– Матушка Софи, ходят слухи, что вас просят уйти из академии. – Нейна только сейчас заметила, что в руках преподавательницы появились чётки из гладких белых камушков, которые она по одному пропускала через пальцы.

– Да, дитя, это правда, – печально улыбнулась матушка, – но прощаться ещё рано. Иногда мирские правила играют нам на руку. Не так уж быстро расторгнуть договорённости с церковью, поддержанные императором.

– Они не верят, что вы сняли одержимость? Всё за ночь перевернулось с ног на голову: Шелли обвиняют в домогательствах вместо мэтра Кросса, Тейлора и вас в лжесвидетельстве. Почему так? Я не понимаю. – Нейна смотрела на матушку и видела её усталость: в опущенных уголках губ, во взгляде, в движениях рук.

– Игры демонов, дитя, испытание отвержением. Трудно сохранять веру в людей, когда тебя гонят и клеймят. Трудно мыслить ясно и не пустить в сердце злобу. – Камушки скользили между пальцами, поблёскивая в свете свечей, и Нейна засмотрелась, уплывая мыслями куда-то далеко, где смысл слов становился прозрачен и ясен и сразу проникал в сердце.

– Игры демонов?

– Я чувствую присутствие зла. И оно жаждет мести. Выстоять будет сложно.

– Но охранные артефакты молчат! – Шелли вклинилась в разговор, перебивая полумедитацию, в которую впала Нейна. – Вы… говорите невозможные вещи. – Чувствовалось, что Шелли едва сдержалась от прямого обвинения во вранье.

– Мне тоже трудно поверить в это, дитя. Разум противится, но сердце понимает. Мы привыкли к безопасности городских стен, но вам ли не знать, что это больше не работает? – Матушка не сердилась. Говорила спокойно и взвешенно. И Шелли сникла, понимая, что именно в её отношении система и не сработала.

– Наверняка ректор попросит тёмных магов провести необходимые ритуалы. И демона, где бы он ни был, быстро найдут. – Шелли сделала последнюю попытку возразить, хотя её уверенность во всём сказанном изрядно пошатнулась. А вбитые с детства принципы и нелюбовь к церковникам прорывались наружу убеждением, что все их функции могут исполнять тёмные маги.

– Я буду искренне рада, если так случится, дитя. Но пока этого не произошло, стоит принять собственные меры. Не просто так игра ведётся именно против нас. Не просто так мы отмечены печатью отвержения. – Ласковый взгляд матушки Софи прошёлся по лицам учеников, и каждый почувствовал незримую поддержку.

– Вообще-то, я не отмечена. – Словно на уроке Нейна подняла руку, привлекая к себе внимание. – Со мной наоборот все вдруг захотели дружить и встречаться. Можно обратно в отвержение? Там привычнее как-то. – Она услышала, как хмыкнул Тейлор, и хихикнула Шелли, но не стала на них оборачиваться.

– Значит, это испытание тщеславием. – Матушка Софи задумчиво склонила голову набок. Чётки в её руках замерли на секунду, но скоро бусины снова застучали. – Возможно, тебя хотят отстранить от нас. Думаю, не ошибусь, если предположу, что речь идёт о той самой демонице, которая мучила Шелли и прокляла Тейлора. Демонице, столкновение с которой привело меня в церковь. – После этих слов Шелли охнула, а Тейлор начал расспрашивать. И в поднявшемся шуме потонули слова Нейны.

– Или потому, что у меня сила демона. – Она запнулась. Если это так, то, может, демоница не хочет сталкиваться с её даром? Тогда тем более стоит держаться рядом с друзьями. Неужели именно эту Высшую вызвала мать? Ответов не было.

– Что мы можем сделать, если старые способы борьбы не работают? – Тейлор забарабанил пальцами по столу, и эта нервная дробь вернула Нейну из собственных мыслей к разговору.

– Искать новые. Использовать то, что ещё работает. – Матушка Софи опустила руку в карман рясы и достала металлический крестик на тонком кожаном шнурке. – Предмет лишь символ, искренняя вера – сила. Эти вещи помогут сохранить ясность сердца и разума хотя бы какое-то время.

