Отзывы на книги автора «Генрик Ибсен»

Самое страшное, на мой взгляд, не когда выбора нет - вот там обычно поступаешь не задумываясь. Единственно возможное решение словно снимает с тебя всякую ответственность за последствия выбора. Когда же вариантов два (или больше), когда от них напрямую зависят твоя жизнь или жизнь, здоровье, покой близких, вот тогда поступить куда сложнее...

Пьеса Ибсена с громким названием и стала для меня мощным драматургическим произведением о тяготах бремени принятия решений в нашей жизни. Борьба с обществом, властями, косностью социума - все это словно постепенно отходит на задний план, когда читаешь о последствиях непростого выбора доктора Стокмана. Революционером все же хорошо быть в одиночку, когда ты не связан узами брака, когда на твоем попечении нет малолетних детей, которых нужно кормить, обеспечивать всем необходимым и прочее. Вот тогда можно очертя голову бросаться в омут политических страстей, тогда можно упорно говорить о принципах, тогда можно безрассудно им следовать. Здесь же... Разве человечно обрекать на полную лишений жизнь своих близких, даже не спросив их мнения, не предупредив их о том?

Хотя вместе с тем принципы доктора достойны всяческого уважения. Он действительно за правду и справедливость, за достоверность истин, за научно-технический прогресс. Правда, делает это зачастую слишком резко, недипломатично, не подумав. Что мешало проверить источник перед организацией водолечебницы, что мешало просчитать уже тогда возможные варианты, почему бы не продумать, чем еще может прославиться этот небольшой городок, чтобы дать жителям хоть какую-то альтернативу, а не настраивать их априори заранее против себя? Большинство ведь предсказуемо и понятно, и сам он об этом говорит не раз. Почему он не мог предугадать позицию этого самого большинство заранее? Не мог придумать основательные аргументы за свою точку зрения? Почему все сводится в итоге к противостоянию с братом?

Загадка... А пьеса вместе с тем получилась яркой и захватывающей. Один в поле не воин - как бы не так. Порою именно одиночки и вели за собой, подавая пример оставшимся. Самые запомнившиеся мною пьесы Ибсена - Генрик Ибсен - Гедда Габлер и Генрик Ибсен - Кукольный дом "Враг народа", конечно, не затмит. Здесь меньше внутриличностных переживаний и психологии, зато здесь очень вдохновляющий посыл: верить в дело своей жизни, даже если все против тебя, даже если все считают это глупостью и безрассудством, и идти в своем решении до конца, чего бы это тебе ни стоило.

Nosce te ipsum - так на латыни звучало древнегреческое изречение, украшавшее стену храма, где обитал Дельфийский оракул. Познай самого себя - звучит оно по-русски. Как-то иначе оно звучит по-норвежски, но суть остается та же.

"Пера Гюнта" я поставлю на своей виртуальной полке прочитанных книг рядом с "Фаустом" и "Мастером и Маргаритой", а все потому, что в этих книгах их авторы рассматривают глубже других проблему познания человеком самого себя, то есть, своей души.

Вообще-то эта книга относится к тем, которые периодически хочется перечитывать, и не потому, что они написаны изысканным языком, хотя язык в самом деле прекрасный, не потому, что от чтения их получаешь какое-то особое удовольствие, хотя и без этого тоже не обходится, а потому что эти книги помогают переосмысливать собственный опыт, и каждое новое прочтение открывает грани и аспекты, которые ты упустил раньше. А ты не мог их не упустить, потому что тогда ты еще не был готов к принятию новых истин.

Поэтому я безжалостно снёс свою рецензию на пьесу, написанную более двух лет назад, и попытался выразить свои мысли после нового прочтения.

В центре сюжета молодой человек, которому многое дано, он силен, харизматичен, беспредельно талантлив, и как результат - он сам ждет от жизни многого и жизнь готова дать ему много. Но, если нет твердых жизненных принципов и приоритетов, такое изобилие предложения таит для молодого человека серьезные проблемы. Что и случилось с главным героем. Пер Гюнт проходит через сонм искушений и испытаний, его соблазняли женщины, деньги, власть. Он брал все это, в надежде, обрести через них себя, и отшвыривал за ненадобностью, потому что обладание внешним снова и снова не давало ему ощущения внутренней гармонии, не позволяло ему познать себя.

Он часто не различал добро и зло, он пробовал их на вкус, то с жадностью набрасываясь, то с отвращением отворачиваясь. Он все время менялся, преобразовывался, и все время оставался неудовлетворенным, потому что каждая новая победа, каждое новое достижение, ни чуть не открывали завесу над тайной: что же есть он сам.

Возможно, главная проблема этого многогранного произведения - противостояние человеческого принципа "быть самим собой", и принципа троллей, нечистой силы, - "упиваться самим собою".

