– Исс-ппугалась, – она дрожала, но крепко держалась за Ваньку.

– Его?

– Д-да.

Брат наконец очухался и попытался отцепить от себя девушку.

– Зайка, ты же его уже видела, и не визжала так, – он демонстративно потряс пальцем в ухе. – Чего ты сейчас-то испугалась?

Мы усадили Настеньку на траву. В последний момент я выдернула из-под нее чистое полотенце, которое ей постелил заботливый парень.

Пока я вытиралась, Настя пыталась объяснить непостижимый ход мыслей в ее светлой головке.

– Он такой стоит, руки в боки, а Маша мокрая вся, дрожит, прикрывается, я думала, он ее… – она смутилась и покраснела. – Того… хочет…

Я не выдержала и засмеялась:

– Настя, он же бестелесный! Как он может… того?

– Да, я понимаю, что не может, просто не ожидала такое увидеть. – Тут она сообразила, что призрак стоит рядом и все слышит. – Ой, прости, пожалуйста! Я не хотела тебя обидеть. Мне очень-очень стыдно. Ты не обидишься?

Призрак оглядел поляну: Настена смотрела на него взглядом побитой собачки, Ванька бережно ее обнимал и делал страшное лицо, пытаясь объяснить, что ждет каждого, кто посмеет обидеть его девушку; я обвязала полотенце вокруг талии и пыталась стянуть прилипшие к ногам штаны и при этом не упустить ничего важного. Наконец он улыбнулся, искренне и очаровательно – я так и застыла в неудобной позе – именно в эту улыбку я и влюбилась десять лет назад. Ой, что будет…

– Ребята, как же я вам рад!

Я так и села. Дважды напугать до полусмерти – это называется рад?

– Тут скучно до чертиков – ни поболтать не с кем, ни испугать как следует.

– Только попробуй опять ко мне подкрадись – раскопаю и еще раз удавлю, – я все-таки справилась со штанами и теперь пыталась отжать из них воду.

– Вообще-то, меня сбросили с лестницы, а не удавили.

Я вспомнила свой вопрос, который задала призраку перед появлением экономки:

– Так почему твои родители нас не предупредили?

– А они обо мне не знают, – пожал плечами дух.

– Как это? – не поняли мы

– Сами подумайте, разве могу я появиться перед родителями в таком виде? Да их удар хватит!

– Звучит разумно, – штаны упорно не желали отжиматься, но я представляла, что это призрачья шея, и продолжала их крутить. – А почему ты утверждаешь, что тебя убили?

– Потому что так и есть, – от того, как просто он это сказал, у меня мурашки по спине побежали. Я отложила тряпку, в которую превратились джинсы, и сочувственно посмотрела на призрака.

Ванька тоже слегка спал с лица, но не удержался от вопроса:

– Кто? И, главное, зачем?

– Марта, конечно. А зачем – это история длинная и запутанная.

– А мы никуда не торопимся, правда, ребят? Только давайте на солнышко переберемся, я замерзла.

Мы перешли на солнечную сторону озера. Марк совсем по-человечески уселся на землю и предложил:

– Занимайте места согласно купленным билетам, доставайте поп-корн и слушайте. – Призрак устроился поудобнее и начал свой рассказ. – Как вы знаете, замок Варбург очень старый. Его история начинается аж в тысяча семьдесят третьем году, когда один ушлый граф натаскал из своих владений земли на эту скалу и на полном серьезе заявил, что она теперь принадлежит ему. Как ни странно, этот маневр ему простили, и на месте замка появились первые строения. Мелочь, в общем-то – сторожевой форт, а не замок. Но с тех пор Варбург не раз достаивался и перестраивался: то новым владельцам что-то не нравилось, то нерадивый слуга огонь не потушил и половина зданий выгорела дотла, то просто мода поменялась. Сейчас это не замок, а целый лабиринт из разных задний, галерей, комнат, потайных ходов и черт знает чего еще. Но история замка еще интереснее, чем его планы. У нас тут сам Мартин Лютер жил. Не тот, который Кинг, а настоящий – Реформацию здесь готовил. Потом еще какую-то святую приютили, но это уже не так интересно. Интереснее другое. Один из владельцев замка, живший в четырнадцатом веке, был известным меценатом и покровителем наук. При его дворе обретался ученый-алхимик – Магнус Белобородый. Говорят, он водил знакомство с самим Николя Фламелем, – заскучавший на исторической справке Ванька оживился, услышав знакомое имя. Я тоже смотрела Гарри Поттера, но потом не поленилась узнать, что такой человек действительно существовал.

