Соответствие ХОЧУ

Из смеси живописи с воспоминаниями Иру выдернул запевший мобильник.

– Ира, можно к тебе?

– Да.

– Батюшки! – через мгновение воскликнул Стас, появившись с другой стороны мольберта. – Я не понял, чем ты тут занимаешься? Живописью или боди-артом?

– Что, опять вымазалась?

– У тебя это традиция?

– Что-то вроде того.

– А слабо́ продолжать в моём присутствии?

– Откуда ты знаешь, что этот процесс гораздо более интимный, чем то, что обычно называют интимным?

– Я не настолько далёк от искусства, как тебе кажется. Никогда не задумывалась, почему мой дом поёт?

– Нет.

– Я тебе отвечу, только не прямо сейчас, а-а-а… – Стас заглянул в календарь мобильника, – четырнадцатого октября.

– Если не ошибаюсь, во время семинара?

– Да. Но семинар к этому не имеет отношения, однако он не помешает мне ответить. Кстати, попроси Лу, чтобы она вместо тебя провела занятие после обеда.

– Хорошо.

– А сейчас, всё же скажи: слабо́ продолжать в моём присутствии?

– Ещё не знаю. Подожди. Сейчас я тебе стул принесу.

– Ира! – Стас остановил её, уже рванувшую к двери, поймав за руку. – Я, конечно, может быть излишне самоуверен, но полагаю, что с доставкой стула сумею справиться.

– Извини. – Ира смущённо усмехнулась.

Она уже почти начала клясть себя, что поддалась мимолётному порыву, ввязавшись в эксперимент над собой, но тут вернулся Стас со стулом.

Едва усевшись, он заговорил:

– Я прочёл письмо Руслана и, надо сказать, обнаружил в нём гораздо больше для себя нового, чем ты предполагала. Может быть, не так чтобы уж совсем принципиально нового, однако на что-то я никогда не обращал внимания, а на что-то смотрел с других точек зрения.

Я, правда, пока не готов обсуждать это всё подробно, потому что пока успел лишь раз пробежать текст по-быстрому и дочитал ПОСТСКРИПТУМ, – Стас усмехнулся, – буквально минуты за три до явления Лу и Гены с ошеломительной новостью. Ира, ты мне сама дала это читать.

– Я в курсе. Продолжай.

– Когда Руслан тебе ляпнул, что вся контора шушукается, что у нас с тобой роман?

– Когда показывал домик с дыркой.

– А как это произошло?

– Ну как… Погуляв по домику, уселись на перекур. Кстати, именно там, где у нас сейчас курилка. Прикалывались по поводу, что всем сотрудникам придётся выдать клубки, чтобы в коридорах не заплутали.

Руслан предположил, что кто-нибудь из сотрудников Гене на дверь табличку с надписью «Минотавр» повесит. Лу выразила уверенность, что Гена это сам сделает. Ну а я взяла да и ляпнула, когда Лу на балкон вышла, что втихаря перевешу эту табличку на дверь тебе.

– Слушай! Неплохая идея!

– Как скажешь! Завтра же займусь изготовлением макета.

Стас усмехнулся:

– Ну а дальше что?

– Дальше, Руслан заверил меня, что втихаря не получится, потому что ты сразу догадаешься, кто это сделал. По этому поводу мы ещё что-то говорили, сейчас уже не помню, что именно, ну и, в конце концов, в качестве аргумента к своим доводам он заявил, что вся контора шушукается, что у нас с тобой роман.

– Ну а ты что?

– Что я, у Руслана в письме написано.

– Серьёзно, что ли, дальше шока загнало?

– Серьёзней некуда.

– Так… В домике с дыркой мы начали работать восьмого августа прошлого года. Неделю до начала работы мы его готовили под себя, значит, смотрели вы его где-то в последних числах июля.

– Ты к чему это всё вычисляешь?

– Да термин один у Руслана мне ОЧЕНЬ понравился.

– И какой же?

– Дурында.

– Не спорю. Однако позвольте поинтересоваться, а как я должна была хоть о чём-то догадаться по Вашему поведению, уважаемый Станислав Андреевич. И не надо меня сейчас поправлять. Сама знаю, что Стас.

