Отзывы на книги автора «Эшколь Нево»

Весьма неторопливая история о небольшом районе города посреди пустынных пейзажей, где раньше жили арабы, а теперь живут евреи.
Книга может показаться даже занудноватой, потому что в ней происходят только повседневные события - встречи, разлуки, праздники и огорчения. Вечный круговорот человеческой жизни.
И герои тоже совершенно обычные люди с так себе характером, типичными слабостями, горестями и радостями. И тем они очень хороши - глядя на них вспоминаешь себя.

Любителям неторопливого чтения и размышлений о природе человека весьма рекомендую.

Везде, куда прибывали русские, их встречали прохладно — пока не выяснялось, что репатрианты везут с собой отличное образование, неуемное честолюбие, светловолосых женщин и дополнительное финансирование городского бюджета, после чего настороженность сменялась искренним восхищением.

Место действия  Город праведников, предполагаю, что это собирательный образ провинциального израильского городка. Могу ошибаться, если автор имел в виду что-то конкретное и вы это знаете, поправьте меня. Время действия - середина девяностых, когда, помните железный занавес открылся и многие бывшие советские евреи (и не только евреи) устремились на Святую землю.

Легко им не было, да и не могло быть, поговорка про три переезда равные одному  пожару не на пустом месте возникла: другой язык, климат, ментальность, неизбежное ухудшение социального и финансового статуса. И однако, они ехали в свою страну, а она получала хорошие руки, качественные мозги, свежую кровь и все потихоньку налаживалось.

Не в случае Города праведников, мэр которого делал запросы на российских репатриантов, имея в виду преимущества обозначенные в эпиграфе, но и предположить не мог, что группа, которая в конце концов достигнет пределов его города, окажется сплоченной компанией единомышленников из дома престарелых.

Не говорят на иврите, полезной для города деятельностью ожидаемо не могут заниматься, мэр глубоко уязвлен и разочарован. Построенный для них жилой квартал обрел полуофициальное название Сибирь, созданием инфраструктуры раздосадованный глава администрации не занимается, а на предложения репатриантов по благоустройству не реагирует.

В это время овдовевшему американскому миллионеру приходит идея увековечить память жены строительством красивой миквы в Городе праведников. Если вы, как было со мной, не знаете, что это такое - загуглите. Так вот, единственный участок города. в котором микв нет, но есть место для строительства - Сибирь.

НО! Репатрианты из СССР не религиозны и не представляют себе возможного назначения здания. Они решают, что власти, наконец прислушавшись к их пожеланиям, строят шахматный клуб. Абсурдность ситуации усугубляется тем, что в качестве прораба выступит палестинский араб, который не любит строить, но любит наблюдать за птицами.

Неожиданная комедия положений от Эшколя Нево, очаровательная, трогательная, гомерически-смешная. Не тот Нево, которого я люблю за "Симметрией желаний" и обожаю за "Три этажа".Вместо ожидаемой ментальной изощренности и едва не трагического контента, которых невольно ждешь от него - дивная забавная история об обретении родины, трудностях перевода и новой надежде на руинах прежней жизни.

"Медовые дни" небольшой роман, до краев наполненный жаром израильского лета, нежностью и любовью. И вы будете смеяться - гарантированно.

Не устаю благодарить группу "Прочти первым" за любезно предоставленную книгу.
Это 3 книга, которую я прочла у автора. Начала я ее читать только со второго раза. С первого раза книга мне далась тяжело, основной проблемой явилось то, что автор рассказывает сразу несколько историй и перескакивает с одной на другую, за эти вначале сложно уследить, но потом привыкаешь.
Я люблю читать про далекую и загадочную для меня страну - Израиль. Автор тонко описывает психологию отношений, как они меняются, что испытывают люди. В книге мало событий, но самое интересное в ней, это развитие отношений между людьми: отношения в паре, которая только начала жить вместе, отношения между мужем и женой, которые прожили 8 лет вместе, отношения в семье, где погиб старший сын, а младший пытается привлечь внимание родителей.
Мне нравятся книги Эшколь Нево и эта книга не исключение.

