Отзывы на книги автора «Лев Кассиль»

Не могу сейчас вспомнить, как так вышло, что книг Кассиля в моём детстве не было. Навскидку, таких детских писателей, которых я тогда не прочитала и есть всего-то двое: Кассиль и Булычёв. Но если для книг Булычёва, когда они вышли на пик популярности, я уже была немного "взрословата", то как мне не попались швамбранские приключения, вообще непонятно.
А, может, так оно даже и лучше. Сейчас книга, конечно же, воспринимается совершенно по-другому, игры и выдумки братьев Лёли и Оси, которые наверняка захватили бы в детстве, сейчас скорее разбавляют напряжённое и буйное течение времени, когда происходит действие книги.
По сути своей, книга является воспоминаниями автора, густо смешанными с ностальгией по той чистой детской душе, которая чутко реагировала на все изменения в жизни, принимая и не принимая их в меру своего понимания. Вот, например, когда мальчики придумали свою Швамбранию, они почти всё, что происходило в жизни, повторяли и там, но изо всех сил старались улучшить.

Мы подвергли мир жестокой критике. Мы установили, что:

Несправедливость.

Жизнью заправляют не все взрослые, а только те, кто носит форменные фуражки, хорошие шубы и чистые воротнички. Остальные, а их больше, называются «неподходящим знакомством».
Хозяин костемольного, убивший и искалечивший полсотни людей, не подходящих для знакомства, остался ненаказанным. Швамбраны никогда бы не приняли к себе такого.
Мы с Оськой ничего не делаем (только учимся), а Клавдюшка, Аннушкина племянница, моет полы и посуду у соседей, а карамель ест только в воскресенье. И она совсем безземельная; у нее нет никакой Швамбрании…
Мы заканчиваем нашу опись мирового неблагосостояния тем, что охватываем ее сбоку большой фигурной скобкой. Скобка похожа на летящую чайку. У носика чайки встает жаркое и требовательное слово: Несправедливость.

Интересно описано обучение в гимназии, а потом, после революции, в трудовой школе. Игры, неожиданные повальные увлечения, мелкое и даже не очень хулиганство - будни учеников, словом.
Но мой явный фаворит в книге - младший брат Ося. В свои четыре года в начале истории он знает очень много слов. Даже слишком много))).

Оська был удивительным путаником. Он преждевременно научился читать и четырех лет запоминал все что угодно, от вывесок до медицинской энциклопедии. Все прочитанное он запоминал, но от этого в голове его царил кавардак: непонятные и новые слова невероятно перекувыркивались. Когда Оська говорил, все покатывались со смеху. Он путал помидоры с пирамидами. Вместо «летописцы» он говорил «пистолетцы». Под выражением «сиволапый мужик» он разумел велосипедиста и говорил не сиволапый, а «велосипый мужчина». Однажды, прося маму намазать ему бутерброд, он сказал:
— Мама, намажь мне брамапутер…
— Боже мой, — сказала мама, — это какой-то вундеркинд!
Через день Оська сказал:
— Мама! А в конторе тоже есть вундеркинд: на нем стукают и печатают.
Он перепутал «вундеркинд» и «ундервуд».

И как вишенка на торте: вулкан Ося называет извергом. А что такого? Извергается же...

Не могу сейчас вспомнить, как так вышло, что книг Кассиля в моём детстве не было. Навскидку, таких детских писателей, которых я тогда не прочитала и есть всего-то двое: Кассиль и Булычёв. Но если для книг Булычёва, когда они вышли на пик популярности, я уже была немного "взрословата", то как мне не попались швамбранские приключения, вообще непонятно.
А, может, так оно даже и лучше. Сейчас книга, конечно же, воспринимается совершенно по-другому, игры и выдумки братьев Лёли и Оси, которые наверняка захватили бы в детстве, сейчас скорее разбавляют напряжённое и буйное течение времени, когда происходит действие книги.
По сути своей, книга является воспоминаниями автора, густо смешанными с ностальгией по той чистой детской душе, которая чутко реагировала на все изменения в жизни, принимая и не принимая их в меру своего понимания. Вот, например, когда мальчики придумали свою Швамбранию, они почти всё, что происходило в жизни, повторяли и там, но изо всех сил старались улучшить.

Мы подвергли мир жестокой критике. Мы установили, что:

Несправедливость.

Жизнью заправляют не все взрослые, а только те, кто носит форменные фуражки, хорошие шубы и чистые воротнички. Остальные, а их больше, называются «неподходящим знакомством».
Хозяин костемольного, убивший и искалечивший полсотни людей, не подходящих для знакомства, остался ненаказанным. Швамбраны никогда бы не приняли к себе такого.
Мы с Оськой ничего не делаем (только учимся), а Клавдюшка, Аннушкина племянница, моет полы и посуду у соседей, а карамель ест только в воскресенье. И она совсем безземельная; у нее нет никакой Швамбрании…
Мы заканчиваем нашу опись мирового неблагосостояния тем, что охватываем ее сбоку большой фигурной скобкой. Скобка похожа на летящую чайку. У носика чайки встает жаркое и требовательное слово: Несправедливость.