Между тем Марк продолжал:

– Ходили слухи, что его борода стала белой гораздо раньше волос на голове, потому что он продал душу дьяволу за секрет философского камня. Те же слухи донесли до нас обрывки странного пророчества. Что-то про сокровище и бессмертную душу. Многие верят, что эти строки относятся к философскому камню: вечная жизнь и все такое. В общем, кое-кто до сих пор ищет спрятанный в замке камень Магнуса. В тот день, когда я спустился в подвал, я помешал двум таким кладоискателям – фрау Марте и пастору Книке.

Призрак вдруг прервал свой рассказ и зябко поежился:

– Я слишком много времени провел вне замка, пора возвращаться. Встретимся в библиотеке, – и исчез.

Мы некоторое время сидели, не шевелясь, а потом вскочили и побежали к замку.

– Надо заявить в полицию, мы не можем это так оставить, – на ходу возмущался Ванька.

– А что мы им скажем? Что призрак Марка Шессера явился нам средь бела дня и указал своего убийцу? У нас нет доказательств! – я забыла обуться и бежала медленнее брата, глядя под ноги да еще поддерживая обернутое вокруг талии полотенце.

– Значит, надо их разоблачить, – обутая Настя тоже отстала от Вани и бежала рядом со мной, хорошо, хоть не на каблуках.

Мы ввалились в замок и едва не попадали на пол – спринтерский забег по пересеченной местности с перепадом высот, знаете ли, требует подготовки.

– Где библиотека-то? – Чуть отдышавшись, спросил меня Ванька.

– Ты еще у Насти спроси. Я тут, как в первый раз.

– Ладно, найдем, – он разогнулся и пошел к дальней стене холла, в которой было три двери, открыл среднюю. – Кабинет.

Из крайней правой двери высунулось привидение и зашипело на Ваньку:

– Сюда идите, пока Марта не увидела.

Сразу вернуться к прерванному разговору не получилось. Сначала мы с Настей сбегали в свои комнаты переодеться. Потом Ванька пытался выдавить меня из самого удобного кресла, усевшись своей немаленькой тушей мне на колени, но не на ту напал – я защекотала его чуть не до икоты и заставила слезть. Короче, мы изрядно волновались и пытались хоть как-то снизить градус напряжения, а я – еще и пореже смотреть на самого симпатичного в мире призрака.

Наконец, все расселись по местам, немного успокоились и заговорили. Беседа вышла экспрессивной.

– Они, что, действительно ищут философский камень?! – Вертелся на диване Ванька

– А что такого? Призрак в замке есть. Может и камушек завалялся, – Марк плавал в воздухе и, похоже, не испытывал ни малейшего неудобства.

– Но ты бы его уже давно нашел, – удивился брат.

– А я и не искал.

– Как?! – Мы не могли скрыть удивление.

– А зачем он мне? Золото я даже потрогать не смогу, а вечная жизнь… – жизнерадостный призрак вдруг погрустнел.

Нам стало неловко.

– Вечная жизнь и нам ни к чему, а вот золотишко пригодится. Поищем камешек, а? – Порой Ванька кажется бесчувственным чурбаном, но я-то знаю, что он просто физически не переносит, когда кто-то грустит.

– Вань, он же нас разыгрывает. Ну, кто в здравом уме поверит, что философский камень действительно существует?

– То есть, живой призрак тебя не смущает, а философский камень – это невозможно?

Я оглядела плавающую посреди комнаты субстанцию.

– Вообще-то, это тоже странно. Ты как, вообще, появился?

Марк принял человеческий облик, со вкусом потянулся, покрутился по комнате, выбирая наиболее удобное место, уселся в конце концов за стол в высокое и, похоже, страшно удобное кожаное кресло и напустил на себя таинственный вид.

Я не выдержала. Призрак даже не дернулся, когда мимо него пролетела книга, которой не повезло лежать у меня под рукой – я, как всегда промахнулась, жаль, глазомер сбоит.

– Если ты продолжишь в том же духе, у нас будет два призрака – она же лопнет от злости, – объяснил мой поступок брат.

