Глава 1

Свет. Он яркий, ослепляющий, заставляющий глаза слезиться. Свет падал из огромного окна, в нем кружились пылинки. Бесчисленное множество пылинок. Они оседали на темном деревянном полу, на мебели, кое-где укрытой белой тканью, на шкафах с книгами, какими-то склянками, вазами, резными канделябрами, и еще черт знает на чем, чем была богата эта комната. И все под толстым слоем пыли. Кроме разве что кушетки и стола со стулом, которые находились возле самой входной двери, и где остывало жаркое. Его аппетитный аромат плыл по комнате, заставляя рот наполняться слюной. Однако добраться до желанного блюда не представлялось возможным из-за проклятой полосы света, бьющего из не зашторенного окна и пересекающего всю комнату.

Окна практически всегда были спрятаны за темными занавесками, и это было самым важным правилом. В этот раз слуги по своей забывчивости упустили этот момент. Хотя, вполне возможно, что это было сделано намеренно. Впрочем, и не в первый раз. Впрочем, и слугами их назвать трудно, скорее надзирателями. Но факт оставался фактом – полоса света слишком широка, чтобы ее перепрыгнуть, или перебежать, даже накрывшись тканью с мебели, потому что ткань была слишком прозрачна, а силы – на исходе. А рисковать своей, хоть и в какой-то мере бессмертной, жизнью Дамиан не привык. Тем более в последние двести с лишним лет. Уж лучше дождаться, когда слуги вновь придут, чтобы забрать поднос с посудой. Они же заметят нетронутую еду и солнечный свет в комнате, и все исправят. Такое ведь тоже могло быть.

Дамиан находился здесь в качестве заключенного. Хотя комфортности условий, ему предоставленных, мог позавидовать любой арестант. Трехразовое питание, собственная уборная и ванная, с горячей водой по субботам, и несколько капель крови по воскресеньям, чтобы он окончательно не превратился в мумию. Все портили только нескончаемые пытки и эксперименты с перерывами на короткий отдых, вот как сейчас.

Может, оно и к лучшему, что Дамиан не мог сейчас поесть. После еды обычно просыпалась жажда к жизни. Но не к этой проклятой жизни в четырех стенах, а как раньше, когда он по щелчку пальцев мог уничтожить целую деревню. Смешно. Сейчас он был не в состоянии пересечь полосу света от окна.

До чего он дошел? Дамиан горько усмехнулся в своем пыльном кресле в самом темном углу комнаты. Он давно оставил попытки сбежать отсюда. Стены замка надежно охраняли своего пленника, в прямом смысле слова. В самом начале своего заточения он предпринял множество попыток побега, но прорваться за Стену ему так и не удалось, ни разу. Никак – ни под землей, ни по земле, ни над землей. Что только он не выдумывал, даже пытался отрезать себе руку, на запястье которой находился злосчастный деревянный браслет. Все было тщетно. Браслет защищал хозяина от причинения вреда самому себе, и не позволял выйти из замка за Стену.

И все бы ничего, наслаждайся отдыхом и трехразовым питанием, если бы не проклятые ведьмы с их экспериментами. Пытки и издевательства, иначе их и не назовешь, могли длиться неделями, а то и месяцами. После них Дамиана отправляли в эту комнату восстановиться и набраться сил для следующих ведьмовских выдумок. Но, конечно, не в полной мере, а лишь для того, чтобы возможно было существовать и дальше терпеть бесконечные кровопускания, переливания крови, зелья, настои и прочую бесполезную чепуху.

И так двести с лишним лет. Дамиан уже сам со счета сбился. Уже любой врач смирился бы и оставил попытки вылечить неизлечимого пациента, но только не эти упрямые ведьмы. Они были до чертиков целеустремленные и верные своим убеждениям.

На глазах Дамиана сменилось несколько поколений этих мучительниц, и каждое изощреннее и непоколебимее предыдущего. Они придумывали все новые и новые рецепты и способы, и спешили опробовать их на своем пленнике, на бедном вампире, истребившем в свое время полстраны в борьбе за выживание. И власть.

Первое время после поражения в войне и заточения в замке ведьм, Дамиан был одержим местью. Он пытался сбежать только для того, чтобы отомстить всему миру за свой провал, утопить его в реках крови, особенно весь ведьмовской клан; доказать, что он вовсе не должен изменять своей сущности по прихоти какой-то магической стекляшки. Но за двести лет пыток и безуспешных попыток побега жажда мести сменилась давящей, угнетающей усталостью.

Хотелось свободы. Свободы действий и собственного мнения, свободы в выборе еды, в конце концов. Месть плавно отошла на второй план, и уже не казалась чем-то важным. И на нее совершенно не было сил. А на их восстановление требовалась уйма времени. Ну, или крови. Очень, очень много крови. Рот мгновенно вновь наполнился слюной. Несколько капель крови в неделю – это ничтожно мало для такого старого и сильного вампира, как Дамиан.

Дверной замок щелкнул, и в комнату ворвалась ведьма в серой мантии.

