Глава третья. Затишье

Пункт «Гнездо», штаб спецоперации,

300 км севернее от пункта «Канва»

Спустя 35 часов

Борт военной авиации шёл на посадку, выпущенные шасси приближались к темно-синему покрытию длинной полосы аэродрома. Наконец белый транспортный самолёт коснулся мокрого асфальта. Толчок разбудил дремавших пассажиров. Сержанты и рядовые, офицеры и прапорщики разлепили сонные глаза. Десятичасовой перелёт подошёл к концу.

По боковому подъезду вдоль полосы к самолёту мчался на всех парах армейский джип. Из-под его чёрных колёс брызгами разлеталась дождевая вода, тонкой плёнкой растекавшаяся по асфальту в направлении дренажных колодцев. Ливень был подобен серой, непроглядной пелене, накрывшей «Гнездо» с раннего утра. Автомобиль немного сбавил ход. Дворники скрипели, бешено смахивая потоки воды с лобового стекла джипа. Достигнув места остановки самолёта, машина завизжала тормозными колодками и через несколько метров окончательно замерла. Транспортник начал опускать свою дверь-трап в хвостовой части. Тусклый свет пасмурного дня встретил сонную толпу военнослужащих, прилетевших в брюхе «металлической птицы». Зазвучала команда: «Строиться!». Без спешки и суеты прибывшие солдаты становились ровными рядами вдоль ящиков и металлических контейнеров, прижатых чёрными тросами к полу багажного отделения. К самолёту уже подъезжал первый из семи грузовиков, посланных для разгрузки.

Первым по трапу спускался мужчина лет сорока пяти в полевой форме со звёздами полковника на плечах. Голубоглазый, со светлым лицом, покрытым неглубокими морщинами, он шёл неспешным для своего среднего роста шагом. Казалось, его не заботит бушевавший вокруг ливень, забарабанивший по козырьку камуфлированной кепки сразу, как только мужчина сошёл на асфальт. Из подъехавшего джипа выскочил офицер в дождевике и, поправив фуражку, бросился к полковнику, спешно раскрывая зонт. Подбежав к трапу, он вытянулся по стойке смирно и протарабанил:

– Капитан Шохрин!

– Полковник Громов, – без напускного величия ответил дважды герой Южной войны.

– Товарищ полковник, мне приказано доставить вас в штаб!

– В путь! – Громов сам себе открыл заднюю дверь джипа, проигнорировав суетившегося вокруг него капитана.

Сконфуженный Шохрин, всю свою карьеру не вылезавший из штаба, закрыл зонтик, плюхнулся на переднее сиденье и захлопнул за собой дверцу. Автомобиль тронулся с места к выезду с территории аэродрома.

В пятидесяти метрах от самолёта, у заправочной станции «Гнезда», под козырьком щита со средствами пожаротушения перекуривали два техника-заправщика. Молодые люди закинули сигареты в висевшее на стенде красное ведро ещё в тот момент, когда к самолёту подъезжал джип. Теперь же, сунув руки в карманы пропахших керосином синих комбинезонов, юноши пытались разглядеть, что же происходит у хвоста транспортника.

Прибывшее подразделение загружало грузовики, выстроившиеся в колонну у трапа. Гости отличались от местных вояк не только современными моделями облегчённых бронежилетов и прикрепленных к ним касок, но и расцветкой камуфляжа. Чёрные и коричневые пятна «защитной» основы перекрывались темно-зелёными, красными и серыми кляксами. Каждого бойца украшал багровый берет, а на правом плече виднелся нашитый круглый шеврон с изображением зелёной женской головы. Вместо волос у неё свисали змеи, а по ним била молния, выполненная золотыми нитями на чёрном фоне. Но женщины были не только на наплечных символах – одетые в камуфляж спецподразделения, с ухоженными волосами, длина которых отвечала требованиям воинского устава, они производили погрузку снаряжения наравне с мужчинами. Часто среди этих дев-воительниц встречались санинструкторы с красным крестом на нарукавной повязке.

