ГЛАВА 3 Куда приводит беспомощность

«А вдруг я оттуда не выберусь?» – вертелось у меня в голове, но отступать было поздно, так что я продолжал свой путь к открытой форточке, которую успел заприметить.

Запрыгнув в неизвестность, я быстро понял, что приземлюсь сейчас на морду огромного пса. Я попытался изменить траекторию своего прыжка, но с ужасом понимал неизбежность. Казалось, в одно лишь мгновение это мирно сопящее чудовище решит перекусить мне шею.

Собака к своему, да и моему, счастью успела среагировать и отскочила от неожиданности. Справа от меня спало еще одно существо – мужчина, занявший все пространство на кресле, создавал своим храпом специфическое музыкальное сопровождение. Оно тут же сменилось на рев бешеного пса. Я нырнул под кресло, чтобы спрятаться и хоть немного успокоить ритм своего сердца, который мешал думать.

И вдруг нога зашевелилась. Чуть не наступив на мой хвост, она отодвинулась от меня.

– Да что ты разоралась, проклятая шавка, – пробурчал мужчина. – Дай уже поспать, – сказал он сонным голосом и, кажется, закрыл форточку.

Ну все, теперь мне некуда идти, даже если на собаку упадет рояль.

Время, наверное, шло, но только в моей голове. А что, если этот человек обнаружит меня и бросит волчаре?

Никто не может понять, почему мы так не любим собак, но ведь это так очевидно: они хотят только одного – убить нас, распотрошить, сломать нам шеи, разгрызть наши кости. О мой Лев, так страшно, что я сейчас умру и без клыков этой псины.

«Так, возьми себя в лапы, нельзя сдаваться, – повторял я про себя и пытался сообразить, как мне выжить: – Как?»

Псина продолжала рычать и лаять. Не знаю, что она там кричала, но вдруг перед моими усами возникла человеческая голова, видимо, искала причину такой собачьей агрессии. Мужчина посмотрел на меня, я на него. Мы застыли, смотря друг другу прямо в глаза. Я почувствовал, что надо что-то делать.

– Мяу, – произнес я единственное, что умею.

Он взял меня за лапу и вытащил из-под кресла, а затем из-под стола.

– Смотри-ка, кто к нам запрыгнул, – поделился он с собакой, будто она не была в курсе, – сиди здесь, а то ты смущаешь нашего гостя, – продолжил он и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Мы оказались в длинном коридоре. Лампочки на потолке сияли так ярко, что слепили глаза. Я не видел ничего: ни окон, ни дверей. Он нес меня куда-то в уходящую даль, поглаживая мою макушку. Бежать? Нет смысла, нет ни единого способа спрятаться от него. Из плюсов – отсутствие собаки, что не могло не радовать. Мое сердце перестало стучать так бешено, но мысленного спокойствия я добиться не мог, слишком сильно испугался. Моя жизнь в безопасности? Было бы неплохо, но когда наша жизнь в безопасности?

Смерть – единственное спокойное состояние, к которому мы можем прийти. Иногда кажется, что именно к ней мы и стремимся – к освобождению нашего разума от физических оков. Кто-то считает, что мы перестанем существовать, но как можно потерять то, что мы в себе несем? Я верю, что как раз этого и боится наше тело – потерять нас. Остаться бессмысленной едой, что сама не может есть. Оно растит нас, развивает, предлагает изменить существующий мир, а мы хотим совсем не этого. Мы мечтаем быть свободными.

Если бы я умер в той будке, никто бы не печалился, даже я. И тоже бы шел по коридору со Смертью на его могучих руках.

Вскоре перед нами предстала дверь, в которую постучался мой новый знакомый. Мой страх ушел, его место занял интерес. Что меня ждет там за дверью? Я принюхался, но недавно покрашенный коридор перебивал все на своем пути.

Открылась дверь. Молодая девушка в белом халате улыбнулась и протянула свои руки ко мне.

– Какой милый котик! – воскликнула она и забрала у незнакомца. – Откуда он у вас?

– Да вот, запрыгнул к нам с Гариком. Я подумал, что он может вам пригодиться, – он пытался посмотреть за спину молодой девушке. – Как продвигаются у вас эксперименты?

Что?

– Активно и весьма успешно, – ответила девушка и приподняла меня, чтобы потискать.

Какие еще эксперименты? Куда я… Животный запах страха. Надо бежать! Я хотел выскочить из ее рук, но девушка удержала меня:

– Котик, успокойся, все будет хорошо, – проговорила она, а затем попрощалась с мужчиной. – Нам пора, – произнесла девушка и закрыла дверь за ним.

Развернувшись, она усадила меня в пустую клетку и закрыла ее, чтобы я не посмел сбежать.

Не знаю, что такое эти ваши эксперименты, но явно не мой любимый влажный корм. Страх окутал меня. Я боялся всего. Боялся, что клетку откроют, боялся, что ее не откроют. Боялся, что пути наружу просто нет.

Я потерял счет времени. Из решетчатого мира было мало что видно. Позади меня была дверь, из которой я пришел сюда. Но за все время она не открылась ни разу. Клетка на противоположной стороне от моей пустовала. А рядом находились только стол и стул без человека.

