Глава 9

Эрик

Встречу фру Тунберг назначила в довольно людном месте, пусть и не в центре города. Умная женщина заранее подстраховалась, засветившись со мной на случай, если наш разговор зайдет не в то русло. А впрочем, кто знает, что было в ее голове, ведь мы не были знакомо даже шапочно. Голод тщательно оберегал свою семью от грязи, с которой приходилось работать.

Я приехал заранее и не один. Ханс остался в машине наблюдать за центральным входом в ресторан. Задний охраняла парочка доверенных людей. Вдова не имела в нашем мире никакого реального влияния, но могла пролить свет на свои отношения с пасынком. Они выглядели слишком подозрительными, а я привык контролировать все до мелочей.

И первое, что бросилось мне в глаза, стоило только увидеть хрупкую женскую фигуру в черном траурном платье – ее искренняя скорбь. Она не выглядела убитой горем, она действительно переживала один из самых сложных периодов в своей жизни. Любовь никогда не казалась мне чем-то важным и необходимым в современном мире. Легче построить семью на более приземленных ценностях. Например, общие цели, взаимное уважение, брачный контракт. Однако боль, притаившаяся на глубине голубых глазах, была настоящей.

Очаровательная улыбчивая русская, которая мелькала под руку с Кристофом на разнообразных раутах, по-настоящему любила своего мужа, и судя по тому, что рассказывал Ханс, ее чувства были взаимны. Теперь Лариса осталась вдовой. Да, еще не старой, вполне способной очаровывать своей хрупкой красотой окружающих мужчин. Но что-то в ее заострившихся чертах лица свидетельствовало о том, что ей это не интересно. Она погрузилась в горе с головой и неизвестно захочет ли выбраться из его мрачных глубин.

– Добрый день, фру Тунберг. Примите мои искренние соболезнования в связи с кончиной Кристофа. Он был замечательным человеком. – Я вежливо встаю со стула и помогаю ей сесть.

– Спасибо, вы правы. Кристоф действительно был необыкновенным, но боюсь, что не смогу объяснить насколько. Вы знали его в силу общих дел и больше, как Голода. Для меня он был любящим мужем и заботливым отцом, который принял моего ребенка от первого брака, как своего собственного. Не каждый мужчина на это способен.

Повисла пауза. Мне нечего было добавить, потому что Лариса все и без меня разложила по полочкам. Вряд ли Кристоф, приходя домой продолжал быть криминальным авторитетом, перед властью которого склонялись страны. Тем более, что ему не требовалось ни на кого давить или подчинять своим требованиям. Вторая жена его безоговорочно любила, и это явно слышно в каждом ее слове. Не то, чтобы я завидовал семейным парам, но пробрало даже меня.

Мы спокойно сделали заказ, переговариваясь на нейтральные темы. Лариса заметно нервничала, изредка бросая взгляды в стороны выхода, но пока было непонятно ждет ли она кого-то или наоборот опасается нежданных гостей. С каждой минутой ситуация становилась все более напряженной и интригующей. Я уже хотел мягко перевести разговор на причину нашей встречи, когда она внезапно заговорила об этом сама.

– Вы совершенно правы, Эрик. Мой муж был прекрасным человеком, а еще я знаю с каким уважением к нему относились в вашем мире. К сожалению, не могу сказать того же о Маркусе. И тем не менее, он планирует претендовать на титул отца. Надеюсь, что вы понимаете, к чему это может привести.

– Значит слухи, что вы не в ладах со своим пасынком оказались правдой? – Я лишь поддерживаю беседу, но ничего не значащая фраза заставляет мою собеседницу напрячься.

– О наших отношениях ходят слухи? И что же говорят люди?

– Что спустя два года, после вашего приезда в Стокгольме в статусе его мачехи, между вами пробежала кошка. До такой степени, что Маркус предпочел съехать из отчего дома в собственную квартиру. А еще говорят, что перед Кристофом вы создавали видимость нормальных отношений. – Услышав столь туманные сплетни, Лариса расслабляется и даже позволяет себе горькую улыбку. – Не хотите поделиться причиной столь внезапно похолодания в дружной семье?

– Поверьте, это не так уж важно, дела давно минувших дней. Гораздо серьезнее то, что в тот момент, когда у моего мужа случился сердечный приступ, Маркус был рядом с ним, но и не подумал вызвать скорую помощь. Не думаю, что он стоял и смотрел, как умирает отец, хотя не удивилась бы такому повороту. Пасынок очень любит власть, и допускать его к управлению будет серьезной ошибкой.

– С чего вы взяли, что он был с ним? – Не мне ей объяснять, что такие обвинения весьма серьезные и должны иметь под собой веские основания. Их должно хватить для того, чтобы Маркуса исключили из борьбы за кольцо.

– Он сам сказал мне об этом. К сожалению, Эрик, у меня нет ни единой улики, только его собственные слова, которые без доказательств не будут ничего значить. Но зато я знаю его слабое место, через которое его можно заставить отозвать свою кандидатуру.

Если честно, я ожидал чего-то подобного, когда соглашался на встречу. Мог ли Маркус бросить своего отца умирать? Легко! Слишком тяжело расти в тени столь влиятельного и харизматичного человека. Младший Тунберг давно рвался к власти, до которой его не допускали. Тем интереснее узнать болевые точки самого опасного своего конкурента. А в том, что он будет играть грязно у меня уже не осталось сомнений.

– И что же за слабое место у вашего пасынка?

– Его сводная сестра и моя дочь Катерина. Маркус души в ней не чает.

