Цитаты из книги «Кризис без конца? Крах западного процветания»

Произошедшее стало непосредственным следствием решения о повышении ставок, принятого ФРС в 2005 г., с тем чтобы охладить американский рынок жилой недвижимости, который ФРС не без оснований считала перегретым. Цены на жилую недвижимость неудержимо росли. ФРС намеревалась увеличить стоимость заимствований и обязать финансовые институты сократить выдачу заемных средств. Предполагалось, что это будет нормальная коррекция рынка, но, оглядываясь назад, мы понимаем, что это решение стало искрой, попавшей в пороховую башню. Объем заимствований домохозяйств, компаний и банков намного превышал имевшиеся у них активы, под которые они брали кредиты, основываясь на чрезвычайно оптимистических прогнозах относительно будущих доходов. Поэтому после увеличения ставок многие оказались не в состоянии выплачивать возросшие проценты, и их баланс ушел в минус [Peston, 2012]. Многие домохозяйства больше не могли позволить себе выплаты по ипотеке и вынуждены были расстаться со своей собственностью. В июле 2007 г. Bear Stearns, один из ведущих инвестиционных банков на Уолл-стрит, имевший очень высокую долю заемных средств (соотношение обязательств к основному капиталу достигало 35: 1), объявил об огромных убытках двух своих хедж-фондов.

В обновленной версии доклада «Перспективы развития мировой экономики», опубликованной в июле 2007 г., незадолго до того как 9 августа того же года проявились первые видимые признаки кредитного кризиса, МВФ отметил продолжающийся интенсивный рост мировой экономики и улучшил прогноз показателей роста на 2007–2008 гг. до 5,2 %, что было на 0,3 % выше прогнозов, сделанных в апреле. В Японии и в еврозоне темпы роста были выше тренда, а в Китае, Индии и России они оставались стабильными. Отмечался некоторый риск замедления роста, но он был не столь значительным, чтобы повлиять на позитивные показатели. Ничто не предвещало бури.

Именно поэтому крах 2008 г. можно считать результатом и чрезмерного, и недостаточного регулирования, а также и чрезмерного, и недостаточного вмешательства государства. Нелиберальный порядок стимулирует и то и другое. Его главной практической задачей является не «откат государства», а его маркетизация, использование частного сектора для оказания государственных услуг и использование государственных служб для поддержки частного сектора. В результате положение бывает очень нестабильным, но в то же время гибкость и прагматизм неолиберального порядка позволяют ему сохранять устойчивость. Следующая глава посвящена событиям, приведшим к краху, и тому, как неолиберальный порядок продемонстрировал свою жизнеспособн

структурных особенностей относятся либеральные преобразования в мировой экономике 1980–1990-х годов, когда сначала произошла либерализация экономики западных стран, а после того как ведущие восточные экономики приоткрылись для мирового рынка, она затронула и их, что положило начало массовому глобальному сдвигу богатства и мощи от Запада к Востоку. Одним из следствий этих перемен, отмечаемых во многих работах, стало резкое увеличение в то время глобальных финансовых потоков [Thompson, 2010], вызвавшее замедление роста экономики в большинстве стран, и возникновение финансовой модели роста, в которой он зависит от экспорта дешевой продукции новых предприятий, размещенных на Востоке, и высокого уровня потребления на Западе. Финансовые рынки «перерабатывали» огромный экспортный профицит восточных стран, поддерживая индивидуальное потребление и дефицит государственного бюджета в западных экономиках. В результате появилось то, что Ларри Саммерс [Summers, 2004] назвал финансовым балансом страха между Китаем и США. Китай зависел от доступа на рынок США, на котором он продавал продукцию, произведенную на китайских фабриках, обеспечивая тем самым свой экономический рост, занятость и политическую стабильность. Соединенные Штаты зависели от Китая и предоставляли ему средства для финансирования стремительно растущего дефицита. Ни одна из сторон не могла позволить себе перекрыть кислород другой. В начале неолиберальной эпохи размер долга США составлял 1 триллион долларов. К 1992 г. он увеличился до 3 триллионов долларов, а к 2013 г. – до 17 триллионов долларов и продолжает расти. К числу других структурных особенностей относятся природа циклов при капитализме, нерациональное изобилие, стадное поведение на рынках и иррациональный оптимизм трейдеров, регуляторов, обозревателей и политиков, уверенных, что «на этот раз все будет иначе» [Shiller, 2008; Reinhart, Rogoff, 2009; Рейнхарт, Рогофф, 2011].

