Пролог

О том как бритые люди появились в Сконе во времена короля Харальда Синезубого.

Множество дерзких воинов отплыли на север из Сконе вместе с Буи и Вагном и встретили там свою несчастливую судьбу при Хорундарфьорде; другие же отправились со Стирбьёрном в Уппсалу и пали там вместе с ним. Когда известия об этих событиях достигли родных краёв, что лишь немногим из этих доблестных воинов удалось вернуться, было сложено множество поминальных песен и воздвигнуто придорожных камней с выбитыми на них рунами; однако же, все здравомыслящие люди согласились между собой, что всё это было к лучшему, ибо теперь можно было надеяться на более мирные времена, чем прежде, и что теперь, может быть, станет меньше надобности делить земли мечом и секирой.

К тому же, настало время изобилия с богатыми урожаями ржи, а косяки сельди сами так и шли прямо в руки; но и при этом всегда находились те кто считал, что урожай поспевает слишком медленно, и они отправлялись на своих кораблях в Англию и Ирландию, где удача была к ним благосклонна, и многие из них обосновались надолго в тех краях.

Тогда же в Сконе начали появляться бритые люди из земель саксов и Англии, дабы проповедовать христианство. Для этого у них было припасено немало поучающих историй, и сперва люди отнеслись к ним с любопытством и слушали их охотно, а женщинам нравилось, что при крещении чужестранцы одаривали их белыми рубашками. Однако же, когда рубашки стали заканчиваться, то люди начали утомляться от их проповедей, находя их скучными и довольно сомнительными, к тому же, священники говорили на каком-то грубом наречии, который они выучили где-то в Хедебю или в западных землях, что делало их речь крайне неблагозвучной.

Итак, люди понемногу прекратили переменять свою веру, а те бритые люди, что беспрестанно говорили о мире, но относились весьма враждебно к местным богам, были один за другим схвачены, повешены на священных ясенях и застрелены из луков, дабы их можно было предложить в жертву птицам Одина. Остальные отправились на север в леса Геинге, где жители были ещё менее набожны; там их тепло приняли, связали и отвезли на торжища в Смоланд, где их обменяли на быков и бобровые шкуры. Некоторые из них оказавшись в положении рабов у смоландцев, возроптав, отвернулись от своего бога Иисуса, снова отпустили бороды и стали хорошими работниками у своих хозяев; однако же, большинство из них продолжило ниспровергать местных богов и тратить бесплодно время на крещение женщин и детей вместо того, чтобы таскать камни и толочь зерно. Они настолько всем этим опротивели, что для жителей Геинге стало теперь почти невозможно выменять пару трёхлетних бычков на одного здорового священника без того, чтобы не дать за него в придачу мерку соли или материи. Так возрастала ненависть к бритым людям в пограничной стране.

Одним летом по всему Датскому королевству разнеслась весть о том, что король Харальд Синезубый принял крещение. В молодости он уже крестился как-то раз, но вскоре пожалел об этом и отрёкся, однако же теперь он подошёл к этому более основательно. Ибо король Харальд был уже старым человеком и настолько долго испытывал страдания от ужасных болей в спине, что даже перестал теперь находить какое-либо удовольствие в пиве и женщинах; но мудрые епископы посланные самим императором долго втирали в него медвежий жир, благословлённый и освящённый именами апостолов, заворачивали короля в овчины и поили настоянной на травах святой водой вместо пива, накладывали знак креста у него за плечами, дабы изгнать всех демонов из королевской спины и трудились так до тех пор, пока все страдания и боли не покинули его; так король Харальд стал христианином.

После этого святые отцы заверили короля, что ещё худшие мучения обрушатся на него, если он когда-нибудь снова дозволит жертвоприношения или выкажет себя недостаточно ревностным сторонником новой веры. Поэтому король Харальд – как только он оправился и ощутил в себе достаточно сил, чтобы выполнять свои обязанности перед молодой марокканской рабыней, подаренной ему в знак доброго расположения королём Корка Олафом Драгоценные Каменья – издал указ, что все его подданные должны креститься без всякого промедления; и хотя подобное повеление выглядело странным из уст человека, который возводил свою родословную к самому Одину, многие повиновались ему, ибо правил король Харальд уже давно и владения его процветали, так что к словам короля привыкли прислушиваться.

Он назначил особенно суровые наказания для тех кого находили виновным в насилии над священниками, так что количество их в Сконе с тех пор увеличилось многократно, повсюду на равнинах возводились новые церкви, а вера в старых богов приходила в упадок; к ним обращались, разве что, тогда, когда грозила опасность на море или же при падеже скота. Однако, в Геинге эти указы лишь послужили предметом для очередного веселья, ибо жители приграничных лесов всегда отличались более совершенным чувством юмора, чем рассудительные обитатели равнин, и ничто их не смешило больше, чем королевские указы. Ибо в этих краях лишь у немногих людей власть распространялась дальше их правой руки, а поход от королевского замка в Еллинге до лесов Геинге был бы слишком долгим предприятием даже для самых могущественных королей. В старые дни, во времена Харальда Боезуба или Ивара Широкие Объятья и даже ещё до них, короли иногда наведывались в Геинге, дабы поохотиться там на диких зубров в бескрайних лесах, но редко по другим делам. Но с тех пор зубры перевелись в этих местах и королевские визиты прекратились; поэтому сейчас, если какой-нибудь правитель был дерзок настолько, что выражал недовольство местными жителями, которые стали чересчур беспокойны и платят слишком мало податей, и грозил прибыть туда самолично, дабы навести там порядок, то ответ, который он бы на это получил, был бы следующим: к несчастью, ни один дикий зубр не появился до сих пор в пограничных лесах, но как только это случится, короля немедленно известят и подготовят ему достойный приём. Посему, уже издавна между пограничными жителями считалось, что ни один король не покажется в их краях прежде, чем не вернутся сначала дикие зубры.

Так что, в Геинге всё оставалось по прежнему и христианская вера так и не нашла дорогу в эти края. А те священники, что смогли добраться сюда, всё так же продавались за границу как в старые добрые времена, хотя некоторые люди из Геинге пребывали во мнении, что их дешевле было бы убивать прямо на месте, чтобы затем можно было учинить добрую распрю со смоландцами из Суннербю и Альбю, ибо эти скряги давали настолько низкую цену за священников, что везти их на торжище было бы только себе в убыток.