Отзывы на книги автора «Эмиль Золя»

Решила продолжить Ругон-Маккаров черт знает по какому порядку, по какому-то, вообще ни на что не надеясь, потому что даже название отпугивало. Биржа, биржевые спекуляции, игры на понижение, на повышение, политика, бизнес, фу. Не мое вообще-вообще-вообще. Но пропустить книгу цикла как можно-то вообще? Внутренний педант просто сожрет. Так что извиняйте за оценку.

Я очень надеялась, что шикарный богатый язык автора меня вывезет, но нет. Даже космически красивый язык Золя не смог поддержать во мне интерес к тематике. Как только действие съезжало на описания Парижа, психологические, да и физические, портреты людей, я оживала как боевой конь по звуках трубы, готовая читать вечно. Но нет, Золя возвращался к своим баранам, то есть Саккару и махинациям, основанию Всемирного банка, столько-то акций купить сюда, столько-то облигация выпустить отсюда, и голова моя склонялась все ниже и ниже, пока телефон не стукал меня больно по носу.

Кажется, действие идёт по параболе. Кажется, Аристид Саккар из великолепнейшей «Добычи» Эмиль Золя разорился, скатился на своё дел, потом какими-то шарлатанскими способами основал новый банк, заработал потрясное количество миллионов франков, создал мыльный пузырь, как это было в 2008м, ну а потом его банк лопнул, погребя за собой и многих остальных биржевиков. Кажется, я скучнее темы не знаю. Извините.

Ругон-Маккаров читать продолжу, но, надеюсь, что автор больше не будет настолько подробно вдаваться внутрь финансовой проблематики. Потому что в качестве острой приправы - это одно (удовольствие), а вот в качестве основного блюда - я прожевать то смогла, но вот получить удовольствие - что-то нет.

Почва была подготовлена: перегной Империи, состоящий из разлагающихся отбросов, нагретый разнузданными вожделениями, крайне благоприятствовал спекуляции, бешеные вспышки которой каждые десять или пятнадцать лет охватывают и отравляют биржу, оставляя за собой только кровь и развалины. Уже как грибы вырастали мошеннические общества, крупные компании вступали на путь финансовых авантюр. Среди крикливого процветания Империи, в шуме развлечений, среди роскоши, для которой финальным великолепием, лживым апофеозом, как в феерии, должна была вскоре стать Всемирная выставка, началась безумная горячка игры.

В одной из рецензий на произведения Золя я пошутила, что напиши он телефонный справочник и его я бы читала с удовольствием. Роман "Деньги" позволил мне это проверить) Ведь основная тема здесь - это игра на бирже. Сказать, что я в этом не разбираюсь ничего не сказать. Акции, облигации, игра на понижение, игра на повышение, дивиденды, маклеры... все это для меня темный лес, не представляющий ни малейшего интереса... Но! Золя описал это все так, что снова смог меня увлечь. Одно описание биржи чего стоит!

Дальше, как обычно, много букофф и длинных цитат))

Но к этому времени шум, сопровождавшийся дикой, эпилептической жестикуляцией, сделался до того оглушителен, что сами маклеры уже не слышали друг друга. В пылу профессионального азарта они стали объясняться жестами, так как утробные басы терялись в общем гуле, а тонкие голоса-флейты замирали, превращаясь в писк. Видны были широко разинутые рты, но казалось, что из них не вылетает ни звука, говорили только руки: жест от себя означал предложение, жест к себе — спрос; поднятые пальцы указывали цифру, движение головы — согласие или отказ. Это был язык, понятный только посвященным; можно было подумать, что припадок безумия охватил разом всю толпу. Сверху, с телеграфной галереи, смотрели вниз женщины, пораженные и напуганные этим необычайным зрелищем. В отделении ренты, где было особенно горячо, происходила форменная драка, чуть ли не кулачный бой, а двойной поток публики, сновавшей взад и вперед в этой части зала, то и дело разбивал группы, которые немедленно сходились вновь. Между отделением наличного счета и «корзиной», возвышаясь над бушующим морем голов, одиноко сидели на своих стульях три котировщика, похожие на обломки крушения, вынесенные волнами; наклоняясь над большими белыми пятнами своих книг, они разрывались на части, ловя на лету быстрые изменения колеблющегося курса, которые им бросали то справа, то слева. В отделении наличного счета свалка перешла все границы: лиц уже нельзя было разобрать, это была какая-то плотная масса голов, темная кишащая масса, над которой выделялись маленькие белые листочки мелькавших в воздухе записных книжек. А у «корзины», вокруг круглой площадки, теперь уже полной смятых карточек всех цветов, серебрились седые шевелюры, блестели лысины, виднелись бледные искаженные физиономии, судорожно вытянутые руки. Словно в движении неистового танца, все эти человеческие фигуры лихорадочно тянулись друг к другу и, кажется, разорвали бы друг друга, если бы их не удерживал барьер, Эта бешеная горячка последних минут передалась и публике. В зале была страшная давка, беспорядочная толкотня, чудовищный топот большого табуна, оказавшегося в слишком узком загоне; шелковые цилиндры блестели на фоне темных сюртуков в рассеянном свете, проникавшем сквозь стекла.

