Кошки-мышки

<...> Кто пишет, не должен забегать вперед.

Не стоит бояться начинать свое знакомство с "Кошки-Мышки", исходя из опасений на отсылки к жестяному барабану. Они, безусловно, имеются, но никак не путают восприятие и не мешают принимать историю.
Безумно прекрасная, метафоричная и символичная новелла, которая на первый взгляд может показаться сумбурной.
Что хотел сказать автор, ведя нас по истории, прокладывая дорогу к очень интересному и в то время же - спорному главному герою? Не покидало ощущение, что ГГ прототип Адольфа Гитлера или же его судьбы; или история народа в одном человеке: гнетущем, целеустремленном и прозаичном.
Здесь много любви к Великому Мальке, которая окутывает Вас, как нежное облако, ненавязчиво ведущее вас по миру внутри героя; повествует о своих чувствах, волнениях и непоколебимой боли, отражающейся через маниакальную тревогу.
Почему я увидела здесь любовь, можно объяснить примечанием самого рассказчика, что в возрасте, в котором прибывают дети в начале новеллы, они не устанавливают никаких правил и не делят друг друга на девочек и мальчиков.

<...> С тех пор я по сей день ни разу не садился в лодку, но мы все еще сидим в ней друг напротив друга.

То, как автор играет со временем, стоит отдельного внимания. Это как погружаться в воду, задержав дыхание и прокручивать свою память настолько осязаемо, что ты не чувствуешь, как тебе уже не хватает воздуха; в то самое время, ты находишься у речки, опустив ноги в воду и чувствуешь легкие волны, которые касаются твоих щиколоток.
Об этой книге можно говорить бесконечно, но все равно не хватит слов и метафор, чтобы описать всю ее прелесть.

Знакомство с творчеством Гюнтера Грасса я дотянула до предпоследнего тура Литературного турнира, несмотря на то, что обратила внимание на "Кошки-мышки" довольно давно. Сознательно прочитала именно вторую часть Данцингской трилогии из-за небольшого объема (если честно, "Жестяной барабан" пугал своим объемом), предварительно удостоверившись, что эта повесть - самостоятельное произведение. Грасса на Родине считают скандальным автором, но несмотря на это его книги включены в школьную программу, а он сам удостоился звания лауреате Нобелевской премии по литературе, правда, только в 1999 году.

Служивший в рядах СС Грасс не был сторонником нацисткой политики и идеологии. Вот и его герои, так же как он сам когда-то, - немецкие военные. Собственно, я понимаю почему образ главного героя повести "Кошки-мышки" изучают немецкие школьники – таких парней как Мальке, которые были не просто сторонними наблюдателями, а прошли через жернова войны, было очень много в послевоенной Германии.

Не могу сказать, что чтение меня захватило – Грасс достаточно многословен и описывает времяпровождение немецких подростков чересчур подробно, как по мне. Я не о сцене онанизма, если что, просто для меня, не читавшей ни аннотацию, ни отзывы к данному произведению, достаточно долго (почти до финала) основной замысел автора оставался неясен.

Мальке, главный герой повести, - обычный мальчишка, ставший в некотором смысле идеалом для подражания у своих сверстников. И лидером ведь он стал без каких-то там насильственных действий или мошеннических уловок, он заработал уважение своим упорством в достижении поставленных целей и благодаря бесспорному мастерству ныряльщика, т.е. он вполне себе положительный персонаж. Вот только его желание заполучить в качестве награды (или все же украшения?) железный крест привело парня на войну. В итоге одним дезертиром стало больше.

В данном конкретном случае дезертир не является ругательным словом, скорее наоборот, этот поступок возводит Мальке в разряд героев. Он и в гимназии хотел выступить, дабы рассказать не романтические бредни про войну (подобные которым Мальке сотоварищи как-то слышали), а поведать ее реалии и ужасы. Мальке смог в итоге разобраться и в себе, и в происходящем, но помогло ли ему это? Как помогла ли эта повесть успокоить совесть какого-нибудь немца, попавшего на войну по ошибке или не по своей воле? Вопросы, не имеющие ответов, конечно.

Гюнтер Грасс требует особой подключенности. Новелла «Кошки-мышки» апеллирует к травматическому опыту, которого у читателя может не оказаться. Для этого даже в миниатюрном тексте по сравнению с «Жестяным барабаном», открывающим «Данцигскую трилогию», слишком большая плотность авторской суперпозиции. Опоэтизированное повествование триггерит откровениями на грани приличия, гротескно смешивает нахальную иронию и страдательный пафос. В исторической развертке новелла как бы фиксирует процессы второй половины XX века. Но выпадает за рамки публицистичности сильнейшим писательским этосом.

Болезненная влюбленность повествователя в главного героя Мальке, который проходит путь от странного школьника до героя войны, подпитывается удивительной манерой Гюнтера Грасса держать эпатажность в рамках художественно-идейной необходимости. Порнографические этюды, не вписывающиеся в представления о большой интеллектуальной литературе, насмешничество над национальными символами, религиозностью всегда будут провокационными, нарушающими представление о базовых ценностях, которые служат для управления обществом его лидерами.

Антивоенная позиция, опрокидывающая представление о подвиге, за которым кроются неисчислимые жертвы, звучит крайне болезненно. Грасс остро чувствует средневековую эстетику безобразного, площадную вседозволенность, в реалистическом антураже дающую убийственный эффект. Писатель возмущает читательские чувства, потому что сам возмущен до предела. Здесь некогда выводить философские формулы и рассиживаться на нотациях. Нелепая ситуация звенит с трагическими интонациями. Сюжет пересказывать и анализировать крайне трудно, он осыпается в интерпретации до газетного памфлета. Грасс создает вокруг такую оболочку метафор и чувственности, которые экстатически впиваются в подсознание. И движение по фабуле оказывается не столь значительным, как по саднящей эмоциональной палитре, приводящей к растерянному ужасу перед смертоносной человеческой верой в высшее предназначение, исполняемое через разрушение и убийство.

Трансформация Мальке с одной стороны – продукт влияния среды и времени. С другой, Грасс пытается отыскать что-то первоосновное, рассматривая неординарный облик героя, детские травмы и последующие причуды. В человеческой природе есть необузданное и страшное, что под влиянием цивилизационных условностей приводит к формированию деструктивной личности.