Оставшиеся были изумлены, даже не изумлены, а ошеломлены предательством Родригеса. Мария и Хуанита вначале переглянулись между собой, а затем, повернувшись к Мигелю, вопросительно посмотрели на него.

– Что это значит, Мигель? – первой пришла в себя Мария. Почему он убежал?

Глаза девушек и Хосе смотрели на Мигеля. Он и сам в не меньшей степени был озадачен поступком Родригеса. Разумного объяснения не находилось. Ведь только вчера всё решили – кто, зачем и куда! И вот, на тебе, неожиданный поворот событий. И куда это, и зачем, сорвался этот полоумный?

В ответ на вопрос Марии, он, не зная что ответить, только неопределённо пожал плечами. А затем, с расстановкой, растягивая слова, произнёс, словно отрубил: «Что ж, ему лучше знать!» – повернулся и, покачивая в раздумье головой, направился к «лестнице».

Девушки и Хосе последовали за ним.

Настроение у Мигеля испортилось. Друг, лучший друг оставил его!

Пока Мигель собирался остаться один с раненым на руках – это как-то примиряло его, даже заставляло чувствовать себя героем, но когда все решили остаться, ему, чего кривить, всё-таки стало легче на душе. Как-никак, а не один на один с раненым…, к тому же ещё и Мария будет рядом.

Когда вместе – легче сопротивляться невзгодам жизни. А тут, на тебе! Такой удар под солнечное сплетение, и от кого? От друга!

И он обиженно, как маленький ребёнок, зашмыгал носом. Чтобы девушки, не дай бог, не заметили его неожиданно пришедшей слабости, Мигель быстро поднялся в пещеру, но вместо покоя был встречен градом вопросов:

– Игнасио ушёл? А, что это вам говорил, Родригес? А, почему он…, а увидев вошедших девушек, Матео даже приподнялся на локте, – почему его нет с вами? Ааа…?

– Сбежал твой Родригес, сынок кацика! – с презрением в голосе произнесла Хуанита. Завилял хвостом как шакал, и сбежал! Трус он и подлец!

Ааа! Вот даже как! – и Матео откинулся на импровизированную подушку, сделанную из молодых, тонких веток и травы. Этого надо было ожидать не сегодня, так завтра.

Мигелю показалось обидным, что его друга считают таким уж никудышним человеком и, не выдержав, начал заступаться за него:

– Ну, чего вы напали на него? Может он нам, наоборот, жизнь облегчить захотел? У нас и так мало еды, вот он и решил, наверное, избавить нас от одного рта!

Мигель говорил и, наверное, в душе хотел оправдать подлый поступок друга, и, конечно же, прежде всего говорил для себя, а уж потом для других. Но чувствовал – никто не верит его словам, и он только понапрасну сотрясает воздух. Так и не закончив свою речь, он надолго замолчал.

– Вот именно, на-вер-ное! – по слогам закончила за него Хуанита, и зло сплюнула.

А Мигель, усевшись на пол и оперевшись о тёплую стену спиной, прикрыл глаза и стал размышлять. Он, пока не выздоровеет Матео, самый старший среди них, и вся ответственность ложится на его плечи. С чего же начинать свою деятельность, что самое первоочередное? И как определить, что первоочередное, а что нет?

Его размышления прервал голос Хосе.

– Мигель, ты знаешь, сырая картошка и кукуруза, что-то не очень ласкают моё брюхо! Как ты думаешь, сможем мы добыть огонь?

– Вот ты и займись этим, – вяло посоветовал Мигель. Привыкай.

* * *

Он сидел, закрыв глаза, а мысли, одна другой быстрее, проносились в голове. Одно дело теоретически взять на себя руководство и ответственность – пока дело не дошло до претворения всего этого в жизнь, и другое – практически. Справлюсь ли я? – задал он себе вопрос. Уже сейчас, Хосе, своим вопросом о добыче огня заставил меня усомниться в своих возможностях, а что будет потом? В повседневной жизни? Даа…!

Просидев минут сорок молчаливым истуканом, он наконец-то успокоился, и решил: плачь не плачь, а товарищи ждут помощи от меня. Значит? Значит, засучивай Мигель рукава и берись за дело! Чувствуешь, все притихли, и с надеждой смотрят на тебя. Они ждут от тебя не слабости, а мудрых советов и распоряжений. Не подведи людей, Мигель, ты же мужчина, и ты должен помочь им в это трудное для них время, да и себе тоже! Они доверили тебе свои жизни. Сделай так, чтобы они не разочаровались в тебе!

Укрепившись душой, Мигель встал и, обведя всех взглядом, заговорил уверенно и твёрдо:

– Хуанита и Мария, необходимо из ваших волос сплести лесы и изготовить из них петли для ловли мелких зверушек и, если получится, то и лесы для удочек – ловить рыбу в озере. Надеюсь хоть сколько-то воды в нём осталось…

– Как это, из наших волос? – не дав Мигелю говорить, одновременно возмутились девушки, – нам, что, отрезать косы?

…если не хотите помереть от голода, то да! – подтвердил своё решение Мигель. А ты, Хосе,– немного подумав, продолжил он, – ты, Хосе, найди сухую-пресухую колоду и ровную сухую палку…

– Это ещё зачем? – с нескрываемым любопытством поинтересовался мальчик.

– А ты когда-нибудь слышал, как наши предки, индейцы, добывали огонь.

– Даа…, и что? Мы тоже так будем добывать?

– А почему бы нет? Они могли же. И мы, если очень захотим, тоже сможем. Ещё мы сделаем лук и заготовим стрелы для него, как в старину…

– У-р-а-а! – закричал Хосе и от восторга захлопал в ладоши.

Девушки, видя, как радуется мальчик, весело заулыбались, а Матео со своего места, чтобы тоже не оказаться не у дел, пообещал помочь Мигелю, сказав, что он будет заготавливать стрелы, но ему нужен материал и он надеется, что Хосе принесёт ему достаточно подходящих веток.

А ещё, добавил он с серьёзным видом – как только я немного окрепну, я вам такую посуду сварганю! На тысячу миль ни у кого такой не будет!

На этой восторженной ноте закончился разговор, и члены группы принялись за порученную работу.

Прошло два дня, а они всё ещё питались сырой кукурузой и картофелем. Огонь никак не хотел загораться. У Хосе на ладонях появились кровавые мозоли, и Мигель, видя, как страдает мальчик, старался больше сам вертеть палку. Небольшой дымок шёл, а вот огня, даже с подложенной сухой травой, всё не было.

Мигель задумался. А, что, если попробовать взять палку поменьше размером и крутить лесой лука? Посоветовался с Матео. Тот одобрил идею, но посоветовал натяжение лесы лука несколько ослабить.

Все сгрудились вокруг Мигеля, ожидая появления результатов нововведения. При такой конструкции палка завертелась быстрее, и… через несколько минут напряжённого ожидания…. Вначале появился слабый дымок, затем дым стал гуще, и…, наконец-то…, к огромной радости наблюдающих за усилиями Мигеля, появился небольшой язычок огня.

Девушки и мальчик, боясь его спугнуть, затаили дыхание. Даже раненый Матео, кажется, некоторое время не дышал.

Мигель осторожно и очень аккуратно, боясь потушить ещё пока слабый огонёк, стал подкладывать вначале сухую траву, потом тоненькие веточки.

Огонь всё разгорался и разгорался и вот он, на глазах у зачарованных людей, превратился в небольшой костерок!

Люди облегчённо вздохнули. А Мария, от радости что у Мигеля, у её Мигеля, получилось добыть долгожданный огонь, даже чуть-чуть всплакнула.

Матео, пристально следивший за всеми действиями Мигеля, и увидевший результаты его труда, высказался в том смысле, что раз есть костёр, то значит, они теперь не пропадут. Будет у них и горячая пища, и защита от непрошеных гостей (мало ли какой зверь может появиться) и, конечно же, нормальное освещение в пещере.

А то мне уже надоел этот мертвенный полумрак, закончил он свою пространную речь!

Под всеобщий восторг и хлопанье в ладоши, его тут же назначили смотрителем костра, а дровами, сказали они, его будет обеспечивать Хосе.

Нанизав на ветки по кукурузному початку, все приступили к поджариванию кукурузы. По пещере поплыл чудный запах, которого они уже столько дней не чувствовали.

Закончив трапезу, страдальцы, от радости, что теперь в их пещере появился, с таким трудом добытый живой огонь, поблагодарили Инти и, посвятив ему, исполнили танец победы!

* * *

Время неумолимо двигалось вперёд, каждую минуту преподнося новые заботы. Теперь на повестку дня встал следующий вопрос – обеспечение пятерых человек пищей. Кукуруза и картофель заканчивались – приближалась неминуемая смерть от голода.

Охота и рыбалка – вот что их могло спасти!

Девушки эти два дня, тоже не сидели без дела. Они сумели сплести штук шесть лесок, длиной в полтора-два фута с несколькими дюймами. Осталось только связать их, что Мигель с Хосе и сделали. А вот пару крючков Мигель самолично изготовил из заколки для волос, которую выпросил у Марии.

Посмотрев с ласковой улыбкой на сидящего невдалеке Хосе, он подмигнул ему и спросил:

– Как ты думаешь, поймается рыба на такой крючок, а?

– Ясное дело, поймается! Зерно кукурузы нацепим…. Да, слушай, а может на берегу озера червей найдём?

– Конечно, найдём! Ты завтра, смотри, не просьпи! Мы пораньше встанем и пойдём на озеро. Договорились?

– Смотри сам не просьпи, а то мне придётся тебя будить!

Услышав ответ Хосе, Мария с Мигелем рассмеялись, а Хуанита, сохранив серьёзность на лице, поинтересовалась:

– А, скажите-ка мне, мужчины…, всё-таки, кого первым к обеду будить?

Услышав её каверзный вопрос, даже Матео не удержался, и со всеми вместе рассмеялся, но при этом при каждом – ха, ха, хватаясь руками за грудь.

– Девушки, может вы сегодня ещё две-три лески успеете сплести? – отсмеявшись, мягко поинтересовался Мигель. Мы бы с Хосе в лесу петли поставили…. Глядишь, что-нибудь и попадётся в них. Сплетёте?

– Постараемся! – ответила Хуанита.

А Мария, посмотрев на свою утончившуюся, отрезанную косу, тяжело вздохнула.

* * *

На следующий день, рано утром, Мигель и Хосе направились в сторону озера. Тропинка вилась по ущелью, поднимаясь всё выше и выше. Идти было трудно.

После прошлого прорыва озера на ней валялись в хаотичном беспорядке валуны и вырванные с корнем деревья. Часто встречались промоины.

Обходя деревья и огромные камни, они постепенно приблизились к озеру. В нём было наполовину меньше воды, но она была.

Мигель облегчённо вздохнул. Весь путь до озера он волновался – осталась в нём хоть капелька воды или нет?

Когда они вышли на берег и присели отдохнуть от усталости, их тела были покрыты испариной, а по щекам струился пот.

Мигель, смотря на обмелевшее озеро, на всё то, что от него осталось, вспомнил рассказы стариков о нём.

Они, обращаясь в своих воспоминаниях в прошлое, говорили: озеро образовалось лет сто пятьдесят-сто восемьдесят тому назад в результате сильнейшего землетрясения – когда горы ходили ходуном и перемещались с одного места на другое. Много людей и животных погибло тогда, много – вспоминали они. Вот тогда-то, в результате перемещения гор, образовалось это ущелье и естественная плотина, перегородившая его. При ежегодном таянии снега в нём всё больше и больше накапливалось воды, пока она не заполнила его полностью. Потом, откуда-то появилась в нём рыба. Старики говорят, что икру рыб принесли на своих лапах птицы – утки и гуси.

Озеро лежало у его ног, спокойное, ласковое, в окружёнии зелёных зарослей кустарников, а выше, дремал лес. Казалось, оно ещё нежится после ночного сна, и если бы не пришедшие люди и не первые, робкие лучи солнца, появившиеся над горой, оно бы так и продолжало наслаждаться сном.

От озёрной глади веяло прохладой и каким-то особым запахом, присущим только горным озёрам с чистейшей водой.

Неожиданно прилетевший ветерок-проказник проскочил по поверхности озера и покрыл его лёгкой рябью. Лучики солнца, спокойно лежащие на зеркальной глади озера, мгновенно зашевелились и отразились в нём тысячами блестящих зайчиков. И показалось Мигелю, что оно сразу же задышало, ожило.

Мигель, как и раньше, приходя сюда, залюбовался открывшейся перед ним изумительной картиной. Его всегда восхищала красота этого места и, если бы не заботы бытия, он так бы и сидел, наслаждаясь увиденным.

Они с Хосе, всё-таки нашли штук пять червей и, насадив по одному на крючки, забросили снасти в воду. Минут через двадцать, как всегда неожиданно, у Хосе поплавок резко пошёл в глубину, и была вытащена первая рыба, весом в пару фунтов.

Хосе даже запрыгал от радости.

Поняв, что рыбу можно поймать и на самодельную снасть, Мигель оставил мальчика заниматься ловлей, а сам пошёл в обход озера, в лес, чтобы поставить петли.

Деревья росли террасами по крутым склонам ущелья, поднимаясь от озера вверх ярдов на сто, максимум – сто двадцать, а ещё выше громоздились лишь скалы, расположенные в хаотическом порядке, и настолько крутые, что обыкновенному человеку их не преодолеть.

Хватаясь за кусты, росшие между деревьями, он поднимался вверх, к скалам.

Воздух после прошедших дождей был чист и одуряюще пах хвоей. Под ногами лежал, ещё непросохший хвойный настил, и Мигелю стоило больших усилий карабкаться вверх.

Над головой изредка пролетали, прыгая с дерева на дерево, шиншиллы. Эти юркие грызуны, нечто среднее между зайцем и тушканчиком – маленькие, кроткие и боязливые, очень ценились женщинами их деревни за прекрасный мех, идущий, в основном, на головные уборы.

Но сейчас Мигеля интересовала другая добыча. Он хотел поймать Вигонь – дикую козу, стройную и изящную, с вкусным мясом и, если хорошо выделать, с прекрасной шкурой для мокасин и плащей. Вигони передвигались группами по пять-десять голов во главе с козлом и, пощипывая траву, росшую в щелях камней и между скалами, всегда были настороже. При малейшем шуме они моментально скрывались среди скал. Поймать их было невозможно, или, почти невозможно, но Мигель надеялся на свою удачу.

Выбрав пару приглянувшихся мест, Мигель поставил петли, привязав их к росшим здесь карликовым деревьям, и хорошенько замаскировав их, спрятался в лесу.

Сколько времени придётся ждать, он не знал. Вигони могли прийти, а могли вообще не появиться – ни сегодня, ни завтра. Закутавшись в пончо, он прилёг за деревом и стал терпеливо ждать, изредка посматривая в сторону ловушек.

Козы возле ловушек всё не появлялись. Лишь однажды он заметил стройные силуэты нескольких коз, расположившихся ярдах в двадцати выше от ловушек. Они грациозно расположились на крутой скале и пока не думали спускаться вниз. Эх, был бы сейчас у меня в руках лук, а ещё лучше, арбалет! – размечтался Мигель. На таком расстоянии я бы точно подстрелил козочку, и было бы у нас на ужин мясо…

Он прикрыл глаза и тут же перед его мысленным взором предстал кусок козлятины, и он даже почувствовал во рту аромат жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной, в животе забурлило, и он понял, как голоден. Да, на одной кукурузе долго не протянешь! – подумал он и открыл глаза.

Пока он, с закрытыми глазами мечтал о жареном мясе и наслаждался его запахом, козы исчезли. Он внимательно осмотрел всё пространство – пусто! Козы пропали словно мираж, поманивший путника прохладной водой широкой реки в пампасах и, обманув его, исчез.

