Отзывы на книги автора «Дмитрий Данилов»

Надо ли читать книги по писательскому мастерству? В этом вопросе я прошла путь от отрицания до любви. Раньше я была уверена, что все книги по писательству – ерунда. У вас есть талант? Пишите. Нет? Не пишите.

Но потом я прочла «Птицу за птицей» Энн Ламотт и всё изменилось, теперь можно сказать, я коллекционирую книги про письмо, писательское ремесло и каждый раз учусь писать тексты у мастеров слова. Почему? Ну, во-первых, человек с самым ярким талантом может не очень-то в него и себя верить и так сомневаться, что никому не покажет ни одной написанной страницы. А книги о том, как писать, почти всегда уделяют большое внимание вопросу поддержки боевого духа писателя. Как начать? Как не бояться? Как не сдаваться?

Во-вторых, до меня внезапно дошло, что вообще-то исторически: художники, дизайнеры, скульпторы, архитекторы – учились своему делу. Они оттачивали свое мастерство, изучали традиции и если не поступали в университеты, то ехали в Рим, в конце-концов, и так обогащали свой дар. А писатели? Писатели обычно специально учились своему ремеслу редко. Отсюда, возможно, мое прошлое убеждение. Но у сегодняшних писателей есть такая бесценная возможность. Так почему бы ей не воспользоваться? И если нет денег на университеты и курсы, то можно же читать. Помните Брэдбери: «Когда мне было 19 лет, я не мог поступить в колледж: я был из бедной семьи. Денег у нас не было, так что я ходил в библиотеку. Три дня в неделю я читал книги. В 27 лет вместо университета я окончил библиотеку».

Теперь я подолгу пропадаю в книжных магазинах в разделах с книгами, в которых можно найти совет, вдохновение или интересный взгляд на процесс писательства, творчества, редактирования. Одна из последних находок – новинка издательства МИФ – «Литературная мастерская». Хотя, строго говоря, она не про создание художественной прозы, а про работу над нонфикшн-текстами. Охвачен большой пласт: рецензии на книги и фильмы, интервью, эссе, травелоги, подкасты, телеграм-каналы, биографии, лонгриды. Но думается, это все сообщающиеся сосуды. И она очень классная, особенно раздел про написание кино-рецензии от Антона Долина – всё четко и по полочкам.

В общем, книгу рекомендую всем, кто хочет повысить свою писательскую экспертность, и понимать законы того или иного жанра.

Сборник, который хорош в квадрате: тема на обложке, которая позволяет включить сюда массу самых разных и неожиданных /на первый взгляд/ историй, и список авторов. Список из 39 фамилий, который позволит вам в одной книге познакомиться с современными писателями. Пусть один рассказ не всегда отражает стиль и слог, но все же чаще отражает.
Начала читать со знакомых мне лично авторов, для девяти из участников сборника готовила интервью, а с несколькими уже провела (можно посмотреть запись). Некоторых еще предстоит прочитать, но готова заметить, что вас ждет не легкое чтение. Отражая в текстах современные реалии, даже если автор пишет не о сегодняшнем дне, погружаясь в воспоминания, большинство из участников сборника выбрали довольно мрачные и тяжелые истории. На этом фоне отдушиной для меня стал Евгений Водолазкин с анекдотом, даже не одним, в своем рассказе

Про что пишут авторы?
О насилии и возмездии - Варламов,
о старении оболочки, как всегда эссеистскими мазками, Воденников,
о трех женских ипостасях в гормональном ключе Посвятовская,
о причудливом сходстве текстов и людей Водолазкин,
об изменах  — Драгунский, о пляжном — Толстая, о разноголосице в теле  — пьеса Кучерской,
о любви и собственнических инстинктах — стихи Стояновой, но всех не перечислить - читайте сами.
Идея и исполнение мне кажутся блестящими, а что касается мрачности и /порой/ беспросветности, ну так

какое время, такие и истории

Издатель Елена Шубина придумала потрясающую идею телесной антологии, а ведущий редактор Вероника Дмитриева составила сборник, которому я, еще не дочитав, поставила десять из десяти и заказала в бумаге. Сорок рассказов на жизненно важную тему отношений с собственным телом (последний, инсайдерский, расскажет об авторах). Сверила с третью писателей, знакомых по романам, часы по ожиданию следующих книг, добавила новые имена в список к прочтению и отметила тех, с кем не по пути. К сборнику стоит возвращаться: в ином времени и состоянии могут откликнуться и открыться неожиданной стороной совсем другие истории. 

