Она сегодня умерла.
И вот, как умерла:
Свою одежду собрала
И в небеса ушла.
"Белые тени" продолжают дилогию Доминик Фортье об Эмили Дикинсон, начатую "Городами на бумаге". Первая книга была исполненной нежного любования биографией, вторая рассказывает об истории издания посмертного сборника, открывшего ее миру. Понятно, что если бы его не было, не случилось бы и колоссальной славы Дикинсон, которую признают самой читаемой и цитируемой сегодня в мире поэтессой. А история совсем не простая. Дело в том, что Эмили не только отвергала самую мысль о публикации, но даже просила младшую сестру Лавинию сжечь стихи после ее смерти. Та ослушалась и это еще одно "предательство", которое обернулось большой удачей для всего читающего мира - в веке двадцатом с той же просьбой обратится к своему душеприказчику Максу Броду Кафка, тот не выполнит воли, и мировая литература обретет одного из самых созвучных современности гениев. На самом деле, с Кафкой у Дикинсон больше параллелей: оба предпочитали общению в реале затворничество и вели обширную переписку; оба были достаточно привлекательными для противоположного пола и вполне могли устроить семейную жизнь, но полностью посвятили себя своему дару. Совпадают даже разрозненные листочки, из которых приходилось складывать мозаику - львиная доля наследия Эмили, насчитывающего около 1800 стихотворений, была записана на таких и "Процесс" Кафки попал в руки редактора в виде пачек ненумерованных листов, рассованных по конвертам.
У истории публикации сборника Дикинсон еще и та особенность, что эта работа свела под одной обложкой людей, которым по всему враждовать бы, и значительный вклад внесла женщина, с которой Эмили не была знакома. В общем, они и были врагами в жизни, но основную часть разбора текстов, трудночитаемых, с особенностями пунктуации и вольным обращением с заглавными буквами - Эмили любила их, в отличие, скажем, от Бродского, игнорировавшего традицию титульных литер в начале новой поэтической строки. Так вот, большую часть этой работы проделала Мэйбл Тодд, бывшая хм, любовницей Остина (старшего брата поэтессы), и соответственно ненавидимой соперницей ее любимой подруги Сьюзен. Таким образом, к посмертному изданию томика оказались причастны четыре женщины; сестра Лавиния и невестка Сьюзен, предоставившие архив, и Мэйбл с дочерью Милисент, на тот момент девочкой, но она внесла неоценимый вклад в расшифровку рукописей. А позже посвятила жизнь продвижению и популяризации наследия Дикинсон.
Переплетение непростых отношений этих людей, приправленных ревностью, завистью, предательством, но объединенных любовью к творчеству женщины, прожившей одинокую аскетичную жизнь и никаким способом не добивавшейся такого внимания в самой своей сердцевине содержит мощную пружину интриги, и Доминик Фортье мастерски раскручивает ее. Отличная книга, которой небольшой объем не мешает быть наполненной многими смыслами.