Они прошли через бесплодную пустыню, где не было видно никаких признаков человеческой жизни, ибо эти пограничные земли между христианским и андалузским королевствами были уже давно заброшены. Они держались северного берега реки, перейдя по пути несколько её мелких притоков; понемногу вокруг сгущалась тьма, и прошагав некоторое время, они остановились, чтобы передохнуть и дождаться появления луны. Затем они повернули к северу вдоль долины, быстро продвигаясь по ровной местности, и Соломон показал себя умелым проводником, ибо ещё до того как небо начало сереть перед рассветом, они достигли подступов к крепости. Там они затаились в кустарнике и немного передохнули, вглядываясь во мрак впереди и пытаясь разглядеть, что было возможно при бледном свете луны. Вид частокола привёл их в уныние, ибо он был сложен из грубых стволов деревьев высотой вдвое выше человеческого роста; огромные ворота укреплённые сверху выглядели не менее устрашающе.

Крок признал, что будет нелегко даже просто поджечь частокол, добавив, что он, конечно бы, предпочёл взять крепость приступом, не прибегая по возможности к огню; но что другого пути может и не быть, и тогда им ничего не останется, кроме как навалить хвороста у частокола и подпалить его, надеясь, что пламя не перекинется на крепость. Он спросил у Берси, нет ли у того лучшего предложения, но Берси вздохнув, покачал головой и сказал, что ничего более подходящего ему в голову не приходит, хотя затея с огнем ему также не особо нравится. Соломон тоже не смог предложить ничего другого; он только проворчал, что ему, видимо, придется довольствоваться лишь видом того, как сгорит его вероломный враг, хотя он надеялся на более услаждающую его сердце месть.

Пока они раздумывали, Токи подполз поближе к Кроку и Берси и поинтересовался, отчего они так долго мешкают, ибо он уже начал испытывать жажду, а чем быстрее они ворвутся в крепость, тем скорее он найдёт себе что-нибудь выпить. Крок объяснил ему, что главная трудность, которую они сейчас обсуждают и состоит в том, как именно ворваться в крепость. На это Токи подумав, ответил, что если они дадут ему пять копий, то он сможет, как он полагает, показать им, что он способен на большее, чем просто грести и пить пиво. Другие стали спрашивать его, что он задумал, но он лишь ответил, что если всё пойдёт хорошо, то он обеспечит им проход в крепость, но владельцам копий придётся потом приделывать к ним новые древки, когда они получат их обратно. Берси, который лучше знал Токи, посоветовал довериться ему; итак были принесены копья и Токи обрубил их наконечники рядом с местом, где железо соединялось с деревом, так что за каждым лезвием оставался лишь короткий обрубок. Затем он объявил, что можно начинать; и он с Кроком и с горсткой выбранных людей начали бесшумно прокрадываться к валу, укрываясь за деревьями и камнями. Они услышали как в крепости кричат петухи, но в остальном ночь была совершенно безмолвной.

Они подобрались к валу недалеко от ворот; затем Токи воткнул одно из принесённых им копий в щель между двумя брёвнами на высоте доброго локтя от земли, проворачивая его из стороны в сторону изо всех сил, дабы закрепить его там как следует. Выше он отыскал ещё одну щель, куда загнал таким же образом второе лезвие; затем он, стараясь не шуметь, убедился, что копья сидят достаточно прочно, чтобы выдержать его вес, и осторожно поднялся по ним ещё выше и воткнул там в подходящую щель третий обрубок копья. Но оказавшись в этом положении, он обнаружил, что не может закрепить его как следует, не поднимая ненужного шума. Крок, который только теперь сообразил, что было у Токи на уме, подал ему знак спускаться, тихо пробормотав, что теперь им придётся немного постучать в стену, даже рискуя пробудить некоторых засонь в крепости. Затем взяв с собой два оставшихся наконечника, он занял место Токи на уже закреплённых обрубках копий, и вбил третий несколькими ударами своей секиры, и после этого сделал немедля то же самое с четвёртым и пятым, закрепив их ещё выше и наискосок. Закончив дело, он взобрался по ним ввысь и оказался наверху частокола.