Пер Гюнт пытается воплотить первый из них, но все время попадается в капканы второго. Вся его жизнь превращается в насыщенный событиями марафон бегства от себя к себе, от упивания собой к познанию себя.

Обращает на себя внимание еще одна линия драмы - это крестьянин, отрубивший себе палец. Помните реакцию Пера?

"Но отрубить?... Навсегда потерять?...
Можно задумывать, можно желать, -
Но совершить? Непонятное дело".

Здесь обнаруживается природный оптимизм главного героя, он всегда и во всем борется до конца, он отрицает любую предопределенность, любую безвозвратность. Но он же бросает любящую его и любимую им Сольвейг. Да, бросает, но не навсегда. Она и есть та путеводная звезда, которая, не видимая им подчас во мраке суетных дней, вела его к себе. И, засыпая навек на ее коленях, он по-настоящему счастлив, наконец-то обретя в этот миг себя. Но не поздно ли? Он прожег жизнь, гоняясь за миражами, а настоящее счастье всё это время ждало его, и для этого не нужно было совершать подвиги, достаточно было протянуть руку.

Хотя неизвестно, стал ли он счастливее крестьянина, отрубившего себе палец, и прожившего тяжелую жизнь труженика. Один горел, другой тлел, один потратил на поиски себя всю жизнь, другой, рубанув по пальцу, нашел себя сразу. Кто милее Богу? Оба не праведники, хотя как там в Библии? "По плодам их узнаете их". Вот то-то и оно, что крестьянин оставил троих сыновей, произвел три человеческие души, которые будут в свой черед искать себя, а Пер Гюнт породил беса, который будет упиваться собой.

Так и остается вопрос: а не зря ли Пер Гюнт прожил свою жизнь? Ведь нельзя с достоверностью утверждать, что он минул "ежовых рукавиц" пуговичных дел мастера и избежал переплавки, финал-то у пьесы открытый, мастер намекает на возможную "встречу". Но есть надежда и на то, что на коленях Сольвейг Пер достиг нирваны и его круг перерождений замкнулся.

Да-да, как ни странно, драма Ибсена имеет не только норвежские корни, но и индуистские. А норвежский фольклор, безусловно, является шикарным интерьером, но не более того... Возможно, Ибсен и опасался, что не норвежцы могут не понять его произведение, потому что предполагал, что норвежский фольклорный антураж, поразив своей яркостью и самобытностью, закроет от них главную идею драмы.

Nosce te ipsum - так на латыни звучало древнегреческое изречение, украшавшее стену храма, где обитал Дельфийский оракул. Познай самого себя - звучит оно по-русски. Как-то иначе оно звучит по-норвежски, но суть остается та же.

"Пера Гюнта" я поставлю на своей виртуальной полке прочитанных книг рядом с "Фаустом" и "Мастером и Маргаритой", а все потому, что в этих книгах их авторы рассматривают глубже других проблему познания человеком самого себя, то есть, своей души.

Вообще-то эта книга относится к тем, которые периодически хочется перечитывать, и не потому, что они написаны изысканным языком, хотя язык в самом деле прекрасный, не потому, что от чтения их получаешь какое-то особое удовольствие, хотя и без этого тоже не обходится, а потому что эти книги помогают переосмысливать собственный опыт, и каждое новое прочтение открывает грани и аспекты, которые ты упустил раньше. А ты не мог их не упустить, потому что тогда ты еще не был готов к принятию новых истин.

Поэтому я безжалостно снёс свою рецензию на пьесу, написанную более двух лет назад, и попытался выразить свои мысли после нового прочтения.

В центре сюжета молодой человек, которому многое дано, он силен, харизматичен, беспредельно талантлив, и как результат - он сам ждет от жизни многого и жизнь готова дать ему много. Но, если нет твердых жизненных принципов и приоритетов, такое изобилие предложения таит для молодого человека серьезные проблемы. Что и случилось с главным героем. Пер Гюнт проходит через сонм искушений и испытаний, его соблазняли женщины, деньги, власть. Он брал все это, в надежде, обрести через них себя, и отшвыривал за ненадобностью, потому что обладание внешним снова и снова не давало ему ощущения внутренней гармонии, не позволяло ему познать себя.

Он часто не различал добро и зло, он пробовал их на вкус, то с жадностью набрасываясь, то с отвращением отворачиваясь. Он все время менялся, преобразовывался, и все время оставался неудовлетворенным, потому что каждая новая победа, каждое новое достижение, ни чуть не открывали завесу над тайной: что же есть он сам.

Возможно, главная проблема этого многогранного произведения - противостояние человеческого принципа "быть самим собой", и принципа троллей, нечистой силы, - "упиваться самим собою".

