Дана пребывала в восторге. Макс, на которого она смотрела влюблёнными глазами с седьмого класса, теперь её парень. Сегодня он прогулял последние уроки, чтобы пойти с ней в пиццерию.
Сидя напротив, за узким столиком у окна, Макс не выпускал её руки. Дане становилось жарко от взгляда его тёмных выразительных глаз. Высокий, сложённый будто атлет, Макс казался старше своих шестнадцати лет. Почему-то сегодня он был молчалив больше обычного. А Дана, наоборот, говорила без умолку.
Они встречались от силы месяц. Но Дане казалось, будто прошла целая жизнь, так давно она была влюблена. Помимо потрясающей внешности, в нём таилось нечто особенное, скрытое от посторонних глаз – загадка, которую хотелось узнать.
Макс смотрел так внимательно, что Дана засмущалась, поправила недавно остриженные светлые волосы. Втайне она считала, что именно новая стрижка наконец привлекла внимание Макса.
– Ты какой-то задумчивый сегодня. Всё нормально? – проговорила Дана.
– Знаешь, я где-то прочитал одну дурацкую статью, – странно ответил Макс.
– Какую? – удивилась девушка.
– Якобы мужчины подсознательно выбирают спутницу жизни, похожую на мать.
Дана нахмурилась. Иногда Макс смущал её, говоря вот такие странные вещи.
– Печально, – выдавила она.
– Почему?
– Вряд ли я похожа на твою маму, – произнесла Дана, проведя рукой по чёрным волосам парня, и кокетливо добавила: – Или она тоже блондинка?
Макс усмехнулся.
– Наверное, надо вас познакомить, – сказал он улыбаясь.
Дана заволновалась. Она никогда не видела старшую Лазареву, но почему-то представляла её очень строгой. Зато мысль о том, что Макс так скоро захотел их познакомить, грела душу. Было в этом жесте что-то рыцарское, свойственное только ему, но не другим парням. Или Дане только так казалось.
– Ладно. А какая она, твоя мама?
– Увидишь. Будет сюрприз.
Дана потянулась через узкий столик, над опустевшими тарелками, пробежала пальцами по его руке. Ей не терпелось уединиться где-нибудь и долго целовать парня в губы. Он не любил такого в общественных местах. Потому Дана полагала, что следующая остановка – почти безлюдный в это время парк.
Вдруг одновременно у всех посетителей кафе запищали мобильные устройства. Дана полезла в сумку. Когда она нашла мобильный, Макс уже прочёл сообщение и странно изменился в лице.
Фоновая музыка стихла. Отчётливо слышался гвалт взволнованных голосов.
Дана прочитала экстренное оповещение. Тут же на огромной плазме рекламные клипы сменились изображением диктора. Все присутствующие разом замерли. А пару минут спустя взволнованный гомон снова покатился по залу.
Макс кому-то звонил.
Дана пыталась осознать случившееся. Внутри всё разом оборвалось. Ещё мгновение назад она думала лишь о пустяках, о том, как прижмётся к Максу и будет целоваться с ним под сенью раскидистых дубов. Теперь это казалось сущей нелепицей.
– Где ты? А мама? – кричал в трубку Макс. – Я в пиццерии. Нашей, да. Алиса! Алиса, слышишь?
Дана ошарашенно наблюдала за тем, что происходит вокруг. От шока она почти не слышала слов диктора. «Средства орбитальной обороны приведены в боевую готовность», – зациклилось у неё в голове.
Макс схватил её за руку, выводя из оцепенения, потянул из-за стола.
– Идём, – шепнул он и потащил девушку не к выходу, а в противоположную от окон сторону.
Дана вцепилась в Макса, безропотно пошла за ним. Ей всегда казалось, будто истинное амплуа парня – защитник. Вот и сейчас она подивилась тому, насколько он спокоен и собран.
В большие панорамные окна пиццерии хорошо просматривалась улица. Макс чего-то ждал, напряжённо глядя за стекло. Внутри нарастала паника, люди выбегали наружу, толпились у дверей. Образовалась давка. Макс оттеснил Дану к стене у барной стойки, прижал, закрывая её собой.
