письмо вашего величества, от 15‑го нового стиля, доставило мне видимое удовольствие своим содержанием. Не могу воздержаться, чтобы не возобновить вашему величеству своих поздравительных приветствий по случаю заключения мира и благодарить за сообщение трактата. С большим удовольствием смотрю я на доверие, свидетельствуемое мне вашим величеством, я далека от злоупотребления им. Статья, составленная относительно меня, также доказывает добрые намерения вашего величества, я не упущу случая поддержать их и упрочить дело столь приятного для меня мира.

Так как ваше величество находит, что следовать представлениям, сообщенным вам от меня князем Долгоруковым, значит способствовать ему, и говорит в своем письме, что согласится избрать из всех кандидатов на польский престол того, который будет предложен мною, то я изъяснюсь столько же откровенно, сколько и искренне в ответ на доверие вашего величества, но под глубочайшей тайной: в случае упразднения польского престола я охотно соглашусь, как того желает ваше величество, на выключение принца из австрийского дома, ежели только вашему величеству угодно будет сделать то же самое для кандидата, поддерживаемого Францией.

Я вполне разделяю мнение вашего величества и также хочу лучше, чтобы корона Польши пала на долю Пяста, но такому, который не стоял бы на краю могилы и не получал бы жалованья ни от какой из держав^[40].

Если ваше величество соглашается со мною в этом распоряжении и соблаговолит приказать войскам Саксонии^[41], как я предложила вам то, единственно через объявление: что не пустит их пройти в Польшу, где королю, по договору, дозволено иметь их только в числе 1200 человек. И он может употребить большее число только для стеснения свободы нации, чего я никогда не потерплю, имея ручательство, как одна из поручительниц того, я, со своей стороны, буду действовать как можно лучше, чтобы достигнуть успеха в этом намерении, которое, согласно с желаниями вашего величества, останется тайным между нами, чтобы препятствовать интригам и коварству тех, кто не сочувствует тому.

Прошу ваше величество быть совершенно уверенным, как я ценю вашу дружбу и не сомневаться в моей, с отменными чувствами пребывая,

вашего величества,

добрая сестра Екатерина.

№ 10

Король Фридрих II – императрице Екатерине II

Берлин, 5 апреля 1763 года

Государыня, сестра моя,

ничто не может быть приятнее для меня как участие, какое ваше императорское величество благосклонно принимает в мире, только что заключенном; никто, государыня, более меня не желает продолжения его.

Мои лета, благо государства и моего семейства склоняют меня к тому, и я уверен, что только от вашего императорского величества зависит надолго утвердит это дело; и как вы желаете, чтобы я высказался открыто, то, помоему мнению, ваше императорское величество находится в состоянии в настоящее время вырвать все семена раздора, могущие впоследствии времени обратиться в новые начала войны и смут, и все это приличествует договору и некоторым гарантиям, которые могли бы отнять у держав с честолюбивыми замыслами желание привести таковые в исполнение^[42].

Этим средством сохранился бы мир, и, конечно, не я нарушил бы его; иначе ваше императорское величество может легко себе представить, что державы с возвратившимися к ним силами снова приступят к интригам, коварствам, как в прежнее время, и, вследствие соображений, эти расположения дали бы место новым раздорам^[43]. Пусть ваше императорское величество милостиво взвесит все мои доводы; льщу себя мыслью, что вы увидите, что действительно от вас зависит подкрепить спокойствие Европы, когда вы пожелаете того.

Я разделяю безусловно все идеи вашего величества относительно Польши и не возьму сторону кандидатов, покровительствуемых Франции. Что же касается короля Польши и его войска, то я должен сказать вашему императорскому величеству, что кавалерийский корпус, всегда пребывавший в Польше, снова пришел туда первого числа этого месяца, прежде чем я получил письмо вашего императорского величества, в целом он не составляет 1300 человек. Я прикажу дать князю Долгорукову^[44]список этого корпуса; но отныне обязуюсь не дозволять проходить другим войскам.

Прошу только ваше императорское величество снабдить меня подходящим к тому предлогом, будет ли то чрез министерское требование с вашей стороны, или другим способом, какой вы найдете самым пригодным, желая единственно во всех случаях дать доказательства высокого уважения, с коим пребываю, государыня, сестра моя,

вашего императорского величества

добрый брат Фридрих.

№ 11

Императрица Екатерина II – королю Фридриху II

Москва, 26 апреля 1763 года

Государь, брат мой,

мне кажется, что мы оба так заняты внутренним устройством наших государств, что я почти боюсь докучать вашему величеству своими ответами. С другой же стороны, опасаюсь, чтобы мое молчание не показалось вам небрежением или охлаждением, в силу содержания письма, написанного мне вашим величеством, от 5‑го числа апреля. Я убеждена в том, что говорит мне там ваше величество, что наши взаимные интересы требуют более тесных связей, но я думаю также, взаимно желая того, что они зависят только от нас. Они уже существуют, хотя и обычные формальности не были соблюдены.

