Сюжет второй
«Императрица умерла. – Император умер. – Да здравствует императрица!»

1762 год – пожалуй, один из самых интересных в сюжете отношений Фридриха и Екатерины. Он не только полон событий, меняющих тон отношений и писем, он полон резких разворотов фортуны для обоих героев. Причем стремительность изменений оборачивается не годами и месяцами, а буквально днями.

Фридрих II в конце 1761 года готовился к неминуемой гибели, по другим версиям – собирался отречься от престола и даже намеревался принять яд. У него не осталось ни сил, ни ресурсов, армия была измотана Семилетней войной, которую Пруссия вела по трем фронтам, пусть и не одновременно. Ни средств, ни провианта, ни сильной армии. Прусский король переоценил свои возможности, и теперь едва владел ситуацией, с великим трудом отбивая атаки противников и набирая новых солдат на место погибших.

Один против всех

До того как

Политический расклад союзников и противников на европейском театре истории сложился издавна: Пруссия и Франция дружили против Австрии и Англии.

Январь 1756 года

«Союз трех баб» против прусского короля

Вестминстерская конвенция. Георг II, английский король, не мог защитить от французов Ганновер и за большие деньги предложил сделать это прусскому королю. Фридрих II остро нуждался в средствах – казна была опустошена двумя войнами с Австрией за провинцию Силезию (1740–1742 и 1744–1745), одну из самых богатых провинций Габсбургов. Фридрих принимает предложение англичан, нарушая тем самым союзное соглашение с Францией. В отместку Франция заключает Версальский оборонительный союз со своим заклятым соперником Австрией. Россия решает вступить в австро-французский альянс против Пруссии. Так образовался, по словам Фридриха II, «союз трех баб» – австрийской Марии-Терезии, российской Елизаветы Петровны, французской мадам Помпадур.

Август 1757 года

Поражение прусской армии

Армия генерал-фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина одержала победу над прусским корпусом фельдмаршала Левальда возле деревни Гросс-Егерсдорф.

22 января 1758 года

Никто не сопротивлялся

Русские войска под предводительством генерал-аншефа Виллима Фермора вступили в Кёнигсберг. Мирно. На следующий день было отдано распоряжение о приведении к присяге на верность российской императрице всех чиновников и жителей Восточной Пруссии. И 24 января, по иронии судьбы – в день рождения Фридриха II, кёнигсбергцы стали подданными Российской империи, и прусский одноглавый орел уступил место российскому двуглавому на городских воротах и в официальных заведениях.

Август 1758 года

Никто не победил

Кровопролитное сражение между русскими и прусскими войсками при селе Цорндорф. Огромные потери с обеих сторон. На следующее утро после сражения армии разошлись в разные стороны: русские войска – на северо-восток к Ландсбергу, прусские – на юго-запад к Кюстрину.

Август 1759 года

Разгром прусской армии

Семичасовое сражение под Кунерсдорфом между прусской и русско-австрийской армиями. Перевес в численности войска далеко не в пользу прусского короля, армия которого насчитывала 48 тысяч человек в противовес армии генерала Петра Семеновича Салтыкова из 41 тысячи солдат и плюсом австрийская армия – 18 тысяч солдат. Полное поражение прусской армии. Фридрих II бежал с остатками своих войск – с тремя тысячью солдат – за Одер.

27 сентября 1760 года

Никто не сопротивлялся

23‑тысячный корпус генерала Захара Григорьевича Чернышева подошел к Берлину. Защищать город особо было некому: основные силы были вне города, гарнизон решил бой не давать. Чернышев получил ключи от города и вошел в него без боя. Правда, через несколько дней решил его оставить, так как по донесениям генералу стало известно, что Фридрих с 70‑тысячной армией подходит к Берлину.

Конец 1761 года

Конец неизбежен

Фридрих знал, что поражение армии, крах Пруссии и его смерть неизбежны.

Но судьба вытянула из урны смерти другой билет, и этот билет был предназначен не ему.

В Рождество Христово, в четвертом часу дня во дворце на реке Мойке 25 декабря 1761 года, по новому стилю 5 января 1762‑го, «отошла в вечность» Елизавета Петровна, императрица Всероссийская. И для Фридриха, его армии, Пруссии и всех стран – игроков европейской политики изменилось многое и кардинально.

«Ваше императорское величество, примите благосклонно мое поздравление с восшествием на престол. Уверяю ваше величество, что из всех пожеланий, которые вы получите по этому поводу, ни одно не будет более искренно, чем мое, и что никто не желает вам более благополучия, чем я, и что никто, как я, не хочет установить между двумя государствами старинное доброе согласие, нарушенное усилиями моих врагов, что выгодно только для посторонних»^[30].

Фридрих не лукавил и не льстил. Для него восшествие на российский престол Петра, «доброго брата и друга», искренне и фанатично восхищавшегося политикой и военным искусством прусского короля, означало одно. Спасение.