На самом деле никакой это не большой роман, а три маленькие повести. Начав с первой, я предвкушала долгое многоплановое развитие ее идеи и в ней самой, и в остальных, но всё, чем автор связал их, было лишь упоминание персонажей из предыдущих в последующих. Тем не менее, каждая из них точно стоит большого романа благодаря своей сюжетной необычности. Похоже, я становлюсь поклонницей Э.Нево и соглашаюсь с А.Озом в том, что он умеет отлично рассказывать истории, а главное – придумывать сюжеты, что для меня служит сигналом несомненного литературного дара, причем сюжеты не хайповые, не выхваченные из токсичных проблем повседневности на потребу себе любимому, а адресующие читателя к сущностным человеческим дилеммам, не всегда разрешимым, но нуждающимся в понимании и выработке в их отношении собственной позиции.

Не знаю, как у других читателей, а у меня книги иногда обнаруживают синхронистичную тенденцию сбиваться в стаи, и первая повесть Э.Нево «Дорога смерти» оказалась созвучной только что прочитанному «Поляку» Дж. Кутзее из-за необычной и уж точно не банальной истории отношений между двумя людьми. Взглянуть на что-то, тем более, на любовь, с некоей другой точки зрения удается редко кому, но у Э.Нево выходит просто здорово. Конечно, о том, что происходит и произойдет, читателю несложно догадаться с первых страниц, но здесь интересен сам процесс раскрытия смыса, внутренней философии случившегося, его повороты и последствия. Начав читать, ты не можешь остановиться и несешься к концу, как металлические опилки к магниту, но текст все равно удерживает в себе потенциал для удивления. Об обеих историях мне так и хотелось сказать: «Ах, как же это…».

«Семейная история» мне понравилась меньше, но всё равно развернула мои рефлексии в сторону гуманизма, создав дополнительные линии осознания того, что есть и что значат для человека любовь, милосердие, благодарность, какова цена человеческих ошибок и непонимания друг друга, как суметь сориентироваться в мотивах даже не другого, а самого себя. В общем, это была хорошая пища для ума, расположенного немного житейски пофилософствовать.

А вот «Пропавшие в Эдеме» перегрузили меня сложной символикой, и я не уверена, что не заплутала в лабиринтах авторского замысла. Эта повесть, вошедшая в сборник последней, но давшая ему название, понравилась мне меньше других. И дело не в отсылках к Талмуду и каббале, не в сложных ассоциативных ходах, и даже не в том, что затронута тема смерти как перехода к иному виду опыта, а в самой атмосфере текста, возносящей читателя над житейской суетой и взывающей к тому, чтобы он начал смотреть на жизнь принципиально иначе, в ином масштабе. Выход за пределы себя – сложная практика, но в этой повести это может удастся. Так что книга задает девиз лета: и это не «Ешь, гуляй, дыши», а «Думай, чувствуй, постигай», что лично мне подходит больше.

Потому что тоска, я-ани, это когда ты хочешь быть в другом месте.
Саддик. Тоска по дому

Книга, которая оказалась вовремя. Во время, когда моя собственная тоска по дому начала принимать болезненные формы. Уже два года я не обнимала родителей, два года не ходила босиком по полу дома, в котором выросла. Именно поэтому истории разных людей в разной степени испытывающих и выражающих свою тоску по дому оказала на меня особенное влияние.

В целом это — история без начала и без конца. Это калейдоскоп ощущений, сомнений, размышлений. Это разноголосье, сливающее воедино. Сама структура книги необычна. Каждая небольшая главка ведётся от первого лица, но поначалу мы даже и не уверены, кто говорит, потому что ни у одной главы нет названия. Поначалу такая форма казалась сбивающей с толку, тем более, когда герои ещё и не были представлены читателю, но постепенно начинаешь угадывать голоса и следовать за историей каждого из них. В конечном итоге именно такая организация текста показалась мне самой нужной для этой книги.

