Отзывы на книги автора «Лидия Чарская»

В этой повести описан один год жизни девочки 12 лет, только поступившей в Петербургский институт благородных девиц. А происходит всё на рубеже 19 и 20 веков. Люда приезжает в Петербург из хутора под Полтавой, а её семья остаётся там, так что связь поддерживается только письмами и посылками к праздникам. Поэтому героиня чувствует себя одинокой, к тому же не сразу привыкает к новой среде обитания. Но ей везёт найти подругу, с которой они живут душа в душу, хотя без ссоры не обошлось. Подруга её, Нина, более решительная, чем Люда. А героиня повести прилежная ученица и скромная, даже нерешительная девочка, хотя в один момент находит в себе смелость встать на защиту подруги. В повести описан учебный процесс, праздники, дружба девочек. Шалости в классе случаются, но такие невинные, что говорить не о чем. Мне всё же понравились более живые героини Бруштейн и Осеевой.
Книга хорошая, добрая, милая, теплая, но слишком девочковая, чем напомнила мне "Маленьких женщин", а ещё чрезмерно нравоучительная, даже немного нудная. Может если бы я читала её подростком мне было бы интереснее. К тому же один момент ближе к концу книги мне совершенно не понравился, поэтому оценила книгу невысоко.

«Из чего только сделаны девочки?
Из конфет и пирожных,
Из сластей всевозможных,
Вот из этого сделаны девочки…» (С. Маршак)

«Записки маленькой гимназистки» - это чудесная светлая книга, учащая сопереживать, быть добрее и терпимее к окружающим, быть справедливым и честным, радоваться каждому прожитому мигу, но главное - ценить время, проведенное с близкими людьми. И пусть сюжет излишне сладкий, мелодраматичный, всепрощение в повести слепо, а доброта разучилась пользоваться кулаками, но не стоит забывать, что всё, что изложено в произведении - это взгляд на жизнь девятилетней девочки, наивной, ласковой, простодушной, но уже познавшей боль сиротства и житейскую несправедливость, как классовую, так и от деяний маленьких подлецов.

Каждый из нас в детстве отчаянно нуждается именно во всепоглощающей доброте и ласке, сладости не только на языке, но и в душе, чтобы взрослея не зачерстветь, не озлобиться, не упасть духом ни при каких обстоятельствах, и обязательно сохранить в себе хоть небольшой отголосок своей детской чистоты.

Пусть очень просто, сентиментально, эмоционально и часто повторяясь, но именно об этой чистоте и писала Чарская, добавляя от себя в незатейливый сюжет долю волшебства, неизменно приводящего к счастливому финалу. Может именно этой незамутненной капельки волшебства нам и не хватает в жизни…

Такие трогательные книги необходимо читать маленьким девочкам, ведь подобные произведения способны пробудить лучшие человеческие качества.

Мне нравиться читать Чарскую. В её произведениях столько нравственности, которой не хватает в наше время. Перед нами повесть о Наде, которой хотелось большего чем она имела, но при этом ни работать, ни учиться она не хотела. Семья из простых работяг ей была ненавистна, стараться получить хорошие отметки она не хотела, поэтому была отчислена. Зато общение с богатыми подростками ей приносило удовольствие. Она смотрела на наряды своих "подруг" и мечтала иметь такие же платья. Когда они рассказывали где побывали, она выдумывала свое путешествие.
И вдруг случилось чудо - под свое крыло ее взяла богатая женщина. Здесь автор красиво подводит к тому: что лучше , быть временной игрушкой купаясь в роскоши или семья. Еще раз скажу, автор за нравственность. чистоту, справедливость, поэтому выбор девочки очевиден. Я видела эту историю с другой стороны, глазами нового поколения, многие из которых забили бы на семью и продолжали жить одним днем, надеясь на чудо, что к ним судьба продолжит быть благосклонной.

