– Я знаю, что Тейлор рассказал тебе о ментальном блоке. – Вздох отца прервал размышления дочери, не оставляя возможности самой выбрать удобный момент для разговора. Мысль, что брат опять решил всё за неё, всколыхнула одновременно и злость, и облегчение, что не надо вдаваться в подробности.

– Я как раз хотела сказать, – пробормотала Шелли. Да, она собиралась. Попозже, а может, и вообще не собралась бы. Но у неё был выбор, а сейчас она его опять лишилась. – Я хочу его снять… Наверное, после экзаменов. И поставить блок на часть воспоминаний о нападении… – Она не договорила. Отец схватил её и сжал в крепких объятиях, давая понять, что слышать об этом ему так же мучительно, как ей говорить.

Страхи и боль, которые не успели выйти слезами в академии, вырвались наружу тихой истерикой. Наконец пришло ощущение, что она в безопасности, что всё закончилось хорошо. А отец гладил её по волосам и спине и что-то тихо шептал. Кажется, что убьёт всех, из-за кого дочка плачет.

– Не надо, – пробормотала Шелли, пытаясь вытереть слёзы. – Он ведь тоже был одержим. Как и я. Ты же не винишь меня в том, что я убила… сколько человек? Троих?

– Ше-е-елли, это была не ты. Тобой управляла демоница. А этот… был только под внушением. – Отец возражал, и Шелли было понятно, почему он так реагирует. Хотя сама не видела принципиальной разницы в полной одержимости и демоническом внушении. Судя по тому, что ей снилось, человек и сам не замечал, как начинал творить такое, на что в жизни никогда бы не решился. – Это очень и очень разные вещи. Демоница не смогла заставить тебя убить и взяла под контроль тело, но этот… – отец замолчал, сдерживая ругательство, – действовал сам.

– Пап, не казни его. – Шелли заглянула в лицо отцу и поняла, что правильно угадала. – Не хочу думать, что из-за меня умер ещё один человек. – Глаза снова наполнились слезами, и отец прижал её к себе и начал гладить по голове. Как в детстве, когда она прибегала жаловаться на свои неудачи.

– Сошлю куда-нибудь подальше. И не возражай!

Шелли только помотала головой, показывая, что возражать и не собиралась. Вздыхала и шмыгала носом, пытаясь успокоиться, ведь впереди предстоял не менее эмоциональный разговор с матерью.

– Давай покатаемся, – попросила она. – Чтобы глаза перестали быть такими красными. Не хочу волновать маму. Когда она волнуется, я ещё сильнее плачу.

– И покатаемся, и погуляем по парку, и зайдём в ресторан. И только, когда моя девочка придёт в себя, вернёмся домой на допрос к леди Эридан. Страху и ужасу столицы империи, – пошутил отец.

Шелли фыркнула.

– Между прочим, я не определилась, чьего допроса боюсь больше: маминого или господина Турлиони. Мама так охает, жалеет меня и перечисляет всё, что по её мнению я должна была пережить в подобной ситуации, что начинает казаться, как будто всё сложилось гораздо хуже, чем на самом деле. И я начинаю реветь в три ручья.

– Ванесса умеет, – с тихим смешком подтвердил отец. В голосе его слышались тепло и любовь, которые успокоили Шелли гораздо больше всех остальных сказанных слов. Ведь и её любили так же сильно. И как она могла забыть об этом?

Разговор с матерью получился не таким страшным, как представлялось. То ли отец отправил той вестника с предупреждением не давить на дочь, то ли после прогулки Шелли обрела спокойствие и уверенность. А может, нервничала перед призывом фамильяра, который назначили на следующий день, и о чём сообщили ровно перед возвращением домой. Так что вечер получился сумбурный, а ночь беспокойная.

К моменту, когда часы в холле пробили восемь утра, Шелли была уже готова ехать, и едва сама не пошла звать замешкавшихся наверху родителей. К счастью, те задержались ненадолго, и уже через двадцать минут они всей семьей заходили в серое здание, где располагался отдел по призыву магических существ. Лорд и леди Эридан отправились оформлять документы, а Шелли проводили в зал, откуда она должна была выйти уже с фамильяром.

– Сосредоточьтесь на шаре и отправьте в него прямой направленный поток силы. Дальше система всё сделает сама.

Голос служащего звучал сухо и даже скучающе. Да и выглядел он не менее сухо и скучающее – в серой униформе, с побитыми сединой волосами и тёмной папкой в руках. Зато слова его разносились по просторному сводчатому залу, возвращаясь эхом и заставляя Шелли ёжиться.

– А как-то повлиять на выбор фамильяра можно? – уточнила она, хотя ей уже сказали, что нельзя.

– Леди, просто сосредоточьтесь на шаре и отправьте туда поток силы. Мало кто уходит разочарованным собственным фамильяром. – Равнодушие мужчины можно было понять. Он явно не первый раз проводил эту процедуру и успел устать даже от такой необычной магии. – Не беспокойтесь, ваш резерв достаточен для призвания и удержания контроля над крупным животным-защитником.

Видимо, растерянное лицо Шелли всё-таки пробудило в служащем какие-то добрые чувства, раз он решил её приободрить. На его лице мелькнула скупая улыбка. И это дало больше уверенности в успехе мероприятия.

– Тогда я начну? Сейчас? – Шелли направила ладони на хрустальный шар, вопросительно посмотрела на мужчину, дождалась кивка и вздохнула, отправляя слабый ветерок в нужную сторону.

– Поток мощнее, – посоветовал служащий. – Выкладывайтесь насколько возможно. Шар не упадёт, не бойтесь.