Вся эта пустота и безысходность заставили мой организм впасть в вечно сонное состояние. Но вот шаги девушки в белом халате вернули меня в реальность. Она посадила ко мне соседей: сразу трех черных кошек. Я так понял, это была мама с двумя котятами. Кошка приобняла детей, чтобы подарить им свою любовь.

Я смотрел и любовался. Впервые я был рад такому далекому теплу, которое мог чувствовать кто-то другой, а не я.

Девушка, которая все это время, оказывается, продолжала стоять рядом с нами, открыла мою дверцу и взяла меня на руки. Она понесла меня на стол, в нем было отверстие, из которого пахло чем-то очень вкусным, какая-то разновидность корма из ящика, и еще был запах свежести, свободы.

«Вот так просто? Мне удалось сбежать?» – думал я, перебирая лапами. В некоторых местах шло разделение, я выбирал путь снова и снова, пытаясь найти источник запаха, который тянул все дальше от этих ужасных клеток и девушки в халате.

Пройдя еще пару поворотов, я нашел еду из шкафчика и, принюхавшись, стал жадно ее поглощать.

– Пять двадцать семь, – услышал я откуда-то со стороны голос той самой девушки в халате.

Дальше есть не хотелось. Это эксперимент, не иначе. Я стал вертеть усами и головой, но ничего не мог обнаружить. Голос был так близко, почему же я не мог увидеть его источник?

– Доставай его, – продолжала девушка.

– Кс-кс-кс, – позвал меня кто-то, и открылась крышка сверху.

Я бы выпрыгнул без проблем, будь у меня данная информация раньше, а не сейчас, когда меня уже схватили чьи-то мужские руки.

– Давай его к экспериментальной группе. Хороший кот, – сказала девушка.

Меня запихнули в клетку и потащили куда-то. Этот мужчина был еще ужаснее Бориса, хоть я ему в тапки не откладывал ничего. И вновь я вспомнил, почему оказался здесь.

Смерть уже не казалась такой страшной. Одна неизвестность или другая. Какая уже разница? А умереть мне точно суждено, как и любому родившемуся существу.

Оказавшись перед закрытой дверью, мы остановились, мужчина поковырял чем-то в двери и открыл ее. Мы зашли в соседнюю комнату. Выход за нами захлопнулся с грохотом, который рассеивал мои последние надежды на освобождение. Как оказалось, они все еще таились в моем мозге.

Так я покинул пустую комнату и перешел в заполненную. Запах в комнате стоял отвратительный, будто большое множество животных решили пометить одну комнату. А может, мы очутились в месте, куда девается весь мой наполнитель из лотка?

Я оказался на столе в переноске. Бесконечные клетки предстали перед моим взором, а в них сидели разнообразные животные. Кто-то спал, а кто-то точил когти. Я заметил, как коричневая собака с черными полосками на голове и теле разглядывала меня с интересом, будто я – телевизор, который ей включили, и она может понежиться и посмотреть на чужие страдания.

«Что это?» – вертелось в моей голове.

Я понимал: как только откроется переноска, наступит мой последний шанс не оказаться в одной из этих клеток, и нужно бежать. Неважно куда. Кто-то откроет дверь, кто-то выйдет отсюда, люди здесь не живут: тут нет кроватей, нет плиты и сковородок, комнатных растений – ничего для нормальной жизни, по мнению людей, да и любых других животных.

– Подожди, сейчас положу тебя на место, – сказал мужчина. – Давай посмотрим, куда тебя посадить, – продолжал он, оставив клетку со мной на белой плитке комнаты.

Послышался скрип дверцы, отдаваясь эхом в моем сердце: вот и пришла новая клетчатая жизнь. Положив мою переноску внутрь клетки, он стал манить меня миской, но мне было совсем не до еды. Грусть охватила все мое существование, сковав мысли и мышцы. Люди не замечают, как животные улыбаются, уж тем более, как грустят. Кажется, еще немного, и скупая слеза скатится по моим опущенным усам.

За мной захлопнулась дверца клетки, и я лег на подстилку в ней, не имея больше ни сил, ни возможности сделать что-то еще. Вот и пришел конец моим путешествиям, и на экране моей жизни появились титры под музыку из рычащих и лающих собак, измученных «мяу», писка котят.

Я спал много часов, не обращая внимания на мир вокруг. Никто больше не открывал мою клетку, как будто меня совсем нет. Не было и еды, так что следовало что-то придумать, но что тут придумаешь? Мяукать в надежде, что мне дадут пищу? Зачем? Чтобы были силы лежать в этой клетке дольше? Я потерял какой-либо смысл делать что-то, да и жить в общем. Это мир людей. Все больше законов природы они подчиняют себе. Скоро совсем не останется места для других живых организмов. Будут лишь роботы, которые станут помогать людям держать наш мир под их контролем.

Это поистине удивительно, что малая часть времени, которую им удается прожить в этом мире, так сильно меняет все происходящее. Все мы приходим в этот мир ненадолго. Не зная ни откуда пришли, ни куда мы попадем, а законы мира считались раньше неподвластными, но люди это изменили. Нет больше никаких львов, тигров, есть только мы, и то ненадолго.