Нина Джаваха — бесстрашная дочь грузинского народа. А ещё — она наследница высокого титула и представительница знаменитой и богатой семьи.
Для Нины лучшая похвала, когда её считают мальчишкой. Она ведь настоящий сорванец в юбке — лучше всех овладела приемами джигитовки, её коню не равных в родных местах.
Она смелая, иногда даже безрассудная девочка. Вечно ввязывается в неприятности и конфликты.
Но она очень честная, принципиальная и, на самом деле, очень добрая и сердечная.
Не слишком понравилось её отношение к младшему кузену, которому она милостливо разрешила стать пажом при ней, королеве.
И как-то покоробило то, как она расстроила свадьбу своего отца.
Нет, я понимаю нежеланию маленькой девочки принять в семью чужую женщину.
Но она ведь уезжала на учебу, на долгие семь лет. Зачем этот эгоизм? И почему отец согласился с ним? Не хватило слов для убеждения?
А потом был Санкт-Петербург, пансион и совершенно другая Нина.
И это какая-то другая история...

Главная героиня - это просто чудо с ангельским голоском. Иногда, правда, это чудо бывает в перьях, но такими и должны быть дети: веселыми, задорными, открытыми и жизнерадостными.

Перед читателем предстает девочка Ина, оставшаяся круглой сиротой, возмутившая своей проказливостью и жизнерадостностью опекуншу-тетку и сосланная на деревню к дедушке учиться в институт благородных девиц, который находится в городе, где живет дедушка маленькой проказницы. Девочка, воспитанная среди южных просторов, среди солдатского люда, свободная как птица, вдруг оказывается запертой в клетке. Кругом незнакомые люди, вечно недовольные поведением Южанки. Из радостей только то, что благодаря своему характеру девочка быстро нашла себе подруг, да короткие встречи с дедушкой два раза в неделю.

Это было первое мое знакомство с творчеством Лидии Чарской, и мне оно понравилось. Все персонажи живые, не картонные, в них веришь, им веришь, веришь в их эмоции. Каждый герой представляется в красках, словно видишь его перед собой, а не читаешь о нем. Интересная книга не только для детей, но и для взрослых. Меня она точно очаровала, хочется после нее познакомиться поближе с книгами Чарской.

Дореволюционная девичья книжка о маленькой сиротке, которой на жизненном пути выпали сложные испытания.
Сашеньку родной отец привязал к дереву в дикой тайге, спасая от волков. Все его путники погибли, а сам он чудом выжил, но дочку потерял. Казалось бы, навсегда.
Воспитывалась Сибирочка в страшной нищете стариком-птицеловом.
Но девочка выросла ангельская (а как иначе в сентиментальных романах?!).
Необыкновенной красоты, нежности, утонченной грации и невинности.
А жизнь продолжала подбрасывать ей всё новые и новые испытания.
И смерть деда, и встреча с бандитами, и работу в цирке с дикими зверями...
Но всё закончится хорошо. Закон жанра!
Злодеев накажут, добрым людям воздастся.
Слезливо, мило, сказочно.

О Чарской до сего дня была наслышана: кто-то обвинял её в напыщенности слога, а кому-то по душе пришлось тонкое понимание девичьей психологии. Да, друзья, слог не без напыщенности, присущей произведениям тех времён, и поступки главных героев кажутся экзальтированными, но, вспомните, как представлены были дамы у других авторов: всегда на грани обморока, готовые разрыдаться и пострадать от мигрени. Они уже с детства такими были...сверхчувствительными. И Чарская не скрывает снисходительного отношения к ним, высмеивая наиболее аффективные проявления характера. Но высмеивая по-доброму, без злобы и сарказма. От того и оказывается она гораздо ближе к своим героиням, чем видит не очень внимательный читатель.

Третьеклассница Неточка Ларионова написала своё первое стихотворение. Девочке и боязно, и хочется поделиться этим фактом с подругами. Но как они воспримут её творение? Девочка не подозревала, что бояться надо не подруг, а...преподавателей.

Поучительное произведение, представляющее педагогов не в лучшем свете.

Бульварная дореволюционная повесть. Все слащаво, ненатурально, часто аж скрипит на зубах от приторности. Но вместе с тем, нет или почти нет чего-то злого, нехорошего, оттого, вероятно, Чарскую еще много лет после революции читали и вяло поругивали.

Тут даже не в антураже или в персонажах дело, не в деланной строгости и дутой гармоничности социальных отношений. Просто это жвачка, пустышка, но любопытно же иногда посмотреть на то, какие жвачки жевали в начале XX века, я вот Turbo до сих пор помню.

