Глава 5

Всю дорогу до академии я плыла на волне хорошего настроения, словно на заклинании лёгкости, которое ненадолго сняло с плеч тревоги. Даже тот факт, что пришлось связаться с самим ректором, суровым и непредсказуемым, не выбил меня из душевного равновесия. Он, разумеется, оказался предусмотрителен: его визитка, аккуратно вложенная в папку с документами, как будто с самого начала намекала – «тебе всё равно придётся ко мне обратиться».

Ну что ж. Обратилась.

Ник Берн, последний в этом мини-квесте по сбору героев, жил в мужском общежитии при академии – месте, куда девушкам путь был заказан, если только у них не было специального допуска. А у меня его, естественно, не было. Он на звонки не отвечал, и ждать, пока он сам соизволит появиться на горизонте, я не собиралась.

Так что план «Б». А именно – ректор.

Ректор выслушал меня с обычной своей невозмутимостью, а потом, к моему удивлению, сразу же отозвался: «Можешь приходить в общежитие в любое время. Разрешение я оформлю лично». Сказано это было так просто и спокойно, что я на миг даже растерялась.

Неожиданно тёплый ветер сомнений закружился внутри. Неужели ко мне действительно особое отношение? Или мне это только кажется?

Я тут же мысленно хлопнула себя по лбу. Нет, Лея, хорош выдумывать. Это не привилегия и не личное благоволение. Это – часть дела. Часть твоей миссии. Всё строго по протоколу. Без сантиментов.

В конце концов, мне не покровительство нужно, а результат.

* * *

– Вы к кому? – как выстрел, прогремел голос, и я едва не подпрыгнула.

Женщина, словно выточенная из базальта, вскинула на меня взгляд, который мог бы расплавить сталь. Презрение в её глазах было столь концентрированным, что, казалось, воздух между нами задрожал.

Судьба у неё неправильная, – пронеслось в голове. – С таким даром устрашения ей бы не за вахтой сидеть, а у трона Императора стоять. Недруги бы от одного взгляда в штаны писались.

– Эм… Меня зовут Лея Браун, я… в триста пятнадцатую, – пробормотала я, ощутив себя школьницей, вызванной к доске по незнакомой теме.

Мимо нас прошли двое студентов. Завидев меня, оба словно споткнулись о воздух – замерли, переглянулись и вытянулись в стойку «Ого!».

– Вы что-то хотели?! – рявкнула вахтёрша так, что лампы на потолке вздрогнули.

Парни вздрогнули вместе с ними, синхронно замотали головами и испарились с таким видом, будто их сейчас съедят. Я сочувственно подумала: А ведь может.

– Предупреждаю сразу, девочка, – вахтёрша снова переключилась на меня, сверля взглядом, как бормашиной. – То, что тебе разрешено сюда войти, ещё не значит, что можно устраивать тут… безобразие! Я за этим слежу! – Она с хрустом постучала длинным когтем по столу. – И если вздумаешь тут вытворять что-то непотребное – будешь иметь дело со мной!

Ну как есть – хранительница целомудрия в обличье гарпии.

– Проходи, – процедила она сквозь зубы и махнула рукой, как императрица, снисходительно отпускающая провинившегося подданного. – Но учти: я могу войти в любую минуту. В любую.

– Слушайте, у вас, случайно, проблем в личной жизни нет?.. – не выдержала я, с вызовом приподнимая бровь.

– Чего?! – её лицо налилось багровым, как будто я задела нерв, протянувшийся прямиком от сердца к когтю на указательном пальце.

– Говорю – доблестно охраняете покой Академии! Спасибо за службу! – выдавила я и выскользнула, пока молния не ударила.

За время пути к комнате я прошла полный квест по социальной тревожности. Все смотрели. Все. Будто я была белым павлином посреди курятника. Парни не просто глазели – они оборачивались, шептались, кто-то подмигивал, кто-то нахально звал «на чай». Один даже спросил, где я раньше скрывалась и можно ли туда с ним.

Да тут не общежитие, а брачный турнир какой-то!

Щёки пылали, уши горели, как будто меня окатили огненным зельем. Я ускорилась – шаг, второй, третий, – лишь бы добраться до спасительной двери.