"Деньги" являются логическим продолжением "Добычи". Здесь мы снова встречаемся с Аристидом Саккаром. Прошло какое-то время и вот он снова у разбитого корыта, снова разорен и строит наполеоновские планы по завоеванию Парижа, а то и мира! Он, конечно же, мошенник, но каков размах! Размах его авантюр и афер меня просто поражал! Он не хочет просто заработать миллион и потом прожигать его, живя в роскоши и разврате. Нет! Это его недостойно. Он хочет стать хозяином денег, а для него это равнозначно титулу хозяину мира (и многие до сих поддержат его в этом убеждении...), он хочет повелевать биржей, хочет, чтобы с ним считались и превозносили. Я не могу назвать его классическим злодеем, он и добрые дела способен делать, если это тешит его самолюбие. Упиваясь властью, которую дают ему деньги, он упивается и своей милостью, он искренне считает, что втягивая в свою авантюру людей с их жалкими капиталами, он делает для них добро, ведь в итоге он озолотит их! Что это? Глупость или величие? Я точно не могу однозначно ответить на этот вопрос... И когда, падая на самое дно, он увлекает за собой всех доверившихся ему, эти люди даже не держат на него зла! Яснее и отчетливее всех видел его, наверное, его сын Максим. Презирая его, не желая иметь с ним ничего общего, он все же не может не признать масштабности этой фигуры:

— Видите ли, отца надо знать. В сущности говоря, он не хуже других. Но его дети, жены, словом все, что его окружает, имеет для него второстепенное значение, на первом плане у него деньги… О нет, поймите меня, он любит деньги не как скупец, который стремится набрать их кучу и спрятать в своем подвале, нет! Если он добывает их всеми средствами, если он черпает их из любых источников, то это только ради того, чтобы видеть, как они потоками льются к нему, ради всего того, что они могут ему дать: ради роскоши, наслаждений, могущества… Ничего не поделаешь — это у него в крови. Он продал бы вас, меня, кого угодно, если бы на нас был спрос на каком-нибудь рынке. И все это он делает не задумываясь, как человек особой породы, — это поистине поэт миллионов, и деньги превращают его в безумца и мошенника, но мошенника высшего полета!

Помимо самого Саккара в романе мы столкнемся со множеством других персонажей, большинство из которых будет задействовано в величайшей авантюре его жизни. Жалко ли мне их? Пожалуй, нет. Ими управляла та же алчность, та же жажда наживы, хотели вложить копейку и получить миллион. Но, видя, что миллион у них уже есть, они хотели два, потом три, потом... жадность, бесконечная людская жадность. Именно она их сгубила, а не Саккар! Как можно потратить всю жизнь, чтобы заработать состояние честным путем, а потом вложить его в какую-то сомнительную компанию с надеждой получить столько же, сколько зарабатывал 30 лет за один год? Как можно, имея статус великосветской дамы, спать с кем угодно, лишь бы узнать новости раньше других и удачно сыграть? Как можно отдать последние деньги, отложенные путем строжайшей экономии? КАК?! Наверное, я не азартный человек, даже в карты только на интерес всегда играю и поэтому мне их не понять... Это как во второй раз купить акции МММ и ждать обогащения... (Золя как обычно актуален, чем не перестает меня поражать). Глупость и жадность... Так за что их жалеть? Пожалуй, жаль мне только Мазо, который будучи биржевым маклером, сам не играл, но пострадал от игр других, оставшись с неоплаченными счетами и сбежавшими клиентами.

И на фоне всей этой алчущей своры выделяется одна пара Поль и Марсель Жорданы. Они как пара роз, каким-то чудом выросшая на помойке. Чудесная молодая пара чем-то напомнившая мне супругов из "Даров волхвов" О'Генри, только не такие сиропные. Они как противовес, единственное светлое пятно во всей книге. Вынужденные балансировать на грани нищеты, они все также любят друг друга и верят друг в друга. А ее родители, договорившиеся о свадьбе, когда Поль был еще богат, так и не смогли смириться, что дочь влюблена в бедняка. И вместо того, чтобы хоть чем-то им помочь (хотя бы приданным, которое по праву принадлежит Марсель), они предпочитают вкладывать деньги в авантюру Саккара! Еще и прикрываются, мол мы это ради дочки, выиграем, помрем, все ей достанется... *рукалицо* Надеюсь, что в итоге они хоть что-то поняли и на старости лет смогли сделать правильные выводы, но как показывает жизненный опыт, далеко не факт...

Ну и напоследок пара слов о противнике Саккара. Ведь здесь у нас не классическое противостояние Добра и Зла, это не романтизм, это реализм и даже натурализм в своей неприкрытой наготе. Сталкиваются лбами два "зла", стоящих друг друга.

А Саккар все смотрел на него и изумлялся, видя, как он пьет свое молоко медленными глотками, с таким усилием, что, казалось, никогда не допьет до дна. Ему был прописан молочный режим, и он не мог прикоснуться ни к мясу, ни к пирожкам. Так зачем же ему его миллиард? Женщины тоже никогда его не привлекали: в течение сорока лет он оставался безупречно верен своей жене, а теперь его воздержание стало вынужденным и утвердилось безвозвратно. Зачем ему вставать в пять часов утра, заниматься этим ужасным ремеслом, вести жизнь каторжника, на которую не согласился бы последний оборванец, вечно ощущать, что память перегружена цифрами, а голова лопается от бесконечных забот? Зачем ему прибавлять к такой массе золота еще новое, бесполезное золото, если он не может даже купить и съесть на улице фунт вишен, привести в кабачок на набережной проходящую по улице девушку, пользоваться всем, что продается, наслаждаться ленью и свободой? И Саккар, который, несмотря на свою неистовую жажду наслаждений, признавал все же бескорыстную любовь к деньгам ради власти, которую они дают, чувствовал нечто вроде священного ужаса, видя перед собой это лицо, — лицо не классического скупца, занятого одним только накоплением, но лицо безупречного труженика, лишенного плотских вожделений, ставшего в своей болезненной старости каким-то абстрактным существом и упорно строящего башню из миллионов с единственной мечтой завещать ее своим близким, чтобы они подняли ее еще выше, пока она не возвысится надо всем миром.

