– Завтра я принесу вам расписание. В нем будут прописаны обязательные курсы. Сначала вы отучитесь одну неделю только по этому расписанию, а уже потом сможете включить в свободное время дополнительные, – Царапка выключила телевизор и продолжила, – вам сейчас не нужно забивать голову учебными планами. А нужно как можно быстрее адаптироваться к самой учебе. Тяжело научиться писать, считать, высказывать свои мысли, но это очень важно. Не пропускайте возможность решить задачу или выступить на уроке. Чем больше усилий вы приложите, тем быстрее сможете жить так, как этого хотите вы.

Мы с Джеком смотрели на Царапку с полным энтузиазмом, вкушая каждый ее совет. Наверное, поэтому она решила дать еще один:

– Обучаться – значит получать компактно упакованное знание. Не думайте, что оно простое, потому что вам досталось без труда.

После этого мы получили от Царапки необходимый инвентарь: планшеты, телефоны, одежду и сумки, в которые все это могли складывать. Мне очень понравился черный рюкзак, он хорошо выделял мои зелено-желтые глаза и белую шерсть. Джеку же достался коричневый рюкзак под цвет его морды. Еще нам понравились галстуки, они напоминали об ошейниках, от которых мы избавились. А главное – в каждом был спрятан потайной карман!

На следующий день началось наше обучение. Оно проходило в отдельном корпусе Д – дельфин. Один уровень был рассчитан на 2 месяца, если экзамен проваливался, то ты изучал все заново.

На уроках человеческого языка 1 уровня мы обучались таким основам, как звуки, буквы, слова. Учились распознавать человеческую речь. На 2 уровне разбирались с синтаксисом и грамматикой, пунктуацией. На уроках биологии сначала изучали разнообразие живых организмов, на 2 уровне – внутреннее строение организмов, строение клеток, устройство основных органов и их функции. На уроках химии 1 ровня мы изучали элементы в природе, на 2 уровне – основные соединения, реакции между веществами. На уроках истории мы изучали людские страсти и преобразование планеты из-за их влияния. На уроках физики сначала изучали основу механики, движение, силу, энергию, взаимодействие тел. Затем перешли к электричеству, магнетизму, свету, тепловым явлениям. На уроках математики 1 уровня проходили арифметику, основы счета, сложение, вычитание. Затем – умножение, деление, дроби. На 3 уровне была алгебра, геометрия, вероятность и основы статистики.

Но моим любимым уроком стала информатика. 1 уровень прошел незаметно, мы учились работать с компьютером, мышью, клавиатурой. На 2 уровне перешли к электронным письмам, социальным сетям и офисным приложениям. На 3 уровне – бобровый язык программирования, работа с таблицами и базами данных. На 4 уровне – программирование.

Еще я взял для себя такие курсы, как человековедение, этика, кибербезопасность и межвидовые переговоры. Каждый из них по-своему увлек меня, но больше всего запомнилось, как мы учились решать сложные задачи и искать нестандартные подходы. Мне нравилось открывать мир по-новому, смотреть на все глазами разных существ, с которыми судьба свела в этом удивительном месте.

Через два месяца к нам в корпус перевели Альфу и Бету. Они сразу стали для меня как младшие сестры. Не знаю, как это объяснить, но я почувствовал, что должен их защищать и поддерживать, что бы ни случилось. Мы быстро привязались друг к другу, словно всегда были одной семьей. Я пытался выяснить, где могла бы скрываться их мать, но не нашел ничего полезного.

Честно, я и представить не мог, что в этом корпусе будет такая жизнь. Мы знакомились, общались, поддерживали друг друга, а со временем становились не просто соседями, а настоящими друзьями. Учеба занимала центральное место в нашей жизни. Мы брались за все с азартом: и за сложные задачи, и за самые безумные эксперименты. Вместе мы преодолевали трудности, смеялись над ошибками и радовались даже самым маленьким успехам. Почти год со дня моего побега пролетел незаметно – настолько, что я даже не сразу осознал, как все мы стали семьей.

«Ох, уже утро», – подумал я и открыл глаза. Я лежал под чем-то очень тяжелым и твердым. Рыжая шерсть закрывала весь мой обзор, так что я инстинктивно начал выбираться. По запаху я понял, что на мне разместился мой лучший друг, который у меня когда-либо был, – Джек. Он так наслаждался новой жизнью, которую получил вместе с чипом, что, казалось, перестал быть собакой, а просто стал живым организмом. Царапка как-то рассказала мне, что его хозяин поступил в университет и бросил его. Новый хозяин, в лице отца этого мальчика, заставлял его мерзнуть на улице по ночам в будке.