– Чертовы малолетки! – процедила она, со злостью дергая темно-коричневые занавески. – В следующий раз разрешу тебе укусить одну из них, чтоб больше не издевались!

– С радостью, Адель! – устало усмехнулся Дамиан в своем кресле.

– Ага, только сильно не мечтай. Ты знаешь, сколько тебе разрешено.

Дамиан покорно поднял ладони вверх. Адель, полноватая ведьма, давно перевалившая за средний возраст, уперла руки в бока, в полной темноте разглядывая вампира, сидящего в кресле в самом дальнем углу. Дамиан не сомневался, что она отлично видит в темноте. Такая ведьма, как она, одна из наивысших, вполне могла обладать таким даром. И о чем она думала сейчас, он тоже предполагал. Он чувствовал ее кровь, ее запах, ее желание.

– Ешь! – сказала она тоном, не терпящим возражений. – Я распоряжусь, чтобы тебе нагрели ванну. Приведи себя в порядок. Через пару часов тебя выведут к Камню.

– Адель, – устало протянул Дамиан. – Мне нужен отдых…

– Потом отдохнешь! Начало нового учебного года, новенькие приехали, все получат свое предсказание, и ты – не исключение. А вдруг в этот раз тебе повезет, и Камень скажет что-то новенькое?

Дамиан фыркнул:

– Я еще лет сто назад перестал на это надеяться.

– Но ведь не сдался! В общем, так – разрешаю несколько капель, ясно? Иначе весь следующий месяц будешь сидеть в лохани с угрями, и пить чесночную настойку!

Дамиану оставалось только кивнуть. Настойку и угрей на нем испытывали неоднократно, и это были одни из самых ужасных моментов в его долгой жизни. Тогда он даже начинал жалеть о своем условном бессмертии.

– Вот и славно. Ешь! – повторила Адель, и, снова щелкнув замком, не касаясь двери руками, вышла из комнаты.

Адель была единственной по-доброму относившейся к нему ведьмой. Она всегда вела себя, как типичная ведьма, то есть высокомерно, как представительница самого умного, сильного и величественного клана на земле. Иногда казалось, что ведьмы считают себя даже выше Королевской крови. Но в Адель этого зазнайства было меньше, чем в других. И Дамиан за это даже немного уважал эту женщину. Совсем немного.

Дамиан медленно поднялся со своего кресла. Каждая клеточка его тела болела после пыток, без возможности быстро восстановиться, залечить раны, без чужой крови. Очень медленно Дамиан пересек комнату и присел к столу. Жаркое уже остыло, и не было сил, чтобы подогреть его при помощи магии. Но съесть все до крошки было необходимо, чтобы этих самых сил набраться. Правда, только человеческих, физических сил. Про вампирские магические силы можно было пока забыть. До того момента, когда придет служанка, которая забыла зашторить его окно. Адель ведь разрешила несколько капель ее крови, а такую редкую возможность упускать никак нельзя. Дамиан медленно пережевывал пищу, сохраняя и потихоньку восстанавливая то немногое, что у него осталось.

Значит, новый учебный год. Снова толпы людей заполнят площадь перед замком, чтобы узнать свое будущее. Снова дарование магических сил новым ученицам, которые выбрали для себя путь ведьмы, от магического Камня-провидца, будь он неладен.

Ведьмы слепо поклонялись Камню. По легенде, много сотен лет назад загнанная стаей голодных волков женщина пряталась от них в лесу и обнаружила светящийся полупрозрачный кристалл, размером чуть больше человеческой ладони, намертво застрявший в обломке скалы, напоминающем тело волка. Кристалл впитал ее кровь от ран. Вокруг него образовалась дымка, в которой проявились слова первого пророчества. Оно говорило о том, что кристалл будет делиться своей силой, наделяя способных людей магией, и рассказывать о ближайшем будущем всем желающим его узнать. Женщина сильно испугалась, и хотела убежать, но не смогла. Ее раны зажили у нее на глазах, она смогла разжечь костер силой мысли, подкладывать в него хворост, не касаясь его, заставляя лететь по воздуху, и расправиться со стаей голодных волков, не получив при этом ни царапины. Та женщина стала первой ведьмой. Впоследствии, она построила вокруг камня с кристаллом огромный замок, привлекая других людей, рассказывая им свою чудесную историю спасения и делясь с ними магической силой. Так возник клан ведьм и первый из пяти замков – Замок Серого Волка.

На континенте образовались несколько государств. Самой большой и влиятельной оказалась Грейтерия, на территории которой и был найден первый магический кристалл. Ведьмы, хоть они и считали себя выше и лучше других людей, не претендовали на престол Грейтерии. Кристалл предрек, что в этой стране на троне всегда будет Королевская кровь, одна и та же династия. И тот, кто предпримет попытку перехватить власть, будет жестоко наказан, а страна будет уничтожена. Ведьмы могли быть только советниками, солдатами и помощниками в укреплении власти Королевской семьи.