Так что болеть здесь было не за кого, можно было только наблюдать и поражаться. Поражаться человеческому разуму, способному придумать, разработать и воплотить в жизнь все, что угодно. Поражаться масштабам человеческой алчности, способной поглотить и мозг, и сердце. Поражаться тому, с какой хирургической точностью Золя в очередной раз вытащил на свет пороки человеческой души. Поражаться тому, что время идет, а ничего не меняется. А вы играете на бирже?..

Прекрасный образец классической прозы о любви. Восьмая книга из серии "Ругон-Маккары". Это даже не книга - это грустный мотив, навевающий тихую меланхолию. Мотив, воспевающий невозможную любовь. Любовь запретную, сладкую, томящую душу, невысказанную, хрупкую, робкую. Она как мотылек: летит на пламя свечи, зная наперед, что обречена. Но ради мгновения счастья она продолжает лететь. Любовь - бессоница, заключенная между ресниц. Бессоница, бесцельно блуждающая во мраке парижских ночей. Бессоница, которая возвращается ранним утром, усталая, разбитая, вся в слезах, без надежды. Возвращается, чтобы снова бежать.
Элен, молодая вдова и ее больная 12-летняя дочь Жанна, живущие в жарких комнатах под вечный монотонный гул Парижа за окном. В этих стенах происходит медленная агония истлевающей жизни. Она ускользает, неотвратимо, необратимо. И даже мать не в силах ее удержать. В один из самых сильных приступов дочери, Элен зовет на помощь врача. И он приходит. Но не тот, не лечащий врач девочки. Приходит случайный - Анри Деберль, молодой мужчина, с гладким спокойным лицом и проницательными глазами. Он делает для девочки все, что необходимо. Жанна продолжает жить. Элен решает пойти к доктору и поблагодарить его за спасение дочери. С этого дня начинается тесное общение между семьей доктора и Элен. С этого дня на благодатную почву двух сердец падает зернышко любви. Немая любовь, бессловесная - взгляды вместо слов. Глаза, полные грусти, в них безвыходность, смирение, глубокая печаль. В висках упорно стучит: женат женат женат...
Жизнь Элен - это метание. Это разрывание себя между чувством и Жанной, которая была одержима любовью к матери и сильно ее ревновала. Ведь, почти, все дети в сущности эгоисты, переполненные любовью, не желающие делиться теми, кто им до боли дорог. Они ненавидят всех, кто на шаг ближе к объекту их любви. Тут бессильно все: и слова и действия.
Жизнь Элен - это обреченность. Обстоятельства сильнее, судьбу не переубедить. Нужно залатать рану, заткнуть ее чем-то, остановить кровь и дать ей зарубцеваться. Жизнь продолжается. Несмотря на боль, на утрату, на невозможность. Нужно жить. Все что важно - останется. Нередко рубцами и шрамами на душе. Как память. Остальное... важно то, что останется...

Дальше...

Кто-то читал, а кто не читал, тот поймёт по названию, что хэппиэнда в этой книге ждать не приходится. Так о чём она, если в двух словах? Она о том, как Судьба, Провидение, Удача, назовите, как хотите, может поворачиваться к человеку лицом, а может, извините, жо... спиной. И если в певом случае человек ног под собой не чует от счастья, ему горы по плечу, счастлив он и все кругом милы, то второй случай не столь прекрасен. И если к первому мы рвёмся всей душой и телом, то, как это ни странно, и ко второму почти всегда ведём себя сами. Ведь не так уж и часто человеческому падению, унижению, обнищанию способствует одна лишь объективная реальность и форсмажорные обстоятельства. Чаще всего мы сами, собственными руками, загоняем себя в западню. В западню любых грехов и, очень часто, именно пьянства. Здесь этот грех показан во всей его "красе" - не спасают ни примеры перед глазами, ни собственное знание и уверенность в себе, всех косит горькая, стоит только чуток расслабиться. Это мерзко и больно, но это правда, от которой никуда не денешься. Это правда жизни и здесь, как и в жизни вокруг нас, выживают и приспосабливаются плуты, лицемеры, двуличные типы, скряги и пройдохи.
Как по мне, так я остановила бы сюжет этого романа на том самом моменте, где прачечная сияет зеракально-чистыми окнами-витринами и красуется обоями в голубой цветочек, а Жервеза стоит на пороге, счастливо и умиротворённо улыбается проходящим мимо соседям. И жизнь прекрасна и удивительна, а деньги будут всегда! Как же я переживала за неё до этого момента, как хотела и желала ей исполнения её заветной мечты, как жалела её в её страданиях. А потом как что-то переключилось вдруг, и она стала мне неприятна. Даже читать хотелось по диагонали. Возможно, я сейчас слишком жестока. Возможно, я не хочу понять героиню. Но кто, кроме неё, виноват в её бедах? Эта её извечная уступчивость, неумение дать отпор, лишь бы было тихо и никто бы не ругался. И это непонятное смирение, которое смирением не назвать, а как иначе, я не придумала - зачем что-то делать и суетиться? Деньги есть, они и всегда будут, как-нибудь прокормимся. Вот и получилось именно как-нибудь. Автор оказался добрее меня, он периодически пытается оправдать свою героиню. Да, я согласна, что есть люди, слишком подверженные чужому влиянию. И, видимо, именно такой оказалась Жервеза. Я ни в коем случае не берусь её осуждать. Не нами сказано - от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Но ох как многое она могла сделать в своей жизни иначе! Как же многого она добилась сама, и сама же потом медленно разрушила... А известно ведь - чем выше ты поднялся, тем больнее потом падать с облюбованных высот.
Удивительно точно, метко, красиво, поэтично и, вместе с тем жестко, хлёстко, с беспристрастной правдой рассказанная история обретения мечты и великого краха.
Золя - кудесник слова. От его прозы трудно оторваться. Всё, даже самые мерзкие вещи, он умеет описать просто удивительно, притягательно и отталкивающе одновременно.