– Эй, милашка, не туда топаешь! Моя комната дальше! – крикнул кто-то за спиной, и хор мужских голосов расхохотался в ответ.

Чары небесные, где тут портал домой?!

Наконец заветная дверь. Я постучала, отчаянно надеясь, что сейчас меня впустят.

Спустя пару секунд она приоткрылась. На пороге стоял Ник. Сонный, растрёпанный, с лицом человека, которому в шесть утра сообщили, что апокалипсис перенесли на сегодня. Он посмотрел на меня… и без слов потянул дверь обратно.

– Привет! – выпалила я, старательно натягивая на лицо дружелюбную маску.

Ник молча продолжал закрывать дверь.

Вот так просто?

Я успела просунуть ногу. Хорошо, что дверь открывалась внутрь, хоть какая-то удача на моей стороне.

– Ты с ума сошёл?! – возмутилась я, упираясь ногой изо всех сил.

– Мне не до тебя. Я занят, – раздался раздражённый голос из-за створки. – Проваливай, Браун.

– Открой! Мне надо поговорить! – просипела я, сцепив зубы.

– Уходи, пока не стало хуже.

Да кто ж тебя таким вредным создал, а?!

К этому моменту сзади уже столпилась толпа. Смеялись, подбадривали, делали ставки, кто победит.

– Давай, девочка! Не сдавайся! – выкрикнули откуда-то слева.

Я почти выдохлась. Он был сильнее, и я проигрывала эту битву. Но тут:

– Помочь? – тихо спросил парень рядом.

– Помоги! Спасай! – выдохнула я с надеждой.

Он навалился на дверь, к нему присоединились ещё двое и через несколько секунд я, триумфально, как герой штурма бастиона, влетела в комнату.

– Предатели! – возмутился из глубины комнаты Ник. – Сдача будет. Всем.

Я же огляделась. Хаос. Вещи везде, посуда повсюду. Книга мирно лежала на подушке, словно спала.

– Ну и что тебе нужно? – буркнул он, потерев затылок. Утомлённый, раздражённый и откровенно недовольный вторжением.

Я вздохнула, собрала в кулак остатки вежливости и попыталась начать сначала:

– Слушай, Ник… Я понимаю, что мы не в лучших отношениях. После того случая… ну, ты сам знаешь. Я просто…

– Ага, то есть признаёшь, что была неправа? – перебил он, прищурившись. Руки в карманах, тон – ледяной, обидчиво-презрительный. – Тогда, может, и извиниться не мешало бы?

Моя челюсть с глухим стуком опустилась где-то в районе пола. Вот это кульбит логики – достойный золотой медали по прыжкам в бред.

– Прости, что? – переспросила я, моргая, будто он внезапно заговорил на кваке. – А почему это я должна извиняться? – Вежливость отвалилась по дороге. – Это ты тут срываешься на людей, как бешеный хорёк, и гадишь в чужие вечера.

– Это я, значит, неадекват?! – закипел он моментально. Прямо термоядерная вспышка эмоций. – Ты слышишь себя?

– Слышу. И даже понимаю. А вот с тобой, похоже, дела хуже.

Он сузил глаза:

– Как тебя хоть зовут?

– Серьёзно? – фыркнула я. – Удобная тактика. Сделал вид, что не помнишь, и как бы снимаешь с себя ответственность за всё сказанное. Умно. Но нет.

– Ну извини, вокруг меня девчонок толпится как в очереди за автографом. Всех запомнить не мой стиль, – важно вскинул он подбородок.

– Ага, вижу – прямо сейчас за дверью очередь стоит, шепчут: «Ник, выбери меня!» – Съязвила я. – С платочками и обмороками, конечно.

Он сдулся. Помрачнел. Кивнул на дверь с видом: «Не выносите мне мозг, мадам».

– Уходи. И без истерик. Я предупреждал: меня лучше не трогать.

– Трогать тебя? Фу, спаси и сохрани. – Я хмыкнула. – Но уйти? Увы, не могу. Пока не выслушаешь.

– Ты, оказывается, прилипала, – скривился он.