Мы словно подглядываем за разными персонажами. Вот молодая пара студентов, Амир и Ноа, начинают совместную жизнь в их первой съёмной квартире. Видно, что они любят друг друга, но пока ещё сомневаются, смотрят ли в одном направлении. Они пытаются одновременно определиться с тем, чем хотят заниматься профессионально, и в каком ключе будут развиваться их отношения как пары. А вот молодая семья с двумя маленькими детьми, Сима и Моше, спорят о том, в какой садик отдать сына. Ссорятся, обижаются, не разговаривают друг с другом, но в конечном итоге мирятся. В ещё одной семье по соседству погиб старший сын, и родители, оплакивая его, совсем потеряли интерес к младшему, которому приходится шкодить в школе и получать плохие оценки, только чтобы мама с папой посмотрели в его сторону вместе разглядывания фотоальбома старшего брата. Саддик, пожилой палестинец, спустя пятьдесят лет возвращается в дом, из которого выгнали его семью евреи. Старый ржавый ключ всё ещё способен открыть замок, и он заходит в дом, где давно живут другие люди, на окнах занавески другого цвета и мебель стоит не на том месте, как в комнатах, которые он помнит. Однако ни испуганные крики, ни угрозы вызвать полицию не останавливают Саддика: он обещал матери отыскать тайник в стенной кладке.

Первая часть книги - фактическая. Читатель знакомится с героями и их жизненными обстоятельствами. Вторая — более лиричная, поэтичная, личная. Мы уже больше проникаем во внутренний мир персонажей, их тайные мысли. Мне было не скучно наблюдать за ними, а, напротив, очень любопытно.

Амир подрабатывает волонтёром в клубе «Рука помощи». Это место, куда приходят после выписки из психиатрических больниц. Один из его «посетителей», шестидесятилетний Шмуэль, однажды говорит Амиру, что «в груди каждого человека есть солнце боли и печали, и это солнце посылает наружу обжигающие лучи. Если ты хорошо защищен, эти лучи в тебя не проникают. Но если ты не защищен, то боль близких тебе людей входит в тебя и сжигает тебя изнутри». И он признаётся, что Амир — один из тех людей, чья боль жжёт его очень сильно.

По сути у каждого героя «Тоски по дому» есть такое вот грустное солнце внутри. Только вот не у всех есть защита от этих мощных лучей, а потому двое жгут друг друга. Правда, внутри у них достаточно милосердия внутри, чтобы погасить этот немилосердный жар… у каждой истории, начатой в романе, есть завершение, после которого хорошо на душе, хотя и не всегда это традиционный хэппи энд. Это энд, который наполнен смыслом для конкретных персонажей, и в этом-то и заключена радость.

Через общение с психически больными людьми Амир многое понял не только о себе, но и о мире. Его вердикт был прост:

Даже в несчастье есть какая-то своя гармония.

Есть в «Тоске по дому» ещё один герой, второстепенный по большей части, но именно он подытоживает смысл всего романа. Моди - друг Амира. Он путешествует по миру и пишет ему длинные письма о людях, которых встречает, о местах, которыми восхищён, о своих мыслях. В своём последнем заграничном послании он пишет о том, что как бы хорошо ни было там, где нас нет, всё равно хочется ощущения принадлежности. И это не обязательно место на карте, это может быть один человек, или даже ощущение, которое он дарит тебе:

Хочу жить на природе. А если это будет трудно организовать, то, по крайней мере, на выходные уезжать из Тель-Авива. Хочу видеть горизонт.
Хочу наслаждаться мелочами. Хождением босиком по песку. Мороженым в рожке. Холодным душем летом. Ярким граффити на грязной стене. Новой музыкой. Возможностью не бриться. Бритьем после долгого перерыва, когда с удовольствием проводишь ладонью по гладкой щеке. Хочу прочувствовать все эти мелочи. Не упустить их.
Хочу любви. Я слишком долго пользовался своим разрывом с Ади как оправданием, но теперь, после двух недель с Ниной, я знаю, что способен на большее, чем чмок-трах-привет-пока.
Хочу больше читать. Кататься на велосипеде. Ладить с сестрой. Чаще смотреть людям в глаза. Чаще говорить правду.
Еще я хочу домой.