Екатерина Алексеевна лучше других знала о болезни Елизаветы Петровны, и для нее это было ожидаемо и неожиданно одновременно. Восшествие на престол супруга гарантировало ей иной статус. Супруга императора, императрица. В ответ на поздравления Фридриха по поводу ее нового положения Екатерина отправляет вежливый, соответствующий случаю, но самый краткий и сухой ответ за всю историю переписки двух монарших особ: «Принося благодарность вашему величеству за участие, какое вы высказываете по случаю восшествия на престол императора, моего супруга, я чувствую себя весьма обязанной вашему величеству за доказательства внимания и дружбы, оказываемых мне вами; я буду искать случаев отвечать вам взаимностью и убедить ваше величество в высоком почтении и уважении»^[31].

Что ж, следующие полгода все внимание Фридриха II будет сосредоточено не на Екатерине – на Петре III, от которого только и зависело его положение и судьба Пруссии. Прусскому королю предстояло освободить своих солдат, избавиться от русского присутствия, разобраться с австрийцами и французами и… перевести дух, восстановить разрушенное хозяйство страны. Без помощи сильного русского соседа, готового отвернуть свои орудия от Пруссии и развернуть их на врагов Фридриха, это сделать было невозможно.

Неравный обмен любезностями

Фридрих II каждые две недели, иногда чаще, отправляет послания Петру, где буквально захлебывается в благодарностях и всё новых просьбах к российскому императору. Он просит оставить в его распоряжении генерала Вернера – Петр хотел вернуть его в Россию.

«Я благодарю вас от всего сердца и со всей возможной признательностью за выказанные мне уверения в вашей дружбе. <…> …корпусу графа Чернышева приказано отделиться от австрийцев. Я должен бы был не иметь чувствительности, если бы не считал себя вечно обязанным вашему величеству. Да поможет мне небо найти случай доказать вам это на деле. Ваше величество может быть уверены, что эти чувства не изгладятся никогда в моем сердце, и я буду считать честью для себя доказать вам это при каждом удобном случае»^[32].

Только что наступавший Чернышев выполняет приказ новоиспеченного императора – русская армия отступает.

На тот момент ослабленному войной Фридриху было нечего предложить российскому императору, кроме комплиментов, заверений в вечной дружбе, советов более опытного и старшего монарха, ну и еще, может быть, символичных знаков дружбы и преданности.

«У скончавшейся императрицы российской был прежде прусский орден. Я поручил господину Гольцу предложить его вашему императорскому величеству. Льщу себя надеждой, что вы согласитесь принять его как знак дружбы и тесной связи, в которой я желаю находиться с вами. <…> Я бы очень хотел быть в состоянии засвидетельствовать вам всю глубину моей признательности. Эти чувства, которые начертаны глубоко в моем сердце, не останутся всегда бесплодными, и я льщу себя надеждой, что представится случай доказать это с очевидностью»^[33].

Случай не представится. И причина тому обозначена самим Фридрихом в одном из его писем к российскому императору.

«В то время как меня преследует вся Европа, в вас нахожу я друга, нахожу государя, у которого сердце истинно немецкое, который не хочет способствовать тому, чтобы Германия была отдана в рабство австрийскому дому и который протягивает мне руку помощи, когда я нахожусь почти без средств»^[34].

«Истинно немецкое сердце» не было воспринято российскими подданными. «Немецкое сердце» – то, что станет веской и вроде бы понятной причиной июньского дворцового переворота… правда, переворота во имя… немки на российском престоле, не имеющей на него никаких законных прав.

Вместо постскриптума

28 июня 1762 года свершилось то, что свершилось.

Фридриху была срочно отправлена депеша от прусского посланника Гольца: «Государь! В Российской империи только что произошел совершенно неожиданно переворот, подготовлявшийся в величайшей тайне и увенчавшийся самым блестящим успехом»^[35].

Прусский посланник в подробностях, с цифрами войска и временем по часам, изложил события тех дней, потому как находился в непосредственной близи с императором и русским двором.

«Государь! В воскресенье вечером императорское министерство объявило иностранным министрам циркуляром, что накануне двор получил извещение о кончине бывшего императора, вечером 6‑го (17‑го), от страшных колик, бывших следствием геморроидальных припадков, которыми он давно страдал. Вчера и третьего дня тело покойного было выставлено в Александро-Невском монастыре. Третьего дня канцлер просил прийти к нему около семи часов вечера и, передавая мне орденские знаки в[ашего] в[еличества], которые носил покойный, дал мне понять, что, по его личному мнению, и так как в[аше] в[еличество] имеете орден Святого Андрея Первозванного, государыне было приятно тоже иметь ваш орден. На это я, конечно, сказал, что вы всегда с удовольствием воспользуетесь случаем доказать ее величеству знаки вашей дружбы и уважения, в чем государыня давно должна была убедиться»^[36].

Всё снова изменилось… на российском троне – императрица Екатерина II.