На обложке фрагмент картины «Вике» Виктора Пивоварова, одного из основателей Московской концептуальной школы 1970-х и классика книжной иллюстрации (легендарная надпись «Веселые картинки» его авторства), перед каждым рассказом иллюстрации известного художника Евгении Двоскиной.

Семь любимых

Алексей Сальников в «Водоплавающей кошке» телесно переместился на тридцать лет назад в прошлое, когда девятилетний Саша еще таскал в зажатых кулаках тефтели кошке, сестра Оля была жива, и он был для нее наказанием. Оля умерла, и Саша размышляет, каково это — успеть пожить. «92 кг» тонких наблюдений и узнаваемых деталей от Евгении Некрасовой с поражающим болезненностью и остротой ярким финалом — вишенка на торте самое мясо сборника. Вера Богданова в «Антителе» продолжает традицию литературы травмы и пронзительно препарирует два способа исчезновения тел, живущих в нелюбви. «Рыбка» Михаила Турбина и мир разведенного Семена, который ходит по мукам врачам, захватывает с первых слов. Кажется, что «Красавица» Анны Матвеевой вырвалась из «Картинных девушек», чтобы стать «Щеглом» сборника «Тело». Если во время чтения смотреть на «Даму за туалетом» Романо, то можно не заметить, как вокруг закончится воздух, а щеки станут мокрыми от переизбытка прекрасного. После узнаваемой семейной драмы в «Реплике» Григория Служителя на вечную и острую поколенческую тему остается только сказать, как круто Григорий подбирает слова и как я жду новый роман (который, встречала информацию, в работе, божечки). Гран-при по раскрытию открытию перед читателем улетает Екатерине Манойло за рассказ «Мы с тобой одной крови». Текстами про роды сейчас сложно удивить, только если это не рок-история трех сестер и одного идеального тела, которая просится на экранизацию к братьям Коэн. 

Семь открытий

Сергей Шаргунов в «Кровинке» поделился мощным описанием родов и трогательными отношениями с маленькой дочкой, когда вокруг мир в огне (роман к прочтению: «Книга без фотографий» или «1993»). В «Родинке» Даши Благовой есть шикарная цитата о сексе, подсвечены неудобные телесные самоощущения и у каждого предложения опущены уголки губ. Оказывается, это фрагмент из романа «Течения» (роман к прочтению: «Течения» или «Южный ветер»). «Поллок и Брейгель» Ольги Брейнингер и кинематографичная «остропредметная» история о любви на расстоянии (роман к прочтению: «В Советском Союзе не было аддерола» или «Слишком далеко», который готовится к выходу в РЕШ). «Хрустальный желудок ангела» Марины Москвиной и астрономически-анатомический поэтичный автобиографичный рассказ без нравоучений (роман к прочтению: «Три стороны камня»). «Шея» Татьяны Щербиной и впечатляющая психосоматическая история отношений голова–тело через посредника — шею (роман к прочтению: «Запас прочности» или «Размножение личности»). «После тела» Дениса Драгунского и шикарный — плакать и удивляться — советский оммаж «Воскресению» Толстого и немножко «Эммануэли» (роман к прочтению: «Подлинная жизнь Дениса Кораблева»). «По контуру тела» Татьяны Стояновой — осязаемо телесные и откровенно природные стихотворения, впервые опубликованные в книге «Контур тела». 