Горькое послевкусие осталось у меня от книги, хотя не могу поспорить ни с одним отзывом – она действительно смешная, неглупая и прекрасно написана. А горько мне от того, что это комедия положений, в которой положения абсурдистские и комичные, а герои, заключённые в рамки этих положений, несчастные и трагичные. Например, если вкратце описать сюжет, то эта книга про то, как группа стариков-эмигрантов из России тайком устроила оргию в еврейской «бане». И тут таких сюжетов много, и какой не пересказывай, каждый звучит как майса. Но внутри этих баек – боль.

Герои Нево пытаются убежать от самих себя и в результате забегают совсем не туда, где им было бы действительно хорошо. Они наступают на одни и те же грабли и в результате своих жизней медленно рассеиваются во времени и пространстве – в совершённой ошибке, объёмом с этим самые жизни. Жаль, что я не знаю иврита и не могу понять, как эта книга называется в оригинале. Гугл переводит как «Последняя надежда в Сибири», а английский вариант звучит как «The Lost Solos». И, если первый близок по смыслу к русскому, то второй выставляет акценты совершенно иначе.

Lost solos – птицы, которых Нево называет «заблудшими». Существа со сбившимся компасом, которые, оторвавшись от привычных полётных трасс, залетают в неведомые края. И далеко не всем им там хорошо. Большинство и вовсе не выживают. Так что главный вопрос книги, на мой взгляд, это – можно ли, убежав и заблудившись, стать счастливым? Мне кажется, Нево на него отвечает так: если ты бежишь от того, что ест тебя изнутри, то нет. А если от того, что ест тебя снаружи, то да.

А всё-таки он написал трагичную книгу. И, пожалуй, самое трагичное в ней то, что заключена она в комичную обёртку. В глубине этой смешной сатиры – человеческая боль. Словно книга скрывает отчаяние за белоснежной улыбкой. А это, как мы знаем, всегда плохо кончается.

Хочу больше читать. Кататься на велосипеде. Ладить с сестрой. Чаще смотреть людям в глаза. Чаще говорить правду.

Еще я хочу домой.

События книги разворачиваются в маленьком городке Кастель между Иерусалимом и Тель-Авивом. 1995, год убийства Ицхака Рабина. Ноа (учится на фотографа в Иерусалиме) и Амир (студент психолог Тель-Авивского Университета) решают жить вместе, но поселиться в одном из этих городов было бы нечестно по отношению к кому-то из двоих. Потому решают снять квартиру посередине и автобусом добираться к месту учебы. В маленьком городке и аренда доступнее, чем в дорогих столицах.

Она длинноногая стройная красавица, талантливый фотограф, хотя пока еще не нашла своего своего неповторимого творческого почерка. Он крепкий красивый обаятельный парень, воплощенная надежность, спокойствие и дружелюбие. Для поступления в магистратуру волонтерствует в клубе, где собираются люди, проходившие излечение в психиатрических клиниках. Такое учреждение для более успешной интеграции в социум.

Снимают квартиру у семейной пары с двумя детьми, ненамного старше себя, Сима, жена, так и вовсе ровесница Ноа - домохозяйка. Мальчик у них постарше, девочка совсем малышка. Муж, Моше, водитель автобуса. Они вместе со школы, он любит ее безумно, но очень привязан к своей ортодоксально религиозной семье, а Сима, чей отец, "прозрев" оставил маму и их с сестрой ради религии относится к вере прохладно.

По соседству живет еще мальчишка, старший брат которого, солдат, незадолго до этого погиб в Ливане и его мир рухнул. Не только потому, что он тяжело переживает утрату, но потому, что это лишило его родителей. Мама перестала делать что-нибудь по дому, целыми днями разглядывает фотографии Гиди и плачет, отец уходит с рассветом, возвращается затемно, тихо быстро ест и уходит в свою комнату. Гостиная их дома уставлена свечами и портретами и похожа на комнату, где идет тризна.