– Нам стоит пойти домой, – неуверенно сказала девушка.
Звуки её голоса терялись в общем гомоне.
– Ш-ш-ш, подожди, – ответил Макс.
Если бы не его спокойное лицо, Дана поддалась бы общему тревожному состоянию.
– Чего ждать? – спросила она.
– Пусть все выйдут.
– Но… – начала было спорить Дана.
– Сейчас приедет мама. А там решим, – уверенно сказал Макс.
– Но мне надо домой. Родители. Они будут волноваться.
– Позвони прямо сейчас, – велел Макс.
Дана дрожащей рукой набрала номер. После нескольких коротких гудков она услышала голос отца. Помехи не давали разобрать слов. Связь прерывалась, чего никогда не бывало прежде.
– Папа! Папа! – бестолково кричала в трубку Дана.
– Скажи, что эвакуируешься со мной. Возвращаться домой нет времени, – приказным тоном проговорил Макс.
Дана вытаращила глаза. В горле встал ком. Теперь на том конце провода слышались лишь помехи.
Дана уставилась на мобильный. «Отсутствие сети», – значилось на экране.
Огромная плазма тоже погасла. Дана растерянно посмотрела на Макса.
– Спутники, – пробормотал он. – Будет работать только аналоговая связь.
Дана ничего не поняла. Ей овладел страх.
Зал почти опустел. Последние посетители суетливо покидали кафе. Неубранные столики, брошенная еда создавали непривычный вид. Официантки тоже испарились. За барной стойкой суетился лишь один сотрудник, да и тот торопился уйти.
– Оставайся здесь, – сказал Максим Дане. – Посмотрю, что там.
Дана видела, как Макс остановился у огромных окон, высматривая что-то. Его широкоплечая фигура выделялась в ярком дневном свете. Девушке сразу стало неуютно и тревожно. Ей не хотелось оставаться одной, пусть даже с Максом их разделяло с полдюжины метров. Нерешительно потоптавшись на месте, Дана нервно оправила короткую юбку и двинулась к парню.
Опустевший зал пиццерии ярко контрастировал с хаосом на улице. Через панорамные стёкла Дана отчётливо видела творящуюся там суету. Люди не шли, а бежали. Машины норовили заехать на тротуар. Доносились приглушённые крики и возгласы.
Дана потянулась к Максиму, но не успела коснуться его плеча. Раздался не то гул, не то свист, неестественно громкий, пугающий. В следующую секунду девушка ощутила, как неведомой силой её сбило с ног. Было больно.
Дана со стоном приподнялась, не понимая, что случилось. Повсюду лежало битое стекло. Развороченные столики валялись как попало. Ногу выше колена пронизывала боль. В голове звенело. Всё плыло пятнами перед глазами. Дана сфокусировала взгляд. Ниже клетчатой юбки из кожи торчал кусок стекла.
Девушку замутило, всё вокруг закружилось в буром болезненном вихре.
– Чё-ё-ёрт! Сказал же. Дана, Дана! – услышала она и провалилась в забытьё.
Сквозь багровую пелену девушка чувствовала, что ужасно трясёт. Казалось, будто её положили на гигантскую сковороду и подбрасывают, словно блин. От каждого удара было больно. Кричала незнакомая женщина. Орала Алиса.
«Алиса, – отстранённо подумала Дана. – Откуда она?»
В какофонии звуков выделялся хладнокровный голос Макса. Слов не разобрать.
Снова накатила боль и наконец сменилась пустотой.
Сердце оборвалось и ухнуло куда-то. Алиса кричала истерично:
– Мама, что это?! Мама!
– Не знаю, – выдохнула я, нажимая на тормоз.
«Быстро, – пронеслось в голове. – Всё происходит слишком быстро. Не успеть».
– Какого чёрта, мама?! – Алиса схватилась за руль, дёрнула его в сторону.
Мы объехали вставшие машины.