Пер Гюнт пытается воплотить первый из них, но все время попадается в капканы второго. Вся его жизнь превращается в насыщенный событиями марафон бегства от себя к себе, от упивания собой к познанию себя.

Обращает на себя внимание еще одна линия драмы - это крестьянин, отрубивший себе палец. Помните реакцию Пера?

"Но отрубить?... Навсегда потерять?...
Можно задумывать, можно желать, -
Но совершить? Непонятное дело".

Здесь обнаруживается природный оптимизм главного героя, он всегда и во всем борется до конца, он отрицает любую предопределенность, любую безвозвратность. Но он же бросает любящую его и любимую им Сольвейг. Да, бросает, но не навсегда. Она и есть та путеводная звезда, которая, не видимая им подчас во мраке суетных дней, вела его к себе. И, засыпая навек на ее коленях, он по-настоящему счастлив, наконец-то обретя в этот миг себя. Но не поздно ли? Он прожег жизнь, гоняясь за миражами, а настоящее счастье всё это время ждало его, и для этого не нужно было совершать подвиги, достаточно было протянуть руку.

Хотя неизвестно, стал ли он счастливее крестьянина, отрубившего себе палец, и прожившего тяжелую жизнь труженика. Один горел, другой тлел, один потратил на поиски себя всю жизнь, другой, рубанув по пальцу, нашел себя сразу. Кто милее Богу? Оба не праведники, хотя как там в Библии? "По плодам их узнаете их". Вот то-то и оно, что крестьянин оставил троих сыновей, произвел три человеческие души, которые будут в свой черед искать себя, а Пер Гюнт породил беса, который будет упиваться собой.

Так и остается вопрос: а не зря ли Пер Гюнт прожил свою жизнь? Ведь нельзя с достоверностью утверждать, что он минул "ежовых рукавиц" пуговичных дел мастера и избежал переплавки, финал-то у пьесы открытый, мастер намекает на возможную "встречу". Но есть надежда и на то, что на коленях Сольвейг Пер достиг нирваны и его круг перерождений замкнулся.

Да-да, как ни странно, драма Ибсена имеет не только норвежские корни, но и индуистские. А норвежский фольклор, безусловно, является шикарным интерьером, но не более того... Возможно, Ибсен и опасался, что не норвежцы могут не понять его произведение, потому что предполагал, что норвежский фольклорный антураж, поразив своей яркостью и самобытностью, закроет от них главную идею драмы.

Сильная, захватывающая и невероятно драматическая пьеса о той ответственности, которая рано или поздно ложится на всех нас. Трудно принимать решения, но еще сложнее принять последствия твоих решений. За все в этой жизни приходится отвечать...

....Нет в этом произведении счастливых людей. Зависть, предательство, лицемерие, равнодушие и попустительство - список грехов героев можно продолжать и продолжать. А отчего всё? Странно, но никто в пьесе себя не ценит по-настоящему. Гедда, симпатичная молодая девушка (ей 29) выходит замуж чуть ли не за первого встречного (Тесманна), поманившего ее своими какими-то туманными перспективами (то, что она не испытывает к нему абсолютно никаких чувств, говорить, думаю, бессмысленно)...Теа, еще одна, не менее симпатичная девушка (ей 27) выходит замуж за нелюбимого человека, которому 47, чтобы, видимо, тоже не быть одной...

А любовь...что ж, и она здесь будет: к одному и тому же мужчине. Эйлерт, этот повеса, мужчина с темным прошлым, будоражит сердца благопорядочных молодых леди. А когда две женщины сойдутся в схватке за сердце возлюбленного, счастливого конца ждать бесполезно.

Маленькая пикантная деталь: героиня пьесы, эта роковая красавица, получила в наследство от дядюшки 2 револьвера. А как мы прекрасно знаем из русской классики, висящее на стене ружье обязательно выстрелит...

Навожу смелее револьвер,
Ставлю твои чувства под прицел.
Знаешь, не пройдёт моя любовь
Просто так не пройдёт,
Осторожно, вдруг с ума сведёт. (Виктория Чайковская. Револьвер)

Никогда не следует недооценивать влюбленных женщин. Да и красота страшная сила...

«Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома у папы была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами. Мне нравилось, что ты играл и забавлялся со мной, как им нравилось, что я играю и забавляюсь с ними. Вот в чем состоял наш брак…»

Замечательная пьеса, должно быть, в свое время повергавшая зрителей/читателей в глубочайший шок. Это нынче утверждение, что «женщина – самостоятельная личность», не подвергается сомнению. В момент же написания пьесы (1879 г.) размышления Ибсена об освобождении женщины и личности вообще звучали как революционные. Как это – человек может делать то, что ему хочется? Человек не есть приложение к дому/быту/семье? Невероятно! Разве так можно жить?..

