Можно либо интенсивно знать многое о немногом, либо экстенсивно немногое о многом.
Отношусь ко второй категории, нисколько не печалясь экстенсивностью. Фаустова тяга к познанию принимает разные, порой весьма причудливые формы. Социально одобренная практика при нынешнем общественном устройстве предполагает получение академического образования, аспирантуру, исследования, публикации, последовательное подтверждение статуса в качестве кандидата и доктора наук, преподавательскую деятельность. По ряду причин, путь для меня неприемлемый, однако и жить без возможности узнавать новое, не могу, просто внутреннее устройство, предполагающее необходимость узнавать, учиться, приобретать и совершенствовать навыки - наиболее полно воплощать замысел Творца в отношении себя или раскрываться на ниве индивидуации, подставьте нужное.
Виктор Вахштайн, потому что прочла интервью с ним и была очарована логикой рассуждений, неуловимо отличной от стандартно общепринятой при точном совпадении взглядов. Захотелось больше узнать о его работах и о социологии вообще, выбрала "Социологию вещей". Ну, потому что мир вещей, предметов, материальных сущностей, привлекателен для солнечного Тельца; хотя астрология, в отличии от социологии, в статусе науки с приставкой "псевдо", некоторые постулируемые ею общие положения не становятся от того менее действенными, и на вещном поле чувствую себя более комфортно, чем в пространстве, которое оперирует чистыми абстракциями.
Эти заметки для памяти не являются полноценной рецензией, но могут оказаться полезными для того, кто захочет составить представление о ключевых фигурах и концепциях современной социологию. Следует уточнить, что "Социология вещей" не труд за авторством Вахштайна, но скорее серьезная, академичная по содержанию и максимально доступная к восприятию по способу подачи, хотя рассчитанная все же на подготовленную аудиторию, компиляция работ виднейших социологов, в части глав Виктор Семенович выступает, как переводчик. Поэтому вернее будет рассматривать книгу, как плод труда коллектива авторов (что и обозначено в заглавии) под общей редакцией Вахштайна.
Первая часть "Вещь в социологии" включает работы Георга Зиммеля "Ручка. Эстетический опыт" и "Рамка картины. Эстетический опыт", а также, состоящий из нескольких частей, обзор работ Ирвинга Гофмана. "Ручка" и "Рамка картины" рассматривают граничные состояния вещей, в данном случае ручки сосуда (вазы, кувшина, горшка, кастрюли), и рамы картины, как предмета, одновременно принадлежащего вещи и миру, в котором она существует. Отграничивающего (рамка) и порой кажущегося чужеродным (ручка), но посредством которого субъекты могут манипулировать объектом. Зиммель рассматривает ручку и рамку в их субъектно-объектной ипостаси, а также в роли посредников между вещью и социумом. Для понимания работ Ирвинга Гофмана существенную роль играет понятие фрейма - акта деятельности, определенным образом перекликающегося с ручкой и рамкой Зиммеля. Любой акт деятельности, каким бы специфическим он ни был, заключен в обрамляющие створы обыденной жизни, а интерпретация его обязательно включает принятые в социуме нормы и правила отношения к данному фрейму. Вещи, создающие уверенность и убедительность, в точности те, что вероятнее всего станут использоваться желающим обмануть нас, именно в силу того, что вызывают наибольшее доверие.
Отдельно рассматриваются условности, служащие для выделения эпизодов деятельности (театральные, религиозные, бытовые ритуалы, выделяющие фрейм из череды подобных ему. Интересно, что в границах одного акта люди, поставленные в специальные условия, четко различают виды взаимодействия, относящиеся к данному фрейму от принадлежащих к общесоциальным типам поведения (в качестве примеров, возможно не совсем корректных с точки зрения феминизма, но достаточно показательных, выбраны гинекологический осмотр и показ нижнего белья на подиуме). Занятно, как человек, ломающий стереотипы ожидаемого в рамках данного фрейма поведения, может сорвать большой куш или потерпеть полное фиаско.
Понятие формулы внешнего выражения роли: каждый участник акта действия выступает в качестве исполнителя роли, и одновременно как он сам. Общество предъявляет своему члену некие требования, исходя из роли, которую делегирует ему, и одновременно ожидает от него четкого разграничения поведения в соответствии с ожиданиями от личности. Отдельного внимания заслуживают отношения субличностей, выходящих в ходе взаимодействия на передний план внутри кажущегося цельным индивидуума.