– Терпение, дорогая фройляйн – это величайшая добродетель благовоспитанной девицы, только таких берут замуж.

– Я туда не собираюсь. Ты будешь говорить или нет?

– Я понятия не имею, как здесь очутился. Просто, вот – я лечу с лестницы, и вот – я шлепаю Его Преподобие по плечу, а он и ухом не ведет.

Настя, о которой мы чуть не забыли, ахнула:

– Какой ужас. Я бы с ума сошла от страха.

Призрак поспешил ее успокоить:

– Это не страшно, это… непонятно. Но вернемся к нашим баранам: камень – не камень, а что-то в этом месте точно есть.

Не очень-то ему хочется вспоминать свою смерть, оно и понятно, я бы на его месте до сих пор рыдала. Ладно, порефлексируем потом. Сейчас – разговор.

– Замок явно не так прост, как кажется. – Продолжал Марк. – Факты говорят сами за себя. Факт первый перед вами.

Мы внимательно посмотрели на книжный шкаф позади Марка – шкаф как шкаф, ничего особенного в нем нет.

– Кхм, чуть ближе. Вообще-то я говорю о себе. Вы много знаете замков с привидениями?

Учитывая, что Варбург был единственным замком, который мы видели, пришлось признать, что Марк – явление уникальное и единственное в своем роде. Призраку понравилось.

– Факт второй – удивительная живучесть обитателей замка. Сколько, по-вашему, лет фрау Марте?

– Лет пятьдесят, наверное, – прикинула я.

– Мимо. Ей восемьдесят три года!

– Да ну?! – Ванька аж присвистнул от удивления.

– Ну да! – Передразнил его Марк.

– Может быть, у них ген молодости в семье есть, – предположила Настя. – Такое бывает, я читала. Да и на свежем воздухе живет.

– Факт третий, – не дал себя отвлечь Марк. – Наша любимая тетушка Грета, от которой нам и достался замок, дожила до ста пяти лет. И еще бы прожила, если бы не ступенька, на которой она споткнулась, очень бодрая старушка была.

– Может природная аномалия? Какие-нибудь энергетические поля… – я решительно отказывалась верить в реальность происходящего. Нет, в Марка я поверила сразу и безоговорочно, этот тип предоставил неопровержимые доказательства своего существования, но впутаться в историю поисков философского камня с отчетливым криминальным душком, нет уж, увольте.

– Сама ты аномалия, – обиделся за свой замок Марк.

– Тогда почему его до сих пор не нашли? – Я все еще сопротивлялась. – Они, наверное, весь замок уже обшарили!

– Может они не там ищут? – Марк хитро подмигнул.

– Ты что-то знаешь?

– Не то, чтобы знаю, просто Марта отчего-то уверена, что камень спрятан в подвале, где работал Мангус. Но в его распоряжении был весь замок. Жил он в дальнем крыле, в главной башне у него была обсерватория. Поговаривают, что и на кухне он проводил подозрительно много времени – если верить, сохранившейся переписке, у графа в то время был на удивление искусный повар.

– Так чего мы ждем? Пошли на кухню! – Ванька вскочил с места.

– Прямо в крепкие объятия фрау Марты? Ты тоже хочешь на ступеньке поскользнуться? Лестницы в замке, знаешь ли, на удивление коварны. – Ванька сел, пристыженный призраком.

В этот момент за дверью раздались шаги. Марк мгновенно испарился, Ванька с Настей отскочили к окну, я схватила книгу. В библиотеку вошла фрау Марта. На ее лице застыла презрительная гримаса, с такой только в замке и работать:

– Обед будет готов через час. Подать в столовую или вы поедите в кухне?

Мы в три голоса стали уверять фрау, что она может не утруждать себя, мы придем, куда ей угодно. Признаться честно, мы были порядком напуганы. Экономка обвела комнату цепким взглядом опытного сыщика и удалилась.

– Уф, чуть не попались, – Ванька вытер со лба несуществующий пот.

– Да, страшная женщина. Есть в ней что-то такое… демоническое, – я посмотрела на книгу, которую держала в руках и попыталась незаметно перевернуть ее – в спешке я схватила чье-то жизнеописание вверх ногами.

Незаметно не получилось.

– Талант! – воскликнул призрак, появляясь у меня за спиной.