"Флоран впервые почувствовал себя лишним; он сознавал, как неуместно было вторжение тощего простака в этот мир толстых, он ясно отдавал себе отчет, что его присутствие мешает всему кварталу, что он становится в тягость Кеню — этакий подозрительный кузен со слишком компрометирующей внешностью."

Время действия: 1851 г.
Место действия: Франция / Париж
Впечатления: Продолжаю потихоньку читать цикл "Ругон-Маккаров" и в этот раз речь пойдет о сестре Саккара из предыдущего романа "Добыча". Точнее не совсем о ней, но о брате ее мужа - Флоране. Сразу отмечу, что эта книга просто идеальна для прослушивания. Столько здесь описаний рынка и самого Парижа, что слушаешь и не можешь оторваться. Даже не знаю, понравились бы мне так все эти описания, если бы я читала в электронке, а не слушала аудиокнигу)

Сюжет романа крутится между интригами и сплетнями, царящими в "царстве толстых" - центральном рынке Парижа. Спокойная и благодушная атмосфера быта этих ухоженных, упитанных и лоснящихся людей нарушается прибытием на их территорию худого беглого каторжника. Флоран, по глупости угодивший на долгие годы на каторгу, наконец-то сбегает и находит в Париже своего младшего брата, ставшего успешным и богатым колбасником с собственной лавкой. Семья Кеню принимает Флорана и вызывается помочь, скрывая его прошлое и устраивая на должность надзирателя за рыбными рядами. Но вторжение худого на территорию толстых вызывает переполох и ненависть к слишком отличающемуся от них человеку. К тому же прошлое Флорана, скрытое тайной, не дает покоя всем местным сплетницам и если правда выйдет наружу...

Если говорить о главном герое "Чрева Парижа", то он вызвал у меня неоднозначные эмоции. Флоран мне показался человеком, плывущим по течению в никуда. То его случайно к бунту прибило и из-за этого он угодил в неприятности, то нет, чтобы бежать и затаиться, он снова полез на баррикады, и пока спал, брошенный митингующими, его и схватили солдаты, и чуть не расстреляли. Ради чего это было? Зачем Флоран рисковал собственной жизнью, почему ходил по Парижу, маясь от безделья, когда мог работать учителем и продолжать заботиться о младшем брате? Но даже спустя 7 лет каторги и возвращения домой, как мне показалось, Флоран совершенно не изменился. Кто его за ручку поведет, за тем он и пойдет. При этом попросить о помощи или просто о куске хлеба, чтобы не умереть тут же от истощения, гордость не давала.

Странный все-таки человек этот Флоран. Вроде бы описан автором как довольно добродушный, стеснительный и не любящий возни человек, но он смог найти силы, чтобы сбежать с каторги и самое главное выжить. Значит был в нем все же стальной внутренний стержень, который довел его голодного и холодного до Парижа, тогда как другой более слабый человек давно бы уже сдался. Жаль было Флорана, попавшего в царство рыночных торговок, которые посчитали себя выше него и постоянно издевались. Но я не понимаю почему Флорану, когда ситуация наладилась и на рынке к нему стали относиться спокойно, не сиделось в тепле и довольстве? Зачем он, отдающий свои деньги старому смотрителю рынка, не желающий объедать брата и его жену, и отказавшийся от наследства, полез в политику и решил вызвать никому не нужное восстание? Он не терпящий крови и насилия, зачем он стал к ним призывать? Ну не мог же он думать, что переворот совершается бескровно? Бывают наверное такие люди, которые не могут отыскать свое место в мире и маются постоянно, пока не попадут в неприятности и не испортят себе жизнь...

Второстепенные герои в романе тоже яркие и неоднозначные. Мне относительно понравилась сестра Саккара Лиза. Насколько же они разительно отличаются по характеру и стилю жизни! Саккар, из "Добычи", помешанный на своих миллионах и кидающийся во все авантюры, не успевающий жить и наслаждаться заработанными деньгами. И Лиза, с ее тягой к чистоте, размеренной жизни в свое удовольствие, но при этом желанием работать и создавать вокруг себя уют. Кеню, брату Флорана, действительно повезло с ней познакомиться и на ней жениться. Вряд ли бы без ее идей и руководства, он смог бы сделать колбасную, доставшуюся от дяди, такой прибыльной и популярной. На удивление приличная и хорошая у них семья вышла как для цикла Ругон-Маккаров. Я даже начала искать какой-то подвох и... последние главы всецело показали гнильцу Лизы, хотя можно списать ее поступки на здравый практицизм. Все же только сам Флоран виноват в том, что с ним произошло.

