Услышав ее слова, Эрих отпрянул и не мог сообразить, как такое возможно. Лицо Николь исказилось от ужаса, она заплакала и вцепилась ногтями в обивку софы. Эрих поспешил дать установку:

– Николь, это не твоя жизнь. Отойди от Кей, теперь ты видишь все со стороны. Скажи, что происходит дальше?

Николь стоит у края кладбища и наблюдает за пьяницей, убившим Кей. Уже светало, когда со стороны дороги слышатся голоса. Кто-то выкрикивает: «Кей! Отзовись! Где ты?» Убийца втыкает лопату в рыхлую землю и сплевывает. Смотрит на группу проходящих мимо кладбища горожан и бурчит:

– Миссис Брукс теперь никуда не сбежит.

Лежа на кушетке Николь тяжело и громко задышала. Пульс участился и Эрих принял решение вывести ее из гипноза.

***

Справившись с шоком, Николь попросила Эриха сопроводить ее на прогулке по парку, разбитому вдоль реки. С вопросами Эрих не спешил, хоть ему и хотелось услышать подробности смерти Кей. Николь куталась в рысью шубу, но никак не могла согреться. Они шли по расчищенной дорожке и любовались кружащимися снежными хлопьями.

– Не уверена, что я когда-нибудь смогу оправиться после увиденного. Зачем я согласилась на сеанс? Теперь меня будут преследовать новые кошмары.

– Кошмаров не будет, – заверил ее Эрих. – Уже через пару дней ты детально осознаешь жизнь и смерть Кей, после чего наступит облегчение.

– А если не наступит?

– Значит, мы увидели только часть проблемы, а корень лежит еще глубже.

– Мне бы не хотелось повторять этот ужас, – Николь схватила его за руку, он увидел в ее глазах неподдельный страх. – Эрих, а нельзя это как-то обойти?

– Давай не будем опережать события. Возьмем тайм-аут на три дня. Понаблюдаем за твоим состоянием. Потом будем принимать решение. Скажи, что произошло на кладбище? Кто и почему убил Кей?

Николь ощупала голову и сказала, что на ее черепе с рождения есть вмятина. Именно туда нанесли Кей удар лопатой.

– Ее убил брат смотрителя кладбища. Он был пьян, но все соображал. Убил намеренно, без сожаления. Человеческая жизнь для него ничего не значила. Наверное, он убивал и раньше. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление. Кей ничего не поняла. Удар – и все. Но я видела, как он закапывал трупы матери и ребенка.

– Ребенка? – ужаснулся Эрих.

– После похорон Алана Кей вела себя странно. Логичная, на мой взгляд, реакция на тот кошмар, в который ее ввергли родственники. Они думали не о Кей, а о законном рождении ребенка. Кей положили в психбольницу, где она родила мальчика. Считали, что она его задушила, но она сделала это ненамеренно, просто сильно прижала к груди, чтобы заглушить плач, который она не могла слышать из-за жуткой мигрени, и ребенок задохнулся. Она сбежала из больницы, прихватив мертвого сына, и пошла на кладбище. Там ее заметил брат смотрителя, местный изгой и алкаш. Кей не знала его имени, но знала, кто он и что опасен.

– Страшная смерть, но, скорее всего, Кей не осознавала действительность.

– Нет, осознавала, просто действовала как зомби. У нее в голове был план: она должна была познакомить сына с отцом, а по факту хотела захоронить сына с Аланом.

– Когда у нее начались психические проблемы?

Николь не ответила, и Эрих проследил за ее взглядом. Через открытую дверь гаража он увидел, как Аврорин с внуком расчехлили снегоход. Внук, сын старшей дочери, сел перед дедом и подгонял его от нетерпения. Вспомнив вопрос, Николь отвела взгляд от отца и ответила:

– После смерти родителей Кей отдалилась от сверстников. Общалась только с семьей. Потом встретила Алана на банкете и влюбилась.

– Он тоже ее любил?