Некоторые люди побаивались ведьм, и недолюбливали их, в большинстве своем, потому что боялись непонятной магии. Однако толпы простого народа ежегодно тянулись в замки ведьм, чтобы получить свое предсказание. И многие семьи отдавали на обучение ведьмам своих детей, в основном девочек, потому что только в замках ведьм и расположенных в них Академиях можно было получить хоть какие-то знания, и, возможно, стабильный заработок в дальнейшем. Больше всего ценилась Ведьмовская армия. Солдаты были всегда в почете, одеты, обуты и сыты, и все – за счет государства.

Вскоре после начала строительства Главного замка – Серого Волка, в Грейтерии были найдены еще четыре подобных обломка скалы с кристаллами, отличающиеся только очертаниями животных в скальной породе. Вокруг них также были построены замки – Замок Белого Медведя на самом севере страны, Замок Зоркого Орла, Замок Шипящей Змеи и Замок Рыжей Лисицы. И именно последнему повезло больше всех – заточить в своих стенах вампира.

После долгой кровопролитной войны с вампирами чуть более двухсот лет назад союз ведьм и людей все-таки одержал победу. Было захвачено в плен множество вампиров, и предано суду священных Камней – так называли обломки скалы с кристаллами. Многим Камни напророчили смерть, в том числе и предводителю вампиров, поведших их войной на людей за право существования и, так сказать, свободного питания. И лишь немногим пленным было даровано помилование. В их числе оказался и Дамиан, один из лучших воинов и военачальников предводителя вампиров. Но на его счет Камень думал очень долго, и в итоге выдал предсказание, что только ведьме Замка Рыжей Лисицы удастся унять вампирскую жажду крови, и усмирить зверя. На конкретный вопрос о том, надо ли казнить Дамиана, Камень мгновенно дал однозначный ответ – нет. Шокированные и недовольные таким предсказанием, ведьмы исполнили волю священного Камня со всей своей преданностью.

Помилованные вампиры были изгнаны из Грейтерии, приговоренные к смерти – казнены при первых лучах солнца, которое единственно являлось смертельным для них. А Дамиана отправили в Замок Рыжей Лисицы, в заговоренных деревянных оковах, чтобы он не смог воспользоваться магией и сбежать. По прибытии в замок, Главные ведьмы во главе с Верховной произнесли сложное заклинание, после которого от оков остался лишь тонкий деревянный браслет на правой руке вампира. Все остальные части взорвались мельчайшими кусочками и просочились в стены замка. Их невозможно было найти и разглядеть, но именно они не позволяли вампиру сбежать. Дамиан не знал такого заклинания, хотя был сильным и опытным колдуном, а значит, ведьмам его мог подсказать только чертов Камень. Вампиры никогда не верили в силу Камня и ведьм, но Дамиану пришлось поверить. Особенно после нескольких безуспешных попыток побега.

По сути, он был пленником без кандалов и цепей. И заточили его не в грязном холодном подземелье, а в довольно комфортабельных апартаментах. Но радость его длилась недолго. Преданные воле священного Камня, ведьмы с рвением принялись исполнять предначертанное – исправлять вампирскую природу. В ход шли все возможные заклинания, зелья и манипуляции с очисткой и переливанием крови. Все старые книги были зачитаны до дыр, вся высшая и наивысшая магия опробована на плененном вампире, но ничего не помогало. Вампир оставался вампиром, а Камень, каждый раз почуяв его кровь, выдавал одно и то же предсказание, как в первый раз во время его суда.

И вот опять. После очередных экспериментов с очищением и переливанием крови, его хотят проверить. Упрямые ведьмы.

Дверной замок за спиной снова щелкнул, и в комнату вошла молоденькая служанка-ведьмочка, в длинном черном платье и белом фартучке. Вампир тотчас уловил ее запах, молодой, свежий, и то, что она напугана и обижена, скорее всего, за выговор Адель по поводу не зашторенных окон. Да, были такие, среди новеньких особенно, кто специально мог навредить или поиздеваться над ним, из-за того, что в их семье кто-то погиб на войне с вампирами, или просто от их клыков.

Девушка вошла с опущенными глазами, не как тюремщик, а как жертва. Что ж, Адель дала разрешение. Вампир улыбнулся в предвкушении, но девушка этого не заметила. Она, не поднимая глаз, прошмыгнула через всю комнату, в уборную. Дамиан медленно, чтобы сберечь как можно больше сил, встал и направился следом за ней. Девушка уже наполнила лохань до половины водой и подогревала ее, все с помощью магии, делая пассы руками над поверхностью. Пока она занималась водой, Дамиан разделся. Все его тело было в кровоподтеках от странных ведьмовских приспособлений, ребра заметно выступали, былые рельефы мышц заметно уменьшились из-за невозможности тренироваться и поддерживать форму. На это обычно сил никогда не оставалось. С каким удовольствием он бы сейчас схватил меч и сразился бы с каким-нибудь… да с кем угодно! Лишь бы не прозябать в одиночестве или не мучиться в пыточной камере, или лаборатории, как ее называли ведьмы.