Шелли усилила напор. Её обучение, в отличие от подготовки Тейлора, ограничивалось базовыми техниками контроля и управления даром, но свои возможности она примерно знала. Резким импульсом отправила крутящуюся внутри силу вперёд, ожидая… чего-нибудь. Но шар просто всё поглотил. В зале воцарилась тишина.

– А? Что… – Она повернулась к седому мужчине, но тот лишь загадочно улыбнулся и кивнул на шар, предлагая смотреть туда. Шелли послушалась.

В прозрачном до этого хрустале завихрился смерч, внутри которого время от времени возникали фиолетовые всполохи. Смерч становился всё больше и больше, и Шелли испугалась, что он сейчас разобьёт шар изнутри. И даже представила, как острые осколки разлетаются во все стороны и ранят её и пожилого мужчину. Но наружу вырвался только один луч, пронзивший шар в верхней точке и устремившийся к потолку, где ударил в высеченный рисунок и разлетелся искрами, которые не осыпались вниз, а собрались в плотное облако. Оно постепенно увеличилось в размерах, а внутри словно билось что-то живое. Шелли казалось, что там мелькает какой-то силуэт. Кажется, крыло? Её фамильяр – птица?

Раздался резкий клёкот, и вниз стрелой вылетел сокол. Шелли не успела моргнуть, как он спикировал прямо к ней, ударил в грудь. И исчез. Оставив после себя только лёгкую боль, как от ушиба, и чувство наполненности, словно сил и энергии прибавилось. Хотелось радостно кричать и прыгать.

– Поздравляю, леди. Ваш фамильяр – сокол. Оставьте оттиск ауры здесь и здесь. Сегодня отдыхайте и привыкайте, завтра и послезавтра придёте на базовый инструктаж по работе с фамильярами. Думаю, вы быстро освоите азы, но для лучшего взаимодействия с птицей тренироваться надо будет постоянно. – Служащий протянул папку, куда Шелли ткнула пальцем, отмечая получение фамильяра.

– Но послезавтра у брата отборочный тур… – начала она возражать, но ей не дали договорить.

– Сожалею, но придётся пропустить. Связь фамильяра и хозяина формируется очень быстро, не стоит терять время. Думаю, ваши родные вас поймут.

– Да, конечно. – Возражать было бессмысленно. Тейлор действительно не расстроится, если она не придёт, но всё же это немного подпортило радость. Зато у Шелли теперь был фамильяр! Она решила, что отправит брату вестника и всё объяснит. И извинится. Поблагодарив служащего, она побежала из зала, чтобы обо всём рассказать родителям.

Тейлор действительно не расстроился. В ответном вестнике поздравил с обретением фамильяра, пожелал удачи в обучении и обещал рассказать обо всём, что она пропустит. И хотя Шелли сомневалась, что он со своей склонностью ограждать её от неприятных новостей, сообщит о проблемах, она быстро откинула эти мысли, захваченная непривычными ощущениями. В душе словно поселилась радость, свобода и ветер, иногда толкающий в грудь изнутри. Они с фамильяром привыкали друг к другу.

Дни тренировок промчались, как один час, и Шелли даже загрустила, что больше не надо будет ходить на занятия в департамент. Зато радовалась, что сможет показать Вихря – так звали сокола – Тейлору и Нейне.

Перед самым возвращением в академию она сходила к магу-менталисту, который наложил блок на воспоминания о нападении. Но в этот раз в памяти сохранилась общая информация о случившемся, как и понимание, что в случае стресса спрятанное может выйти наружу. На время или навсегда.

Оставалось лишь собрать вещи, но почему-то сделать это оказалось очень тяжело. Не менее тяжело было сесть в экипаж и сделать вид, что всё в порядке, чтобы не волновать отца. Но тот заметил тревогу дочери.

– Ты можешь не возвращаться в академию. – Шелли с отцом сидели в карете перед воротами, и она никак не могла заставить себя выйти наружу. – В конце концов, у тебя отличное светское образование, и совершенно необязательно развивать магический дар. Заблокируем его, и всё.

– Но у меня тогда не будет Вихря? – Наверное, это единственное, что действительно влияло на решение Шелли. В ином случае она без раздумий бы согласилась остаться дома, а не возвращаться в место, где ей снова предстояло чувствовать себя отвергнутой практически всеми.

– Ты в любой момент можешь вернуться домой.

– Я знаю, пап. – Шелли благодарно улыбнулась. – Но если можно бросить в любой момент, то зачем бросать сейчас? Если что, вернусь позже.

Она всё-таки встала и нажала на ручку, распахивая дверь экипажа. Спустилась по ступенькам вниз. Ворота, которые раньше воспринимались входом в новую свободную жизнь, сейчас словно пытались не пустить Шелли в мир страданий и боли. Но она подошла вплотную и толкнула холодную створку.

– Я сама дойду. Пока. Маму обними за меня.

Она махнула отцу рукой и отвернулась. Медленно пошла вперёд, слушая, как бряцает металл ворот, отделяя её от тёплой и любящей атмосферы дома. Стоило ли идти туда, куда так не хотелось? Или лучшим выбором было вернуться? Спроси она совета у отца или Тейлора, те однозначно отправили бы её обратно. Но сейчас этот выбор был, и она его сделала. Почему же внутри поселились такие мучительные сомнения? И не лучше ли было избегать их, отдав возможность решать за себя другим?

Камень кольца-вместилища протестующе нагрелся. Связь Шелли и Вихря была ещё слишком слаба, чтобы сокол постоянно находился рядом в призрачной форме, но он явно этого хотел. И она тоже. И эта связь определённо стоила того, чтобы преодолеть свои страхи и сомнения. Ведь если всегда можно бросить, то зачем бросать прямо сейчас? И Шелли ступила на лестницу, ведущую ко входу в главное здание, а затем решительно толкнула массивную дверь и вошла в сумрачный холл академии.