Итак, повесть 1911 года. Как быстро она была отменена жизнью, страшно представить, всего-то 6 лет и все, прощайте благонамеренные отпрыски богатых семейств и частные пансионы для них. Все это кануло в Лету, стало призраком прошлого, чем-то далеким и бесплотным.

Но пока они есть, эти ангелочки, которые если и ссорятся между собой, то только для того, чтобы стать лучше и больше полюбить свою наставницу-хозяйку пансиона.

Только раз, пожалуй, прорвалось в столь безмятежный текст классовое противостояние – плохие бездомные мальчики (заметим, никого не удивляет, что на улицах толпы беспризорников, заходящих даже в районы приличной публики) мучают собаку, а благородные отпрыски имущих классов разгоняют апашей и спасают животное. Что ж, в чем-то это, вероятно, вновь современно.

Довелось мне как-то побывать на спектакле по пьесе Амфитеатрова. В программке говорилось, что мне покажут произведение незаслуженно забытого дореволюционного драматурга. Вышел же я из зала с явным чувством, что некоторые авторы оказываются забыты вполне заслужено. Вот и Чарская, пожалуй, из этого ряда.

Первая книга, которую я прочитала у Чарской - это была "Некрасивая" - не произвела на меня особого впечатления. И я решила, что надо продолжить знакомство с автором, ведь оценки у ее книг хорошие.

Но "Смелая жизнь" впечатление хоть и произвела, но совсем не то, на какое я рассчитывала.

Сделаю поправку на то, что книга детская, призванная воспитывать в детях любовь к Отечеству. Это, несомненно, хорошо. Читается книга быстро, написана живо и события довольно интересны. Благодаря всему этому оценка моя осталась в зеленой зоне.

Больше ничего хорошего сказать не могу.
Я понимаю, что со времени написания книги минуло много лет, изменились нравы и обычаи, изменились и литературные требования. Возможно, будь мне лет 14, не больше, я бы впечатлилась и прониклась. Но сегодняшняя я в тихом ужасе.

Начну с того, что в предисловии прямо рассказано об исторических неточностях, допущенных намеренно. И о том, что история героини, той самой кавалерист-девицы Надежды Дуровой на самом деле была искажена ещё ею самой. К этому претензий не имею, художественная литература иногда требует некоторых допущений в угоду красоте.

Дело вот в чём. Я не знаю, какова Дурова была на самом деле, но в этой книге она предстаёт чрезмерно экзальтированной, восторженной до какого-то ослепления, полупомешанной девчонкой.
И всё в книге, весь стиль таков же: все чувства "выкручены" на максимум, все слишком.
Не буду придираться к тому, насколько все крутится вокруг этой девушки, какая она героиня без страха и упрека, как ей всё удаётся - законы жанра никто не отменял. Но мелодраматизм зашкаливает настолько, что бразильцы со своими сериалами нервно курят где-то за позициями наполеоновских войск.

И хорошо сделал, что не обернулся. Его Надя, его бедный, милый «рябчик», стояла теперь на коленях перед креслом, на котором он только что сидел, и покрывала его старенькую кожаную обивку исступленными поцелуями, смешанными с беззвучными слезами…
Иные минуты в жизни человеческой кажутся вечностью. Такие именно минуты и переживала Надя, ползая на коленях вокруг кожаного кресла и покрывая поцелуями и слезами и самое кресло, и пол горницы, где, казалось, еще оставались следы ее отца…

Кому как, а по мне это, знаете ли, перебор. Да, я дитя циничного века, но я весьма сентиментальный человек. Однако это кажется мне лютой дичью. Впрочем, чего еще ожидать от юной впечатлительной девчонки, выбравшей кумиром своим Жанну Д'Арк, чьё душевное здоровье тоже вызывает сомнения.

И вот, представьте, сия мадам, бежав из дома, дорвалась до армии и боевых действий. И тут выясняется, что она мечтала воевать, сражаться с неприятелем, но не убивать же! ШТА? А думала ли ты, дура, что тот враг, которого ты бьешь пикой плашмя, поднимется и ударит в спину твоего товарища, который не подозревает о твоих неадекватных принципах и надеется на тебя?

А самое страшное, что встреча с действительностью не только ничуть не заставила её одуматься, не развеяла ее романтического представления о войне. Несмотря на весь ужас, на страшные смерти, на разорванные снарядами тела, Надя с нетерпением ждет следующего боя, радуется предстоящим сражениям. Это ненормально.