Раздался свистящий, шелестящий гул. Дальше проехать было невозможно. Впереди сплошной стеной стояли авто. Люди выскакивали из машин и бежали кто куда.
– Голову закрой, – бросила я дочери, а у самой предательски дрожали руки.
– Что это? – повторила она.
– Не знаю, – пробормотала я, до одури боясь того, что последует за звуком.
Но страх не успел оформиться в мысль.
– Бах! – всё вокруг дрогнуло, лобовое стекло пошло трещинами.
Желудок сжался, а сердце заколотилось.
Шоссе узкой полосой разрезало частокол высоток. Вдалеке, меж домов, в небо поднимался чёрный столб дыма.
– Максим, – выдохнула я, включая заднюю передачу.
– Бах! – где-то позади, но значительно дальше.
– Я знаю объезд, сейчас направо в переулок, – неожиданно скомандовала Алиса.
Дочь удивительным образом переменилась, посуровела и отдавала команды, словно штурман. «Откуда она знает дорогу?» – мелькнуло в голове, но сразу стало не до того. На пути то и дело встречались преграды. Где-то вдалеке продолжало бахать. От страшных звуков закладывало уши.
Непонятными дворами и закоулками мы кое-как преодолели квартал.
– Здесь нет бордюра, давай вдоль дома по тротуару, – велела Алиса.
Я же не понимала, где мы находимся и каким образом сможем выехать к пиццерии.
– Уверена?
– Да. Давай!
Город как будто обезлюдел. Редкие встречные прохожие бежали. Улица была пешеходной. Крупный перекрёсток впереди кишел автомобилями. Из общего потока выскочил грузовичок и, как мы, понёсся по тротуару. За ним ещё несколько авто.
– Алиса, где? – нервно начала я.
– Вот, мам. Стой. За углом.
Теперь я поняла, что мы с другой стороны, в проулке у чёрного хода.
Как только я притормозила, Алиса собралась выходить.
– Куда? В машине сиди, – велела я.
На фоне снова бахнуло.
Алиса закатила глаза и тут же выскочила наружу, побежала.
– Будь здесь, – крикнула она.
Через пару секунд её фигура скрылась за поворотом.
– Чёрт, чёрт, твою мать! – выругалась я, собираясь идти за Алисой.
Заглушила мотор, отстегнула ремень, когда в проулке появилась Алиса, а за ней Макс. Окровавленный, он нёс девчушку на руках. От увиденного я на секунду остолбенела. Страх за детей схлынул. В силуэте сына было нечто до боли знакомое: уверенные движения, суровое лицо.
Я выскочила из машины, раскрыла заднюю дверь. Макс стал укладывать девчонку назад.
– Максим, у тебя кровь, – глупо констатировала я.
Он отмахнулся, бережно располагая белокурую девчушку.
Я полезла за руль.
– Мам! – окликнул Максим. – С ней садись. Ей помощь нужна.
– Но… – растерянно выдавила я.
– Мы на твоей колымаге с четырнадцати лет катались, – заявила Алиса.
– Мам, садись, – велел Максим.
Я глянула через стекло на девчонку, дело было дрянь. По бедру расползалось кровавое пятно. Край коротенькой юбки пропитался багровым.
Максим оттеснил меня и сел за руль.
– Мам! – прикрикнул он.
Я посмотрела на сына. Чёрные глаза, как у отца, то же выражение лица. «Я знаю, что делать, просто слушайся меня», – говорило оно.
– Мама, лезь в машину! – встряла Алиса.
Поблизости оглушительно прогремело. Я забралась в салон. Машина тронулась задним ходом.
Дана очнулась от приступа боли. В первые секунды она не понимала, где находится. Перед собой девушка увидела незнакомое взволнованное лицо в обрамлении светлых волос.
– Ш-ш-ш, – сквозь грохот и гомон успокаивающе произнесла женщина.
В тесном пространстве на заднем сиденье машины ужасно трясло.
Дана дёрнулась, вскрикнула. Ногу прострелило болью. Светловолосая женщина зажимала какой-то тряпицей рану на её бедре.