В этот раз я даже не вздрогнула:

– Как вы думаете, – обратилась я к ребятам, – можно ли попросить пастора Книке провести обряд изгнания духов? Место определенно неспокойное.

Марк надулся и исчез.

– Маш, ну зачем ты его обижаешь? – вдруг укорила меня Настя. – Он пять лет ни с кем не разговаривал, соскучился по общению, по людям.

– Хотела бы я посмотреть, как ты его не обидишь, когда он к тебе так же подберется.

– Не подберусь, – призрак снова появился не вовремя, хотя, я начала подозревать, что он весьма тщательно выбирает нужный момент. – Она девочка хрупкая, впечатлительная, испугаться может.

– А меня тебе не жалко, да? Я, между прочим, тоже хрупкая и впечатлительная! – Я попыталась принять соответствующий вид.

Ванька не удержался и заржал.

– Марк, не верь ей, она из тех, кто и слона на скаку остановит, и все остальное тоже.

– Я в этом и не сомневался, – ответил парень.

– Предатель! – Я чуть-чуть обиделась на брата, но с него все, как с гуся вода – примирительно улыбнулся и тут же обо всем забыл.

А ведь было время, когда мы с братом ругались так, что перья летели, даже дрались. Мы все время что-то делили: то игрушки, то еду, то еще что-нибудь. Однажды я даже подумала, что было бы здорово, если бы наши родители развелись. Тогда я жила бы с мамой, а Ванька с папой. Нет, я – с папой, Ванька – с мамой. Нет, я с обоими, а Ваньку в интернат сдадим! А потом – нам было лет десять – нас отправили к разным бабушкам на лето. Так получилось, что у родителей не было возможности перевозить нас из одного города в другой, чтобы мы погостили у обеих бабушек, и они приняли Соломоново решение выдать каждой по внуку. Разлучили нас в начале июня, а домой вернули только в конце августа. С тех пор брат – самый дорогой мне человек на свете, да и он меня в обиду не даст. Конечно, мы время от времени ссоримся, подкалываем друг друга, но это скорее от избытка чувств. Недавно я начала подозревать, что родители специально нас в то лето разделили.

Второй день

все еще не закончился

Как ни сопротивлялся мой брат, сразу браться за поиски мы не стали. Для начала стоило усыпить бдительность фрау Марты, поэтому остаток дня мы старательно изображали праздных туристов: шатались по замку и окрестностям с бездумным видом, попутно отмечая наиболее темные уголки. Я с большим удивлением обнаружила в замке еще одно здание, втиснутое между башней и жилым «новостроем», оно почему-то совершенно стерлось из памяти. Наверное, потому что ничего интересного в нем не было: в основном, подсобные и технические помещения.

После обеда наконец добрались до музея. Вообще-то, мы с Ванькой уже его видели, но, войдя внутрь застыли с открытыми ртами, так же, как и Настя. Сказать, что главная зала впечатляет – это не сказать ничего. Она удивляет, ошарашивает и подавляет. Правда, подавляет ровно до тех пор, пока кто-нибудь знающий не признается, что все это великолепие ненастоящее. Картины и гобелены – не более чем искусные копии, позолота фальшивая, а застывшие во времени люди – восковые. Одетые в наряды разных эпох, они делают вид, что разводят огонь в камине, пируют за исполинским столом, вышивают в темном уголочке. Все это снабжено аккуратными этикетками с надписями на немецком и английском.

Пока мы стояли, разинув рты, появился призрак.

– Э-э, ребята, если вы будете так отвлекаться на каждую историческую хламину, камень вам не найти.

– Сам ты хламина, – не отвлекаясь от разглядывания гобелена с охотничьим сюжетом, отозвалась я. – Мы все равно еще ничего не ищем, можем и поглазеть.

Ребята наверняка меня бы поддержали, если бы не были так заняты. Ванька завис у доспехов – магнитом его туда тянет, что ли? Настя украдкой щупала ткань на платье «вышивальщицы».

Глядя на все это, Марк видимо решил, что толку от нас действительно будет мало, пока все не посмотрим, и предпринял попытку ускорить процесс:

– Настя, хочешь, я покажу тебе комнату, где хранятся наряды?

Настенька засияла, как снег на солнце, а мы с Ванькой схватились за головы.

– Ты, экскурсовод призрачный, ты хоть понимаешь, что наделал?

Судя по его недоуменному виду – нет.