В делах Польши^[45]я совершенно полагаюсь на слово вашего величества и искренно благодарю за дружеский способ, с каким вы согласились на все предложенное мною, я не желаю ничего более, как засвидетельствовать, с какою дружбою и уважением пребываю, государь, брат мой,

вашего величества

добрая сестра Екатерина.

№ 12

Король Фридрих II – императрице Екатерине II

Потсдам, 23 июня 1763 года

Государыня,

хотя окончание войны доставляет тем, кто находится вынужденным вести ее, еще довольно занятий по внутренней части их государств, однако нет такого рода труда, который мог бы мешать мне с удовольствием отвечать на письма, какие милостиво пишет ко мне ваше императорское величество. Я дождусь той минуты, когда занимающие вас важные дела дадут вам время точнее отвечать на то, что я осмелился писать вам^[46].

Между тем я думал бы, что не оказалось почтение вашему императорскому величеству, если бы не отослал обратно конверт от письма, написанного вами ко мне. Вы явно увидите, что оно было вскрыто; это заставляет меня предполагать, что корреспонденция вашего императорского величества возбуждает сильное любопытство; я не вступаю в подробности по этому делу, но полагаю, государыня, что оно заслуживает вашего внимания.

Я упрекал бы себя, если бы не указал на него вашему императорскому величеству, и уверяю, что во всех случаях вы найдете меня расположенным дать вам новые доказательства высокого уважения, с коим пребываю, государыня,

вашего императорского величества

добрый брат Фридрих.

№ 13

Императрица Екатерина II – королю Фридриху II

С.‑Петербург, 9 июля 1763 года

Государь, брат мой,

я приказала сделать строгие исследования о вскрытии моего последнего письма к вашему величеству, конверт которого вы прислали мне обратно. Я избегну подобного несчастья на будущее время; премного обязана вашему величеству за уведомление о том. Я не ошиблась в побуждении, заставившем действовать вас в этом. Оно то же, которое я признаю во всех поступках вашего величества в отношении меня.

Я буду отвечать во всех случаях на засвидетельствование дружбы и доброго согласия и дам доказательство в том, сообщая вашему величеству старание, которое показывает мне в Великобритании, чтобы заключить со мною союзный трактат. Я не хотела вступить в него, не уведомив о том доверенно ваше величество.

Это заставляет меня с удовольствием вспомнить о том, что вашему величеству угодно было высказать в своем предпоследнем письме о желании более тесного союза со мною, признаюсь искренно вашему величеству, что с большим удовольствием посмотрю в настоящее время на предложение о том, пребывая, как и всегда, с особенным уважением, государь, брат мой,

вашего величества

добрая сестра Екатерина.

№ 14

Король Фридрих II – императрице Екатерине II

Потсдам, 6 августа 1763 года

Государыня, сестра моя,

ничто не могло быть для меня дороже благосклонных чувств, какие свидетельствуют мне в своем письме ваше императорское величество. Я восхищен, государыня, решением, которое вы соблаговолили принять, и буду отвечать на него со всевозможным усердием со своей стороны. Европа будет обязана вашим стараниям, государыня, продолжением мира, по крайней мере, на севере.

Если вашему императорскому величеству угодно, чтобы я высказался о свойстве договора, о котором вы мне говорили, то мне кажется, что его можно было бы составить в форме оборонительного союза, содержащего в себе взаимную гарантию обоих государств с условием о соразмерном числе войска, какого обиженная в своих правах сторона имела бы право требовать от своего союзника.

Если ваше императорское величество не нашло подходящим для себя доставить войска на случай, ежели мои рейнские владения подверглись бы нападению, то можно было бы с нашей стороны исключить равным образом условие о доставлении войска на персидские и татарские границы и исчислить вспоможение деньгами.

Впрочем, я ожидаю того, что вашему императорскому величеству угодно будет добавить туда относительно дел Польши; может быть, если бы вы, государыня, нашли то удобным, можно было бы включить в этот договор статью касательно торговли, равно выгодную для обеих наций. От вашего императорского величества будет зависеть пожелать изъясниться насчет всего вышесказанного; заранее уверяю вас в том, что вы не встретите ни малейшего затруднения с моей стороны.

Я не поступил бы сообразно с своим долгом, если бы не уведомил вас, государыня, что французы и саксонцы чрезвычайно заняты в Константинополе тем, чтобы дать вредное истолкование всему происшедшему в Курляндии^[47] и чего они еще постараются для себя в Польше. Осмеливаюсь открыто высказать вашему величеству мнение о том, и полагаю, что в ваших интересах было бы, через посредство моего министра при Порте^[48], навести на должный образ мыслей турок против тайных и ложных внушений, которые могли бы нанести вред со временем.

