– Добрый вечер, – почти без акцента ответила Марта. – Ваши комнаты готовы, а ужин придется подождать – я должна его разогреть.

Мы заверили ее, что нисколько не возражаем против ожидания – как раз успеем сложить сумки и немного осмотреться.

– Тогда пройдемте, – экономка развернулась и пошла к лестнице, нисколько не сомневаясь, что мы уже подхватили свой багаж и следуем за ней.

– Ужин придется подождать, – тихонько передразнил Ванька, сражаясь сразу с тремя сумками и двумя чемоданами. – Как будто ей для этого надо дров наколоть и печь растопить. Как была мегерой, так и осталась.

– Шшшш, забыл, какой у нее слух?

Ванька заткнулся, но заговорила Настя:

– Откуда она так хорошо русский знает?

– Мы же в Восточной Германии, здесь его многие учили, особенно, старшее поколение. Да и хозяева русские, хоть и с немецкими корнями.

Все уже почти поднялись на второй этаж, где нам приготовили жилье, когда один из Настиных чемоданов все-таки ускользнул от Ваньки и с грохотом помчался вниз. Мы завороженно смотрели, как он считает ступеньки и синхронно вздрагивали от каждого удара, усиленного отличной акустикой холла. Марта наблюдала за этим безобразием свысока – как в прямом – она уже стояла на площадке второго этажа, – так и в переносном смысле.

Чемодан достиг нижней ступеньки, замер на долю секунды и с финальным оглушающим аккордом рухнул на пол. Ванька ринулся его поднимать. Замер, пробежав пару ступенек. Вернулся обратно, закинул оставшуюся ношу наверх и снова побежал вниз.

– Хорошо, что он не открылся, – едва слышно проговорила Настя. – Вот сраму-то было бы.

– У тебя так бабушка говорила? – Я зацепилась за устаревшее слово.

– Прабабушка. Она у меня строгая была, – девочка горько вздохнула.

– Я тебе потом про свою расскажу, обменяемся секретами выживания.

Настенька улыбнулась и даже немного порозовела. Вот и славно. Не хватало еще, чтобы какой-то чемодан хорошему человеку отдых испортил.

– Пойдем, Ванька догонит.

В наше распоряжение выделили две комнаты, сообщающиеся через ванную.

Что ж, главное, не забыть запирать обе двери. А комната мне досталась классная – просторная, со светлыми стенами и необычным сводчатым потолком. В прошлый раз мне пришлось делить спальню с братом. Нас поселили в каком-то подобии гостиничного номера: две кровати, две тумбочки, один шкаф; окнами во двор, а в туалет приходилось бегать чуть ли не на другой конец замка по длиннющему коридору. Тетя Лена каждый день перед родителями извинялась за неудобства, но ускорить затянувшийся ремонт не могла.

Я бросила сумку и рюкзак в небольшое кресло, стоящее у окна, и с великим блаженством растянулась на кровати. Пару минуточек полежу, все равно ужин еще не разогрели.

Мне снилась ужасная буря. Ветер выл и стонал, ломал деревья и бился в окно. Я сидела в огромной пустой комнате, забившись в угол и закрыв голову руками. Стекло в оконном проеме дребезжало и грозило рассыпаться на мельчайшие осколки. После этого уже ничто не сможет укрыть меня от безумной стихии. Надо спрятаться, выползти из комнаты и закрыть за собой дверь, там будет не так страшно.

Я пытаюсь сдвинуться с места и не могу – тело парализовало, еще чуть-чуть, и я начну задыхаться. Изо всех сил напрягаю мышцы рук и ног в отчаянной попытке сдвинуть их хоть на миллиметр, но тщетно. Новый порыв ветра с громким стуком распахивает окно, я дергаюсь от неожиданности и просыпаюсь.

Окно, разумеется, закрыто, ветра не слышно, но какие-то посторонние звуки слух все-таки улавливает. К Ваньке с Настей попроситься, что ли? Втроем веселее. Нет, засмеют.

В темноте, спрятавшей от меня комнату, снова раздался какой-то звук. Я напряглась и подтянула одеяло повыше. Мне бы хоть немного света – разогнать темноту. Обычно, фонарик у меня всегда под рукой, маленький такой, в виде брелока на ключах. Но ключи остались дома, у родителей. И выключатель мне в этой комнате не найти.