– Никак не получается выбраться, Джек, – буркнул я, разозлившись, что у меня ничего не выходит.

– Что вчера было? – уловил я знакомый тон своего почти белого друга. – Голова болит. Как Зеро вечно пьет и кайфует от своей пьяной жизни?

– Полегче с головой, Джек, – словно мяукая, я умолял его, – ты мне сейчас ее расплющишь своим телом.

– Ой, Пушок, как ты здесь оказался?

– Я лег сюда после того, как ты напоил меня мятой и, решив, что тебе она не заходит, пошел клянчить у Зеро его пойло.

– Ах да, точно, ты же вообще рано вырубился, – вспомнил Джек, аккуратно скатываясь с меня на другой бок.

– Рано? И много вы еще потом пили?

Джек рассмеялся.

– Ну да, все только началось. С этой таксой вообще не соскучишься. Ты совсем не умеешь пить, вот что я тебе скажу, Пуш… Кажется, меня сейчас наизнанку вывернет.

– Только не на меня! – Я подскочил, чувствуя, как все его тело начало сокращаться.

Его вырвало прямо рядом с моим хвостом.

– Фу, и это я не умею пить? – возмутился я.

– Ну и вонище у вас, ребятушки, – мой чип поймал недовольные мысли Царапки из коридора.

– Быстрей вытирай! – тихо обратился я к Джеку. – Царапка нам головы открутит!

Он поспешно вытер за собой покрывалом, на котором мы спали.

– Завтракать идите, – продолжала она, приближаясь к моей капсуле, но дверь не открыла, а только постучалась, – Если можете, конечно, – добавила она.

– Да, да, сейчас, – промолвил я ей, – доброе утро.

– Доброе? Ну-ну, – ответила она с насмешкой, но в капсулу не зашла.

– Фух, – выдохнул я с облегчением, когда понял, что она уже ушла.

Мы с Джеком прибрали весь мусор со вчерашнего дня и отправились на кухню завтракать. Там уже вовсю порхала лемур, которую звали Абель.

– Привет, привет, мальчики, – поприветствовала она нас, – что-то вы поздно. Неужели кушать не хочется? – Абель вылупила на нас глаза, так что я мог видеть в них отражение своей помятой морды.

– Так вчера же наконец-то назначили дату, когда нас объявят полноправными членами общества! – напомнил Джек нашей Абель. – А ты чего с нами не отмечала?

– Больно надо вам прислуживать в мои выходные часы. Я спать пошла, вот завтрак приготовила. А вы не идете. В следующий раз сами себе будете в блины мясо заворачивать, а я посмотрю, как вы справитесь своими лапками. Вот к чему мне это признание? Я и так была крутой, – хвасталась Абель. – Лемур, который умеет готовить. Да я такие бабки могла рубить, если бы кафе свое открыла!

– Кто бы тебе позволил его открыть, животное? – вмешался Зеро, который тоже решил спуститься на завтрак. – Люди захватили этот мир, кому нужна лемур-кухарка? А вдруг ты больная? Они только смеялись бы над тобой, вот и все.

– А как же Ломи? Он же стал самым клевым поваром в Небесном городе?

– Что? – улыбнулся своей очаровательной улыбкой Зеро. – Это всего лишь фильм! Кто пустит кролика в Небесный город? Сомневаюсь, что хоть одно животное попадет в него даже с нашим признанием.

– Ой, налей мне воды, Аби, пожалуйста, – захлопал я глазами, стараясь открыть их как можно шире, но почувствовал, что голова этого не выдержит. Поэтому просто состроил самую милую мордочку, на какую был способен.

– Жуть, – подумала Абель, слегка качнув головой, – пить надо меньше, дорогой, – продолжала она, ставя передо мной огромную миску с водой.

О, вода! Зеро тоже опустил морду и начал лакать, а Джек почему-то тормозил.

– Что с тобой? – спросил я его. – Ты что, пить не хочешь?

– Ты правда думала, что Ломи готовит в Небесном городе? – уточнил он у Абель.