Иногда я прислушивался к кошачьему плачу, который заставлял отстраняться от моих дум. Они все одинаковые: душераздирающие, отчаянные, все о помощи… Но никто не помогает, люди иногда заходят, забирают кого-то, и все. Уводили они в другую дверь, не в ту, из которой мы пришли. Я надеялся, что там свобода, но больше шансов, что там смерть, но не одно и то же ли это? Я не знаю.

Немного успокоившись, я стал различать животных. По правую сторону от меня сидел маленький пес с коричневой мордой и белым телом. Я понял, что еда, которой меня заманили, пропала из-за него. Он, видимо, пододвинул мою миску к себе, пока я отстранился от окружающего мира. Сейчас же, сладко сопя, он переваривал мою порцию корма. «Сытая собака – счастливая собака», – подумал я и немного позавидовал его беззаботному виду.

Напротив его клетки тоже кто-то был, но я не мог разглядеть. Наверное, кто-то очень маленький, забившийся в самый угол. Я посмотрел на клетку слева от себя: в ней сидела еще одна кошка: коричневая с пятнами и довольно крупная. Заметив мое любопытство, она лишь безразлично повернулась ко мне спиной и закуталась калачиком.

Девушка в белом халате прошла мимо нас и открыла клетку, которую я не видел. Комната зашумела. Все собаки стали лаять, включая моего соседа. Я подумал, в клетке была собака. И не ошибся: вскоре мимо нас проехала большая переноска с черным псом. Он без устали надрывал горло, но безуспешно. Девушка была непоколебима, чуть ли не пританцовывая, она везла его к двери вдали.

Вскоре они скрылись за ней. Лай прекратился. Я все думал, что эта собака бы не перестала лаять, но не слышал абсолютно ничего. Девушка понесла пустую переноску обратно на место. И к ней обратился мужчина:

– Что, Рэм нас покинул?

– Да, наконец-то. В следующий раз ты отвезешь крупное животное, – ответила она.

– Все было по жребию, Сима. По жребию, – лукаво произнес мужчина.

– Наоми за тобой.

– Ну ты сравнила: гепард и собака! – завопил мужчина, и они удалились в неизвестное мне место.

«Так она гепард», – понял я наконец и еще раз посмотрел на свою соседку. Только теперь я увидел, что ее клетка в несколько раз больше наших. Конечно, гепард – большая кошка. Не лев, конечно, но все же.

Я стал разглядывать ее пятна, пока она демонстративно избегала со мной контакта. Вскоре мои глаза потяжелели и мне пришлось поспать.

Проснувшись, я увидел, что напротив меня снова заселили черную троицу. У мамы были зеленые глаза, а у ее котят бешеные от испуга.

Откуда-то сверху посыпался корм. Думаю, он должен был сразу попадать мне в миску, но из-за моего прожорливого соседа некоторая часть отскакивала от края миски и летела в разные стороны.

Встреча с гепардом подняла мне настроение. Теперь я видел больше. Мое любопытство снова заставляло меня хотеть жить, наблюдать, изучать. Мои глаза не могли насытиться: какая же она прекрасная. Гепард нехотя поела и улеглась дальше спать.

Я же с удовольствием поел то, что упало мимо моей миски. Остаток съела коричневая морда, и только потом она направилась к своей порции.

Некоторое время я прожил так: люди забирали кого-то в дальнюю дверь, собаки лаяли, я любовался гепардом, пес-сосед подъедал мой корм, а кошка напротив пыталась взрастить своих котят. Однако такая зыбкая стабильность просуществовала недолго. Девушка в белом халате остановилась возле моей клетки. Мое сердце будто не могло решить: остановиться или биться насмерть.

Когда она открыла клетку с черной кошкой, я на мгновение обрадовался. Пока не услышал этих двух маленьких крох, у которых забирали самое дорогое, буквально весь мир, их мать. Они мяукали и цеплялись крохотными когтями за решетку, пытаясь остановить трагедию. Теперь уже я в ужасе вскочил, как это делали собаки, и стал рычать что было сил. Мой сосед и все собаки тоже сокрушались с нами.

Я никак не мог понять, что это за люди такие? Ни один звук их не пронял, не остановил, не смог заставить вернуть детям мать. Перед тем как скрыться из нашего поля зрения, черная кошка посмотрела мне прямо в глаза, и я все понял: она просила меня позаботиться о своих детях. Но что я мог сделать?

Пока я размышлял об этом, открылась и моя клетка. Кажется, настало время узнать, куда увозят всех животных. Парень затащил меня в переноску, которая пахла отчаянием черной кошки, и понес в неизвестность.

Свет от открывшейся двери ослепил меня, мы прошли по коридору и зашли в такую же светлую комнату. Там находилось два человека в одинаковых одеждах белого цвета. Меня поставили на стол, и один из людей надел на меня маску, она плотно прилегла к моей морде. Мог ли я что-то сделать? Мои лапы держал мужчина. Безысходность поглотила все мое существо. И я провалился в сон, не зная, смогу ли еще раз проснуться.