Я уже совсем было перепугалась и решила все-таки попроситься к ребятам, когда темнота вдруг издала смешок.

Ну, Ванька, ну шутник! Я схватила подушку и запустила ее в ту сторону, откуда раздался смех – не попаду, конечно, но свое мнение обозначу.

Ванька затих.

– Тебя кто смеяться учил, запугиватель?

– Мама с папой, – невежливо ответил… не мой брат.

Мне вдруг стало одновременно холодно и жарко. Я зашарила рукой по кровати в поисках спасительного одеяла, которое сама же только что отбросила в сторону. Одеяло как в воду кануло. Зато нашлась вторая подушка, и я тут же прижала ее к груди – хоть какая-то защита.

– Мама! В-вы кто?

– Я самое страшное в мире привидение.

Привидение звучало скорее расстроенно, чем страшно, и я повеселела. Что бы тут ни происходило, опасность мне, судя по всему, не грозит.

– Чем тебе смех-то не угодил? – Продолжил незваный гость.

– Звучит, как в дешевом фильме ужасов – у меня не настолько плохое воображение, чтобы слушать эту поделку во сне, – я наконец-то поняла, что все еще сплю – не может же это все происходить на самом деле.

Кажется, он подавился, впрочем, этот хрюкающий звук мог быть и смехом.

– Это еще хуже. Тебе определенно надо потренироваться.

Загадочный некто снова засмеялся. На этот раз, весело и звонко.

– Уже лучше, – оценила я. – Но ни капельки не страшно – ты не стараешься.

– Тогда я пойду еще потренируюсь.

– Хорошая идея, а я пока другой сон посмотрю, – я все-таки нашла одеяло и укрылась им почти с головой.

Второй день,

богатый на события

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Я лежала на гигантской кровати с подушкой в обнимку, запутавшись ногами в пододеяльнике – поза не слишком удобная, но я не торопилась ее менять, пока все не рассмотрю. Невысокий беленый потолок с мощными балками я раньше определенно не видела, так же как и стены, обтянутые тканевыми обоями в цветочек. Средних размеров окно спряталось в глубокой нише, но все же пропускает в комнату достаточно света, чтобы разглядеть старомодную деревянную мебель и две двери. Впрочем, я недолго занималась созерцанием прекрасного, голодный желудок дал о себе знать и, как ни странно, успешно стимулировал мозговую деятельность.

Я вспомнила и эту комнату, которую вечером едва удостоила взглядом, и странный сон, в котором ко мне приходило привидение. Но яснее всего я осознала, что проспала ужин!

Я резво соскочила с кровати и побежала умываться. По пути едва не растянулась на полу, запнувшись за подушку. Неужели, я так беспокойно спала? От Ваньки, что ли, заразилась?

Подушка плюхнулась на разобранную постель, а я уже скрылась за дверью.

Ванная оказалась королевская. Просторная комната, отделанная кафелем разных оттенков кофейного цвета. Мне немедленно захотелось латте, но я продолжила осмотр. Несколько вычурная сантехника в стиле модерн приглашала не только воспользоваться ею по назначению, но и как следует рассмотреть и восхититься. Венчала композицию гигантская ванна на гнутых ножках, повернутая к крану не торцом, как в советских малогабаритных, а длинной стороной. Да я здесь жить готова!

Но это потом. Сейчас главное – поесть.

Я быстро умылась и толкнула дверь, ведущую в спальню брата.

Эта комната ничем не отличалась от моей, разве что подушки на полу не валялись. Ваня с Настей сладко спали, и, готова поспорить, они тоже уснули до ужина.

– Вставайте, сони, – я потянула за кончик одеяла.

Брат, проживший со мной двадцать два года из двадцати трех имеющихся на его счету, крепко ухватился за свой край, даже не думая просыпаться. Я дернула еще раз. Ванька не сдавался и спал изо всех сил.

Я пошла на крайние меры и рявкнула:

– Подъем, завтрак стынет!

Это подействовало. Настя подскочила и с недоумением посмотрела на меня, брат открыл один глаз.

– Машка, тебе заняться нечем? – Буркнул он.

– Вообще-то есть. Я голодная, как волк.

– А мы тут при чем?

– Ты думаешь, Марта каждого отдельно кормить будет?