– Знаешь, у меня талант. Могу впиться, как пиявка. Без предупреждения. Особенно в тех, кто думает, что они тут центр вселенной.

Он слегка усмехнулся, но сдался. Сел на край стола, руки на груди – образцовый тип «ну-давай-удиви».

Я коротко, без лирики, выложила ему суть: проблема, решение, его роль. Он слушал с выражением лица «я здесь телом, но душа давно в отпуске». Телефон на тумбочке пиликал, требуя внимания, как ревнивая девушка. Он пару раз даже потянулся к нему, потом, сдержался – о, герой.

Ник Берн. Портрет идеального соратника: необязательный, самовлюблённый, и вечно занят «важными» делами, вроде листания ленты. Просто подарок судьбы.

Когда закончила, я замерла, глядя на него. А он, глядя в потолок, торжественно изрёк:

– То есть, судьба академии зависит от следующего набора? Ну, значит, год она точно ещё протянет…

– К чему ты клонишь? – нахмурилась я.

– К хорошему. Я успею выпуститься. А дальше хоть потоп, – сказал он, махнув рукой, как будто прогонял скучную рекламу. – Так что… ты свободна.

Я моргнула. Потом ещё раз. А потом начала наступать на него с видом «ты сам это сказал, теперь расхлёбывай».

– То есть, тебе плевать на академию? На всех, кто здесь останется? На всё, ради чего мы сейчас вообще разговариваем? – Голос у меня стал ядовито-вкрадчивым. – Ты у нас, значит, эгоцентричная звезда с графиком: «дожить до выпуска и не запачкаться»?

– А что такого? – пожал он плечами. – Это же не моя проблема.

– Чужая, значит?! – уже шипела я. – Очень жаль, что я не прихватила табурет. А то с таким высокомерием тебе бы с него как раз спрыгнуть.

– Слушай, я тебя выслушал. И давай без драмы. Дверь там, – неловко показал он рукой и попятился, будто я вурдалак с налоговой.

А вот и нет. Вурдалак сейчас покажет класс.

Я пересекла комнату резким шагом, схватила его за грудки и припечатала к стене. Вежливо. Почти.

– Слушай сюда, принц на пуфиках. За последние сутки меня уже публично позорили, шептались за спиной, приписывали бог весть что. И вот, я – Лея, студентка с остатками самоуважения, стою в мужском общежитии, прямо у твоей стены. Думаешь, я пришла сюда ради прогулки?

Он молчал. Глаза слегка округлились.

– Думаешь, после всего, что мне уже стоило это решение, я просто уйду, потому что тебе влом помочь? Ага, щас. Я вцеплюсь в тебя, как клещ, и буду рядом, пока не согласишься. У меня уже нет репутации, чтобы беречь. А у тебя, поверь, ещё есть что терять. Так что либо ты с нами, либо я превращаю твою жизнь в нескончаемый квест.

Последнее слово прозвучало с грохотом, которого даже я не ожидала.

Он кивнул. Медленно. Осторожно. Как будто боялся спровоцировать меня ещё сильнее.

Я замерла. На месте «гроза академии» сейчас стоял парень, который выглядел так, будто его разбудили среди ночи и запугали чайной ложкой.

– Считаю это согласием, – сказала я, ещё раз ткнув ему в грудь. Просто по инерции.

Он моргнул. Потом ещё раз. Видимо, пытался осознать, что вообще произошло.

Я резко развернулась и вылетела из комнаты, пока он не собрался, чтобы высказаться. Или вызвать экзорциста.

На обратном пути я уже не замечала ни похотливых взглядов, ни зловещих смешков, ни брызг презрения, летящих из глаз вахтёрши. Видимо, она решила, что я окончательно скатилась. Или, наоборот, наконец-то раскрыла «женское предназначение». Ну да, мать года бы мной гордилась.

Хлопнув дверью, я покинула логово гормонального ужаса под названием общежитие. И только тогда смогла выдохнуть. Хотя не сказать, чтобы легче стало. Радость от того, что я, значит, блестяще провела операцию «Уговори идиотов», быстро потускнела. Потому что теперь начнётся вторая серия – «Ник Берн всё поймёт и пошлёт». А если он, не дай боги, злопамятный – то ещё и отомстит. И ведь не какими-нибудь тупыми угрозами, а красиво, стильно, с изюминкой. Прямо в духе «это тебе за дерзость, принцесса».

