что сыновья с матерями-долгожительницами, по‐настоящему не сталкиваясь со смертью, рискуют так никогда и не повзрослеть. Это его задело, и он с недовольным видом удалился.
Мне нужно, сказала я себе, заново освоить уверенную поступь того, кто твердо знает, куда он идет и зачем.
невыносимую боль, страх оказаться вне этой паутины определенности и обучаться жить заново, без всякой уверенности, что я с этим справлюсь.
, прежде всего, напрасно думала, что без него мне не выжить, хотя с некоторых пор поняла, что как раз с ним‐то я по‐настоящему и не живу.