За рулём был Макс. Дана выхватила его сосредоточенное лицо в зеркале заднего вида. Рядом Алиса что-то кричала. У Даны звенело в ушах, кружилась голова.
– Мам, что там? – Максим глянул в зеркало.
– Я ничего не могу сделать, пока так трясёт, – бросила ему женщина.
– Мам?! – требовательно повторил Макс.
Алиса повернулась, мельком посмотрела на Дану.
– Глубокий порез, вроде не так страшно, – ответила женщина.
– Вроде? – не унимался Макс.
– За дорогой следи! – прикрикнула Алиса.
Дана никак не могла сосредоточить взгляд. Руки женщины бережно, но сильно сжимали рану на бедре. Девушка посмотрела на тряпицу в бурых пятнах под ладонями незнакомки, на свою перемазанную кровью ляжку, и ей стало дурно.
– Ногу приподними, – приказала женщина. – Можешь?
Дана инстинктивно повиновалась, чуть переместилась, согнула колено, упираясь одной рукой в переднее кресло. Женщина, придерживая тряпицу, ловко обмотала бинт вокруг раны.
– Выберемся из города – зашью, – пообещала она.
У Даны ком подкатил к горлу от её слов.
– Макс, – жалобно промямлила она.
Тот не услышал. В отдалении грохотали разрывы. Машина мчала то по дороге, то по тротуару. Макс гнал как одержимый, объезжая препятствия, обгоняя попадающиеся автомобили. В какой-то момент машину подбросило, Дана приложилась головой о потолок.
– Прижимай вот так! – прикрикнула женщина, положив ладонь Даны на рану.
Девушка повиновалась. «Что происходит?» – не понимала она. От страха и боли на глазах выступили слёзы.
Дана посмотрела на женщину. Та уже сосредоточилась на дороге.
«Макс назвал её мамой. Это что, Анна Юрьевна?» – успела подумать Дана.
Справа бахнуло.
– Столб! – заорала Алиса.
– Тормози! – вторила ей женщина.
Дана увидела в лобовое стекло, как огромный фонарный столб повалился в нескольких метрах перед капотом. Он задел движущийся слева белый автомобиль. Мимо пролетел какой-то обломок, словно картонка, подброшенная ветром. Макс затормозил, вывернул руль, машину повело, закрутило. Дана со всего маху впечаталась лбом в переднее сиденье, а после стукнулась виском о боковое стекло. Во рту стоял металлический привкус. Она прикусила язык. Перед глазами плясали пятна. Мама Макса что-то кричала. Алиса тоже.
Дана забыла о ране, упёрлась двумя руками в переднее сиденье. Машина не останавливалась. В какофонии звуков и бесконечной тряске девушка пыталась удержаться, изо всех сил упираясь в спинку кресла.
Через некоторое время машина выровнялась. Дана осмелилась поднять голову. Анна потянулась к ней, накинула ремень.
– Нормально? – спросила она.
Дана только и смогла, что кивнуть.
– Мам, куда?! – спросил Макс.
– Южный выезд, – бросила Анна.
– Чё творишь? Поворачивай! – крикнула Алиса, перебивая остальных.
– Только не на мост! – одновременно с ней воскликнула Анна.
– Так куда? – раздражённо прокричал Макс.
Дорога спускалась к реке. Мост неумолимо приближался. Всё новые машины встраивались в поток. В отдалении грохотали разрывы. Дана видела, что у въезда на мост образовалась пробка. Не только они одни спешили покинуть город.
– Давай через амбары, – предложила Алиса. – Помнишь, мы там были?
При этих словах у Анны удивлённо вытянулось лицо.
Макс начал перестраиваться влево. До реки было ещё далеко, но поток машин стал слишком плотным. Водители не обращали внимания ни на поворотник, ни на клаксон. Люди словно обезумели от паники, стремясь как можно скорее въехать на мост.
Максим чертыхнулся, сбросил скорость.
Дане казалось, словно она в кошмаре и наблюдает за происходящим с ней со стороны. Нога пульсировала болью. От страха и напряжения свело челюсти.
О проекте
О подписке
Другие проекты