С этим Ванька поспорить не мог – скверный характер Варбугской экономки был известен далеко за пределами крепостных стен. Как бы ни любил мой братишка поспать, есть ему тоже нравилось, желательно не менее трех раз в день.

– Пойду, пока осмотрюсь, – я оставила выползавших из постели ребят и вышла в коридор.

Ну и где тут кухня? Нет, я конечно помню, что она на первом этаже и, кажется, недалеко от холла, но ничего более конкретного в памяти не сохранилось.

Стыдно признаться, я, дипломированный специалист по туризму, прекрасно ориентируюсь на местности и никогда не теряюсь в незнакомом городе, лесу или ущелье, но любое мало-мальски большое здание вызывает у меня острый приступ топографического кретинизма. Я два года не решалась ходить одна по запутанным переходам родного университета, а однажды загремев в больницу, с ужасом поняла, что сама из нее не выйду – пришлось ждать выписки. В чем причина такой избирательности моего внутреннего компаса – для меня большая загадка. Может быть, моя свободолюбивая натура просто не признает ограничений в виде стен и коридоров?

Как бы там ни было, а есть хотелось все больше, и поиски кухни стали первоочередной задачей. Для начала я разыскала лестницу, ведущую на первый этаж. С этим сложностей не возникло – наши комнаты располагались совсем недалеко от лестничной площадки, и я ее прекрасно видела. А дальше можно будет идти на запах.

Первая часть плана была выполнена безукоризненно – пару минут спустя я уже стояла посреди огромного холла, в котором вчера была исполнена ария падающего чемодана. С дальнейшим продвижением было сложнее – ни одного съедобного запаха, только ароматы полевых цветов, стоящих на столе неподалеку и едва уловимый запах старого дерева.

Так бы я и простояла в нерешительности до обеда, если бы в это время в комнату не вошла фрау Марта:

– Если желаете позавтракать, следуйте за мной.

– О, спасибо, фрау Кляйн. Вы меня просто выручили, сама я бы ни за что не поняла, куда идти. Но нам надо подождать Ваню с Настей.

– Тогда я сервирую стол и вернусь за вами через пятнадцать минут, – экономка величественно удалилась в неизвестном направлении.

Я рискнула наконец отойти от лестницы, в которую вцепилась в страхе совершенно заблудиться, и присела на диван, стоящий поодаль.

Через десять минут появились свежеумытые ребята. Настя, вчера смущенная строгим видом экономки, теперь не отказала себе в удовольствии как следует все рассмотреть и восхититься величием и роскошью замка, а Ванька с видом аристократа благосклонно наблюдал за ее щенячьим восторгом. Не напомнить ли ему про доспехи?

Впрочем, Настя зря тратит свои восторги на жилую часть замка. Все самое интересное спрятано в старом здании. Вот там есть, где разгуляться: гигантский зал на первом этаже будто сошел со страниц исторического романа. Ни у кого из владельцев замка не поднялась рука хоть как-то его осовременить. Там по-прежнему висит свечная люстра, стены украшены гобеленами и оружием, а обогревается он исполинским камином, на котором легко можно поджарить целого барашка. Именно там дядя Антон хранит свою коллекцию предметов старины, и мне не терпится до нее добраться. А ведь это только первый этаж, выше тоже много интересного. Даже пыточная есть. Десять лет назад нам показали ее лишь мельком, опасаясь за нежные детские умы, но в этот раз мы с Ванькой ее как следует изучим.

Фрау Марта появилась ровно через пятнадцать минут и проводила нас в столовую. Как оказалось, до нее мне оставалась всего пара шагов – огромные двери справа от лестницы раскрылись и явили нам гигантский стол, накрытый на трех человек. Надо же, не думала, что нас удостоят такой чести, могли бы и в кухне покормить.

Впрочем, на этом излишества закончились. Нам подали не холодное мясо с вином и свежим хлебом, как можно было ожидать, начитавшись романтических книг, а яичницу и бутерброды с сыром. Да, похоже, фрау Марта не станет утруждать себя ради нашего удовольствия.

Я села напротив ребят и придвинула тарелку поближе. По крайней мере, выглядит аппетитно. Ванька уже успел снять пробу:

– Вкусно.

В этом я не сомневалась – готовить Марта умеет. Я подцепила вилкой кусочек глазуньи и поднесла ко рту.