– Да, конечно, он лучший повар в Небесном городе! – настаивала она.

– Н-да, – ответил он, и его голова упала в миску, обрызгав нас с Зеро водой.

Джек всегда был законченным реалистом и не верил ни во что: ни в фильмы, ни в сказки, ни даже в 9 кошачьих жизней.

– Где Альфа и Бета? – спросил я у Абель, напившись. – Они уже позавтракали?

– Бета – да, а вот Альфу я не видела. Она не с вами вчера отмечала?

– Что? В смысле – с нами отмечала? – я начал вспоминать вчерашний вечер. – Я точно помню, что отправил сестренок спать.

– Ты же знаешь Альфу, – вмешался Зеро, – она, как ты вырубился, сразу за тебя пить начала.

– Что? – я поверить не мог в то, что эта хитрюшка просто дождалась, пока я усну. – А ты чего не запретил ей?!

– Я? Я за любую тусу. Ты даже не представляешь, как она вцепилась в Кори… – Зеро начал рассказывать, но оборвал предложение, встретившись со мной взглядом.

– Не хватало еще выговора от Царапки…

Вскочив, я хорошенько помотал головой, чтобы проснуться.

– Куда ты собрался? Все же нормально, поешь сначала, – успокаивал меня Зеро.

– Искать ее. Куда-куда? – ответил я обреченно, спрыгивая со стола. – Ты не мог этому помешать? – бросил я Джеку, который строил мне виноватые глаза.

– У нас, собак, каждый сам отвечает за свою жизнь и поступки, – оправдывался Джек так, будто вообще не чувствовал вины!

– Эта Царапка слишком контролирует вас, – добавил Зеро.

Я отправился обратно наверх, прямиком в комнату к девчонкам. Задумавшись, даже забыл постучать, открыл дверь. В комнате никого не было, я принюхался, никакого странного запаха не почувствовал. Вокруг было только 4 чистых лежанок, чесалки, сваленная на бок когтеточка и бесконечно вращающийся пылесос. Никогда его не выключают. В комнате кроме Альфы и Беты жили Мурка и Кори. Они перевелись сюда недавно из корпуса Л, захотев поменять род деятельности. Мурка – с белым телом и черными ушами, лапами и хвостом. Кори же была белой кошкой, как и я, но не пушистой, и глаза у нее были голубые.

Я стал вспоминать, какой у младших распорядок дня, и сразу глянул на стену, куда мы с Джеком прицепляли в 4 лапы еженедельник. Итак, сегодня у них математика, история человека, компьютеры, рисование и этика.

Думать было тяжело. Я посмотрел из окна на Астру, нашу звезду, и прикинул, где же они. Наверное, уже на истории.

Остановив пылесос, я отправился в кабинет Мишки. На пути не было ни одной живой души, у которой можно спросить, где Альфа или хотя бы Бета. Мишка проводил свои уроки на самом верху учебного корпуса, как он говорил, в пентхаусе. Оттуда открывался соблазнительный вид на наш город. Рассказывая о деятельности человека, он всегда показывал ученикам главное их достижение – цивилизацию, до которой остальные животные не договорились.

«Вот на что способно понимание других», – пронеслись слова Мишки в моей голове. Забежав в здание, я направился к лифту, нажал на кнопку и стал ждать, когда он приедет. Да, понимание может многое, но не все. Люди очень нетерпимы даже друг к другу. Откуда такая уверенность, что они нас примут? Я лично знал немногих людей. Вероника помогла мне, приютила у себя, хотя я только ел за ее счет. В остальном я был для нее всего лишь уютной декорацией – но даже так она не прогнала меня. Мира, ее подруга, вот совсем, кажется, не любила кошек, да и, может, не только нас, но и всех других животных. Вряд ли она обрадуется, что я займу место ее дочери в какой-либо фирме. И мы можем понять друг друга, но что нам это дает?

Лифт приехал, и я зашел в него. Внизу располагались кнопки, и я нажал на 4. Поднявшись, я нехотя направился в сторону кабинета. Дверь была открыта, так что я мог уловить лекцию.

– …Очень важное изобретение человека – измерение времени. Люди заселили эту планету 50 веков назад. Но откуда мы знаем точные цифры, спросите вы. Все дело в том, что время определяет этапы изменения, которые происходят вокруг и внутри нас. Например, мы говорим «один день», а это означает на самом деле, что Касония полностью прокрутилась вокруг своей оси. Другими словами, прошло время, равное одному дню. Хорошо, а что значит понятие 1 год, кто мне скажет?