Интересно описано обучение в гимназии, а потом, после революции, в трудовой школе. Игры, неожиданные повальные увлечения, мелкое и даже не очень хулиганство - будни учеников, словом.
Но мой явный фаворит в книге - младший брат Ося. В свои четыре года в начале истории он знает очень много слов. Даже слишком много))).

Оська был удивительным путаником. Он преждевременно научился читать и четырех лет запоминал все что угодно, от вывесок до медицинской энциклопедии. Все прочитанное он запоминал, но от этого в голове его царил кавардак: непонятные и новые слова невероятно перекувыркивались. Когда Оська говорил, все покатывались со смеху. Он путал помидоры с пирамидами. Вместо «летописцы» он говорил «пистолетцы». Под выражением «сиволапый мужик» он разумел велосипедиста и говорил не сиволапый, а «велосипый мужчина». Однажды, прося маму намазать ему бутерброд, он сказал:
— Мама, намажь мне брамапутер…
— Боже мой, — сказала мама, — это какой-то вундеркинд!
Через день Оська сказал:
— Мама! А в конторе тоже есть вундеркинд: на нем стукают и печатают.
Он перепутал «вундеркинд» и «ундервуд».

И как вишенка на торте: вулкан Ося называет извергом. А что такого? Извергается же...

Не могу сейчас вспомнить, как так вышло, что книг Кассиля в моём детстве не было. Навскидку, таких детских писателей, которых я тогда не прочитала и есть всего-то двое: Кассиль и Булычёв. Но если для книг Булычёва, когда они вышли на пик популярности, я уже была немного "взрословата", то как мне не попались швамбранские приключения, вообще непонятно.
А, может, так оно даже и лучше. Сейчас книга, конечно же, воспринимается совершенно по-другому, игры и выдумки братьев Лёли и Оси, которые наверняка захватили бы в детстве, сейчас скорее разбавляют напряжённое и буйное течение времени, когда происходит действие книги.
По сути своей, книга является воспоминаниями автора, густо смешанными с ностальгией по той чистой детской душе, которая чутко реагировала на все изменения в жизни, принимая и не принимая их в меру своего понимания. Вот, например, когда мальчики придумали свою Швамбранию, они почти всё, что происходило в жизни, повторяли и там, но изо всех сил старались улучшить.

Мы подвергли мир жестокой критике. Мы установили, что:

Несправедливость.

Жизнью заправляют не все взрослые, а только те, кто носит форменные фуражки, хорошие шубы и чистые воротнички. Остальные, а их больше, называются «неподходящим знакомством».
Хозяин костемольного, убивший и искалечивший полсотни людей, не подходящих для знакомства, остался ненаказанным. Швамбраны никогда бы не приняли к себе такого.
Мы с Оськой ничего не делаем (только учимся), а Клавдюшка, Аннушкина племянница, моет полы и посуду у соседей, а карамель ест только в воскресенье. И она совсем безземельная; у нее нет никакой Швамбрании…
Мы заканчиваем нашу опись мирового неблагосостояния тем, что охватываем ее сбоку большой фигурной скобкой. Скобка похожа на летящую чайку. У носика чайки встает жаркое и требовательное слово: Несправедливость.

Интересно описано обучение в гимназии, а потом, после революции, в трудовой школе. Игры, неожиданные повальные увлечения, мелкое и даже не очень хулиганство - будни учеников, словом.
Но мой явный фаворит в книге - младший брат Ося. В свои четыре года в начале истории он знает очень много слов. Даже слишком много))).

Оська был удивительным путаником. Он преждевременно научился читать и четырех лет запоминал все что угодно, от вывесок до медицинской энциклопедии. Все прочитанное он запоминал, но от этого в голове его царил кавардак: непонятные и новые слова невероятно перекувыркивались. Когда Оська говорил, все покатывались со смеху. Он путал помидоры с пирамидами. Вместо «летописцы» он говорил «пистолетцы». Под выражением «сиволапый мужик» он разумел велосипедиста и говорил не сиволапый, а «велосипый мужчина». Однажды, прося маму намазать ему бутерброд, он сказал:
— Мама, намажь мне брамапутер…
— Боже мой, — сказала мама, — это какой-то вундеркинд!
Через день Оська сказал:
— Мама! А в конторе тоже есть вундеркинд: на нем стукают и печатают.
Он перепутал «вундеркинд» и «ундервуд».

И как вишенка на торте: вулкан Ося называет извергом. А что такого? Извергается же...