«Ах, ты не знаешь сердца настоящего мужа, Нора. Мужу невыразимо сладко и приятно сознавать, что он простил свою жену… простил от всего сердца. Она от этого становится как будто вдвойне его собственной – его неотъемлемым сокровищем. Он как будто дает ей жизнь вторично. Она становится, так сказать, и женой его и ребенком…»

Нора Хельмер, милейшая героиня Исбена, совершила «страшный/ужасный/невозможный» поступок. Так уж вышло, что несколько лет назад ее муж Торвальд был смертельно болен, нужны были деньги на его лечение. Нора всячески изворачивалась, чтобы не волновать больного супруга, и втайне от него заняла большую сумму денег. Правда, для этого ей пришлось пойти на подлог: женщина не имела права распоряжаться деньгами без разрешения мужа или отца, вот и случилось Норе подделать подпись своего уже умершего отца. Муж, к счастью, поправился, но Нора так и не рассказала ему о своем долге. Она отказывала себе во всем, чтобы платить вовремя по кредиту, мужа же по-прежнему не хотела беспокоить: «Ах, ну он же все взвалит на себя, я должна справиться с этим сама… А если он меня не простит за это?»

Увы, но тайное часто становится явным. И спустя время, в канун Рождества, Нора понимает, что ее секрет вот-вот откроется. Она может оттягивать объяснение с мужем. Но он неизбежно узнает, что она «натворила».

Ибсен изначально рисует образ типичной женщины того времени. Нора – обычная женщина, т.е. без собственных интересов и желаний, она растворилась в своем муже, живет лишь его впечатлениями и, может быть, детьми. Она и не была никогда самодостаточной личностью: что дома, при отце, ее считали придатком, что замужем она нужна лишь для удобства других. «Яжжена» и «яжмать» в самых неприятных проявлениях. Она пожертвовала своим спокойствием, она пошла на преступление, чтобы спасти своего мужа. Но она интуитивно понимает, что муж не должен знать об этом, он же категорически против долгов и, конечно, не простит ее, сумевшую переступить через правила во имя любви. Поэтому она все держит в себе, она должна быть идеальной в глазах мужа – нравственной, чистой, правильной, без плохих помыслов, без собственных секретов от него, и уж точно ее поступки не должны бросать на него тень (сейчас, конечно, это дико смотрится: что, мужчина не может понять жену, которая стольким пожертвовала, чтобы спасти ему жизнь? что???)

Норе нужно осознать, что никакой любви в ее идеальном доме нет и не было, была лишь игра в любовь и семью, без понимания и уважения. Для мужа она всегда будет объектом, «созданием» для удовлетворения его потребностей. На ее же поступки и мысли он смотрит с позиции «да как ты можешь меня обделять! срочно вернись на свое место, женщина!»

«– Нет, это возмутительно! Ты способна так пренебречь самыми священными своими обязанностями!
– Что ты считаешь самыми священными моими обязанностями?
– И это еще нужно говорить тебе? Или у тебя нет обязанностей перед твоим мужем и перед твоими детьми?
– У меня есть и другие, столь же священные.
– Нет у тебя таких! Какие это?
– Обязанности перед самой собою.
– Ты прежде всего жена и мать.
– Я в это больше не верю. Я думаю, что прежде всего я человек, так же как и ты, или, по крайней мере, должна постараться стать человеком. Знаю, что большинство будет на твоей стороне, Торвальд, и что в книгах говорится в этом же роде. Но я не могу больше удовлетворяться тем, что говорит большинство и что говорится в книгах. Мне надо самой подумать об этих вещах и попробовать разобраться в них»

Наверняка и сейчас найдутся люди, которые будут осуждать выбор Норы. Как это так – все бросить? Бросить даже детей (раньше был мужецентризм, теперь детоцентризм, ага)? Но мне поступок героини Ибсена импонирует. Вместо того, чтобы мыкаться в с нелюбимым мужчиной, практически в тюрьме, без права голоса и без возможности быть собой – вместо этого Нора решает бросить все и уйти, по сути, в пустоту. Искать себя. Найти себе занятие по душе. Такая смелость делает ей честь, показывает, сколько в ней действительно силы, уверенности и ума.

Пока есть возможность, нужно попытаться стать личностью – с собственными желаниями и целями. В противном случае останется только болото, в котором прожить всю жизнь – сомнительное удовольствие.

«Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома у папы была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами. Мне нравилось, что ты играл и забавлялся со мной, как им нравилось, что я играю и забавляюсь с ними. Вот в чем состоял наш брак…»

Замечательная пьеса, должно быть, в свое время повергавшая зрителей/читателей в глубочайший шок. Это нынче утверждение, что «женщина – самостоятельная личность», не подвергается сомнению. В момент же написания пьесы (1879 г.) размышления Ибсена об освобождении женщины и личности вообще звучали как революционные. Как это – человек может делать то, что ему хочется? Человек не есть приложение к дому/быту/семье? Невероятно! Разве так можно жить?..