И я представила, какое впечатление должна оказать на детей эта книга. Привить им такое же романтизированное видение войны? Воспитать в них жажду непременно умереть за царя и Отечество, лишь бы только не остаться неприметным рядовым, как этого жаждет Надя? Не вижу ничего хорошего.

Всё это изложено складно, но довольно бедным языком. Восторг, запал и экзальтация, хлещущие с каждой страницы, выражаются в одних и тех же, многажды повторяющихся выражениях. Под конец мне окончательно опротивели все эти "выстукивающие сердечки", "трепещущие члены", "лепечущие губы", "неизъяснимые восторги" и прочий "розовый туман". И все падают друг другу на грудь, лобызаются, на все глаза навертываются слёзы. И отдельно выворачивает от постоянного "широко распахнутого взора". Тьфу!

Слава те, господи, что закончилась эта гусарская мелодрама!

Не буду размещать портрет настоящей Надежды Дуровой. Не к лицу героической женщине соседство с этим бумагомарательством (это я и о книге, и о своём отзыве).

Сама от себя не ожидала, но в последнее время между делом начала читать Чарскую – конечно, только для отдыха, ибо всерьез этот бесконечно сентиментальный, простите, бред, конечно, воспринимать невозможно, только «для разгрузки мозга»…
Итак, данная история является продолжением «Записок институтки» и «Княжны Джавахи», главная героиня Люда Влассовская, бывшая ранее ученицей самого младшего класса, теперь вместе с подругами готовится к выпуску. Читая о событиях, происходящих с выпускницами, и видя их поведение, у меня все время возникал вопрос – сколько же девчуркам лет, 17, как должно быть, судя по тому, что они учатся в последнем классе, или 7, если судить по уровню их развития.
Чего стоит только один «умный совет», который одна из учениц дает однокласснице – плакать как можно больше, чтобы заболеть от слез, и тогда, может быть, ненавистную классную даму, которая так расстроила «бедную девочку», выгонят, ну надо же… Прав, прав был уважаемый Корней Иванович Чуковский, говоря в своей статье о том, что все проблемы эти институтки решают только одним способом – истерикой, так они привыкли за годы жизни в этой действительно «клетке», по-другому не скажешь.
Однако история с Марусей-Краснушкой доказывает, что все же им не чуждо и чувство товарищества, вот Марусю было несколько жаль, но завершающая сцена с учителем опять была полностью в духе Чарской – на коленях, все друг друга прощают, и, конечно, потоки слез, как это институтское здание еще вообще не ушло под землю из-за океанов слез, которые там ежедневно проливаются… Чрезвычайно раздражали эпизоды общения выпускниц с «монаршими особами» - настолько все восторженно-сентиментально, пролистывала, почти не читая…

Далее наша Людочка, получив, наконец, свой диплом, едет работать гувернанткой – сюжет вновь до боли напоминает знаменитую Джейн Эйр, такая же сирота-воспитательница после окончания учебного заведения. Брат и сестра, ее воспитанники, конечно, сложные, избалованные дети, причем далеко не маленькие – им по 14-16 лет, не желающая учиться княжна и читать-то по сей день не умеет, просто удивлялась, изучая это семейство…
Но Людмила наша, конечно, играет роль «доброго ангела», который почти мгновенно заставляет этих злых детей измениться до неузнаваемости (имейте в виду, не малышей 4-5 лет, а почти сложившихся людей, «трудных подростков», как сказали бы сейчас) и начать друг друга любить, история с пожаром вообще совершенно невероятна, не знаю, поверит ли в нее 10-летний ребенок, скорее всего, нет… К тому же оказывается, что Люда у нас способна и излечить самые тяжелые болезни – вот интересно, неужели в институте их и медицине учили, ну никак не верится, и злобных фанатиков-горцев девушка ну совсем не боится, все, как и всегда, чудесным образом разрешается… Ну, Чарская есть Чарская, все, что я могу сказать – не надо относиться к этим «творениям» всерьез, ни в коем случае, и искать здесь какой-либо «высокий смысл», его нет. Чтение для позднего вечера, когда голова уже от усталости ничего не воспринимает, тогда можно и Чарскую немножко почитать…