А сплетница мадам Саже, чем не яркий образ? Старушонка, которая только и жила тем, что вмешивалась в приватную жизнь других, выслеживала, подслушивала, вынюхивала, разносила сплетни и наводила поклепы. Бедняга Флоран, что она только о нем не измышляла! И что он любовник Лизы, и что он сожительствует сразу с двумя сестрами - торговками рыбы и что он вор, беглый преступник. А сколько таких мадам Саже собирают свои сплетни и посейчас? Удивительно насколько некоторые любят лезть своими длинными носами в чужую жизнь. Отвратительнейший тип людей, бррр...

Финал в плане раскрытия человеческой натуры просто мерзкий-_- Из всего рынка, изо всех продажных душонок, только 3! человека оказались достойными этого звания. Жаль Флорана, надо было ему послушаться зеленщицу и уехать жить в пригород и не мешаться в городские дрязги и тем более не вмешиваться в упорядоченный мирок толстяков рынка, которые все никак не могли вытерпеть среди них присутствия вечно худого и голодного человека.

Не могу не отметить обилие описаний в романе как повседневной жизни рынка и его жителей, так еды, различных продуктов и блюд. В разных отзывах я читала, что тут описания очень "вкусные", но вот я ими совсем не прониклась и слюнки у меня совсем не бежали. Скорее наоборот, мне уже к середине книги успели поднадоесть описания толстяков, колбас, мяса, жира, крови, туш, кишок, разделывания голубей и т.д. и т.п. Я больше овощной и фруктовый рынок люблю, а вот мясо и свежая рыба... эти ряды я предпочитаю обходить стороной, кушать-то я это люблю, но не нюхать. Я бы даже сказала, что описания Парижа и пригорода мне очень понравились, а вот описания еды и пышущих здоровьем тел торговок вызывали местами брезгливость.

"— Каин наверняка был толстым, а Авель — тощим, — сказал Клод. — С тех пор как совершилось первое убийство, прожоры всегда пьют кровь тех, кто не досыта ест… Вот он, вечный пир жизни: начиная с самого слабого и кончая самым сильным, каждый пожирает своего соседа и в свой черед пожирается другим… А следственно, милейший, остерегайтесь толстых."

Итого: Как-то до "Чрева Парижа" я совершенно не задумывалась о тайном "противостоянии" толстых и тонких. Мне казалось таким глупым обходить человека стороной только потому что он толстый, или комплексовать из-за того что ты худой и стройный на фоне упитанных. Но как оказалось предубеждение между этими слоями общества действительно существует, это и Золя отлично показывает в романе, и на личном опыте мне недавно тоже убедиться пришлось. Причем злыми и подлыми могут быть далеко не только худые люди, толстые их с легкостью перещеголяют))) Печально все это конечно. Но роман хорош, только вот перечитывать не буду. Тема рынка, колышущихся объемных тел, сплетен и мелочных склок меня совершенно не привлекает. Пускай склоки и лицемерие остаются внутри "Чрева Парижа".

Книга прочитана в рамках игры ТТТ

— А вы все-таки человек изрядной силы!

Несмотря на то, что Золя является одним их моих любимейших авторов, за чтение данного романа я бралась с опаской. Во-первых, почему-то среди всего многотомного цикла Ругон-Маккары именно этот роман пользуется наименьшей популярностью среди читателей, по крайней мере я о нем услышала только тогда, когда решилась прочесть цикл по порядку. Во-вторых, я боялась, что не получится у автора смешать в нужных пропорциях политику (а именно она является главной темой романа) и художественный вымысел. То есть получится либо правдиво, но скучно и сухо, либо интересно и захватывающе, но к реальной истории отношения иметь не будет. Но опасалась я зря. Золя снова на высоте! Прекрасный язык, точно подобранные слова и фразы, я получала удовольствие от каждой строчки! И при этом охвачены многие исторические события того времени (например, в книге упомянуты реально принятые в те годы законы), а большинство персонажей имеет реальные исторические прототипы.

Дальше "Остапа понесло", потому убираю под кат из-за объема

В центре сюжета Эжен Ругон, сын Пьера Ругона (их обоих я уже встречала в первой книге цикла). Он высоко взлетел, сделав карьеру при возникновении Второй Империи, поддержал кого надо, угодил кому надо итд. Но мы встречаем его в момент падения со своего Олимпа, бесконечные придворные интриги привели к "смене власти". Кто же расстроен больше всего? Эжен? Нет, не угадали. Его клика, его личная свита, его "друзья", вдруг оказавшиеся не у кормушки. "А как же я? А как же моё место? А как же обещанная мне награда? А как же..?" Список претензий столь же безграничен, сколь бесконечна людская алчность. Всеми правдами и неправдами, интригуя, обманывая, клевеща, соблазняя, клика Эжена возвращает его на прежнюю должность. И снова все не то, все не так. Мало! Мало! Мало! Список того, что нужно этим людям растет день ото дня, сколько бы Ругон для них не сделал, на какие бы сделки с собственной совестью и выгодой(!) ни пошел, им мало. Но при этом, жалуясь друг другу на "этого толстяка Эжена", они при случае не забывают кивнуть головой в сторону соседа, стоит тому или той выйти из комнаты. Мол, ладно я, бедный, обиженный, обделенный, но он/она чего жалуется? В книге есть бесподобная сцена кормежки псов:

Между тем внизу собаки догрызали поживу. Они яростно отталкивали друг друга, подбираясь к середине кучи. Сверху видна была сплошная масса движущихся спин, белых и черных; они толкались, вытягивались, распластывались — живое, алчно сопящее месиво. Челюсти двигались, жевали все быстрее и быстрее, чтобы захватить как можно больше. Короткие драки оканчивались рычанием. Большой легавый пес, великолепное животное, разозленный тем, что оказался на отшибе, отступил и потом одним прыжком очутился в середине своры. Пробившись вперед, он отхватил для себя кусок внутренностей.