«Ах, ты не знаешь сердца настоящего мужа, Нора. Мужу невыразимо сладко и приятно сознавать, что он простил свою жену… простил от всего сердца. Она от этого становится как будто вдвойне его собственной – его неотъемлемым сокровищем. Он как будто дает ей жизнь вторично. Она становится, так сказать, и женой его и ребенком…»

Нора Хельмер, милейшая героиня Исбена, совершила «страшный/ужасный/невозможный» поступок. Так уж вышло, что несколько лет назад ее муж Торвальд был смертельно болен, нужны были деньги на его лечение. Нора всячески изворачивалась, чтобы не волновать больного супруга, и втайне от него заняла большую сумму денег. Правда, для этого ей пришлось пойти на подлог: женщина не имела права распоряжаться деньгами без разрешения мужа или отца, вот и случилось Норе подделать подпись своего уже умершего отца. Муж, к счастью, поправился, но Нора так и не рассказала ему о своем долге. Она отказывала себе во всем, чтобы платить вовремя по кредиту, мужа же по-прежнему не хотела беспокоить: «Ах, ну он же все взвалит на себя, я должна справиться с этим сама… А если он меня не простит за это?»

Увы, но тайное часто становится явным. И спустя время, в канун Рождества, Нора понимает, что ее секрет вот-вот откроется. Она может оттягивать объяснение с мужем. Но он неизбежно узнает, что она «натворила».

Ибсен изначально рисует образ типичной женщины того времени. Нора – обычная женщина, т.е. без собственных интересов и желаний, она растворилась в своем муже, живет лишь его впечатлениями и, может быть, детьми. Она и не была никогда самодостаточной личностью: что дома, при отце, ее считали придатком, что замужем она нужна лишь для удобства других. «Яжжена» и «яжмать» в самых неприятных проявлениях. Она пожертвовала своим спокойствием, она пошла на преступление, чтобы спасти своего мужа. Но она интуитивно понимает, что муж не должен знать об этом, он же категорически против долгов и, конечно, не простит ее, сумевшую переступить через правила во имя любви. Поэтому она все держит в себе, она должна быть идеальной в глазах мужа – нравственной, чистой, правильной, без плохих помыслов, без собственных секретов от него, и уж точно ее поступки не должны бросать на него тень (сейчас, конечно, это дико смотрится: что, мужчина не может понять жену, которая стольким пожертвовала, чтобы спасти ему жизнь? что???)

Норе нужно осознать, что никакой любви в ее идеальном доме нет и не было, была лишь игра в любовь и семью, без понимания и уважения. Для мужа она всегда будет объектом, «созданием» для удовлетворения его потребностей. На ее же поступки и мысли он смотрит с позиции «да как ты можешь меня обделять! срочно вернись на свое место, женщина!»

«– Нет, это возмутительно! Ты способна так пренебречь самыми священными своими обязанностями!
– Что ты считаешь самыми священными моими обязанностями?
– И это еще нужно говорить тебе? Или у тебя нет обязанностей перед твоим мужем и перед твоими детьми?
– У меня есть и другие, столь же священные.
– Нет у тебя таких! Какие это?
– Обязанности перед самой собою.
– Ты прежде всего жена и мать.
– Я в это больше не верю. Я думаю, что прежде всего я человек, так же как и ты, или, по крайней мере, должна постараться стать человеком. Знаю, что большинство будет на твоей стороне, Торвальд, и что в книгах говорится в этом же роде. Но я не могу больше удовлетворяться тем, что говорит большинство и что говорится в книгах. Мне надо самой подумать об этих вещах и попробовать разобраться в них»

Наверняка и сейчас найдутся люди, которые будут осуждать выбор Норы. Как это так – все бросить? Бросить даже детей (раньше был мужецентризм, теперь детоцентризм, ага)? Но мне поступок героини Ибсена импонирует. Вместо того, чтобы мыкаться в с нелюбимым мужчиной, практически в тюрьме, без права голоса и без возможности быть собой – вместо этого Нора решает бросить все и уйти, по сути, в пустоту. Искать себя. Найти себе занятие по душе. Такая смелость делает ей честь, показывает, сколько в ней действительно силы, уверенности и ума.

Пока есть возможность, нужно попытаться стать личностью – с собственными желаниями и целями. В противном случае останется только болото, в котором прожить всю жизнь – сомнительное удовольствие.

Современная российская пьеса, написанная в 19 веке великим норвежским автором. Генрик Ибсен был невероятно актуальным в начале 20 века и остается таковым и в наше неспокойное время. Эту пьесу можно растащить на цитаты и обнаружить, насколько они применимы к нашей жизни.