И еще двадцать пять

Марина Степнова плетет плотное кружево метафор и рассказывает историю сына, который, пока мать ночами поет в ресторане, спит в гримерке. Алексей Варламов погружает в болезненный бредовый кошмар после насильного присвоения чужого тела в своем, но уже без души. Саша Николаенко делится тремя историями: о теле, которое не соответствует духу, об исчезновении жизни на Земле и о страхе жить в настоящем. Елена Колина рассказывает о несовместимых мирах телесности и книжности. Юрий Буйда рисует портрет женщины, которая очень любила себя и порядок, но потом приоритеты изменились. Майя Кучерская разбирает тело на запчасти и от души веселится в пьесе о юношеской любви. Александр Архангельский вместе с московской съемочной группой отправляется за телесностью в северную глубинку. Евгений Водолазкин увлекательно и с ностальгией анализирует сходство романа Набокова и английского детектива. Алла Горбунова пишет откровенные потусторонние и в то же время земные стихи не для чужих глаз. Анна Чухлебова превращает разговор о вечном в агрессивное патриотичное высказывание с уже привычными атрибутами. Дмитрий Данилов пишет белый стих о возбуждении, которое дает сила убивать. Арсений Гончуков буквально исследует тело и стадии его отрицания–принятия  и депрессивности–надежды. Ася Володина погружает в тревожную антиутопию, в которой тестируют оптимизацию человеческого тела. Алексей Федорченко делится интимными путевыми заметками. Татьяна Толстая рассказывает о большой и зрелой любви на песке, тонком, как соль нулевого помола. Тимур Валитов испытывает эмпатию на прочность страданиями на тему запретной любви. Василий Авченко сначала освежает путешествиями и морозом, затем обескураживает рассуждениями о северных богатствах империи и заканчивает за упокой прогнившего Юга. Татьяна Замировская вместе с профдеформированным редактором отправляется на встречу Клуба анонимных дисморфофобов. Ася Долина исследует телесную память и токсичные подростковые отношения. Елена Холмогорова рассказывает увлекательную лекцию о сказках и цветах в литературе. Героиня Анны Хрусталевой ведет пристальное наблюдение за чужими жизнями, замещающее отсутствие своей и соленой водой утоляющее жажду любви. Персонаж Николая Коляды ловит фрейдистский отходняк от наркоза после подтяжки лица. Дмитрий Воденников сочетает Лимонова, колбасу и немного поэзии. Елена Посвятовская объединяет прошлое, настоящее, будущее и торжественную старость. Фридрих Горенштейн в 1963 году написал, кажется, самый классический во всех смыслах рассказ из сборника: сдержанный и в то же время полный волнений. 

От "Литературной мастерской" я ожидала исключительно практических советов или лайфхаков разных писателей применительно к конкретной творческой деятельности (мастерская же). Однако, оказалось, что книга содержит скорее теоретические рассуждения и мысли авторов о литературных жанрах.
Каждый пишет о том, что считает нужным, без привязки к какому-либо заданному стилю, в итоге темы глав раскрываются совершенно по-разному. Некоторые авторы преподнесли вместо чётких советов свои соображения о жанрах, о воображаемых космических закономерностях и гипотезы о правильном литераторе. Это может быть интересно, но не всегда реально полезно. 
В предисловии к книге говорится о том, что нон-фикшн литература обязательно должна писаться по правилам, с железной аргументацией и четкой логикой изложения, однако сам же сей труд не соответствует данным постулатам.

К примеру, глава о рецензиях, написанная Галиной Юзефович, очень короткая, она содержит отличные понятные советы, но не раскрывает подробно процесс собственно написания рецензии, нет практической инструкции или хотя бы рекомендаций конкретно по построению текста.
Глава о биографиях от Быкова наоборот, на мой взгляд, слишком длинная для выбранной автором манеры. Это по сути своей эссе о представлениях писателя о биографиях в целом, а не что-то практически применимое. Не советы, а вода-вода, которую автор считает важной.

Кроме того, возможно, мне показалось, но создалось впечатление, что некоторые из современных писателей не желают признать право и возможность писать литературу за любым человеком. Неприятная, должно быть, мысль, что каждый может поведать что-то затрагивающее сердце читателей, а не только особо возвышенные и просвещенные натуры из либеральной тусовки. Не только борцы с системой могут писать литературу, но и просто учительницы в кафе, ага. В общем, в этом смысле остался осадочек. Обычно подобные книги направлены еще и на то, чтобы замотивировать своих читателей, а тут от некоторых авторов исходит такое самолюбование, что даже неудобно становится за своё желание тоже что-то почеркать.

Справедливости ради, есть в книге и главы, написанные более профессиональными преподавателями, которые приятно читать. И нет никакой неожиданности в том, что наиболее полно раскрывающие свои темы параграфы написаны не столь именитыми авторами. Этих людей на рекламу особо не выставишь, однако, на мой взгляд, именно благодаря их вкладу "Литературная мастерская" остается полезным и содержательным трудом.

В общем и целом, впечатления от книги у меня смешанные. С одной стороны, есть четко изложенные части и хорошие советы. С другой - имеется и некий негативный опыт. Книга не бесполезна, но и не назову её номером один в своем жанре. 

Я давно мечтаю попасть на курсы по писательскому мастерству в Creative Writing School. Но они стоят от 30 тысяч рублей, поэтому я обрадовалась, когда узнала о выходе этой книги.