– Радный я.

Ира хмыкнула.

– Я сегодня, кстати – точнее, некстати – об этом забыла. Так у Гены и Лу чуть глаза из орбит не повылезали. Одно хорошо, что случилось это во время шоу Максима. Они поняли, что что-то не так, но не поняли, что именно.

– Ясненько. Во что дальше играем? В апофеоз официоза или в голосовое оповещение о приближении во избежание случайных столкновений?

– Лучше в апофеоз официоза. В этом случае, интенсивность общественного интереса меньше.

– Полностью поддерживаю. Ну а по поводу моего поведения… А при чём здесь моё поведение?

– Как это при чём?

– Ира, тебя дальше шока из-за моего поведения загнало?

– Меня дальше шока занесло от абсурдности.

– От абсурдности? Ира, а представь, тебе бы сейчас кто-то заявил, что вся контора шушукается, будто у тебя роман, скажем, с Иханом. Кстати, реально по этому поводу шушукаются. Я серьёзно.

– С Иханом?! – Ира рассмеялась. – Ну люди! Не, правда, что ли шушукаются?

– Правда. Я вот только одного понять не могу: ты почему не в шоке? Не говоря уже о том, что дальше шока, а?

– Не… Ну…

– Ира, да хоть о ком угодно, если бы тебе сказали подобную фразу, реакция, плюс-минус, была бы одинаковой. Если о том, с кем ничего не было, нет и быть не может, «Вот придурки!». Если о том, с кем ничего не было, но могло бы быть, «С чего взяли?». Если о том, с кем что-то было, «Откуда узнали?». Что? Не так?

– Признаю. Дурында.

– Ну а если о моём поведении… Ира, а как я должен был себя вести? Бегать за тобой с вениками из растительных гениталий? Сидеть с тобой в полумраке какого-нибудь кабака и нести какую-нибудь чушь о красоте твоих глаз или нечто в том же духе? К моменту, как мы с тобой встретились у Игоря, тебя уж двадцать восемь раз как стошнило от всего этого. Разве не так?

– Так.

– Представь, я бы тебе позвонил в тот же вечер или в какой-то из последующих и сказал: «Ира, давайте с Вами встретимся». Даже если бы ты согласилась, в чём я очень сомневаюсь, и если бы мне даже удалось каким-то чудом затащить тебя в постель, неужто ты думаешь, что у нас завязались бы хоть какие-то отношения?

– Да уж.

– Помнишь новоселье? Если честно, я тогда оставил тебя у себя не только с целью просветительской деятельности. И что? Извини за прямоту, но тогда я очень быстро понял, что существует только один способ к тебе подступиться. Изнасиловать. И то сомневаюсь, что получилось бы, даже с моей физической силой против твоей.

– Стас, но ведь Женя, Влад – да и не только они – нашли какой-то способ подступиться ко мне?

– ОНИ нашли? Ира, вспомни Рауля. Тебя саму от страсти на части рвало, и что? Много он наподступался, пока ты его не подпустила?

– Но ведь ты, в конце концов, всё же взял и привёз меня к себе!

– Верно. А знаешь почему? В тот раз я привёз тебя к себе домой и оставил на ночь, только лишь потому, что я каждый день пытался это сделать и в тот день, наконец-то, не наткнулся на бетонную стену.

Кстати, прекрасно знаешь, что я очень сильно себе польстил, заявив, что оставил тебя на ночь. Ты сама осталась.

Однако даже после этого, что случилось? Полтора месяца в голосовое оповещение играли!

Ира, ты слышала несколько из наших разговоров с Александром. Думаешь, я ему лапшу на уши вешал?

Я ещё ребёнком уже пытался на тебя выйти. Я тебе рассказывал, как увидел тебя в первый раз и во второй. Поверь на слово, с решительностью у меня всё в порядке. Однако в первый раз всё, что я мог делать, это тупо идти за тобой, а потом тупо стоять и смотреть, как ты рисуешь Пэфуэма.