Это, конечно же, классический конфликт «человек vs общество», но принимает он тут совершенно чудовищные формы. Все настолько знакомо, что плакать хочется от безысходности. Да еще и впечатления от последних событий накладываются, эти сообщения об экологических катастрофах, на которые закрывают глаза до тех пор, пока масштаб (страшный) не открывается всем – и вот тут-то и начинают искать виноватых, а раньше нужно было шевелиться, знаете ли!

«Да мало ли на свете неправды, с которой приходится мириться?»

Доктор Стокман работает на местном градообразующем предприятии, а именно в санатории. По сути, городишка живет на доходы от этого единственного важного объекта – сюда, на лечебные воды, приезжают люди со всей страны. Но однажды доктор обнаруживает, что из-за ошибки властей водопровод был построен неправильно, в воду попадают отходы из канализации, и использовать ее нельзя. В санаторий все-таки едут лечиться, а не травиться грязной водой (кстати, реальный риск заработать себе тяжелое заболевание, вплоть до холеры).

Стокман пытается достучаться до местных властьпридержащих. Мэр города – его родной брат Петер, так же у Стокмана в друзьях самые обеспеченные и влиятельные люди города. Но они отказываются признавать проблему – это же слишком хлопотно, нет, это ужасно! Если доктор обнародует свое исследование, то поднимется страшный скандал. Придется перестраивать водопровод (мы не можем себе этого позволить, и плевать, что мы же сами его неправильно спроектировали!), санаторий закроется на несколько лет (а на что будет жить наш город?!), загнется туризм, и вообще… какое нам дело до безопасности отдыхающих? Лишь бы деньги платили – и хватит.

«От недостатка кислорода и совесть чахнет. У меня ощущение, что у нас в городе сильный недостаток кислорода»

Мне кажется, любой нормальный человек согласится, что первостепенна безопасность людей, а финансовая выгода второстепенна. Нельзя подвергать угрозе жизнь и здоровье людей, оправдываясь собственными денежными потерями, неудобством и страхом: «А что о нас скажут, как же так?» Формально аргументы местных властей разумны: «Ну мы же потеряем деньги, на что будут жить наши граждане, у нас курортный город, нельзя его закрывать!» Все сводится к примитивному или-или: либо город процветает с санаторием, который поит отдыхающих отравленной водой, либо город загнется, закрыв санаторий. Или так, или этак. Но подобная дилемма аморальна.

Стокман – единственный принципиальный человек в этой общественной клоаке. Он не ищет личной выгоды, он лишь исполняет свой человеческий, или общественный, или врачебный долг. Он не может пойти против себя и заявить, что он, понимаете ли, ошибся. Ведь он не ошибся. Его невозможно ни купить, ни запугать. А винит он, по большей части, не власть, что не способна сохранить человеческое лицо. Он винит в первую очередь обывателей курортного городка, которым важнее их собственное благополучие. Он – не враг власти, а именно что враг народа (мог ли знать Ибсен, как потом исковеркают смысл этого словосочетания?). Он – враг большинства, которому наплевать на все – на общественную безопасность, на чью-то жизнь и здоровье, – враг тех, кто закрывает глаза на масштабную катастрофу вот тут, под своими окнами.

«Враг народа» – пьеса о тех, кому не все равно. Она не призывает быть, как Стокман – ярым борцом с идиотским общественным мнением. Она скорее о том, как важно такого человека, как Стокман, услышать и поддержать. Хотя бы на словах. Хоть как-то. Хотя бы не бросать в него камень. Враг народа – не тот, кто беспокоится о своей родине и за тем указывает на ее недостатки. Враг – тот, кто отказывается эти недостатки признавать.

P.S. Тем, кто пьесы любит смотреть, а не читать, настойчиво советую постановку Льва Додина, которая есть на Youtube в отличном качестве от «Культуры».

Современная российская пьеса, написанная в 19 веке великим норвежским автором. Генрик Ибсен был невероятно актуальным в начале 20 века и остается таковым и в наше неспокойное время. Эту пьесу можно растащить на цитаты и обнаружить, насколько они применимы к нашей жизни.

Это, конечно же, классический конфликт «человек vs общество», но принимает он тут совершенно чудовищные формы. Все настолько знакомо, что плакать хочется от безысходности. Да еще и впечатления от последних событий накладываются, эти сообщения об экологических катастрофах, на которые закрывают глаза до тех пор, пока масштаб (страшный) не открывается всем – и вот тут-то и начинают искать виноватых, а раньше нужно было шевелиться, знаете ли!

«Да мало ли на свете неправды, с которой приходится мириться?»