Один из техников произнёс вслух:

– Кого ещё сюда чёрт принёс?

Его напарник по дежурству ответил:

– Это могут быть «Раскаты».

– Да ладно тебе! Опять какие-нибудь мотострелки для пополнения «линии» прибыли. С утра самолёт с гробами улетал. Замену просто привезли.

– Да говорю тебе, это «Раскат»! Евгеньич вчера ещё намекал, что скоро сюда «спецы по нечисти» прибудут!

– Не врёшь?

– Зуб даю! Скоро всё кончится.

– «Раскат» – это круто! Они звери просто! Отмороженные на всю голову!

– Ничё они не отмороженные! Просто элита! Я сам туда хотел.

– Да ладно! А шо ты сюда-то на контракт пошёл?

В ответ солдат только сплюнул в сторону и продолжил с грустью смотреть на людей у самолёта.

***

Громов вошёл в кабинет и захлопнул за собой дверь. Для получения вводной его пригласили в просторное помещение для совещаний: старые коричневые деревянные панели скрывали облупившиеся стены, поцарапанный лакированный паркетный пол прогибался и скрипел под ногами. Громова ждали четверо. Во главе длинного деревянного стола сидел высокий подтянутый мужчина лет сорока пяти. Его круглую голову обрамляли две залысины: они начинались ото лба и исчезали ближе к макушке в коротких жёстких чёрных волосах. Мужчина пристально посмотрел на Громова, и лишь спустя пару секунд сосредоточенное выражение лица сменила приветливая улыбка.

– Александр Иванович, проходите! – Встав из-за стола, он указал ладонью в сторону свободного стула, а затем протянул её подходящему Громову. – Командующий операцией генерал Лыкоренко.

В его чёрных глазах читалось добродушие.

– Рад снова с тобой служить, Пётр Николаевич, – крепко пожал протянутую руку Громов. Ему тоже было приятно видеть старого товарища, хоть и при так непростых обстоятельствах.

– Знакомься: это начальник штаба операции – подполковник Кононов. – генерал указал на сидевшего справа молодого офицера с грубыми чертами лица, светлыми волосами, суженным разрезом карих глаз.

– Товарищ полковник, рад знакомству, – произнёс тот баритоном, пожимая Громову руку.

– А это теперь твой «таксист». Капитан авиагруппы – майор Яргин. – Лыкоренко кивнул на расположившегося поодаль полного мужчину со складками на подбородке и бритом затылке. Майор протянул мясистые пальцы.

– Здравия, товарищ полковник, – хрипловатым голосом обратился тот, ловко поправляя впивающийся в шею воротник синего полевого кителя военной авиации.

Лыкоренко продолжил:

– А также наш советник и куратор операции со стороны ведомства, – генерал уважительным тоном представил последнего члена закрытого совещания, – старший уполномоченный ФББ – Лешаков Алексей Анатольевич.

– Можно просто – Алексей Лешаков, – с располагающей улыбкой на лице поприветствовал гостя худой «эфбэбэшник». Тонкую кисть обжимал рукав чёрной, как ночь, формы. На вытянутом лице в окружении еле заметных морщин и коротких шрамов сидели впалые маленькие голубые глаза. Пепельный оттенок внешности придавали не по годам поседевшие стриженые волосы и усы. Все его движения казались чересчур выверенными, непривычно точными.

– Ну, а теперь к делу! – Лыкоренко изменился в лице, вновь возвращаясь к тяжёлой сосредоточенности перед сложным разговором.

Заёрзали стулья, щёлкнул зажим на папке-планшете, послышался прикрываемый рукой кашель, тонущий в общем шуме подготовки. Спустя несколько секунд все были наготове.

– Кононов, давай. – Генерал быстро махнул рукой помощнику.