– Да, но смущался ее пылкости. Кей не стеснялась проявлять чувства на людях, а он воспитывался в пуританской семье. Мне показалось, что он ее немного дичился.

– Все же, это важно, ее состояние усугубилось сразу после фотоссесии с мертвым женихом?

– Это произошло не сразу, а в течении полугода. Ее госпитализировали за две недели до родов.

– А из-за чего произошла задержка свадьбы? Что там за история?

– Ситуация дошла до маразма. Родственники не могли между собой договориться. Вмешивались во все детали торжества. То гостей не могут рассадить, то подарки для молодоженов между собой распределить. Обсуждался каждый пени. Алан и Кей устали от скандалов.

Дойдя до конца дорожки, они повернули обратно. Николь продолжала наблюдать, как по заснеженному полю от них отдалялся снегоход.

– Касательно свадьбы я просматриваю общую тенденцию, – оживленно подметила Николь. – Кей и Алан не могли пожениться из-за родни, а я с Гектором из-за внешних обстоятельств. Постоянно что-то происходит. Как думаешь, Эрих, что это значит? Я не должна связывать с ним свою судьбу?

Эрих замедлил шаг и помотал головой.

– Не думаю. Тогда нашлась бы причина, по которой вас развели. Это была бы безапелляционная догма. Но вы все еще вместе. Ты не беременна?

– Точно нет, – с ужасом произнесла Николь.

– Тогда это не кармический цикл. Когда отрабатывают карму, наблюдается идентичная ситуация. Пока мы видим лишь один общий знаменатель – задержка свадьбы.

– А этого мало?

– Николь, все мы отрабатываем кармический долг. Невозможно пройти сквозь череду воплощений без ошибок и дурных поступков, повлекших за собой изменения судеб других людей. Уверяю тебя, весь кошмар, что пережила Кей, тянется из ее предыдущих воплощений, которые накладывались на ее карму слой за слоем. В итоге такой трагический конец.

Прогулка закончилась у стоянки, где был припаркован «Ягуар». Василий открыл перед Краузе заднюю дверь.

– Значит, ждем три дня? – уточнила Николь и с опаской посмотрела на гостевой дом.

– Николь, у тебя нет другого выхода как довести дело до конца. Ты сама сказала, что не можешь даже примерить свадебное платье.

– Да, так и есть, – задумчиво отозвалась она и, попрощавшись, быстро зашагала к дому, на крыльце которого ее поджидала старшая сестра.

***

Краузе вышел из душа и поспешил в кабинет на трель мобильного телефона. На экране определился номер детектива.

– Добрый вечер, Михаил.

– Здравствуйте, Эрих, извините за поздний звонок. Решил вам сообщить о результатах слежки за Бергом и еще две срочные новости из Германии.

– Слушаю, – Эрих сел за рабочий стол и принял чашку чая из рук домработницы.

– Хоть мне не хочется это признавать, но Берг – тупик нашего расследования. Он частый гость пивного ресторана, в котором вы его видели. Мать Асты приходится ему двоюродной сестрой. Он знал об убийстве Елены, их об этом проинформировал итальянский следователь. В полиции спрашивали мать Асты, знала ли она вас и вашу супругу, показывали фотографии, Берг присутствовал на допросе. Он просто узнал вас и был потрясен. Кстати, он настаивал на вашем повторном допросе, когда увидел вас в отеле, в котором погибла Аста. Он подумал, что вы пытаетесь замести следы.

– Теперь понятно.

– Вторая новость. Помните визитку женщины, которую дал вам немецкий коллега и попросил позвонить?

– Оделия Ульбрихт. Я так и не дозвонился до нее.

– Вчера вечером ее убили вместе с двумя детьми.

– Что? – Эрих судорожно соображал, каким образом фрау Ульбрихт может быть связана с его расследованием. Ведь убийство не могло быть простым совпадением.

– Она была под защитой полиции. Там какая-то темная история с ее мужем. Официально он в розыске уже три месяца. Я позвонил Ван Дейку и сообщил о возможной связи. Он обещал навести справки о жертве и перезвонить. Муж Ульбрихт – психиатр со стажем. Был две недели во Франции в командировке в то время, когда там была Елена. Пропал, возвращаясь со встречи с коллегой. Как понимаете, все это настораживает.

