Он медленно придумывает героиню, лепит ее, а затем – наверное, в самом конце – вставляет два стеклянных шарика в пустые глазницы. Глаза? Ах да, ну пусть у нее будут еще и глаза, размышляет он с усталой галантностью.
Простой читатель, послушный своим страстям, имеет право уйти, изменять одному писателю с другими, потом возвращаться и вновь очаровываться.
Должен сознаться, что ни разу, читая «Госпожу Бовари», я не обращал внимания на разноцветные глаза Эммы. А надо было?
слово «альме», некогда означавшее «синий чулок», постепенно утратило изначальный смысл и так стали называть шлюх
а вдруг самая остроумная, самая значительная ирония – это просто причесанное, хорошо образованное совпадение?