– Вы предлагаете на ней жениться? – Брак по расчету не самая страшная вещь в жизни, но выглядит это все довольно мерзко. Есть у меня опасения, что девушку никто не поставил в известность.

– Конечно, нет! Она определенно не в вашем вкусе, вам будут по душе более раскованные особы, а моя Катюша слишком невинна. Я предлагаю вам ее похитить, а потом банально шантажировать Маркуса тем, что вы ее убьете. Поверьте, этого будет достаточно. Ради нее он пойдет на все. Само собой, вы не причините ей вреда, но дочь не должна догадываться, что это спектакль. А когда вы добьетесь титула, мы разойдемся и будем жить как раньше, не пересекаясь.

Я откинулся на спинку стула, окинув Ларису задумчивым взглядом. Она явно что-то скрывала от меня, но в самом главном была кристально честна. Мачеха до ужаса боится, что пасынок получит столько власти и готова на все, лишь бы не позволить этого. И я думаю, что это можно использовать в своих целях.

Глава 10

Катерина

Дальше все закрутилось и завертелось в тяжелых печальных хлопотах. Как оказалось, проститься с отчимом желает слишком много людей, чтобы можно было уместить всех в один день. С такой пышной помпезность хоронили разве что членов шведской королевской семьи. Не удивлюсь, если кто-то из ее членов втайне приезжал проститься с абсолютным серым кардиналом нескольких европейских стран.

Но думать об этом было некогда. Слишком сильно я переживала за маму, которая хоть и держалась подобно царице, но от меня не могла скрыть свою боль. Она плохо спала, практически ничего не ела, а ночью неприкаянно бродила по дому бледным привидением. Хорошо, что Маркус сдержал свое слово и особо нас не беспокоил. По крайней мере, на пороге дома он больше не появился.

На второй день я не выдержала и подсыпала маме снотворное в ромашковый чай, чтобы она смогла набраться сил перед самым тяжелым третьим днем. Вот только на заботу о себе уже не хватило сил, и бессонная ночь ожидала меня. Я провела ее в кабинете Кристофа, прощаясь с детством и беззаботной жизнью. Что-то подсказывало мне, что нас впереди ждет нелегкая черная полоса, и предстоит пережить немало испытаний, прежде чем мы доберемся в новую тихую гавань.

Похороны в Швеции оказались весьма странной и запутанной процедурой. Начиная с того, что невозможно купить место на кладбище, оно сдается в аренду сроком на двадцать пять лет, а потом используется повторно. Мама не считала, что сможет прожить так долго, поэтому от этого варианта отказалась сразу. Была еще кремация, но по закону хранить урну с прахом в доме было запрещено, поэтому опять все упиралось в аренду места.

И тогда я предложила развеять его прах над морем. Если быть честной, то вряд ли все эти люди, спешно прилетевшие отдать дань уважения своему боссу, будут приезжать с цветами на его могилу. Это всего лишь кусок земли, который не имеет ничего общего с дорогим нам человеком. Тем более, что все это волновало только нас с мамой, а родному сыну было плевать на то, где обретет покой его отец.

– Родная моя, держись. Осталось еще чуть-чуть, а потом мы сможем выплакать наше горе. – Я еле слышно шепчу на ухо маме слова поддержки, и она снова распрямляет плечи, гордо неся свой искренний траур. Ее ладонь слегка сжимает мою, безмолвно благодаря за то, что мы вместе проходим через трудный период в жизни.

Сегодня день кремации. Как закончится гражданская панихида, гроб с телом отчима заберут, а потом отдадут нам урну с прахом. Его мы развеем над морем, без любопытных глаз и лишних свидетелей. Но до этого момента еще нужно дожить, потому что в последний день народа собралось в два раза больше, чем в предыдущие. Еще наконец-то присутствует Маркус. Его взгляд жалит мое тело даже через плотную черную ткань платья. Я старалась одеться максимально скромно, спрятала волосы под траурной вуалью, но он продолжает на меня пялиться, словно голодной зверь. Теперь предупреждения мамы уже не кажутся такими странными.

Пусть это и выглядит трусливо, но я стараюсь никуда не отходить от мамы. Мы защищены, пока нотариус не огласил завещание. Пока в наш уютный спокойный дом не ворвался новый наглый хозяин. Мне остается только верить в то, что нам удастся все решить и вернуться в Россию. Меня привлекает вариант поселиться на юге, на берегу моря, наслаждаясь теплом и хорошей погодой. После промозглого Стокгольма это будет вечным праздником.

Но это все будет потом. Сейчас мой мир – это густой аромат цветов, негромкие восхваляющие речи и массивный гроб из темного дерева. Мама безмолвно шепчет молитвы, едва шевеля губами, и не сводя покрасневших глаз с огромного портрета своего любимого мужа. Я хочу наклониться и предложить принести воды, потому что вижу, что ей не очень хорошо, но в этот момент чувствую еще один взгляд.

Это точно был не мой сводный брат. Тот глазел на меня, как на лакомое блюдо, в которое ему не терпится вонзить зубы. От его взгляда хотелось отмыться, до красноты раздирая нежную кожу мочалкой. Сейчас же на меня смотрели с любопытством. За последние дни я часто встречалась с этим чувством, когда коллеги отчима с удивлением узнавали во мне падчерицу босса, но их взгляды были мимолетны, а этот таинственный незнакомец меня откровенно разглядывал.

Стараясь не привлекать ничьего внимания, я осторожно обернулась, бросив через плечо равнодушный взгляд на собравшуюся толпу. И сразу определила любопытного незнакомца, хотя не могу сказать, что он скрывался.