Конечно, книга не заменит полноценное погружение в тему и живое общение с преподавателями, зато даст базу, которая поможет сделать первые шаги. Да, самостоятельно, поэтому без силы воли и сильного желания научиться писать в определенных жанрах не получится.

Я книгу читала выборочно - только те главы, которые были мне интересны (про ведение Telegram-канала и написание литературных рецензий), потому что я, наконец, разрешила себе читать нон-фикшн с умом, не тратя время на все, что меня не касается в данный момент. В дальнейшем планирую прочесть и другие главы.

Авторы книги - Галина Юзефович, Дмитрий Быков, Александр Генис, Антон Долин, Егор Апполонов, Яна Семешкина и другие люди, которые знают, как делать свое дело.

Они расскажут нам о литературных рецензиях, биографиях, автобиографиях, эссе, рецензиях на фильмы, травелогах, интервью, телеграм-каналах, подкастах и лонгридах.

К каждой главе есть небольшие упражнения, которые помогут отработать навык.

Советую ее всем, кто пишет тексты и связан с темой блогинга.

Как часто бывает со сборниками современной поэзии, самый свежий сборник Дмитрия Данилова «Как умирают машинисты метро» может сразу же вызвать споры не о содержании, а о форме. Мол, а поэзия ли это? Никаких же рифм, ритм сбоит, всякое такое. Автор, мол, писал прозу, но зачем-то решил оформить текст столбиком. Ничего нового, такие споры ведутся по отношению к современной поэзии уже очень давно. Всегда найдутся те, кто будет заявлять: это не поэзия. И те: нет-нет, это поэзия. В данном случае ситуация усиливается только лишь тем, что стихи Дмитрия Данилова, кажется, совсем уж уходят и от рифмы, и от ритма, хотя, конечно, кое-где и та, и другой пробиваются. Неслучайно на встрече Дмитрия Данилова с читателями, которая состоялась в апреле этого года в рамках ярмарки «NON/fictio№ весна», шеф-редактор «Года литературы» Михаил Визель подчеркивал, что поэзия Дмитрия Данилова, несомненно, является поэзией пусть и может ассоциироваться «с проборматыванием, с недостихами, недоверлибрами». Такая защита выглядит почти трогательной, учитывая, что чуть позже сам автор, нисколько не смущаясь, сообщил: «Если автор напишет текст, состоящий из последовательности знаков препинания… и скажет, что это поэзия, мы должны будем признать, это – поэзия». Суждение радикальное, конечно, но четкое и в чем-то разумное. Потому стоит вслед за Дмитрием Даниловым придти к утверждению, что перед нами поэзия, поскольку ее автор так решил, и просто двигаться дальше.
Сам Дмитрий Данилов, кстати, занимается не только поэзией, но и прозой с драматургией. И, пожалуй, более всего известен именно как драматург, в чем ему помог кинематограф: две пьесы были экранизированы. «Человек из Подольска» (по одноименной пьесе) и «Похожий человек» (по пьесе «Свидетельские показания»). С прозой у автора тоже все удачно, он обласкан разнообразными премиями и номинациями на таковые.
Это была короткая информационная справка без всех этих «родился, женился», перейдем, собственно, к сборнику «Как умирают машинисты метро».
По Данилову, кстати, должны умереть за пультом управления поезда и унестись на этом поезде в сияющий мир, по дороге увидев несуществующие станции. Красиво? Да. Поэтично? Несомненно. И еще немножко грустно. Все как и полагается, когда автор рассуждает о смерти без этого вот «и ничего не останется». Текст (пардон, считаем же это поэзией, значит говорим «стихотворение»), давший (тьфу, «давшее») название всему сборнику, идет самым первым и задает настроение всей книге. Впереди будет много про смерть, переживание выхода из тела, смыслы жизни или же их отсутствие. По сути перед нами философская поэзия, каждое стихотворение содержит в себе некую абстрактную идею, над которой читатель может подумать. И ужаснуться. Или же даже как-то отстраниться и успокоиться. Бессмысленность повседневной суеты уравновешивается законами вечности. И даже если книги какого-то писателя будут забыты, окажутся возле мусоропровода, сгинут в веках, он, не зная будущего своих текстов, всегда может успокоить себя, что таков уж закон бытия, не стоит беспокоится о мелочах. Эта идея в качестве примера взята из стихотворения «Переключатель», второе в сборнике, сразу за «Как умирают машинисты метро».
Единство сборника достигается не только философским подходом автора, хотя уже одной этой тональности хватило бы.
Во-первых, стихотворения выстроены в хронологическом порядке. Подзаголовок указывает на то, что под одной обложкой собраны вещи, написанные с 2015-ого по 2022-ой, и мы движемся именно так - начинаем с 2015-ого, продолжаем 2016-ым и так далее до 2022-ого. Получается этакий срез развития мысли автора. Потому нет ничего удивительного, что эта мысль как бы перетекает из стихотворения в стихотворение. Идея, начатая в одном, получает развития в другом, аукается в третьем, а в четвертом может уже и слегка измениться.
Во-вторых, через стихотворения сборника проходят похожие образы. Тут много поездов, много полетов, много серой провинциальной хтони. Все это создает рамки мира, в котором существуют герои Дмитрия Данилова.
В-третьих, почти во всех стихотворениях присутствует ощущение надвигающейся катастрофы. Конец света вот-вот случится, а мы тут все пассажиры одного поезда. Мир находится на грани, вот-вот свалится куда-то. Но это не религиозное чувство, не смотря на то, как много в сборнике вещей про посмертное существование, сам автор кажется скорее атеистом, чем верующим, он даже на агностика не похож. Эсхатология тут, скорее, социальная, чем мистическая. В стихотворении «Окаянные дни» (Дмитрий Данилов намеренно отсылает всех знающих к послереволюционной прозе Бунина) речь идет о том, что вот мы все считаем, мол, все плохо, все очень плохо, но