Вдруг что-то схватило меня и потащило от стола. Дыхание перехватило и я, как ни старалась, не могла издать застрявший в груди вопль. Пролетев на стуле до дверей, я остановилась. Настя с Ваней бросились ко мне. Они что-то спрашивали, трясли за плечи, а я переживала непередаваемые ощущения: мой желудок как будто скрутили в тугой жгут, не оставив в нем места для еды. Еще и вилку уронила, наверное, придет кто-то. Надо по столу постучать, чтобы не пришли.

Ребята отцепили мои побелевшие пальцы от стула и попытались поднять. Удалось им это не сразу, ноги подкашивались и не желали меня держать, а я все думала про столовый прибор – надо его поднять. Я уже начала терять равновесие в попытке наклониться и взять вилку с пола, но умница Настя быстро ее подняла, подбежала к столу и постучала о край. Это привело меня в чувство.

– Что это было? – Голос еще дрожал, но рассудок вернулся.

– Привидение, – буркнул Ванька и усадил меня рядом с собой. Теперь мы сидели рядком, подальше от того места, где я начала свой незабываемый полет.

– Ты правда так думаешь? – удивилась Настя.

– Нет, конечно, привидений не бывает.

– Вы уверены? – раздалось с другой стороны стола.

Как по команде, мы повернули головы на звук и уставились на пустой стул. Не успели удивиться, как за столом материализовался наш новый собеседник. Им оказался молодой человек лет двадцати, весьма приятной наружности. Высокий, худощавый, одетый во все черное – узкие брюки, майка и кожаная куртка. Все это щедро украшено рисунками, надписями и цепями, на тонких пальцах сверкают кольца. Длинные, торчащие во все стороны волосы, тоже черные, дополнили картину и сделали его похожим на солиста рок-группы. Только поза была слишком утонченной для его облика – нога на ногу, в руке бокал вина.

– А вино зачем? – Я не придумала ничего лучшего, чем задать этот глупый вопрос, как будто все остальное меня совершенно не удивляло. Кого-то он мне напоминает.

– Для солидности, – недолго думая, ответил… призрак?

– Извините, Вы – привидение? – Настин вопрос прозвучал не умнее.

– Самое настоящее!

– Не похоже. Настоящее привидение – это размытая туманная фигура какой-нибудь злодейски убитой невесты; она плавает по темным закоулкам и стонет о своей загубленной жизни, – я, конечно, тоже именно так себе их представляю, но спорить с призраком – Настена молодец, я бы так не смогла.

Молодой человек тут же проиллюстрировал Настины слова, изобразив нечто, поразительно напоминающее Карлсона в простыне. После этого стало почему-то совсем не страшно.

– И правда, какой замок без привидения, – Ванька не мог долго сидеть молча. – Каждому замку положено иметь древнее фамильное привидение, о котором местные жители слагают легенды.

– Я не древнее и не легендарное, а вот насчет фамильного ты угадал. Позвольте представиться, – призрак встал, – Марк Шессер, невинно убиенный в возрасте двадцати одного года пять лет назад в подвале собственного замка, – и театрально поклонился, а потом вдруг выпал из образа и хитро подмигнул. – Вообще-то мы с вами уже знакомы.

Только сейчас мы заметили, что наш новый знакомый говорит на чистом русском языке.

Ванька попытался сказать что-то членораздельное, а Настя, потеряв всякий страх, стала доказывать призраку, что «пять лет назад так не ходили». Я же сидела, как оглушенная, и во все глаза смотрела на призрака.

Этого не может быть! Мой Марк. Тот самый, о котором я столько мечтала, ради которого выучила немецкий, о ком так плакала, когда узнала, что он погиб. Стоп! Предаваться воспоминаниям буду потом, есть дела поважнее.

– Что значит «невинно убиенный»? Ты же с лестницы упал.

– Упал, только не случайно.

– Тогда почему убийцу не наказали? И твои родители нам про тебя ничего не сказали.

Вместо ответа Марк неожиданно исчез, в столовую вошла фрау Марта. Она поинтересовалась, можно ли убирать со стола. Мы посмотрели на свои полные тарелки с остывшей едой и отправились на кухню – разогревать. Там и поели. Молча.

Мы вежливо поблагодарили экономку и уже собирались выйти, когда она нас остановила:

– Вам могут понадобиться ключи, – и протянула связку.

Ванька, как самый смелый, вернулся и взял неожиданный дар.