Кого имел в виду писатель, описывая собак, я думаю ясно без каких-либо пояснений. И в этом весь Золя. Одна сцена, один абзац, а перед глазами уже целая картина и мысль автора ясна и понятна. Взять, например, небольшой эпизод, когда один из чиновников бегает по Зданию министерства в поисках своих сослуживцев:

Библиотека была пуста. Книги дремали на дубовых полках. На двух просторных столах, покрытых строгим зеленым сукном, не лежало ничего. Кресла стояли по местам; приделанные к их ручкам пюпитры были опущены и покрылись налетом пыли. Нарушив сосредоточенный покой пустынной комнаты, пропитанной запахом бумаги, Ла Рукет громко сказал, захлопывая дверь:
— Ну, здесь никогда никого не бывает!

Вот они все: чиновники, министры, правительство. Бездельники, интересующиеся только тепленьким местом! А ведь актуально и поныне. Стоит только просмотреть какие законы рассматриваются в Думе. Или, может быть, изменилась политика "кумовства", когда людей назначают на высокие посты и дают руководящие должности, ориентируясь исключительно на знакомство и родственные связи? Как ни печально, но нет, воз и ныне там...

Отдельных упоминаний, на мой взгляд, заслуживают два главных героя этого романа. Конечно же, Эжен Ругон, далек от идеала человека. Он властолюбив, порочен, тщеславен; широким мазком автор рисует его портрет:

Он любил власть ради власти, не стремясь ни к славе, ни к богатству, ни к почестям. Глубоко невежественный, полная посредственность во всем, что не касалось умения вертеть людьми, он стал незаурядным человеком лишь благодаря жажде повелевать. Он любил свою энергию, боготворил свои способности. В его грузном теле жил пронырливый, необычайно деятельный ум, стремившийся поставить себя выше толпы, погонять дубиной людей, которых Ругон делил на дураков и прохвостов. Он верил лишь в себя, менял убеждения, как другие меняют доводы, все подчинял неукротимому росту своего „я“. Не имея никаких пороков, он втайне предавался буйным мечтам о всесилии. Если от отца он унаследовал массивную тяжеловесность плеч и одутловатость лица, то от матери, той страшной Фелисите, которая заправляла Плассаном, к нему перешла огненная воля и страстное влечение к власти, презирающее мелкие уловки и мелкие радости. Он, несомненно, был самым значительным из Ругонов.

Несмотря на то, что он явно человек достаточно неприятный, я не могу не восхищаться им. Какая сила воли! Какое умение держать себя в руках! Какая цепкость! Действительно, есть в нем величие. Он умеет уважать своих врагов, переносить удары судьбы (в том числе и в спину), подыматься вновь и вновь на поверхность, когда его топят в десять пар рук, в конце концоа он единственный из своей свиты содрогнулся, когда, благодаря их жадности, погибает человек:

Умер! Ругон ощутил дрожь, пробежавшую по телу. Он не мог вымолвить ни слова. В первый раз он почувствовал перед собой провал, темный провал, куда тебя незаметно подталкивают. И вот этот человек умер! Ругон вовсе не хотел этого. Дело, видно, зашло далеко.

Он далеко не глуп, он видит все в истинном свете (тех же своих "друзей", он прекрасно понимает, что они из себя представляют), он в конце концов остроумен:

— Ах да, обыск у монахинь… Боже мой, среди глупостей, которые мои друзья заставили меня натворить, это, пожалуй, единственный разумный и справедливый поступок за все пять месяцев моего управления.

И этому человеку попадается достойный соперник. Клоринда.

Клоринда знала себе цену и шла к цели с великолепной смелостью, уверенная, что уступит лишь в том, в чем захочет уступить… Ругон, взволнованный, возбужденный игрой, отбрасывал всякую щепетильность и мечтал лишь о том, чтобы сделать эту красивую девушку своей любовницей, а потом бросить ее, доказав тем самым свое превосходство. В обоих была задета не столько чувственность, сколько гордость.

Они не могут оставить друг друга в покое, потому как каждый так и не получил то, чего хотел. И, если Ругон, еще более-менее может смириться со своим поражением, уязвлена его мужская гордость, но это не главное его достояние, то Клоринда всю свою жизнь положила на то, чтобы доказать Ругону, что "он сам дурак". Ее задевает его столь явное пренебрежение ей как соперницей, ведь она "всего лишь женщина". Не могу сказать, что я ей симпатизирую, хотя понимаю, чем он ее так выбесил, но она очень интересный персонаж.

Главным занятием Клоринды по-прежнему оставалась политика. После своего замужества она целиком погрузилась в какие-то темные, запутанные дела, подлинный характер которых оставался для всех неясным. Этим она удовлетворяла свою страсть к интригам, которую прежде поглощала ловля мужа с блестящим будущим. До двадцати двух лет она жила девушкой на выданье, расставляя силки мужчинам, теперь же, сделавшись женщиной, она, очевидно, созрела для более значительной деятельности.