Доктор Стокман работает на местном градообразующем предприятии, а именно в санатории. По сути, городишка живет на доходы от этого единственного важного объекта – сюда, на лечебные воды, приезжают люди со всей страны. Но однажды доктор обнаруживает, что из-за ошибки властей водопровод был построен неправильно, в воду попадают отходы из канализации, и использовать ее нельзя. В санаторий все-таки едут лечиться, а не травиться грязной водой (кстати, реальный риск заработать себе тяжелое заболевание, вплоть до холеры).

Стокман пытается достучаться до местных властьпридержащих. Мэр города – его родной брат Петер, так же у Стокмана в друзьях самые обеспеченные и влиятельные люди города. Но они отказываются признавать проблему – это же слишком хлопотно, нет, это ужасно! Если доктор обнародует свое исследование, то поднимется страшный скандал. Придется перестраивать водопровод (мы не можем себе этого позволить, и плевать, что мы же сами его неправильно спроектировали!), санаторий закроется на несколько лет (а на что будет жить наш город?!), загнется туризм, и вообще… какое нам дело до безопасности отдыхающих? Лишь бы деньги платили – и хватит.

«От недостатка кислорода и совесть чахнет. У меня ощущение, что у нас в городе сильный недостаток кислорода»

Мне кажется, любой нормальный человек согласится, что первостепенна безопасность людей, а финансовая выгода второстепенна. Нельзя подвергать угрозе жизнь и здоровье людей, оправдываясь собственными денежными потерями, неудобством и страхом: «А что о нас скажут, как же так?» Формально аргументы местных властей разумны: «Ну мы же потеряем деньги, на что будут жить наши граждане, у нас курортный город, нельзя его закрывать!» Все сводится к примитивному или-или: либо город процветает с санаторием, который поит отдыхающих отравленной водой, либо город загнется, закрыв санаторий. Или так, или этак. Но подобная дилемма аморальна.

Стокман – единственный принципиальный человек в этой общественной клоаке. Он не ищет личной выгоды, он лишь исполняет свой человеческий, или общественный, или врачебный долг. Он не может пойти против себя и заявить, что он, понимаете ли, ошибся. Ведь он не ошибся. Его невозможно ни купить, ни запугать. А винит он, по большей части, не власть, что не способна сохранить человеческое лицо. Он винит в первую очередь обывателей курортного городка, которым важнее их собственное благополучие. Он – не враг власти, а именно что враг народа (мог ли знать Ибсен, как потом исковеркают смысл этого словосочетания?). Он – враг большинства, которому наплевать на все – на общественную безопасность, на чью-то жизнь и здоровье, – враг тех, кто закрывает глаза на масштабную катастрофу вот тут, под своими окнами.

«Враг народа» – пьеса о тех, кому не все равно. Она не призывает быть, как Стокман – ярым борцом с идиотским общественным мнением. Она скорее о том, как важно такого человека, как Стокман, услышать и поддержать. Хотя бы на словах. Хоть как-то. Хотя бы не бросать в него камень. Враг народа – не тот, кто беспокоится о своей родине и за тем указывает на ее недостатки. Враг – тот, кто отказывается эти недостатки признавать.

P.S. Тем, кто пьесы любит смотреть, а не читать, настойчиво советую постановку Льва Додина, которая есть на Youtube в отличном качестве от «Культуры».

Пьесы, наверное, их читаю еще меньше и реже рассказов. Но они имеют отдельное место в моем сердце. Как-то раз мне выпала удача, везение, если хотите, столкнуться с творчеством Генрика Ибсена. И время от времени с трепетом и отведенным доверием возвращаюсь к его текстам.

Изначально у меня было неудачное, на мой взгляд, с ним знакомство. Хотя, сейчас задумываюсь и прихожу к выводу – мое невежество не дало банально понять всей сути и прелести той пьесы, запишу новый пункт в список для перечитывания. А потом дорога привела меня к моей любимейшей пьесе «Кукольный дом». И мы пошли рука об руку с этим драматургом девятнадцатого века.

Ибсен настоящий виртуоз своего дела, в очередной раз убеждаюсь в этом. Всего в пяти действиях он изящно, филигранно и со вкусом создает облики таких разных, но таких глубоких персонажей. Каждый наделен греховным пороком, которые утаскивают на дно, опуская в пучины безумия и мирской грязи.

Пока не забыл, господин Верле-младший: не прибегайте вы к иностранному слову - идеалы. У нас есть хорошее родное слово: ложь.

Темнота сгущается, нет выхода из греховных клещей, надежда прогнила и практически растворилась, но внезапно, постепенно появляется мерцание света в лице маленькой, невинной и чистой Хедвиг. Словно глаза закрываются, но проблеск чего-то виднеется затуманенному взору.