Матушка протянула крестик Шелли, и та замерла, испуганно глядя на раскрытую ладонь монахини.

– Я не… Спасибо… Но… – Она явно не хотела ничего брать, но и как отказаться не понимала. Видя её колебания, Тейлор забрал крестик и надел на сестру.

– Лучше так. Чтобы твои кошмары не стали реальностью снова. Не уверен, что я справлюсь ещё раз.

Шелли затравленно посмотрела на него, но согласно кивнула и убрала крестик за ворот рубашки, чтобы даже случайно никто не заметил.

– Тейлор, возьми чётки. Носи всегда с собой. – Блестящие камушки перетекли из ладони в ладонь. Огневик благодарно кивнул и засунул подарок в карман брюк.

Нейна ожидала чего-то и для себя, но монахиня лишь улыбнулась и покачала головой.

– Ты правильно сказала, что ложь – оружие демонов, дитя. Время твоих тайн ещё не пришло. Я связана обещанием, поэтому не могу ни солгать, ни озвучить правду. Скажу лишь, что тебя берегут иные силы, но ты всегда можешь найти у меня поддержку. – Матушка говорила тихо, но каждое слово вызывало бурю в душе Нейны.

Сомнения и страхи подняли головы и начали терзать с удвоенной силой, но в памяти вдруг всплыли слова: «Душа – частица божественного огня его, что побеждает сомнения. Доверяй своей душе». И Нейна поверила. Здесь никто не желал ей зла: ни матушка Софи, ни Тейлор, ни Шелли. У каждого были свои проблемы, убеждения и обязанности, но все были искренне расположены к ней и заслуживали доверия. И она сама заслуживала доверия.

Эти мысли словно озарили помещение, придали миру прочность, внушили уверенность в счастливом исходе. И глядя на лица друзей, Нейна поняла, что они тоже ощутили это единство и надежду.

– Спасибо, матушка Софи, – искренне поблагодарила Нейна. И даже Шелли прошептала пару слов благодарности.

– Но что же нам делать дальше? – Шелли повернулась к Тейлору, но тот пожал плечами.

– Пытаться разгадать замыслы демона – лишь упражняться в коварстве, – ответила вместо него матушка. – Имеет смысл противостоять там, где это возможно. Я сделаю всё, чтобы остаться в академии и верой своей отвращать сердца от зла. Что планировали делать вы?

– Выиграть турнир, – не задумываясь, ответил Тейлор. – Но сейчас это кажется слишком незначительным.

Нейна мысленно согласилась. Происки демоницы казались очень большой проблемой, на фоне которой остальные дела теряли свою важность. Словно кто-то угрожал целому миру, а они думали о том, как бы хорошо сдать контрольную. С другой стороны, даже Высшие не были всемогущими, и это неоднократно доказывал лорд-главнокомандующий Эридан. И если бы каждый раз при возникновении угрозы, люди меняли привычный уклад жизни и прекращали заниматься повседневными делами, всех бы ждали печальные последствия.

– Мне трудно увидеть связь между этими событиями, но сердце говорит, что отступать не стоит. – Матушка закрыла глаза, обращаясь к себе или Всегосподу. Голос её звучал уверенно.

– А ты, дитя, что хотела делать? – Вопрос был адресован Шелли, и та развела руками.

– Ничего? Учиться, общаться с другими адептами, дружить, посмотреть турнир, пойти на зимний бал. Глупо, да? – Она покраснела от смущения.

– Что ты! Счастье – это радоваться мелочам и быть довольной своей жизнью, – успокоила её матушка Софи.

Шелли на секунду задумалась.

– То есть мне надо просто жить и радоваться? Хотя все меня ненавидят?

– Ты не обязана бороться в одиночку и делать вид, что всё хорошо, когда это не так. Не этого хочет от людей Всегосподь, но того, чтобы быть честными с самими собой. Если тебе не по силам то, что происходит, ты можешь уйти. – Матушка Софи взяла руку Шелли в свои, и та не стала отдёргивать, даже благодарно улыбнулась. – У тебя всегда есть выбор, дитя. И любое из решений правильное, если ты честна с самой собой.