– Она же теперь потеряна для общества. Пока все не пересмотрит и не перемерит, на внешние раздражители реагировать не будет.

Настя за это время успела переварить свалившееся на нее счастье и была готова идти за призраком хоть на край света.

– Марк, а их можно будет потрогать?

– И померить тоже, – убитым голосом пообещал призрак. – Пойдем.

Перед тем, как выйти из залы, он обратился к нам с Ванькой:

– Вы-то, хоть, ничего мерить не будете?

Ванька загадочно промолчал, а я ответила:

– Платья точно не будем, но за доспехи не ручаюсь. Иди уж. Мы найдем, чем заняться.

И нашли таки. Мы буквально до хрипоты спорили об уместности благ цивилизации в древнем замке и о том, надо ли вообще его реставрировать. Ванька с пеной у рта доказывал, что аутентичные развалины ценятся гораздо выше, чем восстановленные, я не соглашалась и утверждала, что на свежеотремонтированные достопримечательности смотреть приятнее, тем более, жить в них, а то, что они ненастоящие, все равно никто не узнает. Наконец, мы так устали друг от друга, что решили немного отдохнуть и разойтись по разным углам, благо, в замке их предостаточно.

Сначала я спустилась в сад, любовно охраняемый добродушным супругом фрау Марты господином Кляйном. Удивительно, какой хороший человек достался в мужья этой страшной женщине. Он искренне обрадовался гостям и даже украсил главные помещения замка своими цветами. А сад у него просто загляденье – тщательно ухоженный и замаскированный под дикий. Деревья и кустарники посажены вроде бы в беспорядке, но аккуратно пострижены и подрезаны. На клумбах не найти капризных оранжерейных изысков, зато всюду растут чудесные полевые цветы. А старинные беседки, скрытые от посторонних глаз плющом, так и манят романтически настроенных влюбленных. Беседки меня смутили, и я поспешила укрыться в библиотеке.

Здесь, среди бессчетного полчища книг, педантично расставленных в строжайшем порядке по шкафам, я наконец смогла притормозить и подумать. Причин для размышлений было много, но мои мысли занимала только одна – призрачная. Я честно пыталась думать о чем-нибудь другом: о камне, о маньячке-экономке, о замке вообще и его темных углах в частности, но толку от этого было мало. Стоило мне поймать за хвост хоть одну мыслишку, она немедленно приводила меня к Марку.

Я и немного злилась на вредного призрака, и не могла не улыбаться при мысли о нем. Вспомнила свою детскую влюбленность. Он почти не изменился с тех пор, все такой же очаровательный и обаятельный. Интересно, что бы было, если бы он не умер? Если бы мы встретились во плоти? Мне двадцать три, ему почти тридцать, не такая уж и большая разница, если подумать. Жаль, я не знаю, какие девушки ему нравятся. Впрочем, вряд ли его заинтересует такой взъерошенный воробушек как я, ему подавай красавиц с ногами от ушей и волосами, как в рекламе шампуня. С другой стороны, всякое возможно, если уж призраки существуют, то почему бы красавцу не влюбиться в… не дурнушку, конечно, но и не модель. Эта мысль мне понравилась, и я стала думать ее дальше. Наконец, в моем воображении промелькнуло белое платье, после чего мысли совершенно отбились от рук, и мне осталось только наблюдать за ними со стороны, даже не пытаясь вмешиваться.

Я рассмеялась, представив себе нашу свадьбу. Сияющая невеста в пышном белом платье с залаченной до титановой твердости прической и взъерошенный призрачный жених, весь в цепях и коже. А рядом гости, пропитавшиеся стойким запахом валерьянки, и наши родители, причитающие каждый на свой лад. Мои убивались по загубленной жизни дочери и недополученных внуках, а его – убеждали Марка подождать. Дескать, загробная жизнь долгая, еще найдет себе кого-нибудь поприличнее. А на заднем плане Ванька, продающий билеты на представление под названием «Первая брачная ночь».

Я давно забыла про книгу, которую взяла в руки для конспирации, и сидела, уставясь в пространство, с глупейшей улыбкой на лице. Именно этот момент выбрал призрак, чтобы явиться непорочной деве и испугать ее до смерти. К счастью, дева была не такой уж непорочной, поэтому только немного смутилась, как будто он мог прочитать мои мысли.