Дело не в том, что я не мог решиться к тебе подойти. Дело в том, что в тот момент идея к тебе подойти не существовала.

Как тебе объяснить…

К примеру, ты сейчас не бежишь стометровку, не потому, что ты не хочешь или не можешь её пробежать, а потому, что у тебя в данный момент нет такой идеи. Понимаешь?

– Вкус, кажется, уловила.

– Эта идея пришла, но лишь тогда, когда тебя уже и след простыл. Ира, я знал, что в годы твоей учебы Гена плотно с тобой общался. Ты не представляешь, сколько раз я делал всё, чтобы составить ему компанию. Но каждый раз что-нибудь происходило.

Однажды мне удалось вместе с ним побывать у тебя дома, но тебя в этот момент там не оказалось, притом будто бы совершенно случайно, потому что Гена шёл как раз таки к тебе, а не к твоему мужу. Мало того, он предварительно с тобой договорился, но случилось что-то «непредвиденное», и ты в срочном порядке «вынуждена» была куда-то уйти.

Я предпринимал массу попыток как-то пересечься с тобой и после того, как ты вернулась в Сочи.

Знаешь, когда я сидел у Игоря, и ты позвонила, я, затаив дыхание, не сомневался, что сейчас кому-нибудь в срочном порядке понадоблюсь, и мне придётся уйти, или случится ещё что-нибудь. Так что, я был в шоке, когда не произошло ни землетрясения, ни пожара, ни Всемирного Потопа, а просто открылась дверь, и ты просто зашла.

Я чувствовал, насколько сильное и неоднозначное впечатление произвёл на тебя. Я чувствовал, насколько ты не в своей тарелке. Только поэтому я стал играть в «ну, давайте посмотрим, что там у Вас за эскизы мебели», дабы создать у тебя, а заодно и у Игоря, иллюзию «нормального» хода вещей. По большому счёту, мне было плевать какие там эскизы.

С одной стороны, зная, кто ты, даже задумываться о степени гениальности того, что ты делаешь, верх идиотизма. С другой стороны, даже если бы произошло невероятное, и твои разработки оказались бы чушью, для меня лично это не имело значения. Ты сама дала мне зацепку, и я приложил все силы, дабы за неё уцепиться, не спугнув тебя.

Однако ты работала с такой скоростью, что я понял, что этой зацепки мне надолго не хватит. И тогда я купил дом.

Да, я собирался покупать себе жильё в Сочи, но меня бы вполне устроила небольшая квартира.

Когда же ко мне заявился Гена и объявил о предложение, которое сделал тебе, я почти в полном смысле чуть со стула не свалился от счастья.

Ира, я открывал в Сочи представительство с прицелом на проект, который нынче называется «Стиль-Код». Я тебе уже об этом рассказывал как-то. Помнишь?

– Да.

– Так вот, открывал-то я его с прицелом на этот проект, но на тот момент не имел никакого представления, с какой стороны к тебе с этим проектом подъехать в рамках игры «обычная человеческая жизнь», в которую тогда приходилось с тобой играть.

Кстати, с Геной играть в эту игру я прекратил лишь после нашей с тобой встречи у Игоря. Прекратил с помощью Лу.

– Я догадываюсь, как. Она рассказывала мне, что ты попросил её, в качестве архитектора, глянуть на дом, который собирался покупать.

– Верно.

– Так до этого момента Гена не знал, кто ты?

– Он догадывался. Как минимум, с того момента, как начал осознавать суть. Но подтвердила его догадки Лу после той встречи. Она сама тогда ещё не осознавала суть, а потому просто поделилась впечатлениями обо мне. Гене, естественно, этого было достаточно, чтобы между нами состоялся разговор по душам. Впрочем, ему достаточно было её реакции, для того чтобы мы смогли перейти на другой уровень отношений.

– Стас, а что это за Соглашение было между тобой и Женечкой?

– Женя очень ревностно относится к тебе. Это, само собой, не мужская ревность. Если прибегнуть к земным ассоциациям, то это больше походит на ревностное отношение вассала к сеньору.

