Мурашки поневоле пробегают по коже, стоит только представить, что где-то детей холили и лелеяли, дарили подарки, иногда ругали, но все равно с нежностью…. А в это время маленькая Мэри и ее сестра Лиша молились, чтобы их обожаемая мамочка не сделала ничего непоправимого во время запоя, и пытались спрятать от нее оружие. А ведь девочкам в то время примерно было 7 и 10 лет. Или вот еще: маленькой Мэри платили деньги, чтобы послушать, как юная особа матерится. А в семь лет ее изнасиловали… Это ж какой тяжелый груз носила автор книги в своем сердце, и насколько трудно было выплескивать все наружу. При чем, она утверждает, что сделала эта при поддержке и с полного одобрения пожилой матери, которая даже помогала ей кое-что вспомнить, хотя понимала, что будет изображена в этой книге, мягко говоря, с не очень хорошей стороны. Впрочем, жизнь у матери Мэри тоже была совсем не сахар, и, если сначала хочется негодовать, лишить ее родительских прав или даже ударить при встрече, то ближе к концу повествования ей начинаешь сочувствовать. Слабая женщина не смогла выдержать все х испытаний, отмеренных ей судьбой, и нашла утешение в алкоголе… Чувствуется, что сама Мэри вовсе не держит зла на свою мать, а наоборот любит ее и прощает…
Чего не скажешь о бабушке. Несмотря на то, что она умерла еще когда писатель была крохой, в его книге, написанной много лет спустя, чувствуется злость и обида… На мой взгляд совершенно неправильные чувства по отношению к бабулечке – человеку, который должен дарить столько тепла, чтобы в этих воспоминаниях можно было греться всю жизнь, когда нужно.
Книг, в которых описывается тяжелое детство, сегодня достаточно много. Стоит вспомнить только такие произведения, как «Замок из стекла» или «Клуб одиноких мечтателей». Однако история Мэри Карр показалась мне наиболее тяжелой. Конечно, не в последнюю очередь из-за воспоминаний о бабушке. А еще, потому что в воспоминаниях Мэри Карр она и ее сестра Лиша выглядят покинутыми. У них нет друзей, да и вообще людям плевать на этих малышек. Из-за этого кажется, что книга сплошь наполнена горечью и безысходностью.