Но как только он это сделал, они услышали тревожные крики внутри крепости и где-то там затрубили в рога; но остальные викинги, что следовали за Кроком, поспешно взобрались по устроенной Токи лестнице на частокол и присоединились к своему предводителю. С внутренней стороны частокола проходил деревянный помост предназначенный для лучников. Крок и его люди спрыгнули прямо на него, и зарубили там несколько человек ещё не очнувшихся толком ото сна, что выбежали им навстречу с луками и копьями, дабы перехватить их. После этого их засыпали стрелами со двора крепости и двое из них были ранены, но Крок и остальные его люди пробежали по помосту до ворот и спрыгнули там на землю, рассчитывая отпереть засовы изнутри и впустить внутрь своих товарищей. Здесь началась лютая сеча, ибо некоторые из защитников тоже успели добраться до ворот, и к ним продолжало прибывать подкрепление. Один из двадцати воинов, что последовали за Кроком, висел на частоколе со стрелой в глазнице, а ещё трое были ранены прежде, чем они миновали помост; но остальные кому повезло невредимыми спрыгнуть на землю, сбились в плотную стену щитов и с громким кличем прокладывали себе дорогу к воротам мечами и копьями. Здесь было совсем темно, и им пришлось нелегко, ибо враг напирал и спереди и сзади.

Затем они услышали ответный воодушевлённый рёв из-за стен крепости, ибо викинги ждавшие на склоне холма, теперь побежали к валу, когда они увидели, что Кроку и его людям удалось преодолеть частокол, и некоторые из них начали рубить топорами ворота, тогда как другие полезли на частокол по лестнице Токи, и затем спрыгнув на землю, присоединились к своим товарищам внутри крепости, что сейчас бились возле ворот. Схватка вышла кровавой и беспорядочной, во тьме едва можно было разобрать – кто враг, а кто друг. Крок уложил своей секирой нескольких противников, но и сам получил сокрушительный удар дубиной по шее от высокого человека с черной заплетённой бородой, что на вид был предводителем защитников крепости. Шлем Крока несколько смягчил силу удара, но он всё равно пошатнулся и рухнул на колени. Тем временем Орм и Токи смогли прорубить себе дорогу в плотной куче людей и щитов, сбившихся вместе так, что было невозможно нанести удар копьём, а земля сделалась настолько жирной от крови, что ноги скользили по ней. Добравшись до ворот, они отодвинули засовы и толпа разгорячённых викингов ворвалась в крепость; и те из защитников, что не успели отступить, были безжалостно убиты все до единого.

Теперь безумный страх обуял оставшихся христиан, и они обратились в бегство, тогда как смерть преследовала их по пятам. Соломон, который ворвался в ворота крепости в первых рядах, нёсся впереди всех как безумный, спотыкаясь о тела убитых. Схватив меч, что валялся на земле, и размахивая им над головой, он прокричал им сквозь шум битвы, что молит их всех поторопиться к главному замку. Крок, что ещё не оправился от удара, и который был не в силах пока подняться на ноги, крикнул своим людям, с места, где он лежал возле ворот, дабы они последовали за иудеем. Многие из викингов уже успели вломиться в дома стоявшие за крепостным валом в поисках выпивки и женщин, но большинство продолжало преследовать защитников до главной твердыни, что была посередине крепости. Ворота в неё были заполнены спасающимися от смерти христианами, но прежде чем ворота успели закрыть, туда подоспели викинги и битва вспыхнула снова уже внутри замка; ибо христиане увидели, что у них нет другого выбора, кроме как защищаться.

Высокий воин с заплетённой бородой бился храбро, уложив двоих человек, что набросились на него, но в конце концов его оттеснили в угол и обрушили на него такие мощные удары, что он рухнул на колени весь израненный. Соломон, как только увидел, что тот упал, бросился к нему, и схватив его за бороду, заплевал ему всё лицо, разбрасываясь слюной словно пьяный, но человек с бородой взглянул на него непонимающим взглядом, перекатился на другой бок, закрыл глаза и умер.