– Спасибо… матушка, – Шелли повернулась к Нейне и спросила: – А ты что хотела сделать?

Нейна поколебалась, но после всего сказанного остальными, промолчать было невозможно.

– Я хотела вызвать демона. – Она втянула голову в плечи, наблюдая, как вздрогнула Шелли, прикрыл глаза Тейлор, и удивлённо моргнула монахиня. И все трое одновременно воскликнули:

– Не делай этого!

* * *

Конечно, они договорились, что Нейна не будет вызывать демона. Она и сама уже передумала, узнав получше, что те собой представляют. Никаких надежд на то, что ей дадут ответы на вопросы о собственной силе, не было. Зато появился страх, что демон вырвется из-под контроля и кого-нибудь убьёт. Вероятнее всего, её саму.

На этом обсуждение планов закончилось, и Шелли с Тейлором пошли встречать лорда Эридана, который уже прибыл в академию и отправил им вестников, а Нейна – на практику в лазарет.

Знакомые коридоры, повороты, вазы, картины. Ещё недавно не получалось найти столовую без карты, а сейчас она могла с закрытыми глазами добраться до нужного места. Ковёр ровно ложился под ноги, смягчая шаг, и она вдруг поймала себя на мысли, что не хочет идти к мэтрессе Бринэн. Вспоминая утренние события, когда целительница не стала лечить Шелли, Нейна чувствовала обиду и горечь, и хотя понимала, что это влияние демона, но осадок остался. Дверь лазарета появилась быстрее, чем ей бы того хотелось, и пришлось преодолеть секундное сопротивление, прежде чем зайти внутрь.

За дверью встретил радостный гомон и приветственные выкрики, которые тут же заставили собраться и приготовиться отвечать бесконечному количеству людей отказами на любое предложение. Затылок кольнуло предвестником грядущей боли, а бессонная ночь придавила своей тяжестью плечи. Остро захотелось развернуться и уйти в комнату, но Нейна переборола себя и шагнула внутрь, дошла до кабинета и переоделась в форму.

Мэтресса была занята с новенькими помощницами и только кивнула в ответ на приветствие. И как не пыталась Нейна найти в поведении целительницы явные изменения, но ничего необычного не увидела. Впрочем, стоять на одном месте было некогда, и она, повязав фартук с многочисленными карманами, открыла список своих задач.

Жизнь до сих пор не сильно баловала Нейну дружелюбным отношением людей. Но только сейчас она поняла: дело было не в том, что люди не проявляли интереса, а в том, что сама она не давала к этому никакого повода. Да и постоянные переезды с места на место не способствовали созданию дружеских связей. В конце концов, мать относилась к людям с подозрением и этому же учила дочь. И не то чтобы оснований для подобного поведения не было – были. Теперь-то стало совершенно ясно, почему их жизнь сложилась таким странным образом, но всё ещё оставалось непонятным, что с этим делать дальше.

И совсем не тот грех выбрала демоница, чтобы испытывать Нейну – никакой радости от всеобщего расположения девушка не ощущала. Скорее раздражение от количества общения, которое вдруг на неё свалилось. Оказалось, что одиночество ей нравится гораздо больше бесконечной болтовни. Во всяком случае, болтовни с малознакомыми людьми. Радовало только одно – пациенты гораздо охотнее принимали из её рук лекарства. Хотя без привычных угроз добавить рвотного в настой при следующей встрече обойтись всё-таки не удалось.

– Пошли на свидание?..

– Исцели меня, Нейна, у меня так бьётся сердце при виде тебя…

– Подарить тебе мой новый крем? Он просто потрясающий…

– Мне кажется, ты добавила мне приворотное, а не рвотное, как обещала…

– Юхен на тебя так смотрит. Вот бы на меня так смотрел… Но, ах-х-х…

Нейна взвыла. Мысленно. Закрыла глаза и с усилием разогнула пальцы, которые скрючились, готовые сомкнуться на шее очередной малахольной адептки. В лазарете, конечно, все сомнительные предложения и комплименты воспринимались своеобразным заболеванием, которое стоило либо лечить, либо дождаться, когда само пройдёт: но происходящее раздражало неимоверно, а терпеть становилось труднее с каждой репликой. От сегодняшней отработки она устала так, как давно уже не уставала, а впереди была ещё тренировка.