Джей считал, что остановить инфляцию можно, лишь пожертвовав одним из краеугольных камней кейнсианской политической экономии. На деле установление неолиберального порядка привело к отказу и от свободного коллективного трудового договора, и от гарантий полной занятости. Однако в результате неолиберального поворота 1980-х годов появился особый вариант головоломки Джея. Она была призвана разрешить выявленное Джеем противоречие между логикой политического рынка и логикой экономического рынка путем ослабления первого и усиления второго. В стремлении обуздать инфляцию были установлены четкие цели монетарной политики, наряду с минимальным регулированием и проведением политики, способствующей гибкому рынку, посредством устранения всех препятствий. Инфляцию удалось обуздать, но со временем сочетание различных вариантов неолиберальной политики привело к появлению сильного дефляционного уклона в экономике, крайне неравномерному распределению и возникновению опасности стагнации как производства, так и уровня жизни, что подрывало легитимность неолиберального порядка.

Главным различием между кризисами 1930-х и 1970-х годов было сохранение международного рыночного порядка. Соединенные Штаты продолжали доминировать и указывать направление перемен, отвечающих их новой роли и новым правилам управления мировым рыночным порядком. Административная головоломка, возникшая с принятием Бреттон-Вудского соглашения, впервые была замечена Робертом Триффином. «Дилемма Триффина» была связана с ролью доллара как мировой резервной валюты. Соединенные Штаты переживали все более острый конфликт между своими обязательствами обеспечить мир долларами для финансирования торговли (что требовало увеличения количества долларов) и внутренней заинтересованностью страны в поддержании ценности доллара (что требовало ограничения количества долларов) [Triffin, 1964]. Бреттон-Вудская система привела к тому, что США очень быстро превратились из главного мирового кредитора в главного должника.

Крах золотого стандарта и либеральных основ мироустройства напрямую отразился на экономическом росте. Всем странам пришлось – а многие с готовностью взялись – проводить протекционистскую политику, которая чаще всего носила интервенционистский и коллективный характер. В ходе слияний возникали благоприятные условия для создания картелей, при этом росли государственные инвестиции в инфраструктуру, науку и технику. Некоторые страны, включая Германию, начали экспериментировать с тем, что позже стало считаться кейнсианской политикой, используя власть государства для стимулирования спроса и возвращения экономики к полной занятости. Контроль границ, контроль торговли, контроль инвестиций, контроль валюты – все это были способы, с помощью которых правительства отдельных стран стремились обезопасить экономику и обеспечить экономическую защищенность своих граждан. Общая смена парадигмы в пользу этатизма и отхода от либерализма в экономике произошла даже в США.

аемого труда обучение и поддержку прошлых, настоящих и будущих работников, а также на государственные хозяйства (государства), способные за счет сбора налогов предоставить общественные блага, необходимые для воспроизводства условий, при которых частное накопление будет процветать и впредь [Fraser, 2013]. К общественным благам относятся валюта, закон, безопасность, здравоохранение, образование, школы, устранение неблагоприятных последствий экономического развития, в частности, воздействия на окружающую среду. Частное накопление имеет цикличный характер, а одним из общественных благ, обеспечиваемых правительством, являются его попытки умерить насильственное и разрушительное воздействие этого цикла, избежать депрессий и периодов стагнации, равно как и чрезмерных взлетов экономики, которые никогда не заканчиваются добром. Такие попытки всегда приводят лишь к частичному успеху. Головоломка экономического роста определяет политическую повестку дня вокруг прав собственности, корпоративного управления, производственных отношений, инноваций, технологий, верховенства права, безопасности, человеческого капитала, трудовых ресурсов страны, воспитания детей, инфраструктуры и макроэкономической политики.

Головоломка экономического роста возникает в результате противоречия между частным накоплением и общественным воспроизводством. Частное накопление постоянно ухудшает общественные, политические и экологические условия, необходимые для того, чтобы это накопление было успешным [Harvey, 2011]. При капитализме прибыли приватизируются, а убытки – обобществляются. В первом случае капитализм полагается на систему прав собственности. Во втором – на домохозяйства, обеспечивающие за счет неоплачи

Административная головоломка возникает в результате существующих в международных рыночных порядках противоречий между глобальными рынками, создающими все большую взаимосвязь и взаимозависимость и развивающимися в направлении универсализации и открытости, с одной стороны, и суверенными странами, которые отстаивают свои права на определенные территории и определенную часть населения и которые направлены на сохранение своей специфики и закрытости, – с другой. В контексте глобальных перспектив суть этой головоломки состоит в обеспечении управления все более взаимосвязанным миром в условиях, когда политическая власть остается разделенной на конкурирующие друг с другом национальные юрисдикции, а расширяющиеся сети негосударственных участников не контролируются ни одним государством. В контексте перспектив отдельных стран головоломка заключается в том, каким образом направить в нужное русло внешнюю и внутреннюю конкуренцию, обусловленную присутствием этих стран на мировом рынке [Thompson, 2008]. Эта головоломка определяет политическую повестку дня, включающую вопросы, связанные с валютой, торговлей, потоками капитала, людьми, знаниями, стандартами, ресурсами и транснациональным сотрудничеством по различным направлениям – от прав на рыболовство до изменения климата.