Узрев это, Соломон разразился сетованиями, что его жестоко обманули, не дав насладиться своей местью в полной мере, и не позволили ему убить этого человека самому. Оставшиеся в живых христиане бросили оружие, когда увидели что их предводитель пал и сдались на милость победителей. Некоторых из них пощадили, ибо они могли быть проданы как рабы. Победители, ублаготворив себя вдоволь едой и выпивкой – как пивом, так и вином, принялись рыскать по всей захваченной крепости в поисках законной добычи, оспаривая друг у друга найденных женщин, что пытались скрыться от них в укромных местах, ибо они не знали женщин уже много недель. Вся добыча, что они отыскали, был сложена в огромную кучу – монеты, украшения, парча, кольчуги, домашняя утварь, уздечки, серебряная посуда и многое другое – и когда она вся была посчитана, оказалось, что ценность её превышает их самые смелые чаяния. Соломон объяснил, что всё это плоды многих лет грабежей жителей Андалузии. Крок настолько обрадовался этому зрелищу, что смог подняться на ноги, и теперь с повязкой на голове смоченной вином, лишь опасался, что на кораблях не окажется достаточно места, дабы увезти с собой всё это великолепие. Однако Берси заверил его, что место отыщется для всего без исключения.

«Ибо никто, – сказал он, – не жалуется на тяжесть ноши, пока это его собственная добыча, что лишь помогает грести».

Они провели остаток дня, пируя в захваченной крепости, и в прекрасном расположении духа; после они немного отдохнули, и когда спустились сумерки, отправились в обратный путь к своим кораблям. Все пленники были тяжело нагружены захваченной добычей, да и самим викингам нашлось, что тащить на себе. Несколько человек было освобождено из подземелий крепости, и они рыдали от счастья, что снова увидели солнце, но выглядели настолько измождёнными и были такими слабыми, что их не удалось ничем нагрузить. Но всё-таки им была дарована свобода по просьбе Соломона, и они должны были сопровождать викингов по пути к кораблям, а после отправиться вместе с иудеем в их родные края. В крепости нашлось несколько ослов, и Крок взгромоздившись на одного из них, ехал впереди всех, а ноги его волочились по земле. Остальных ослов навьюченных едой и пивом вели следом за ним; но поклажа их становилась легче с каждым часом, ибо его люди часто устраивали привалы, дабы хорошенько выпить и закусить.

Берси непрестанно всех поторапливал, чтобы они как можно скорее могли добраться до своих кораблей. Он благоразумно опасался погони, ибо некоторые из защитников крепости наверняка сумели скрыться во время штурма и сейчас могли быть уже достаточно далеко, дабы вызвать подкрепление; но люди обращали мало внимания на его увещевания, ибо все они были в приподнятом настроении и налиты пивом до краёв. Орм тащил на себе тюк шёлка, бронзовое зеркало и большую чашу из стекла, которую было очень неудобно нести. Токи шёл рядом, придерживая одной рукой на плече большой деревянный ларь, украшенный тонкой резьбой и доверху набитый разными вещицами; другой рукой он вёл захваченную в крепости девушку, которая ему приглянулась, и которую он хотел держать при себе как можно дольше. Сначала он был в превосходном настроении и выражал Орму надежду, что эта девушка вполне могла бы оказаться дочерью маркграфа; но постепенно Токи стал впадать в уныние, начав сомневаться в том, удастся ли ему найти место для неё на корабле. Он уже нетвёрдо держался на ногах из-за количества выпитого, но девушка, казалось, не питала к нему неприязни и даже поддерживала его, когда он спотыкался. Она была прекрасно сложена и очень молода, и Орм заметил, что он никогда не видел женщины более красивой, и что, должно быть, неплохо обладать такой удачей с женщинами, как у Токи. Но Токи в ответ сказал, что несмотря на всю их дружбу, он не сможет делить эту девушку с Ормом, ибо она ему уже настолько сильно полюбилась, что он желал бы сохранить её для себя, если на это будет благосклонность богов.

Наконец они добрались до кораблей, и люди, что оставались на берегу возликовали в великой радости, узрев как много захвачено добычи, ибо было условлено заранее, что вся она будет поделена между всеми викингами. Соломон удостоился от них самой горячей признательности за свою помощь и получил богатые дары; затем он незамедлительно отправился в путь вместе с теми пленниками, которым была дарована свобода, ибо он спешил как можно скорее покинуть христианские земли. Токи, который до этого времени не прекращал пить, принялся сильно горевать, когда узнал об отъезде Соломона, утверждая, что теперь уже никто не сможет помочь ему в разговоре с девушкой. Со слезами на глазах, он вытащил меч и устремился было вслед за иудеем, но Орм с товарищами, хоть и не без труда, но смогли успокоить его, не прибегая к насилию, и Токи в конце концов мирно уснул рядом со своей девушкой, предварительно крепко привязав её к себе веревкой, дабы её никто не украл или она не сбежала сама, пока он спит.