Приход Эддерли в лазарете встретили враждебным молчанием, на которое Тейлор никак не отреагировал и словно даже не заметил. А Нейна выбежала ему навстречу, взяла за руку и потащила на выход.

– Детка, зачем тебе этот неудачник. – Донеслось откуда-то из середины зала. – Пойдём лучше со мной.

Нейна даже не стала оглядываться, просто зло бросила через плечо:

– Вот вы до завтра составьте списки со своими предположениями, зачем мне Тейлор Эддерли, а я проверю. Кто угадает, тому не назначу прочищение желудка. – И захлопнула за собой дверь.

– Сильно достают? Помочь? – Тейлор широко улыбнулся и притянул её к себе. – Сурово ты с ними.

– Спасибо. Достают не сильно, но прилично. – Она прижалась щекой к его груди. Сил не было вообще ни на что. Хотелось изобрети телепорт только для того, чтобы сейчас же оказаться у себя в комнате, а не идти бесконечными коридорами. Но данное обещание не оставляло возможности не идти в зал. – Я уже спокойнее отношусь. Как будто все заболели и скоро вылечатся. Надо только переждать. – Она подняла голову. Но вместо того, чтобы перейти к чему-то приятному, Тейлор прошептал ей на ухо.

– Мне нацепили следящий артефакт, так что твоих тренировок пока не будет. Да и вопросы по поводу разгрома в изоляторе никто не отменял, но это решаемо.

Демоны! Как она забыла, что разнесла изолятор? Почему не подумала, как это осложнит и без того непростую ситуацию? Хотя при мысли о Беннете захотелось снова что-нибудь испепелить. Даже ладони зачесались.

– Я поняла. – Она кивнула в ответ и отстранилась. Опять от неё одни проблемы, но к этому, кажется, все уже привыкли. И как же хорошо, что не надо на тренировку. – Тогда я лучше пойду к себе. Спать хочется ужасно.

– Не сбежишь? – Тейлор улыбался, но в глазах мелькнуло беспокойство.

– Сначала посмотрю, как ты выступишь на турнире, а потом решу. – Хотелось повторить с объятиями, но был риск простоять так ещё час, а Тейлору надо было тренироваться. А ей самой спать. Пришлось ограничиться коротким поцелуем и тяжёлым вздохом. Ещё раз пожалеть об отсутствии телепортов и отправиться, наконец, в комнату.

Оставшиеся до отборочного тура дни пролетели так стремительно, словно Нейна опять попала в замедляющую сферу, и мир вокруг ускорился настолько, что было невозможно успевать реагировать на происходящее.

Шелли после допроса отправилась с отцом домой, и вернуться должна была к началу отбора или сразу после. Уже с фамильяром. Тейлор всё время где-то пропадал. И Нейна подозревала, что он с Беннетом, который благоразумно не показывался ей на глаза. Зато все остальные адепты показывались, навязывались и бесили настолько, что она вызвала Марта и приказала охранять пространство в радиусе пары метров вокруг себя. Жить стало проще, но ненамного – записки и выкрики никуда не делись, но хотя бы никто её не трогал. К тому же Сталдер тоже материализовала фамильяра – огромную мерзкую змею, которая вызывала дрожь одним своим видом.

Напряжение стремительно нарастало, и Нейна то и дело ловила себя на дурных предчувствиях и на ощущении чужого взгляда в спину. Выносить это становилось всё сложнее. Она то не могла сосредоточиться на предмете или разговоре, то, наоборот, теряла способность переключаться между задачами, поставленными мэтрессой Бринэн.

В последний день нервозность от невозможности приблизить отборочный тур прорывалась резкими движениями и необдуманными словами, а потом сменялась равнодушием. И Нейна могла долго смотреть в одну точку, совершенно ни о чём не думая. В глубине души жила уверенность, что где-то должно рвануть. Но до отборочного тура так ничего и не случилось.