– Это от некоторых помещений в старой части замка на случай, если вы пожелаете их осмотреть. И от садовых калиток. Насколько помню, вам нравилось бывать на озере у подножия холма.

– Спасибо, фрау… Кляйн. Озеро – это как раз то, что нужно, – как я могла про него забыть?

Марта смерила меня таким взглядом, будто это было ее личное озеро, а я собиралась его экспроприировать. Да, озеро – это действительно то, что нужно – нам с ребятами следует поговорить, желательно подальше от экономки и того, сверхъестественного. Да и был ли он?

– Пойдемте, ребята.

Выйдя наружу, я сразу направилась вглубь двора – где-то там должен быть вход в сад, а из сада есть выход как раз к водоему.

– Ты действительно собралась купаться? А как же пыточная? – Удивился Ванька.

– Пыточная подождет, а нам надо поговорить.

Настя поспешила со мной согласиться, она и раньше не высказывала энтузиазма по поводу нашей экскурсионной программы.

– Только давайте купальники возьмем, позагораем заодно, – предложила она.

– Я, пожалуй, обойдусь без загара. Вань, ты помнишь, как туда идти? – Брат кивнул. – Тогда, я вас там подожду.

Ребята убежали, а я, оставшись во дворе одна, подумала, что можно было и с ними сходить. Возвращаться в замок все же не хотелось, поэтому я быстро проскочила через двор, нашла садовую калитку и нырнула в царство господина Кляйна.

Сложно поверить, но фрау Марта замужем. Причем, муж у нее – человек редких качеств, и главное, он потрясающий садовник. Варбурский сад, плавно перетекающий в лес за официальными границами замка, настоящее произведение топиарного искусства. Но мне сейчас не до красот природы, надо быстро спуститься вниз и найти нужную тропинку. Я уже говорила, что внутри мне заблудиться куда проще, чем снаружи? Я быстро добежала до изящной кованой дверцы и толкнула ее.

Ну, конечно, ключи-то у Ваньки. Я снова почувствовала себя неуютно, даже мурашки по коже забегали, как будто кто-то за мной наблюдает. Так дело не пойдет, надо выбираться. Надеюсь, калитка прочная и выдержит.

Перелезть на другую сторону было нетрудно – и не такие вершины покоряла. За оградой тревога сразу ушла, и я спокойно, уже никуда не торопясь, пошла к воде.

Озерцо оказалось намного меньше, чем я его запомнила. Формой напоминающее овал одной стороной оно пряталось среди деревьев, а другой грелось на солнце, выглядывая на опушку леса. Чуть дальше поднимались невысокие скалы – напоминание о том, что настоящие горы совсем рядом. Обязательно уговорю ребят туда съездить. Хотя, нет, лучше одной, а то опять будут стоять внизу и ворчать, что я слишком высоко залезла, и вообще, они устали. Точно, возьму машину и сама съезжу, только маршруты надо будет заранее выбрать.

Я разулась, закатала джинсы до колен и опустила ноги в воду. Тишина, вода и горы – что может быть лучше? Немного подумав, я пришла к выводу, что ничего, о чем и сообщила пространству.

Пространство ответило.

– Мелко плаваешь.

От неожиданности я подскочила, поскользнулась на гладких камнях, устилавших дно, и шлепнулась в воду. Холодно, черт возьми. Проморгавшись, я увидела призрака. Вместо того чтобы, как положено благопристойному привидению, плавать в воздухе, он совершенно обыденно стоял на берегу и упирал руки в бока. Я брызнула на него водой, естественно, без малейшего эффекта.

– Жалко, что не святая, – я поднялась.

Футболка противно прилипла к телу, а джинсы потяжелели раз в десять. Стало еще холоднее. И раздеться нельзя. Призрак, конечно, не настоящий мужчина – тела-то у него нет, но и рот ему не заткнуть, по той же причине. Куда это он уставился?! Я поспешно одернула мокрую ткань.

В тот же момент раздался дикий визг. Я вздрогнула и чуть не повторила купание. На тропинке, ведущей из замка, стояли ребята, Настя испуганно жалась к Ваньке, а он, оглушенный, лишь рассеянно поглаживал ее по руке.

– Насть, ты чего? – Я все-таки выбралась из воды и пошла к ребятам, надеясь, что они догадались взять с собой полотенце.