Есть еще араб Саддик, чью семью выселили из этого дома после шестидневной войны, позволив взять лишь самое необходимое, когда он был еще ребенком. Теперь здесь живут чужие люди, евреи, но мама раз за разом на всех родственных посиделках пересказывает историю их изгнания и печалится, что в суматохе сборов не забрала нечто очень важное, принадлежащее семье. Саддик, нанявшись рабочим на стройку в соседнем доме, надеется добыть эту вещь и отдать матери.

У каждого своя жизнь. своя боль, свои проблемы, на фоне серьезных общих: убийство Рабина, теракты, тревога, беспокойство, одиночество вдвоем, соблазны, ревность. Эшколь Нево мастер тонкой и точной психологической прозы, фиксирующей малейшие оттенки отношения и душевные движения персонажей. Структурно книга выстроена как коротенькие главки-монологи участников событий, которые перемежаются, передавая друг другу эстафету рассказа о событиях.

Без заголовков, без предуведомления, поначалу сложновато, но ориентироваться начинаешь скоро, потому что стиль монологов узнаваем, и тогда это воспринимается как своего рода интеллектуальная игра. Не могу не сказать о прекрасной работе Виктора Радуцкого, для которого этот роман стал последним, я читала в его переводе "Как-то лошадь входит в бар" Давида Гроссмана и впечатление тоже очень сильное.

Какой-то одной интриги, вокруг которой завяжется общее действие, в романе не будет. Нево предпочитает выращиватт цельное впечатление из многих частных историй: "Три этажа", "Симметрия желаний", "Медовые дни" - везде звук нескольких инструментов соединяется в гармонию ансамбля. "Тоска по дому" не исключение. И все же сцену изгнания беса можно считать кульминационной, она чудо как хороша: жутковатая, гомерически смешная, печальная - все вместе.

Умная тонкая глубокая книга о непростых отношениях простых людей в непростые опасные времена.

«Всё, что здесь происходит, – это грустная шутка, но в один прекрасный день это закончится, однажды сильный окажется слабым, а слабый будет сильным, и тогда никто из вас не станет больше смеяться, поверьте мне, никто не станет смеяться»

Восток – целый мир, в котором тесно переплелись многие аспекты нашего существования. Здесь жизнь соседствует со смертью, и никогда не знаешь, когда тебя ожидает печальный конец. Здесь гнев и подозрение удивительным образом переплетаются с азартом и весельем, что превращают твою жизнь в своеобразное шоу в прямом эфире. Но никогда не почувствуешь себя свободно и раскованно. Кто-то затаил давние обиды, что вот уже более 50 лет никак не могут разрешиться, иные пытаются найти в этом мире гармонию, но как её обрести, когда у тебя забрали самое дорогое – сына, а теперь пытаются ещё стереть и память.

Очень мощное, трогательное и по-своему печальное произведение, впрочем, как и все у автора. Буквально в прошлом году знакомился с романом «Три этажа» Эшколя Нево, и получил определённое ощущение дежа вю. Настолько похожими мне показались эти две книги. Те же злободневные темы: не только для Востока – где они буквально во стократ увеличены и наложены на местный своеобразный колорит, но и для всего нашего мира. Вообще, роман очень жизненный, и, как мне кажется, хорошо показывает важные и наболевшие проблемы.

Правда, есть несколько моментов, которые меня постоянно отталкивали, так что, закончив чтение, в некоторой степени даже вздохнул с облегчением. Конечно, это явное увлечение автора темой плотских утех. Амир и Ноа постоянно только и делают, что «исследуют» друг друга – каждую ложбинку, частичку тела, стараются уловить вздох один одного и подстроиться под партнёра. Создавалось впечатление, будто читаешь некое порно – впрочем, сделано это нежно, по-восточному атмосферно. А рядом за тонкой стеной женщина с малолетним ребёнком постоянно прислушивается ко стонам и вдохам и томится в собственных мечтах и фантазиях по тому же поводу. Эта часть для меня ушла в явный минус.