Она готова на все ради достижения своих целей. Я не знаю, встретятся ли мне еще эти персонажи на страницах других романов данного цикла, но я уверена, что их пикировка могла прерваться только смертью.

____Французская столица в те времена являла собой сердце всей Европы, то был сияющий расцвет империи. Казалось, никого не волновало, что страна постоянно оказывалась вовлечена в военные конфликты, но на самом деле народ предчувствовал крах, который рано или поздно должен был сотрясти их дома, потому он и поддался этому всеобщему безумию; Марсельеза звучала громче с каждым днём, но пока что люди просто плыли по течению и брали от жизни всё. То, что вследствие разрушительной османской перестройки, изменившей как и внешний облик Парижа, так и жизни многих простых людей, практически каждого захватил спекулятивный бум, кажется вполне логичным; с лёгкостью добытые деньги – о, как же это завлекающе!

____Вновь оказавшийся на обочине Аристид Саккар не мог не ввязаться в эту биржевую лихорадку, охватившую весь город, и на этот раз он твёрдо решил, что станет самым настоящим Наполеоном королём, который покорит не только Францию, но и весь мир. Ставки, атмосфера делового квартала, кипение мостовых, интриги – наблюдать за происходящим было чрезвычайно занимательно, это всё и правда напоминало ненасытную машину, которая в любой момент могла взлететь на воздух: «Вся биржа рокотала и вздрагивала, как машина под парами при ярком мерцании пламени». Увлекало и то, что с самого начала было ясно падением какого банка вдохновился Эмиль Золя, поэтому следить за действиями этого самонаречённого царька, прототип которого смог совершить такое дерзкое преступление, было очень интересно. В общем-то, ничего нового в этой схеме не было: харизматичный лидер, цель которого никто не понимает, но которую все поддерживают, вовлечение в дело дилетантов, грамотный пиар, хитроумные махинации – и вот оно, великолепное фальшивое дело, которое поддерживают как богатые, так и бедные, слепо отдающие свои деньги этой алчной машине, надеясь заполучить вдвое больше. И правда, зачем трудиться, думать и упорствовать, как то делал Гундерман, ведь куда проще идти тем путём, что выбрал Саккар и его последователи... Только вот такие пузыри рано или поздно лопаются, и после подобного краха остаётся одно сплошное ничто.

____«Свинья? Возможно! Но вор? Ну нет!», – возмущался Саккар, который и после низвержения винил в произошедшем кого угодно, только не себя. А жизни доверившихся ему людей тем временем рушились. Это первая книга цикла, в которой было так много симпатичных персонажей, и то, как сильно они пострадали, не могло не расстроить. Кто-то мечтал начать новую жизнь, кто-то хотел отдать дочь замуж, кто-то просто попал во власть азарта, – и все они остались ни с чем, что мало трогало этого удивительного в своём бездушии человека. Меня возмутили размышления Каролины, которая даже после воочию увиденных человеческих трагедий так и не смогла для себя решить, кем же был её бывший возлюбленный – мошенником или героем; она мало чем отличалась от тех несчастных, которые, потеряв всё с трудом нажитое, всё равно слепо обожали своего пастуха, за которым столь раболепно шли и который бросил их на растерзание голодным волкам. В чём-то автор – а это именно что его думы, это ясно – прав, и в плохом человеке есть что-то хорошее, но этот паршивый насильник и вор вызывал лишь отвращение. Жизни стольких людей были уничтожены, а он со спокойным сердцем взялся в другой стране за новое дело, которое – о, в этом сомнений нет – принесёт много страданий невинным людям; как правильно заметил его старший сын, «Это у него в крови. Он продал бы вас, меня, кого угодно, если бы на нас был спрос на каком-нибудь рынке». Страшный человек.

____Как и все Ругон-Маккары (по крайней мере, на данный момент). Варясь в этом биржевом котле и наблюдая за действиями этого негодяя, я, вспоминая других членов этого семейства, думала о том, а виновата ли в этом наследственность или же дело в банальном воспитании. Тема денег в этом плане тоже важна, и, что ни говори, они несут с собой не только помешанность, но и прогресс; всё-таки все люди разные, из этого и нужно исходить. Доказательством этому доводу послужила очаровательная семейная чета Жордан, что так радовала каждым своим появлением: молодожёны смогли преодолеть нищету и достичь желаемого, а всё благодаря любви, поддержке и жизнелюбии, три извечных столпа, на которых и строится настоящее счастье, ведь, в отличии от них, всякие деньги рано или поздно закончатся.

Книга показалась нудноватой. Первую половину прочитала в бумаге, вторую слушала в аудиоформате. Вторая часть книги отличается более динамичным сюжетом, хотя почти все повествование складывается из описания светских ужинов и праздных разговоров.
Общество, описанное в книге, как бы показано в разрезе двух параллельных своих жизней. Одна, которая демонстрируется обществу, лицемерно-добродетельная, вторая - порочная, погрязшая в грехе. В книге вообще нет положительных героев, все участники событий порочны и испорчены.
Главная героиня книги продажная женщина, хотя какая женщина - ребёнок 18-ти лет, торгующая своим манящим телом, что получается у неё не особо удачно, так как все заработанные от продажи блага удержать не удаётся, да и счастья в жизни не приносят. Закономерным итогом всему является потеря ребёнка и собственной жизни.