– Это значит, что прошло 400 дней, – ответила какая-то маленькая собака, вроде его звали Вал.

Бинго, он в одном классе с Альфой и Бетой. Я осторожно протиснулся в кабинет.

– Верно, можно и так сказать. Однако, вы не задумывались, почему именно 400 дней мы выводим в понятие 1 года?

– Нет, – задумчиво ответил тот же Вал.

– Дело в том, что за это время Касония делает полный оборот вокруг Астры. Происходит это примерно за 400 дней. За 200 лет накапливается 1 день, и он наступит в следующем году.

– Касонский захват, – послышались мысли учеников.

– Верно. Так что предлагаю нам с вами отпраздновать этот день наравне с людьми. Мы же тоже касонцы, в конце концов.

– Мы появились здесь до людей, это наш дом, – я услышал на задней парте тихое осуждение, пока пробирался по кабинету, чтобы найти сестричек.

– Но это не единственное деление на время, – продолжал Мишка, – также мы делим год на 8 месяцев по 50 дней, а каждые сутки на 18 часов.

– Почему на 18 часов? – спросил маленький котенок окраса табби.

– Для того, чтобы разделить день на удобные промежутки, люди определили время, за которое свет от Астры добирается до нашей планеты, и приняли этот промежуток за время света или астру времени, 10 таких астр составляют 1 час. За сутки у нас выходит 18 таких часов, – Мишка начал печатать на своей доске: «1 год = 400 дней = 8 месяцев».

– Кто знает названия месяцев? – спросил он, оглядев класс.

Наши глаза встретились, и он обратился ко мне:

– Итак, Пушок, ты плохо усвоил урок и решил послушать повторно?

– Нет, Миша, я…

– Тогда называй месяцы, – потребовал от меня огромный коричневый медведь, который еле помещался на кафедре.

– Борофаг, Амариллис, Номаскус, Клеома, Ирбис, Георгина, Заря, Цикад, – перечислил я, надеясь, что он плотно позавтракал.

– Совершенно верно. А что такое часы? – спросил он меня, печатая названия месяцев на доске.

– Часы – это инструмент измерения времени. Чаще всего они состоят из 3-х кругов: маленький из 50 секунд, большой из 100 минут и самый большой из 18 часов. Механизм щелкает 50 секунд, что двигает минуту к измерительной полосе вверху,100 минут щелкают час. Иногда мы видим только измерительную полосу, такие часы обладают точно таким же механизмом, но расположен он горизонтально. Также для красоты иногда делают внешний часовой круг в виде треугольника, в таких устройствах точное время выводится в центр секундного круга.

– Так если ты понял все, зачем пришел на мой урок? – спросил он.

– Я искал Альфу и Бету.

– Их нет, поищи в другом месте и, когда, найдешь, отправь к Царапке.

– Понятно, – ответил я и выскочил из кабинета.

– Первые часы были изготовлены в докасонианском периоде. Об этом мы мало знаем… – Мишка продолжал вести лекцию, пока я стремительно удалялся от него.

Мое дыхание участилось, и было невозможно сосредоточиться. Я спустился, вышел из главного корпуса и только потом смог отдышаться. Толерантность толерантностью, но это все-таки медведь, нельзя не бояться за свою жизнь. Для Мишки уроки истории – это святое. Нельзя было идти туда, но мне хотелось хоть посмотреть на Альфу.

Небо раздавало тепло, похищенное у Астры, целому миру. Наш корпус находился на касонской границе, как ее называли люди. Обитаемая жизнь на планете заканчивалась в этом месте. Дальше была непроходимая пустыня, от самого слова «пустота». Там нельзя было спрятаться от тепла Астры, однако некоторые жители все-таки пробирались на ту сторону, чтобы погреться в лучах восходящей звезды. Когда же жар напитывал их тела, они возвращались.

Вот и банда сурикатов, которые называли себя Феями, плыла по песку в сторону полей, они должны были обработать их для посева овощей. Сурикаты ковыряют землю, взрыхляют ее и сразу же едят всех ее обитателей. Сомнительная работа, но, кажется, они всем довольны. К тому же их банда была самой большой базой данных, с которой я когда-либо сталкивался.