1763 год

Год, отмеченный завершением Семилетней войны и началом тесного взаимодействия Пруссии и России в польском вопросе. Еще до смерти короля Августа III в октябре 1763 года в Речи Посполитой активизировалась борьба двух партий.

Одна из них метила на трон сына Августа III курфюрста Саксонии и ориентировалась на поддержку Франции и Австрии, а другая партия во главе с Чарторыйскими стремилась утвердить на престоле в Польше Станислава Понятовского и опиралась на поддержку России.

Екатерина II продвигала последнего как кандидата на польский трон и потому что близко знала его, и потому, что хотела иметь в Польше лояльного Петербургу правителя.

Глава внешнеполитического ведомства Н. И. Панин приступил к реализации плана так называемого Северного аккорда, или Северной системы, который предполагал формирование союза северных европейских государств – России, Пруссии, Англии, Дании, Швеции и Польши – против союза южных государств – Франции и Австрии.

Фридрих II, в целом прохладно относясь к участию Пруссии в этом инициируемом Россией блоке, поддерживал Екатерину II в ее польской стратегии. Он поддержал кандидатуру С. Понятовского и согласился вместе с Россией бороться за права диссидентов (то есть не католиков – как православных, так и протестантов) в Польше.

В 1763 году Пруссия и Россия начинают подготовку подписания союзного договора.

№ 7

Король Фридрих II – императрице Екатерине II

Лейпциг, 15 февраля 1763 года

Государыня, сестра моя,

мир подписан сегодня в Губертсбурге, и я осмеливаюсь послать вам копию с него, уверенный в том, что ваше императорское величество не злоупотребит этим доказательством моего доверия. Вы найдете там, государыня, проектированную статью, где упоминается имя вашего величества. Но полномочный Австрии никак не хотел допустить меня, и ваше величество увидит причины, на которые он ссылался; я уже заранее убежден в участии, какое ваше величество принимает в этом счастливом происшествии.

Только от вашего величества будет зависеть утвердить дело общественного спокойствия, в котором вы столь сильно заинтересованы, ничто не может более способствовать тому, как преследование идей, сообщенных мне вчера вашим министром, князем Долгоруковым.

Король Польши болен, здоровье его значительно расстроено, мне даже пишут из Варшавы, что опасаются, что конец его ближе, чем воображают; если смерть эта случилась бы неожиданно, то дóлжно опасаться, чтобы при этом случае, по интригам различных дворов, не возгорелось снова едва потухшее пламя войны^[37]. Я готов участвовать во всех мерах, какие вам будет угодно предложить по этому предмету, и, чтобы скорее приступить к делу, я считаю должным открыто изъясниться о том с вашим императорским величеством.

Из всех претендентов на польскую корону, законы здравой политики обязывают меня, государыня, выключить только принцев австрийского дома^[38], и, насколько я знаком с интересами России, мне кажется, что по этому вопросу ее выгоды достаточно отвечают моим.

Впрочем, я соглашусь, государыня, избрать из всех претендентов того, которого вы предложите, однако должен прибавить, что нашим общим интересам приличествует, чтобы то был Пяст^[39], а не иной кто.

Итак, государыня, вы извещены о всем, что я думаю об этом предмете, остается вашему величеству изъясниться о подробностях этого дела, к чему я не вижу какого-либо затруднения, впрочем, полагаю, что как с той так с другой стороны необходимо будет хранить это дело в глубокой тайне, чтобы не дать времени вести интриги и коварство тем, кому оно не могло бы нравиться.

Ваше императорское величество может рассчитывать на полное содействие с моей стороны во всем, что касается этого дела, надеюсь, государыня, что все эти поступки убедят вас в желании снискать вашу дружбу, которую ценю по достоинству, с отменными чувствами пребывая, государыня, сестра моя,

вашего императорского величества,

добрый брат Фридрих.

№ 8

Императрица Екатерина II – королю Фридриху II

Москва, 21 февраля 1763 года

Государь, брат мой,

я хотела отвечать на предпоследнее письмо вашего величества, как получила ваше письмо от 2‑го января. С большим удовольствием увидела я там, что мои желания готовы осуществиться, остается только подписать столь желанный мир. От всего сердца поздравляю вас с ним, ваше величество, и возношу искренние мольбы о том, чтобы это дело было просто и продолжительно, я со своей стороны, с радостью буду способствовать сделать его таковым.

Давно пора было прекратить эту сечу, для счастья человеческого рода, и я надеюсь, что ваше величество охотно согласится предотвратить на будущее время подобный случай, в котором до сих пор ни одна сторона не выиграла, как только разорение своего государства; если мои увещания помогли умиротворению, то они были конечно, весьма бескорыстны.

С подобными же чувствами я буду отвечать на доверие, оказываемое мне вашим величеством, буду воздерживаться злоупотребления им; с отменным уважением пребываю

вашего величества

добрая сестра Екатерина.

№ 9

Императрица Екатерина II – королю Фридриху II

Москва, 21 февраля 1763 года

Государь, брат мой,