Зато очень понравилась линия пожилого рабочего-палестинца, семья которого была насильно выселена евреями в далёком 1947 году, когда те образовывали здесь своё государство Израиль. Память об этом очень хорошо отложилась в его голове, как и о том таинственном свёртке, забрать который он пытается вот уже на протяжении полувека. Но для этого сперва нужно проникнуть в дом новых жильцов. На фоне этой настоящей приключенческой истории автор хорошо показывает, как складывались, видоизменялись отношения между различными поколениями арабов и евреев, насколько запутанный «гордиев узел» сложился. Примечательно, что сам Эшколь Нево при этом не тенденциозен, а показывает этот вопрос с самых разных позиций.

Некоторые моменты буквально пронизывают до глубины души. Например, сразу же после теракта – взрыва автобуса. Какая атмосфера отчаяния, гнева и раскаяния одновременно перемешалась и в итоге превратилась в ощущение чего-то грядущего – как то затишье перед бурей, что не предвещает ничего хорошего. Глядя на то, что и сегодня твориться в регионе, трудно себе представить, когда всё это может, наконец, наладиться, и к чему вовсе может привести. Хорошая книга, правда, тяжёлая и под настроение. Чтобы понять её и получить пользу, нужно соответственно к ней подойти. Приятно чтения.

Человек становится уязвимым, когда невольно открывает свои чувства. Взгляд, который длится на секунду дольше, чем нужно. Волнение в голосе. Внимание. Интерес. Смех в ответ на обычную и возможно даже несмешную шутку.

– Если хотите, можете меня окольцевать, – сказал он, и она рассмеялась.
Как давно женщины не смеялись над его шутками…

Уязвимость — это открытость и беззащитность, доверие и доверчивость. А еще это ранимость и хрупкость, когда любое слово, поступок способны причинить боль. Герои романа израильского писателя Эшколя Нево ранимые, уязвимые, переживающие душевную боль. А потому у романа «Медовые дни» терпкий вкус.

В Городе Праведников большое событие – ждут партию репатриантов из России. Мэр в нетерпении, вот уже который день перед его глазами одна и та же картина «Марина-Ольга-Ирина (насчет имени он еще не определился), гордо неся перед собой пышную грудь, выходит – последней – из автобуса, пропустив вперед супружеские пары, и с большим чемоданом в руке шагает совершенно одна. Ее муж предпочел остаться в России. Или даже лучше: насмерть замерз в ГУЛАГе». И вот, он помогает ей донести чемодан, а потом они встретятся еще раз, и еще… В общем, у мэра большие надежды. Но из автобуса медленно выходят пенсионеры, никого моложе 60 там не найти. Мечты о женщине с крепкими ногами и надменными, голодными глазами пошли прахом. Разочарованный мэр отправляет репатриантов на край географии, настолько далекий, неблагоустроенный и необжитой район города, что и представить себе трудно. В народе так потом и прозвали это место «Сибирь».
Роман Эшколя Нево о жителях Сибири, строительстве первой в районе миквы, о большой любви, о старой любви, о встречах, расставаниях и чудесах.

Героев в этой книге немало и каждый по-своему уязвим. Поэтому терпкий вкус ощущается с первой страницы до последней. Писатель рассказывает о таких трогательных моментах, когда трепет и волнение передаются сквозь строчки, когда просыпается робкая надежда, когда хочется верить в судьбу… Эта книга о любви и боли, которые здесь как две стороны медали, как будто, одно невозможно без другого. Боль от разлук, расставаний, от невозможности сказать то, что думаешь, что творится на душе. Говоришь одно, и тут же (отличный авторский прием), курсивом написано то, что не сказал. И разговор получается двойным. Одновременно светским, ни к чему не обязывающим и глубоко личным, слова, предназначенные только одному человеку.

Я никогда раньше не читала Эшколя Нево, но стиль любимой еврейской прозы сразу узнала. А потому меня не покидало чувство встречи со старым добрым другом. Я так рада, что у меня есть еще одна его книга («Три этажа»), а значит знакомство продолжится.