Следующим утром они начали делить награбленное, что оказалось весьма непростым делом, ибо каждый желал получить не меньше, чем его товарищ; но было решено, что Крок, Берси, кормчие и ещё один или два человека получат по три доли в добыче вместо одной. Но, хотя за делёж взялись самые мудрейшие из них, всё равно было довольно затруднительно удовлетворить притязания каждого человека из корабельной команды. Берси предложил, что поскольку им удалось быстро взять крепость во многом благодаря Токи, то он также достоин тройной доли. На это Токи ответил, что он готов довольствоваться обычной долей, если ему позволят взять на корабль его девушку и все будут с этим согласны.

«Ибо я очень желал бы привести её в свой дом, – сказал он, – хоть я и не полностью уверен, что она дочь маркграфа. Мы уже прекрасно ладим а когда она научится говорить на нашем языке, и мы сможем понимать друг друга, всё станет ещё лучше».

Берси, вспомнив про свою сварливую жену, заметил, что это может и не стать таким уж большим преимуществом, как надеется Токи, а Крок добавил, что их корабли будут настолько нагружены захваченным добром, что он сомневается, найдётся ли там место для девушки; и даже учитывая то, что они потеряли в битве одиннадцать человек, которым теперь не надо возвращаться домой, им возможно, всё равно, придётся бросить на берегу часть наименее ценной добычи.

При этих словах Токи вскочил на ноги, поднял девушку на своём плече и призвал всех хорошенько на неё посмотреть, дабы они все убедились, насколько она красива и как прекрасно сложена.

«Нет сомнения, – сказал он, – что она вызовет желание у любого мужчины кто увидит её. Итак, если здесь есть человек, кто бы её возжелал, то я с радостью готов сразиться с ним за девушку здесь и сейчас, мечом или секирой, какое оружие он бы ни выбрал. Девушка достанется победителю, а проигравший в любом случае облегчит корабль больше, чем она его обременит; и тогда я смогу взять её с собой по справедливости».

Девушка крепко держалась за его бороду, сидя у него на плече; она покраснела, скрестила ноги и закрыла глаза рукой; но потом она убрала руку, и казалось, что ей нравится, когда все на неё смотрят. И они все согласились между собой, что предложение Токи задумано очень хитроумно, ибо никто не решился сражаться с ним за девушку, несмотря на всю её красоту, так как все они любили Токи, и кроме того побаивались его силы и умения владеть оружием.

Когда вся награбленная добыча была поделена и сложена на кораблях, было решено, что Токи может взять девушку с собой на судно Крока, хоть оно и было уже сильно нагружено; ибо все были согласны, что Токи заслужил такую награду за своё содействие во взятии крепости. После они стали держать совет, каким путём им возвращаться домой и пришли к мнению, что если погода будет неспокойной, то лучше всего плыть вдоль побережья Астурии и франков, а если хорошей, то тогда они отправятся в Ирландию, и оттуда продолжат путь домой, огибая Шетландские острова, ибо с такой добычей как у них, плыть там, где они могут повстречать другие корабли, будет ненужным риском.

Перед отплытием они как следует насладились мясом и выпивкой, поскольку теперь у них был избыток и того и другого, и даже больше, чем они могли взять с собой в дорогу; и все люди были в прекрасном расположении духа, рассказывая друг другу, как они потратят свое приобретённое богатство, когда достигнут дома. Крок окончательно пришёл в себя после удара дубиной; но кормчий одного из кораблей пал в битве и его место занял теперь Берси. Токи и Орм заняли свои привычные места за вёслами на корабле Крока, и обнаружили, что грести бывает очень легко, когда течение помогает им; и Токи непрестанно приглядывал за своей девушкой, которая почти всё время сидела рядом с ним, и внимательно следил, чтобы никто не подходил к ней близко без веской причины.