Преемственность ресурсов взаимодействия в ходе деятельности или отдельного ее акта с актантами, подвергается определенным эволюциям (классический, хотя несколько более глобальный, чем предполагает фрейм, пример - загадка Сфинкса: кто утром на четырех, днем на двух, вечером на трех). Всякий актант, вовлеченный во фрейм, имеет длящуюся биографию и реквизит служащий для этого, возникает, трансформируется, исчезает, в соответствии со внутренней логикой развития ситуации. Остаток не свидетельство, что чего-то недостает, но основание для поиска. Частное проявление преемственности ресурсов взаимодействия - понятия подделки и самозванства, соответственно в предметной и человеческой сферах. Еще одно интересное проявление - понятие стиля, напрямую соотносящееся как с проявлениями отдельного индивидуума, так и с общекультурными объединениями, служащего маркером ментальности, исторического, культурного контекста (естественный для китайца времен династии Мин способ внешнего проявления, будет совершенно неестественным для жителя викторианской Англии).
Несвязность рассматривает связь деятельности с контекстом, который, на первый взгляд, не имеет к ней отношения. Одна из особенностей взаимодействия с окружением заключается в том, что некоторые его элементы не имеют к нам никакого отношения. Для отношения таких непредвиденных явлений к добру, злу или нейтральной сфере, используют лексемы "удача", "несчастье", "совпадение". Далее, Человеческое существо, как участник фрейма. Любой фрагмент человеческой деятельности имеет разветвленные связи с окружающим и одновременно несет на себе информацию об источнике своего происхождения, таким образом, корни любого высказывания или физического действия, привносимого индивидом в текущую ситуацию, следует искать в его биографической личной идентичности. Неплохой иллюстрацией, как мне кажется. может служить понятие камео - роли самого себя, исполняемой приглашенными в фильм или сериал селебрити. Интересно с этой точки зрения рассмотреть фрейм чтения, как взаимодействия читателя с автором в определенном культурном контексте. Миру предметов делегируется функция поддерживать физическую непрерывность связи с тем, о чем они напоминают.
Ром Харре "Материальные объекты в социальных мирах". Понятие сущности, частицы вещества и материальные предметы в философии подразделяются на индивидуумов - полуперманентных носителей каких-либо свойств, а также вещества (не в игривом значении, получившем хождение с легкой руки Виктора Пелевина в "IPhack", но как нечто изначальное, что люди не должны производить, приобретать, использовать). Ром Харре рассматривает "общий материальный объект" - существующую в пространстве-времени неодушевленную индивидуальность, способную взаимодействовать с миром. Основной модус символической итеракции дискурсивный, предполагающий совершение осмысленных действий с субстанциями: перемещение, придание формы, жестикуляция. В совокупности поток кристаллизуется в социальные действия: обещание, просьба, развлечение, покупка, продажа и т.д. Харре опирается на рассуждение Выготского о том, что любой индивидуальный акт возможен потому, что индивид является членом социальной группы, и принцип дуальности структуры, сформулированный Э.Гидденсом в "Теории структурации", социально-психологическому паттерну, возникающему в результате цикличности процесса структурации - сведущие люди создают миры, из которых новые члены общества черпают умение более или менее точно воссоздавать эти миры. Поток социальных действий часто обладает неизвестными социальным акторам последствиями.
Понятие "социальная сущность" из категории вещей, которые отражают свойства социального мира.Например "алкоголь" не подпадает под определение, а "вино для причастия" - да. Совокупность такого рода сущностей образует такие сложные и постоянно меняющиеся феномены, как "христианская религия" например. Грамматические модели: социальными сущностями являются только те, которые обозначают дискурсионные акты: "флаг", "доллар", "магазин" - да, "рука", "вода" - нет. Принцип конструктивного порождения - в социальном мире ничто не возникает до того, как будет введено в этот мир социальным конструирующим действием, крайними примерами подобного рода могут служить приветственный жест или оглашение приговора. Применительно к предметному миру - окрашивание куска ткани в цвета государственного флага или придание специальным образом обработанному клочку бумаги покупательной способности.
Характеристика конструктивного процесса :
- включение в нарратив:
1. Материальные предметы могут служить носителями смысла в контексте повествования (каша и пирожки в "Трех медведях");
2. Особые свойства, обретаемые предметами в контексте (игла в "Спящей красавице");
3. Материальные предметы выполняют функции, не свойственные им на практике (волосы Рапунцель);
4. Материальные предметы в процессе повествования переходят из одной формы в другую (гребешок в "Гусях-лебедях";
5. Материальные предметы, как препятствие (башня Рапунцель"
- Способы связки нарратива:
1. Задача-инструмент;
1. Социально установленные конвенции;
Неформальные обычаи (шоколад в гендерных отношениях).