По умолчанию считается, что быть уязвимым плохо. Это делает тебя слабым, это причиняет боль, ранит, лишает какой бы то ни было защиты. И надо обязательно надеть броню, облачиться в доспехи. Закрыть за замок свои чувства и переживания. Но на самом деле, ничего из этого не поможет. И однажды взгляд будет длиться на секунду дольше, чем нужно. Голос выдаст волнение. И кто-то рассмеется в ответ на несмешную шутку.

У меня сложилось ощущение, что Эшколь Нево любит число три: вот уже в третьем (что, кстати, тоже символично) романе я отмечаю его сосредоточение на этом знаке. Были и «Три этажа», и три семьи в «Тоске по дому», а теперь вот и три истории, собранные в одну, так или иначе затрагивающие тему потерянного рая. Эта книга оказалась менее удачной, на мой взгляд. Из трёх историй меня больше всего зацепила первая - «Дорога Смерти». Мор, молодая женщина, путешествующая со своим новоиспечённым мужем по Боливии, вдруг приходит в комнату к другому мужчине-земляку, которого они случайно встретили. Омри, тяжело переживший развод, оказался в эмоциональной ловушке, в которую его затащила полная сомнений Мор. Это совсем не типичная история об измене, это что-то гораздо более глубокое и запутанное. Мор напомнила мне Еву из того самого райского сада, которая воспользовалась доверием и благочестием Адама.

Вторая история о докторе и его интересу к молодой коллеге, которая годится ему в дочери, вызвала у меня много вопросов. А вот третья, о муже, пропавшем во время регулярной прогулки с женой, показалась ну уж совсем психоделичной. Думаю, именно она испортила впечатление от книги в целом. Это как Штирлиц в конце разговора с Рольфом в итоге просит у него снотворное, чтобы отвлечь его от истинного смысла их беседы. «Запоминается последняя фраза» — вот и тут, запомнилась, к сожалению, последняя фраза книги.

Читая сноски и пояснения к роману, я поняла, что он больше будет понятен тем, кто говорит на языке Эшколя Нево. Судя по всему, в тексте очень много игры слов и пересечений с религиозными текстами (талмудом, в частности), которые не было возможности передать в переводе. Отсюда, скорее всего, и невысокий рейтинг романа по сравнению с другими его работами.

Это взрослый роман о взрослых людях: о тех, чьи жизни уже столкнулись с так называемым кризисом среднего возраста, у кого уже взрослые дети со своими же проблемами. О тех, которые потеряли и которые потерялись. Мне ещё кажется, что Нево писал не о том рае, которого ждал читатель. Вот эта сноска натолкнула меня на эту мысль:

В Талмуде, в трактате «Хагига», рассказывается о четверых мужах, которые вошли в Пардес – аллегорический райский сад, под которым, видимо, подразумевался опыт мистического познания. Только один из четверых сумел благополучно покинуть Пардес. Участь остальных троих была печальна: один умер, другой сошел с ума, третий стал отступником. Также от слова «пардес» происходит «paradise» – «рай».

Райский сад у Эшколя Нево — это точка невозврата.

Отмечу последнее: автор придает большое значение физической стороне любви. Во всех его книгах герои занимаются любовью, порой в условиях, когда это кажется совершенно неуместным. Однако он всегда стремится подарить своим персонажам максимальную близость, на всех уровнях. Я бы назвала это его же словами «дуэтом тел», которые он употребляет в первой новелле «Дорога Смерти»:

…это как игра в хорошем дуэте, дуэте тел, в которой все естественно, все кипит так, как не должно быть, как не может быть между мужчиной и женщиной, которые почти не знакомы; игра, в которой всякое прикосновение желанно, в которой оба чувствуют, насколько оно необходимо. Они касаются друг друга страстно, отчаянно. И это не делает их эгоистами, наоборот, они становятся более щедрыми друг к другу.

Нево не хочет видеть героев одинокими, как бы это ни проявлялось — в дружбе, в любви, в семье, в профессии. Он делает одиночество ситуацией, которую можно разрешить щедростью…