Светловолосый заместитель начал доклад:

– Около тридцати шести часов назад, в 23:40, на узел связи «Восточный Холм» поступил сигнал «Лавина». Это аварийный протокол «Объекта 80» – исследовательского комплекса, имеющего разветвлённую сеть подземных лабораторий. Связь с комплексом отсутствует, детальная информация о его системах, состоянии лабораторий и персонала также отсутствует. Связь с гарнизоном секретного комплекса установить не удаётся. – Его голос звучал размеренно, неторопливо. – Согласно данным авиаразведки, на прилегающей к комплексу местности замечены стаи диких зверей и генетически изменённых особей. Часть из них до сих пор не удаётся идентифицировать. – Брови Громова недоуменно изогнулись. – В течение первых двенадцати часов после поступления сигнала «Лавина» воинскими соединениями округа был организован периметр опасной зоны. Последние семь часов Силы Сдерживания не вступали в прямой контакт с противником. Ситуация стабилизировалась, прорывы периметра отсутствуют.

Кононов отложил листок в сторону, давая понять, что закончил.

– Есть вопросы по оперативной информации? – осведомился генерал.

– Какова задача моего подразделения? – негромко, но чётко произнёс Громов.

– Добыть данные, Александр Иванович, – пробубнил Лешаков.

Громов посмотрел на него, затем перевёл взгляд, полный вопросов, с чёрного мундира ФББ на Лыкоренко.

– Сама зона отчуждения будет уничтожена тактическими ударами ракетчиков. – Генерал побарабанил указательным пальцем по столу. – Твоя задача такова: проникнуть в комплекс, найти данные по проекту, найти выживший персонал, по возможности установить причину аварии. В общем, сбор разведданных на месте, на земле.

– Разреши уточнить. – Голос Громова пока ещё оставался сдержанным, но в нём уже сквозило напряжение. – Какую информацию я должен искать в комплексе, если все данные передавались в Узел? – Он повернул голову в сторону «эфбэбэшника». – Я создавал «Раскат», вырабатывал тактику для программ центра подготовки на основе их докладов и рекомендаций. Контроль экспериментов, состояние комплекса – я помню, что эти вещи ежечасно мониторились удалённо! – Громов вновь посмотрел Лыкоренко. – Ты ведь сидел вместе со мной на этих совещаниях, и это было ещё восемь лет назад. Разрешите уточнить: вы не доверяете своей информационной системе? – Полковник обратился к Лешакову.

– Не доверяем. – «Эфбэбэшник» сложил кисти в «замок» и опёрся ими на стол.

Полковник промолчал. На несколько секунд он сосредоточил своё внимание на небольшой царапине, извивающейся по поверхности столешницы из клеёной древесины. Затем снова посмотрел на чёрный мундир. Лешаков спокойно продолжил:

– Мы ставим под сомнение и все данные, приходившие к нам ранее. – Голос Лешакова звучал мягко, но при этом всё равно напоминал шипение змеи, затаившейся в норе в лесу. – Сигнал тревоги пришёл на пункт с контура гарнизона «восьмидесятки», а не с контура ФББ на объекте. Отчёты, которые мы для вас готовили, нами практически не редактировались. Нам информация казалась полной, да и вам тоже. Но! Согласно данным с беспилотников, – он, выдержал секундную паузу, Яргин одобрительно закивал, – существа, разгуливающие по поверхности, отличаются от тех, что были в документах.

В разговор влез Кононов:

– Я получал рапорты: «Силы Сдерживания сталкивались с неизвестными существами». Ну, то есть для них-то все создания «восьмидесятки» неизвестны, но большая часть сведений не бьётся с данными из архивных отчётов, высланных с объекта до аварии.

Лыкоренко перехватил:

– Но не будем забывать, что они описывают всё с преувеличениями, естественно.

Громов сложил руки на груди и после недолгих размышлений произнёс: