– У вас есть предполагаемые места расположения носителей баз данных? Расположение ключевых объектов, по которым можно восстановить картину произошедшего? Оценить состояние комплекса? Пути подходов, отступлений?

Немного замявшись, «эфбэбэшник» ответил, уперев безжизненный взгляд в грозные глаза полковника:

– Повторюсь, мы не доверяем информации, поступавшей от куратора на «восьмидесятке». Можем предоставить подробные планы комплекса до перестройки, когда он был центром разработки боеголовок – «Объектом 60». Сейчас мы точно знаем, что данные находятся на подземных этажах комплекса, как и …

– Как и клетки, откуда сбежали особи, верно? – закончил Громов. Его голос посуровел.

Лыкоренко ответил вместо Лешакова:

– Но они ведь уже сбежали из них, бояться нечего.

Громов громко вздохнул. Стукнув костяшками по столу, спросил:

– Я правильно понимаю – группа должна провести разведку боем – а по-другому не выйдет – на территории, о которой мы почти ничего не знаем, «охраняемой» превосходящими силами неизвестного противника?

– В целом, да, – утвердительно покачал головой Лешаков.

– Угу, – сердитым басом протянул полковник. – Каков план?

Кононов расстелил на столе карту местности с отметками. Красным маркером были выделены здания, размещённые среди полей, лесов и озёр. Синей пунктирной линией был очерчен периметр, на котором квадратами с номерами 1, 2, 3 и т.д. были указаны опорные пункты Сил Сдерживания. Сверху, недалеко от периметра, зелёным цветом был нарисован треугольник с примечанием «Гнездо», а рядом с ним – короткая, еле заметная серая линия взлётной полосы аэродрома. Карта отрисовывалась на основе снимков со спутника. Объекты были хорошо узнаваемы, цвет маркеров только выделял их.

Взяв карандаш, Лыкоренко склонился над картой, показывая на красный кружок:

– Твоя первая цель – вот этот узел связи. Он находится на вершине, рядом с объектом, спрятан между отвесами скал. С него будет отлично видно остальную территорию. Здесь должен быть небольшой отряд охраны, несколько построек и самое главное – локатор. Не самый навороченный и мощный из всей системы комплекса, но зато расположен на высоте и является чуть ли не единственным не связанным с системой ПВО напрямую.

Александр Иванович кивнул. Командующий продолжил, приглашая подключиться к разговору офицера авиации:

– На пункте нужно установить контакт с отрядом охраны, собрать имеющиеся сведения и попытаться наладить работу локатора. С его помощью мы зайдём в систему обороны базы и снимем протокол воздушного охранения. По доставке к точке высадки свои мысли выскажет майор Яргин.

– Извините, – Яргин прокашлялся, – готов предоставить транспортные вертолёты в количестве десяти штук. Вместимость каждого – шестнадцать человек. Есть два огневых звена по четыре штурмовых вертолёта. Мы знаем, что в зоне объекта действует автоматизированная система ПВ… – По голосу майора Громов понял, что тот заядлый курильщик. – В каком она состоянии, кто её сейчас контролирует – неизвестно. Но, по полученным сведениям, модели используемых установок способны поразить транспорт по всей этой площади. – Яргин очертил концом ручки неправильный овал, накрывающий почти всю территорию с красными квадратиками на карте. – Поэтому считаю целесообразным зайти на малой высоте одной-двумя машинами вот в этот «коридор», у возвышенности. Там вертолёты смогут зависнуть на десять-пятнадцать секунд, не опасаясь прямого наведения ракет.

– А потом? – Громов перевёл взгляд с карты на капитана авиагруппы.

– Потом? Потом уже можно будет задействовать и все машины, все звенья. Также в небе будет беспилотный аппарат для наблюдения за территорией.

– Все не пойдут! – оживился Лыкоренко. – Хотя бы одна машина для нужд «Гнезда» останется, и ещё одну переоборудуйте в вертолёт для раненых. Полевой госпиталь организован недалеко от полосы.

– То есть не более восьми машин? – конкретизировал Громов.

– Так точно! Восемь машин для переброски личного состава и два боевых звена! – Яргин спешно вытирал проступавший на лбу пот.

– Вполне хватит, – принялся рассуждать вслух Громов. – Всех посылать на «восьмидесятку» нет смысла. Мы теоретически способны успешно зачистить территории от мутантов, но не при таком количестве особей. Я пошлю несколько небольших групп. Они начнут здесь, здесь, и здесь. – Он показал несколько разнесённых друг от друга точек на карте. – Высадятся с небольшим интервалом. Твои звенья будут нужны для отвлечения стай в первую очередь! Они должны будут создать шум, чтобы звук высадки групп затерялся в общем хаосе. И делать это нужно на противоположных сторонах от зон высадки. Проработай временные интервалы. От посадки до посадки двадцать минут – чтоб место десантирования осталось точно за спинами тех тварей, что пасутся неподалёку от него. Ну, и отправить на задание я готов не больше половины состава – вторая половина «Раската» должна быть в состоянии выступить по тревоге в качестве групп эвакуации в любую минуту.

– Меньше, – добавил Лыкоренко. – Я хочу твоими ценными кадрами усилить периметр Сил Сдерживания. Инструкторами там пусть будут.

– Готов отправить в опорные пункты не больше одной трети, – дружелюбно, но твёрдо произнёс Громов.

– Да, отлично!

После этого собравшиеся обговорили принципиальные моменты высадки, количество и состав групп, предполагаемый час начала операции и прочие моменты предстоящей «разведки». Только Лешаков молчал, иногда кивая в моменты, когда вопрос адресовывали ему. А ещё он внимательно изучал командира «Раската», следил за каждым его словом и жестом. Когда совещание закончилось, Лыкоренко объявил:

– Все свободны. Полковник Громов, задержитесь, я хочу ещё кое-что обсудить.

Вновь задвигались стулья. Уходя, «эфбэбэшник» протянул руку Громову со словами:

– С Богом! Я буду на узле связи с самого начала высадки, для координации. Ну, и ещё потому, что определённые действия лучше будет выполнить по моим советам. – На его лице появилась звериная улыбка. – Так будет спокойнее всем.

– Так точно. – ответил полковник, прощаясь.

Когда дверь в кабинет закрылась, за столом остались Лыкоренко, Громов и Кононов. Настенные часы размеренно отбивали секунды. В этом ритме затихал звук шагов, удаляющихся по коридору.

– Наш парень – все свои. – Лыкоренко указал взглядом на Кононова, дав понять, что теперь «лишних» людей здесь нет.

Громов шумно выдохнул, растирая шершавой ладонью лоб своей уставшей головы.

– Помнишь, как всё начиналось, Петь? Сверхсекретное подразделение для выполнения особо опасных заданий… Как пошла эта шумиха по всем войскам! Какая была очередь из сук-карьеристов и столичных щеглов на мое место – командующий учебным центром!

– Помню-помню. – Лыкоренко тем временем доставал из ящика стола спрятанную бутылку личного «неприкосновенного запаса» и три стопки.

– Скольких «зарезало» ведомство то по одному критерию, то по другому! А потом первые шальные методики, первые травмы на «полевых манёврах»… И вот Специальное Подразделение по Борьбе с Биологической Опасностью «Раскат». –Громов увидел выставленный алкоголь и, поморщившись, отмахнулся – Нет! Не сейчас. Когда мои назад вернутся, тогда и опрокинем.

– Помню, Саш. – Стопки легко прозвенели, когда массивные пальцы генерала переносили их обратно в стол. – И красные пятна на форме: чтоб…

Громов перехватил фразу друга:

– Чтобы знали, что будет, если твари прорвутся. «Своей ли, чужой ли – будешь окроплён!»

– Да и ведь забрызгало! – Лыкоренко перевёл взгляд на Кононова. – Сколько живых ушло с первой линии обороны?

– Не более десяти процентов личного состава. В первые часы после аварии были максимальные потери, – спокойно констатировал тот.

Желваки Громова задвигались, но спустя несколько секунд он успокоился.

– Как у них вообще получилось организовать первую линию обороны? Как смогли задержать тварей?

– Почти не смогли, – продолжил Кононов – Сказалась и неразбериха в том числе. С Центра в части пошёл протокол «восьмидесятки», а никто из них ничего не знал про «Лавину». Отправили всех, кого можно было поднять за двадцать пять минут. Потеряли многих. Первым барьером стали наблюдательные пункты старого полигона, там же и первый отпор дали.

– Кто эти герои, известно? – спросил Громов.

– Один прапорщик из 309-го полка смог грамотно навести огонь тяжёлой артиллерии, и подмога – второй эшелон Сил Сдерживания – прибыла вовремя.

– Прапорщик? Мне нужны такие прапорщики.

– Да. Там был ад, судя по докладу из 211‑го полка, который к последнему разрыву снаряда выехал на позиции. На земле лежал слой из тел. Были и человеческие, и какие-то звериные. Все выжившие – в порванной одежде, контуженные, многие помешались. Прапорщик, кстати, глухим остался. Видимо, снаряды рядом рвались. Но координаты он передал те, что нужны были в самый сложный момент.

– Ему медаль и на пенсию с почётом. Герой этой операции! – улыбнулся Лыкоренко.

– А ведь он действительно лучший, потому что смог выжить, – грустно улыбнулся полковник.

Повисла небольшая пауза.

– Сань, я предлагал им наземную операцию, но они боятся! Боятся не того, что наши части уже понесли большие потери – министерство ещё запарится объяснять про «случайную детонацию склада с боеприпасами» и «героев карантина», – а того, что пока силы до «восьмидесятки» дойдут, разнесут всё к чёртовой матери! И что нужно, и что не нужно! Ни чертежей, ни схем, ничего нет ведь! Они вроде как даже не знают, что есть что из наземных зданий, не то что «подземка»!

– Петь, – Громов приложил указательный палец к своим губам, успокаивая товарища, – не ищи справедливости на войне. Скажи мне лучше: он был там?

Расстёгивая воротник кителя, давивший всё это время на шею, Лыкоренко сначала не понял, о ком идёт речь, но через пару секунд прочёл по глазам Громова.

– Да, Демченко командовал гарнизоном.

– И? – В голосе Громова чувствовалось напряжение.

– На данный момент считается без вести пропавшим. Эвакуации никакой не было. Связь похерилась сразу. Да какая связь?! На узел просто протокол пришёл об аварии.

– «Демон», – медленно проговорил Громов и продолжил негромко, скорее, бубня себе под нос, прожигая взглядом стол: – Вечно тебя в адово пекло тянуло!

– За ситуацией следим постоянно! Да ведь? – Лыкоренко повернулся к Кононову.

– Так точно! Два беспилотника, доклады с пунктов периметра каждые 30 минут и сканирование радиоэфира! – тут же затараторил подполковник.

«Угу», – Громов встал из-за стола. Поднял полевую кепку и сказал:

– Ладно, нужно проработать план операции.

Кивнув офицерам, он направился к выходу из кабинета, надевая на голову не успевший просохнуть от дождя головной убор.

Закрыв за полковником дверь, Кононов вернулся к столу, за которым Лыкоренко остался делать пометки в записной книжке:

– Пётр Николаич, ты хоть понимаешь, что они там могут найти?

Генерал остановил движение карандаша по листу и поднял глаза.