Такой вот букет настроений я и притащила домой. Ужин? Ага, щас. Пища мне в глотку не лезла. Зато самобичевание влезало отлично. Прямо трёхразовое.

Забравшись в свою комнату, я обняла учебник, как последний оплот разума. Притворялась, что читаю. На деле гоняла в голове сценарии «а что если», перемежая их фантазиями об импровизированном побеге в соседнюю страну. Команда… ну да. Назвать это «командой» всё равно что назвать стаю диких енотов хором. Остин хоть немного понимал, чего я от него хочу, остальные же были заняты… чем угодно, только не турниром. Вот так и зарождаются великие победы. Через шантаж, угрозы и молчаливую панику.

– Лея? – в комнату зашла мама, как будто телепортировалась по сигналу внутреннего радара «дочь в упадке». Поднос, чай, печеньки. Всё мило, пока не начался допрос.

– Где была весь день? С Итаном?

– Нет, по делам. Турнир.

В глазах мамы – разочарование, достойное трагедии в пяти актах. Вот сейчас начнётся.

– Лея, дорогая. Сейчас у вас с Итаном такой… важный период. Вам нужно проводить больше времени вместе.

Вот и началось.

– Мы проведём, – сдавленно отчиталась я, пытаясь сбежать от темы, как от разъярённого грифона. – В выходные едем на озеро.

Озеро – волшебное слово. Мама оживилась мгновенно, как кот, услышавший звук открывающегося холодильника.

– Только вдвоём? – голос у неё был такой, будто я только что призналась, что мы уезжаем в медовый месяц. – Это будут романтические выходные? Только для вас двоих?

– Ага, – буркнула я. И очень надеялась, что на этом всё.

Наивная.

– Тогда тебе нужно подготовиться! У тебя вообще есть приличное бельё? Нет? Ладно, купим. Выберем что-нибудь… с намёком. И на магическую депиляцию тоже сходишь, у Эльвины. После неё волосы боятся отрастать.

– Мама…

– Никаких «мама»! Я тебя учу, как не упустить мужчину мечты. Красивым глазкам они радуются, но замуж берут ту, кто умеет захватить и удержать.

Спасибо, теперь я точно не усну. Или, наоборот, сдохну от стыда и позора.

– Вот твой отец, например. После турнира его осаждали девушки, как мухи варенье. Но я не сдалась. В первую ночь я…

– СТОП! – вскинула я руку, как маг в эпицентре ритуала экзорцизма. – Пощади. Мне не нужно ТАКИХ знаний. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Мама прикусила губу, будто у неё забрали лучший момент фильма. Но, увы, я выжила. Почти. Хотя морально пострадала серьёзно.

– Такие, как Итан, – это подарок судьбы. Не проморгай. Хватай, пока не передумал. – Она встала и уже на выходе добавила: – Я запишу тебя в салон на четверг. Бельё подберём, и, может, платье. Красное. Оно всегда работает.

– Вообще-то я… – робко попыталась я. Но, увы. Дочь не считается участником диалога, если у матери включён режим «Всё под контролем, дитя не сопротивляется».

С триумфом на лице она удалилась.

Я проводила её взглядом. Убедилась, что опасность миновала. И только тогда позволила себе пробормотать:

– Папа с ней не спорит, потому что иначе смерть. Или магический маникюр. Что, в общем-то, одно и то же.

Если папа тихая речка, которая изредка выходит из берегов, то мама цунами, наделённое правом голоса и кредитной картой. Как они вообще нашли друг друга? Может, и правда её «уловки» сработали… Я даже представить не хочу, какие именно. Вот вообще. Ни одного кадра.

Решительно встряхнула головой, как будто могла стряхнуть эти мысли. Учёба. Да. Формулы, заклинания, тесты. Только это и спасёт меня. Ну, или хотя бы отвлечёт от идеи сбежать из страны до четверга.