- Понятие допустимости, введенное Дж.Дж. Гибсоном - материальные отношения, последствия которых описываются в терминах человеческого мира: одни и те же предметы могут использоваться разными способами, каждый представляет собой пример допустимости. Говоря о Роне Харре нельзя не упомянуть типов двойного нарратива, приоритетов и критериев идентичности нарратива, а также пределов трансформации и отношений социальных мотивов с материальными предметами.
Игорь Копытофф подходит к рассмотрению вещи в свете ее культурной биографии и товаризации, как процесса. Последовательно проходя через утверждение различия между сферой физических объектов и прав на них, совокупно образующих естественную вселенную товаров, и миром людей, к товарной сфере не относящихся. Хотя на протяжении человеческой истории люди довольно часто становились предметом купли-продажи-мены, периодически выводясь за пределы товарной сферы и снова включаясь в нее. Ученый использует биографический подход (который включает два основных вида: реальные биографии членов социума и составленную на основе многих подобных типичную. В том и другом случаях, это используется социологами для выявления истинного статуса вещи, как предмета исследования социологии: каковы возможности, допускаемые статусом вещи и как они используются. Об уникальном и общем: в некоторых случаях предметы уникализируются, выводясь из сферы менового товарно-денежного оборота, если меновая стоимость слишком велика (бесценное произведение искусства). Возможен и обратный процесс - вещь ничего не стоит в смысле "безделка", как спичка, которой вы даете прикурить первому встречному или маис в культуре карибских островов, который не классифицируется в качестве товара ни при каких обстоятельствах. Интересно, что для подтверждения статуса уникальной, вещь время от времени должна перемещаться в сферу общего ("Маки" ван Гога, проданные с аукциона).
Часть вторая совпадает по названию с книгой в целом и озаглавлена "Социологией вещей". Я сделаю очень краткий ее обзор, главным образом потому, что мои и без того уже объемные заметки грозят разрастись, как вечный хлеб Беляева (кстати, любопытно было бы проанализировать на досуге, к какой категории вещей отнести вечный хлеб, но это после и на досуге. Итак, Брюно Латур - об интеробъективности и "Социология одной двери", мне очень понравилось и показалось интересным рассуждение о вещах, частично (а порой и полностью берущих на себя функции человека в определенных ситуациях (дверной проем, дверь, ручка двери, доводчик), а также об очеловечивании вещей и привычке приписывать им человеческую мотивации, принятых в человеческом обществе: "Лифт бастует" - надпись на двери неработающего лифта.
Джон Ло с Объектами в пространстве, рассматривающий корабль конкистадоров. например, с точки зрения социокультурного влияния на Старый и Новый Свет. Уильям Пиц с его Понятием материального вознаграждения с точки зрения истории договорного права. Заключительная часть посвящена исследованиям Карен Кнорр-Цетиной в области социальности и объектов и социальным отношениям в постсоциальных обществах знания. Эта тема настолько интересна и близка мне, что надеюсь отыскать и прочитать отдельно что-нибудь из работ исследовательницы, тогда и расскажу о своем впечатлении более подробно. Завершает вторую часть обзор совместной работы К-К.Цетиной и Урса Брюггера о рынке как объекте привязанности неловко признаться, но эта часть показалась наименее интересной, в сфере фондовых рынках, деятельность которых массированно приводится в пример для иллюстрации понятий, к сожалению, отличаюсь конституциональной тупостью. Потому, полагаю, что фондовые рынки относятся к восьмому дому астрологии - привлеченным и заемным средствам, иначе - деньгам других людей, сфере Скорпиона, диаметрально противоположной вотчине собственного имущества, близкого сердцу Тельца.
"Вместо эпилога" очаровательная статья Брюно Латура о конструктивизме, исполненная полемического задора и пронизанная многими архитектурными аллюзиями. Если вы до сих пор не прониклись любовью и уважением к социологии, прочтите - ее одной довольно, чтобы стать апологетом науки. Резюмируя: читать и понимать прочитанное было много легче, чем суммировать впечатление и пытаться выразить его на письме. Практически то же самое, что испытывает человек, изучающий иностранный язык и неплохо понимающий написанное и произнесенное на нем при попытке самостоятельного говорения, а тем более - письма. Уровень моего владения дискурсом оставляет желать много лучшего, но мне было невероятно интересно. Спасибо коллективу авторов и отдельно Виктору Вахштайну.