А ведь пройдет какое-то время
Долгое ли, кроткое время
В любом случае, оно будет коротким
И будем рыдать, светло плакать
Кручиниться, рвать на себе волосы
И с воем кататься по Земле
Горевать будем по вот этому
По «Пятерочке» и стадиону
В Олимпийском сквере
По виски в «Пятерочке»
«Перекрестке» и «Азбуке вкуса»
По яндекс-такси
По светлым стремительным электричкам <...>

Это все ближе всего по ощущениям к кинематографу Абдрашитова - Миндадзе, порожденному эпохой застоя. Намеренно или нет, Дмитрий Данилов делает историческую параллель между 2010-ыми и 1980-ыми, ставит знак практически метафизического равенства. На самом деле перед нами некоторое общее место, Дмитрий Данилов не первый, кто выразил это сходство (если оно только есть). И, увы, как и в случае прошлого наступили 1990-ые, так и в случае с настоящим наступил 2020-ый. Хорошо, что «Пятерочка» и яндекс-такси все еще с нами.
И еще одно замечание. На обложке стоит плашка «18+. Содержит нецензурную брань», хотя этой нецензурной брани в книжке не обнаружено. Она вся, скажем так, запикана. Например, в тексте стихотворения вместо нецензурного слова может стоять «неприличное слово». В общем, мы имеем дело с хорошей такой шуткой, не самой очевидной, спрятанной. А коль автор, не смотря ни на что, продолжает шутить, то, значит, все не так уж и плохо. В том числе и по теме катастрофы, которую он то ли предчувствовал, то ли все еще предчувствует.

В этом издании собраны стихотворения, имеющие к смерти и её осмыслению некоторое отношение. Выходит так, что на протяжение нескольких лет, еще до начала даже ковида, Данилов регулярно обращался к теме смерти в своем творчестве. И чаще всего это такая же заунывная часть жизни, как работа, походы по магазинам, поездки в отпуск и сны. Какая-то латиноамериканская концепция, когда жизнь настолько серочернобелая, что границы, размывающие её, не сильно-то и заметны.

Хочу предупредить любителей классического рассказа в духе Чехова, О'Генри и других мастеров - в этом сборнике простых историй с законченной концепцией немного. Большую часть составляют размышления, зарисовки, рассказы в стиле дневниковых записей и даже стихи, которые будут понятны далеко не всем.

Я была скорее разочарована, потому что люблю внятное повествование, люблю понимать, какую мысль хотел донести автор. Люблю простые истории из жизни, не люблю заумь, не люблю наблюдать, как автор копается в себе, по ходу дела вклинивая в текст странные эпитеты и стрёмные метафоры. К сожалению, пока не вскроешь упаковку, понять, что ждёт внутри, невозможно, это прямо беда книг 18+.

Мне, например, не очень интересно было читать описание родов троих детей автора. Или пьесу от лица частей тела подростка, включая член. Или как автор описывает отношения со своей родинкой. Или непонятные диалоги непонятно с кем в разных локациях. Иногда было скучно, иногда сбивающе с толку.