Вы желаете назначить короля в Польшу, и если с этой самой минуты удалить все подозрения от умов турок, то вы достигнете того без применения силы, если же враги ваши, с помощью настояний, успеют вмешать Порту ко времени упразднения трона Польши, тогда нужно будет прибегнуть к крайностям, которые, как я полагаю, можно было бы отвратить.

Испрашиваю извинения у вашего императорского величества, если пускаюсь в эти подробности, они казались мне настолько важными, что я упрекал бы себя, умолчав о них. Примите же сие, государыня, как последствия чувств глубочайшего уважения, с коим пребываю, государыня,

вашего императорского величества

добрый брат Фридрих.

№ 15

Король Фридрих II – императрице Екатерине II

Потсдам, 8 сентября 1763 года

Государыня, сестра моя,

я получаю в настоящую минуту депешу из Вены, которую нашел слишком важной при нынешнем обстоятельстве, чтобы скрыть ее содержание от вашего императорского величества. Вы увидите там, о чем думают при этом дворе и что подозревают в ваших планах на Польшу; вашему величеству не стоит беспокоиться о том, потому что в Вене не имеют денег, и императрица, конечно, не находится в достаточно благоприятном положении, чтобы не сегодня-завтра снова начать войну.

Но если вы желаете, государыня, чтобы я открыто высказал вам что думаю, то я полагаю, ваше величество равно достигнет своей цели в Польше, только если вам будет угодно, государыня, прикрывать несколько более ваши намерения благовидными предлогами и дать наставление своим послам как в Вене, так и в Константинополе опровергать распространяемые там ложные слухи, которые наконец приобретают доверие, когда никто не прекословит им. Надеюсь, ваше величество не будет сетовать на меня за то, что высказываю с такой откровенностью, но ваши интересы пострадают, если вы не примете этой предосторожности.

Вы дадите короля Польши без того, что война снова не возгорится, и я полагаю, что это в сто раз лучше, как если бы потребовалось снова погрузить Европу в ту бездну, из которой она едва только вышла. Саксонцы сильно встревожены; ваше императорское величество будете извещены о том князем Долгоруковым^[49], которому сообщены депеши, полученные мною от короля Польши, и сделанные мною ответы на них. Они касаются отчасти герцогства курляндского, а во‑вторых, вступления в Польшу корпуса Салтыкова^[50]. Крики поляков не больше как пустой шум, и всё, чего можно было опасаться со стороны короля Польши, сведет ни к чему; он едва может платить за 7 тысяч человек.

Но государыня нужно стараться противиться союзом, какие могут образовать эти люди, следовательно – усыпить их, чтобы они не могли принять вовремя мер, могущих затруднять ваши намерения, что было бы легко, если никто не окажет тому препятствий.

Надеюсь, что ваше императорское величество примет в хорошую сторону совет, который я осмеливаюсь преподать вам, и сочтет его за доказательства высокого уважения, с коим пребываю, государыня, сестра моя,

вашего императорского величества

добрый брат Фридрих.

Приложение

Извлечение из письма из Вены от 27 августа 1763 года

Здешний двор показывает вид, будто не принимает участие в движениях и вступлении русских в Польшу, об этом почти совсем не говорят. Если же здешний двор и объявил петербургскому, что никаким образом не вмешается в настоящие смуты Польши, то здесь, однако, лучше желали, чтобы русские не вступали в Литву, а оставались бы у себя; ибо из некоторых разговоров, которые казались мне изшедшими из более важного места, я должен догадываться, что не желают быть обманутыми насчет этого вступления, как будто касающегося только распри Чарторыжских с Радзивиллами. Скорее думают, что эти распри не что иное, как предлог, пущенный вход Россией для того, чтобы управлять делами Польши по своему произволу и иметь отряд войска в этой стране, который может действовать согласно с обстоятельствами, и управлять ими тот час, как только престол упразднится.

№ 16

Императрица Екатерина II – королю Фридриху II

С.‑Петербург, 27 сентября 1763 года

Государь, брат мой,

я узнала, что ваше величество очень любит плоды, поэтому я осмеливаюсь послать вам только что полученные мною астраханские и царицынские арбузы и виноград из первоназванного мною места; их весьма ценят, боюсь только, что беспрерывные дожди, выпадавшие с весны в этих провинциях, сделали их менее вкусными, чем в прежние годы.

Ваше величество найдет, может быть, странным, что я отвечаю посылкой плодов на ваше письмо от 6 августа, где вы возвещаете мне о посылке проекта договора, и на письмо от 8 сентября, в котором соблаговолили сообщить мне известия одинаковой важности.

Великие и малые дела часто имеют одно и тоже начало, и мои арбузы исходят из того же побуждения, как наш план союза и уведомления вашего величества; это искренняя дружба, какую я желаю поддерживать с вашим величеством, заставляет меня поспешно пользоваться всяким случаем, чтобы засвидетельствовать вам свое внимание.