Я не знаю ничего, что могло бы остановить Женю, если речь касается тебя. В этом случае, для него перестают существовать любые его личные интересы. При этом он никогда не знал и не знает до сих пор, что связывает тебя и меня, а потому…

Вообще, мы с ним были в очень хороших близких отношениях и даже совместно занимались, так сказать, исследовательской деятельностью возможностей применения воплощения «человек».

Когда же я «убедил» тебя «вернуться», он расценил мою дерзость как нечто вроде узурпаторства – если в земных ассоциациях. И тогда он настоял на Соглашении, что мы с ним не будем никак контактировать как люди, пока – и если – ты сама не заставишь нас контактировать таким образом.

При этом я, так или иначе, всегда помогал ему, а он, так или иначе, всегда помогал мне.

Когда Влад сообщил мне о звонке Жени – когда ты пропала, отправившись к Пэфуэму, а затем в Точку Выбора – я понял, что делаю, когда уже разговаривал с Женей по телефону. В этот момент мы оба поняли, что то Соглашение прекратило своё существование.

Ира, очень сложно объяснить все тонкости и самого того Соглашения, и его причин, потому что большинство из них не имеет даже приблизительных аналогов в земной жизни.

– Я сейчас каким-то образом это понимаю. Точнее, ощущаю.

– Ира, ненужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться насколько странным и непоследовательным выглядело моё поведение в отношении тебя с учётом того, что ты для меня значишь. Тем не менее, поверь, я всегда делал лучшее и большее на что способен, точнее, что мне было позволено.

Хоть мне и удалось проникнуть к тебе, найти тебя и убедить вернуться, ты никогда даже близко не подпускала меня к своему СУГУБО ЛИЧНОМУ. То есть, с одной стороны, я вроде бы оказался связанным с тобой крепче и совершенно иначе, чем кто бы то ни было, а с другой…

Ира, я знал тебя больше, чем кто бы то ни было и, в то же самое время, не знал абсолютно. Учитывая же, как жёстко и на каком расстоянии ты держала меня здесь, в ужасе отскакивая даже от намёка на попытку с моей стороны это расстояние сократить, лучшее, что я мог сделать, это не дать этому расстоянию ещё больше увеличиться.

Ира, помнишь, ты предположила, что я панически боюсь тебя, как не человек? Я ещё сказал тебе, что это не совсем так, а точнее, совсем не так, но для понимания сойдёт, помнишь?

– Да. Помню.

– Так вот, я никогда ни на каком уровне не испытывал ничего похожего на страх в отношении тебя самой. Я всегда панически опасался сделать хоть какое-то неверное движение в отношении тебя, потому что ты могла в ужасе шарахнуться от чего угодно. Моё напряжение рядом с тобой более всего походит на напряжение сапёра над миной.

Стас замолчал. Какое-то время отчётливо слышалось, как кисть касается то палитры, то холста.

– Ты ужинала сегодня?

– Кажется, нет. Не помню.

– Уже половина одиннадцатого. Закругляйся потихоньку. Завтра ведь как пить дать вместе со мной вскочишь.

Стас вышел. Едва стихли его шаги на лестнице, Ира отложила палитру и отправилась в ванну ликвидировать со своего тела «шедевр» боди-арта.

Когда она спустилась в гостиную, Стас сидел в кресле, а на столе стояла тарелка с картофельным пюре и отбивной, пиала с салатом из редиски и ещё одна тарелка с каким-то явно экзотическим блюдом.

– Это готовила не Татьяна Николаевна, – отметила Ира, указывая на блюдо.

– В точку.

– А что это?

– Мне Женя, наверное, раз двадцать повторил название, но я так и не запомнил. Это готовят в небольшом ресторанчике напротив отеля, где мы остановились. В общем, меня впечатлил вкус, и я принёс тебе порцию.

– О! Так тебе, значит, не чужды традиции стандартных ухаживаний?

– Абсолютно не чужды. Мало того, я только это и умею.

– И о красивых глазах рассказывать?

– Естественно! Рассказать?

Ира усмехнулась.

– Смотря о чьих.

– Ты сегодня навестила Лену?

– Да.

– И?

– Весьма забавное открытие.