Стихи не зашли совсем. Во-первых, терпеть не могу вот этот аффтарский стиль, когда нарочито отбрасываются правила русского языка (в диалогах не оформляется прямая речь, стихи пишутся без знаков препинания и заглавных букв). Во-вторых, во многих стихах нет ни намёка на ритм или рифму. Например:

я научилась любить ножи
иногда когда совсем сложно не помнить
делаю лезвием
новую насечку на своём теле

А когда нет хотя бы ритма, как в белых стихах, меня ну как-то вообще не цепляет. В общем, не знаю, каким чувством, но ощущается, что между "Кузнечиком" Хлебникова и стихами в сборнике — пропасть.

Отмечу те произведения, которые мне понравились, не только же грязью поливать, правда?

- "Партизан Марыч и Великая степь" (Алексей Варламов). Ну понятно, ректор литинститута и профессор МГУ веников не вяжет.
- "Йолотистое моё йолото" (Юрий Буйда). Тоже олдскульный автор, который, если и экспериментировал с языком, то уже наэкспериментировался. Простой и одновременно современный язык и чёткий рассказ с понятным посылом.
- "92 кг" (Евгения Некрасова). На грани, но всё же скорее да, чем нет.
- "Чьё тело?" (Евгений Водолазкин). Мэтр. Исследование-сравнение двух книг разных авторов. Вариант, как можно было интересно подать не-рассказ.
- "Рыбка" (Михаил Турбин). Спасибо за ещё одну внятную историю без почёсывания левой пяткой правого уха.
- "Безымянный" (Ася Володина). Тоже спасибо. Рассказ такой модерновый, но в хорошем смысле и тоже со смыслом.
- "Про испанцев, еду и любовь" (Татьяна Толстая). Вот, вооот, как надо писать. Вот что остаётся в душе, когда закрываешь книгу.
- "Последний раунд" (Тимур Валитов). Крипово, как говорят, но всё равно трогает. Ещё один пример, когда можно и авторского отсыпать, и сохранить мысль.
- "Отец Мороз" (Василий Авченко). Ещё один хороший не-рассказ, мысли о том, как температура в стране влияет на самосознание.
- "Зинаида Петровна" (Анна Хрусталёва). Ещё один хороший классический рассказ.
- "Пятница вечер" (Елена Посвятовская). Всё понравилось, всё к месту.
- "После тела" (Денис Драгунский). Ещё одно спасибо, было душевно.

Итого из 40 рассказов мне понравились 12. Остальные либо просто прошли мимо, либо оставили в недоумении, а потом тоже выветрились из памяти. Любопытно, что зацепили внимание все рассказы писателей с именем (если не ошибаюсь, кроме Ф. Горенштейна, потому что сюжет в итоге никуда не привёл, написан-то хорошо). К ним добавилось несколько новичков. Остальные молодые авторы пишут слишком по-новому для моего старческого мозга.
Хотелось бы в связи с этим закончить цитатой Евгения Чижова, в которой я, конечно, убеждена: "Ничто не стареет так быстро, как претензии на новизну".
Очень сложно - особенно сейчас - задать что-то новое в литературе. Большая часть людей предпочитает внятное повествование и чёткую историю с понятным посылом, а не вот это вот всё. Время покажет, затмят ли авторы-"нетакуисты" Варламова или Буйду.

Хороший сборник, которому, правда, не очень идёт предисловие в духе "до этой книжки все верлибры у нас были имитацией американского фастфуда, а вот настоящие верлибры". Да было всё. Может, не в таком количестве, но было. Но это пусть остаётся на совести автора предисловия. В конце концов, это его, Вадима Левенталя, "Книжная полка", так что о книгах на своей полке он может думать и писать что угодно.

Главное, что стихи хороши, и да, в них настоящая Русь-Россия, со всей памятью об СССР, со всеми красотами своими и блевотами, так что теперь, по прочтении, думать о России у меня без некоторых текстов из книжки не получится. Это, например, Данилов о том, как умирают машинисты метро, и Караулов о победоголизме, и Смирнов о бабушке. Причем это так, самая верхушка того, что хорошо запомнилось, а вообще сборник понравился весь, что-то больше, что-то меньше, но вообще тут прям редкий случай: ничего не хочется выкинуть, чтобы стало ядрёнее и гуще.