– Понятно, а третья новость?

– Признаю, что ваше чутье работает безотказно.

– В каком смысле?

– Я об Армане, любовнике Анисимовой.

– А что с ним? – Краузе вспомнил рыдания подруги и застонал.

– Он не тот, за кого себя выдает. Его зовут Уго Кох. Второсортный психолог без постоянной клиентуры и с бурным прошлым. Чтобы заработать на учебу, в молодости снимался в порно. Одна из его мадамок продюссировала парочку его дебютов в большом кино, но фильмы с треском провалились. Из института его выперли, и он закончил двухгодичные курсы психологов. Специализируется на сексуальных расстройствах женщин. Есть информация в сети, что он попадал в истории со своими пациентками, но дело заминали. Я выслал вам его фото. Можете войти в почту?

Эрих открыл почтовый ящик и отыскал письмо от Крюкова. Кликнул по вложенному фото, подметил внешнее сходство с собственной персоной и от удивления опешил.

– Думаете, это и есть наш убийца?

– Скорее всего, это тот, кого убийца нанял для «лечения» депрессии Елены. Вот моя версия: сначала убийца обратился к Ульбрихту. По какой-то причине произошел конфликт, возможно, он что-то заподозрил или у него не получилось сделать то, на чем настаивал наниматель. Тогда убийца находит Коха, сотрудничество оборачивается партнерством. После убийства Елены Кох продолжает работать на своего работодателя, выполняет поручения, например, подбирается к вашей подруге Анисимовой. Ульбрихт читает в газетах о смерти Елены и рассказывает жене о неудачных сеансах и нанимателе. Та советует обратиться в полицию. Убийца начинает преследовать это семейство и расправляется со всеми, не щадит даже детей.

– Возможно, он был вхож в эту семью.

– Не исключено, но… – Крюков запнулся, – маловероятно. Тогда бы она сразу сказала, кто он, и его арестовали или хотя бы отработали след, а из разговора с Ван Дейком я понял, что у полиции нет никаких зацепок.

– Опять тупик, – Эрих снял очки и потер переносицу. – Как же я устал от этой безрезультативной беготни.

– Сейчас полиция пытается установить местоположение Уго Коха.

– У меня не выходит из головы мысль: что мне хотела сказать фрау Ульбрихт? Почему эту же информацию она не сказала полиции?

– Возможно, она хотела вам сообщить, что ее муж виделся с вашей женой. Это никак не влияло на расследование пропажи ее мужа, поэтому она им ничего не сказала.

– Как-то туманно. Откуда она знала, что важно, а что нет?

После разговора с Крюковым Краузе так разнервничался, что до утра не смог заснуть. Ходил по кабинету, размышляя о последних новостях. Вера Ивановна заходила к нему дважды и спрашивала, не нужно ли что-нибудь. Он качал головой и тяжело вздыхал. Покоя не давали: пророчество Дарии, смерть Ульбрихт, Дуброва и Уго Кох. Он мысленно прокладывал между ними связующие линии, выдвигая все новые версии, в конце концов выбился из сил и уснул на диване.

***

Краузе закончил первый прием нового пациента и прошел в служебную квартиру, чтобы переодеть рубашку.

Позвонила взволнованная Николь и сообщила, что намерена ехать в Бакстон.

– Николь, зачем тебе лететь в Бакстон? Регрессия таких задач не ставит. Тебе нужно лишь понять и принять первопричины твоей фобии, пока она не переросла в психоз.

– Меня тянет туда со страшной силой. Хочу увидеть это жуткое кладбище и сравнить с увиденным под гипнозом. Хочу пройтись по городским улочкам и зайти в отель, которым владела семья Кей.

– Николь, послушай, между твоим предыдущим и нынешним воплощениями всего восемь лет. Есть риск, что ты встретишь Сьюзен и ее мужа. Наверняка у них есть дети.