Солнце высоко поднялось в голубое небо, на котором не было ни облачка. Высоко, так высоко, что казался не больше горлинки, огромный кондор плавно описывал круги, высматривая добычу.

В лесу стало очень душно, и Мигель решил, что пора возвращаться в пещеру.

Спустившись вниз, он застал Хосе, неподвижно сидящего с удочкой в руках. Обернувшись на шум шагов Мигеля, он приложил палец к губам и прошептал:

– Тише ты! У меня рыба клюёт!..

Мигель остановился и в тот же миг деревянный поплавок ушёл под воду. В воздух, блеснув серебристой чешуёй, взлетела подсеченная мальчишкой очередная рыба и упала рядом с ним.

Десятая! – радостно сообщил он. Сегодня хороший клёв.

Молодец! – похвалил его Мигель. Собирай свой улов. Пора возвращаться. Нас, наверное, заждались.

Вернувшись, они застали всех в сборе.

Девушки были чумазы и руки их были грязны, но на лицах, повёрнутых в сторону вошедших, блуждала счастливая улыбка.

Быстро окинув взглядом пещеру, Мигель понял причину их счастливых улыбок. Костёр был перенесён к ближней от входа стене и обложен крупными камнями. Искусственная чаша костра была диаметром не более полутора футов и двух дюймов, и почти вплотную примыкала к стене. В ней весело потрескивая и изредка выстреливая искрами, горел небольшой костёр, а вокруг чаши, на расстоянии двух футов, лежало несколько больших валунов, на которых можно было сидеть. Пол пещеры был тщательно подметён и сиял чистотой…

– Ух, ты! – восхитился Хосе, увидев новую обстановку пещеры.

– Молодцы, девушки! – искренне похвалил их Мигель. Вы всё устроили просто замечательно, а про себя подумал – «Женщина всегда остаётся женщиной, даже в самой, казалось бы, непригодной для неё обстановке. Всюду она пытается навести чистоту, порядок, и создать, по возможности, хоть минимальный уют».

– А мы вам рыбы принесли! – перебив его мысли, радостно сказал Хосе, и на лице его появилось гордое выражение. Это всё я наловил, один!

Хуанита взяв у него рыбу, слегка приобняла и, погладив по голове, похвалила:

– Ты у нас настоящий мужчина и кормилец. Молодец!

Хосе, не ожидавший такой ласки, покраснел и, увернувшись из-под руки девушки, смущённо пробормотал:

– Чего уж там, – и присел у костра.

Раза четыре за два дня наведывался Мигель к своим ловушкам, но они всегда были пусты, словно вокруг не было ничего живого и козы не прыгали по скалам.

Зато Хосе превратился в заядлого рыбака. Каждый день, принося улов, он гордо посматривал по сторонам, всем своим видом показывая, что он не какой-то там, неоперившийся птенец, а настоящий мужчина и, как сказала тётя Хуанита, кормилец.

* * *

В один из дней, это было на четвёртый или пятый день их жизни после ухода Игнасио, Мигель решил спуститься к развалинам деревни и посмотреть, не найдёт ли он чего-нибудь полезного для их маленькой общины.

Ковырнув мачете в одном, другом месте, переходя от одной бывшей постройки к другой, он обшаривал взглядом окружающее его пространство, но ничего стоящего пока не нашёл.

Для обратного пути он выбрал направление, несколько иное. Сместившись ярдов на двадцать в сторону и вправо, он опять перелезал через завалы деревьев и обходил валуны. Вскапывая землю в местах привлёкших его внимание, он почти уже закончил второй проход, как вдруг наткнулся на торчащую из ещё сырого ила, трубку, очень похожую на направляющую арбалета. От одного только вида находки у него бурно забилось сердце!

Опустившись на колени прямо в грязь, он дрожащими от волнения руками, принялся освобождать её, и вскоре показался настоящий, столь желанный, арбалет. Взяв его в руки, он аккуратно обтёр его и стал внимательно рассматривать. На первый взгляд всё было на месте. Сбоку арбалета в особом гнезде лежали стрелы.