Две составляющие одного романа - Париж, город любви, рассвет в котором, у подножия Эйфелевой башни, мечтают встретить многие и Эмиль Золя, вождь и теоретик так называемого натуралистического движения в литературе и автор знаменитой статьи «J’accuse» («Я обвиняю»), за которую писатель заплатил изгнанием в Англию.

Два героя одного романа - Флоран, маленький человек и его трагедия, и Центральный рынок, с естественным течением жизни определенной группы людей.
Молодой человек, обессиленный долгими скитаниями, полными страданий, лишений и постоянного страха, въезжает в город на повозке, груженой репой. Ирония судьбы. Человек, страдающий от невыносимого голода, понимает, что конечный пункт его путешествия будет находиться на Центральном рынке.

Флорану почудилось, что перед ним раскинулся какой-то странный город, четко разделенный на кварталы, с предместьями, деревушками, с местами для гулянья и дорогами, с площадями и перекрестками, который однажды в дождливый день по прихоти неведомого гиганта был целиком перенесен под огромный навес.

Ремарка-подтверждение того что Центральный парижский рынок составляет некое обособленное государство со своими законами и порядками, направленными, в конечном счете, на одну-единственную цель: производство и сбыт невообразимых, циклопических объемов пищи. Живой и безжалостный организм, переваривающий не только груды овощей, фруктов и мяса, но и жизни людей.
Сытая жизнь в своей пагубности и разврате чрезмерности. Именно в этом причины гибели во Флоране способности остро мыслить и реагировать на окружающие бесчинства властей. Достаток и сытость как причина многих человеческих бед и даже пороков.

Если же пристально взглянуть на героев романа родственного нам вида нomo sapiens, то быть читателю, в большинстве, в разочаровании. Редкое собрание трусливых пустозвонов - мелкая буржуазия, либо пролетаризировавшаяся интеллигенция, не способная ни на резкие действия, ни на единство в собственных рядах. Участь Флорана, понятная с самого начала, не внушает особого сопереживания. Инфантильность и игры в революцию подразумевают раздачу подзатыльников разной степени насыщенности.

Сталкиваясь с творчеством автора не в первый раз, нахожусь в определенном сомнении как читатель.
С одной стороны, крайний натурализм, в описаниях всего и вся, мне неприятен, касается ли это рыночного изобилия или пышности телесной. С другой стороны, прямые параллели между сытостью и характерами героев - оправданный шаг, когда пишешь о самых что ни на есть животных, о гладкости боков и "непричинении зла окружающим". Все эти "поросячьи рыла", "мальки барабульки" и "нестерпимо смердящий сыры" гораздо честнее, на мой взгляд, Флорана политика-мечтателя, отказывающегося от доли в наследстве, но совершенно спокойно живущего в доме брата. Закономерный финал с кучей доносов и новым сроком. И лишь два момента на прощание от автора - зяблик, который обретает свободу от руки Флорана, и Клод, бормочущий себе под нос: «Какие же сволочи, эти порядочные люди!».

О требухе и кухонных революционерах. О невозможности ускорить исторический ход.

Ошеломительный роман! Так преподнести грязное белье парижского высшего света под силу только великому мастеру слова Эмилю Золя. Блеск и нищета, благочестие и порок все эти контрасты Парижа времен Второй империи так красочно и живо описаны, что чувствуешь себя чуть ли не участником действия.
Перед нами история взлета и падения известной парижской куртизанки Наны. Выбравшись из самых низов, из сточной канавы Парижа, она, благодаря внешним данным и наверное просто везению, взбирается на вершину успеха и богатства. Она королева в кругу дам полусвета, она содержанка нескольких титулованных особ, она развратна и порочна. Это все Нана. У ее ног Париж! К чему она стремиться? Слава, деньги? Когда она все это получает, ей становится не интересно и, будучи развратной натурой сама по себе, затягивает к себе в постель опустившихся личностей. Подбирая на улице «бомжей» и проституток она проводит с ними ночи в своем роскошном особняке. Может, она уже достаточно «взяла» от жизни и теперь хочет «отдавать» другим. Порывы Наны и мотивы поступков не понятны. Ее желания мимолетны, ее мысли только о сегодняшнем дне, ее девиз: «Здесь и сейчас».

Поклонение мужчин, дорогие подарки, бесконечный кредит в обмен на любовь. Но долго ли может так продолжаться? Все быстротечно и все проходит. Череда смертей, что шлейфом тянуться за Нана, лишь добавляет грусти.

Окруженная роскошью и богатством, она стояла, поднявшись во весь рост среди целой плеяды мужчин, поверженных перед нею в прах. Подобно древним чудовищам, страшные владения которых были усеяны костьми, она ходила по трупам. Причиненные ее бедствия обступали ее со всех сторон: самосожжение Вандевра, печаль Фукармона, затерянного в далеких морях Китая, разорение Штейнера, обреченного на жизнь честного человека, самодовольный идиотизм Ла Фалуаза, трагический развал семьи Мюффа и бледный труп Жоржа, над которым бодрствовал Филипп, только что выпущенный из тюрьмы. Дело разрушения и смерти свершилось. Муха, слетевшая с навоза предместий, носившая в себе растлевающее начало социального разложения, отравила этих людей одним мимолетным прикосновением. Это было хорошо, это было справедливо. Она отомстила за мир нищих и отверженных, из которого вышла сама. Окруженная ореолом своего женского обаяния, она властно поднималась над распростертыми перед нею ниц жертвами, подобно солнцу, восходящему над полем битвы, оставаясь в то же время бессознательным красивым животным, не отдающим себе отчета в содеянном.

Такой печальный конец.