– Двое. Питер и Джон.

– Вот об этом я и толкую. Что подумает о тебе семья Кей, если ты выдашь свою осведомленность? Надеюсь, ты не скажешь, что ты – реинкарнация Кей? Это будет катастрофа.

– Я же не дура и буду очень осторожна.

В воцарившейся паузе Краузе успел надеть рубашку, судорожно ища аргументы, чтобы переубедить Николь. Почему-то он не сомневался, что эта поездка принесет ей лишь разочарование и боль, мало того, как-то повлияет на будущее.

– Как думаешь, Эрих, мне сказать Гектору правду? Семья не сошлась в едином мнении. Кто-то категорически против, а кто-то, наоборот, склоняет меня к откровенному разговору.

– Я не могу вмешиваться в твои отношения с женихом, – категорично заявил Краузе. – Это не в моей компетенции. Я всего лишь проводник в твои прошлые воплощения и могу высказать профессиональное мнение только лишь в рамках жизни Кей.

– Тогда скажи свое мнение как друг.

Краузе опешил и Николь поспешила разъяснить:

– Мой брак с Гектором очень нужен семье. Эрих, я окружена расчетливыми манипуляторами и эгоистами, каждый преследует свою цель, а мне нужно мнение со стороны, но не совсем постороннего человека, а того, кто меня знает.

– Я знал тебя ребенком. С тех пор ты изменилась.

– Эрих, твое мнение для меня очень важно. Ты сталкивался с подобными решениями своих пациентов и знаешь к чему они в итоге приводят.

Краузе не хотелось, чтобы его суждения влияли на ее решения, но голос у Николь был такой жалобный, что он сдался и сменил гнев на милость.

– Как друг, – он сел в кресло и закинул ногу на ногу, – я бы сказал, что у англичан другой менталитет, но ты это и сама знаешь. Русские – распахни душа, живут сегодняшним днем. Англичане – напротив, очень практичны, сдержаны и заглядывают далеко в будущее, а их аристократы одержимы репутацией и до жути боятся скандалов в прессе. К тому же всех обрученных мужчин одолевают сомнения на счет женитьбы. Представь, как Гектор сейчас нервничает. Любая деталь может стать решающей и перевесить чашу весов в сторону разрыва помолвки. Если ты его любишь…

– Конечно люблю! – страстно выпалила Николь.

– …то наберись терпения и реши все самостоятельно или с помощью своей семьи. Твоя поездка в Бакстон для жениха должна носить деловой характер, либо скажи, что ты сопровождаешь кого-то из родственников, пока тот укрепляет здоровье, там ведь горячие ключи. А когда станешь женой, родишь первенца, а ваши отношения с Гектором перерастут во что-то большее, ты можешь сказать ему о регрессии, но лишь в рамках избавления от фобии, которая тебя преследовала с детства. Даже тогда твой рассказ не должен пестреть ужасающими подробностями. Про трагическую смерть ребенка и сумасшествие Кей лучше вообще никому не говорить.

Эрих услышал в трубке ее тяжелый вздох.

– Ты прав, Гектору частенько приходится отстаивать свой выбор, а тут я добавлю еще один повод для сплетен.

– Рад, что ты меня услышала.

– Эрих, а ты не можешь со мной поехать?

– Нет, – твердо сказал он и взглянул на часы, он планировал сходить в ближайший ресторанчик на ланч в получасовой паузе между назначенными сеансами. – Николь, у меня сейчас в разгаре расследование убийства Елены. Наверняка тебе уже рассказали.

Николь хрипло подтвердила, что в курсе его проблемы. По тону он понял, что она расстроена и как можно мягче постарался объяснить ситуацию. Она приняла отказ, но в интонации все еще чувствовалась обида.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего не изменилось, очередная попытка зайти в свадебный салон увенчалась провалом, поэтому я хочу поехать.

– Нужен еще один сеанс, а не поездка в Бакстон. Но если решила – езжай. Позвони мне, когда вернешься.