Ибсен не останавливается лишь на грехах, он закидывают удочку дальше и глубже, создает более глубокую аллюзию, направляя к символическому, в библейском смысле, числу тринадцать. Хедвиг стала искупительницей сотворенных героями грехов.

Я не хочу сказать, что ты искалечен, но ты увяз в гнилом болоте, Ялмар, заразился миазмами и нырнул на дно, чтобы умереть во мраке.

На пьесу можно смотреть с разных точек прилегания, подходить и рассматривать иначе созданное маэстро творение. И каждый раз будет отдавать совершенно разным послевкусием, точно, как отсвет красок в палитре художника. И в этом заключается вся притягательность, красота и изысканность, созданная Ибсеном в емкой, но такой глубокой драме.

Да что такое, черт возьми, значит «демоническая натура»? Ведь это одна ерунда, моя же выдумка, чтобы ему жилось полегче. Без того эта жалкая, вполне приличная свинья давным-давно погибла бы под бременем отчаяния и презрения к себе самому.

При чем же здесь дикая утка? А она стала еще одним инструментом в руках автора, с помощью нее он проводил открытое сравнение, показывая всю глупость человеческого бытия. Через нее же была раскрыта и поднята с глубины вод тема одиночества. Вода же имеет свое место в пьесе, да не просто вода, а целая пучина.

Многогранная, глубокая и за душу берущая пьеса, очередной найденный мною бриллиант. Пересказывать содержание не вижу смысла, стоит просто брать и читать!

О, жизнь могла бы еще быть довольно сносной, если бы только оставили нас в покое эти благословенные кредиторы, которые обивают у нас, бедных смертных, пороги, предъявляя к нам идеальные требования.

Пьесы, наверное, их читаю еще меньше и реже рассказов. Но они имеют отдельное место в моем сердце. Как-то раз мне выпала удача, везение, если хотите, столкнуться с творчеством Генрика Ибсена. И время от времени с трепетом и отведенным доверием возвращаюсь к его текстам.

Изначально у меня было неудачное, на мой взгляд, с ним знакомство. Хотя, сейчас задумываюсь и прихожу к выводу – мое невежество не дало банально понять всей сути и прелести той пьесы, запишу новый пункт в список для перечитывания. А потом дорога привела меня к моей любимейшей пьесе «Кукольный дом». И мы пошли рука об руку с этим драматургом девятнадцатого века.

Ибсен настоящий виртуоз своего дела, в очередной раз убеждаюсь в этом. Всего в пяти действиях он изящно, филигранно и со вкусом создает облики таких разных, но таких глубоких персонажей. Каждый наделен греховным пороком, которые утаскивают на дно, опуская в пучины безумия и мирской грязи.

Пока не забыл, господин Верле-младший: не прибегайте вы к иностранному слову - идеалы. У нас есть хорошее родное слово: ложь.

Темнота сгущается, нет выхода из греховных клещей, надежда прогнила и практически растворилась, но внезапно, постепенно появляется мерцание света в лице маленькой, невинной и чистой Хедвиг. Словно глаза закрываются, но проблеск чего-то виднеется затуманенному взору.

Ибсен не останавливается лишь на грехах, он закидывают удочку дальше и глубже, создает более глубокую аллюзию, направляя к символическому, в библейском смысле, числу тринадцать. Хедвиг стала искупительницей сотворенных героями грехов.

Я не хочу сказать, что ты искалечен, но ты увяз в гнилом болоте, Ялмар, заразился миазмами и нырнул на дно, чтобы умереть во мраке.

На пьесу можно смотреть с разных точек прилегания, подходить и рассматривать иначе созданное маэстро творение. И каждый раз будет отдавать совершенно разным послевкусием, точно, как отсвет красок в палитре художника. И в этом заключается вся притягательность, красота и изысканность, созданная Ибсеном в емкой, но такой глубокой драме.

Да что такое, черт возьми, значит «демоническая натура»? Ведь это одна ерунда, моя же выдумка, чтобы ему жилось полегче. Без того эта жалкая, вполне приличная свинья давным-давно погибла бы под бременем отчаяния и презрения к себе самому.

При чем же здесь дикая утка? А она стала еще одним инструментом в руках автора, с помощью нее он проводил открытое сравнение, показывая всю глупость человеческого бытия. Через нее же была раскрыта и поднята с глубины вод тема одиночества. Вода же имеет свое место в пьесе, да не просто вода, а целая пучина.

Многогранная, глубокая и за душу берущая пьеса, очередной найденный мною бриллиант. Пересказывать содержание не вижу смысла, стоит просто брать и читать!

О, жизнь могла бы еще быть довольно сносной, если бы только оставили нас в покое эти благословенные кредиторы, которые обивают у нас, бедных смертных, пороги, предъявляя к нам идеальные требования.