Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма

Книг о смерти одновременно много и мало. С одной стороны, выпускаются сотни всяких сборников, написанных популярным языком с неизвестно каких позиций, с другой стороны, имеются навороченные профессионально написанные философские или медицинские книги с некоторым экскурсом в историю и культурологию. Особняком стоят художественные произведения разного качества об умирании – иногда читабельные, иногда не очень. Книга Д. Хапаевой выделяется в каждом из этих потоков и представляет собой выполненное на современном материале культурологическое исследование идеи смерти, принимающей разные обличья, если решиться слегка менять аналитическую оптику.

Она дерзко написана и легко читается с любой позиции – предложенной автором или уже имеющейся у читателя. Дело в ее актуальном материале, который, как ни крути, находится на слуху и занимает очень многих взрослых и не взрослых людей. Оптика действительно разная: много времени уделено сегодняшней коммерциализации смерти и ее превращению в массовый товар развлекательной индустрии (пожалуй, самая интересная глава), политической «готике» смерти, ее интеллектуальному «укрощению», смерти в литературе (например, кошмару как литературному приему) и кино (обаятельные мертвецы, монстры и вампиры как эстетические объекты), месту смерти в современной общественной жизни, неомедиевизму в анализе образов смерти и т.д. Мысль автора по разным орбитам вращается вокруг идеи танатопатии – завороженности современным социумом идеей смерти, проникающей даже в литературу для детей, и в этом смысле очень своеобразный и большой раздел посвящен разбору «поттерианы». Можно интуитивно соглашаться с автором, можно спорить, но читается любопытно.

В общем, для меня как дилетанта это было весьма и весьма занимательное чтение. Не скажу, что я извлекла из нее много утилитарно полезной информации, но зато смогла построить много новых связей между тем, что я знала и о чем думала раньше, и авторским видением широкого поля культурологического анализа смерти.

Перелистывая страницы «Занимательной смерти», я отчётливо слышала, как жалобно пищала сова, которую автор упорно натягивала на глобус…

Танатопатия – авторское определение Дины Хапаевой, обозначающее «завороженность современной культуры образами насильственной смерти», и именно ему и посвящена «Занимательная смерть». Найдя истоки танатопатии в философии 20 века, а именно в постгуманизме (отходе от антропоцентризма и уменьшении ценности человека), Хапаева решила рассмотреть, как и в чём проявляется увлечённость современного человека насилием, которого стало меньше в жизни, зато больше в кино, литературе и играх. Далеко для этого ходить не пришлось: перед Хэллоуином любой Fix Price забит летучими мышами и скелетами, череп с костями – едва ли не самый популярный принт, детишки с младшей школы зачитываются историей про шизофренического мальчика с приступами агрессии, «который выжил», а герои популярных фильмов и сериалов – сплошь вампиры, зомби и каннибалы

Конечно, глупо спорить и с постгуманизмом и с тем фактом, что семейство Калленов на экране выглядит куда привлекательнее смертной Беллы, а Ганнибал в исполнении Мадса Миккельсена вызывает больше интереса, чем его жертвы. Но из прочтения описаний сих явлений закономерно рождается вопрос: и что всё это значит? что это говорит о современной культуре и обществе? Ответа на этот вопрос из плоскости науки у Дины Хапаевой нет, в своём исследовании она лишь отметает как неподходящие всё существующие на этот счёт теории современных философов и социологов. Зато есть ответ в духе поехавшего отца Сергия и гостей шоу Владимира Соловьёва: это всё плохо, сплошная деградация и кризис демократии. Как страшно жить!

Окей, я могу смириться с тем, что автор исследования 2017 года говорит о «популярной субкультуре готов и эмо» и считает «Сумерки», «Интервью с вампиром», «Гарри Поттера» и «Таню Гроттер» актуальным материалом, допустим, на кафедру только недавно провели интернет. Но когда человек на полном серьёзе хочет вернуть даже не свой 2007, а свою эпоху Просвещения с её гуманистическими идеалами, вещая, что от вегетарианства до национализма с концлагерями всего один шаг, вот тут у меня уже возникают вопросы…

Культ смерти превращает насильственную смерть в товар массового потребления и приемлемую форму развлечения. Его специфика состоит в дегуманизации человечества вообще, а не какой-то особой социальной группы или этнической общности, как это было в прошлом столетии в случае коммунизма и фашизма. Проникая в культурные и социальные явления, он предлагает антигуманизм не как политический проект на будущее, а как товар массового потребления. Танатопатия выражает зарождающуюся культурную парадигму ¬– глубокое отвращение к человеческому роду.

Каюсь, купил эту книгу из-за ее названия, а также из-за чувства вины, что мало в последнее время покупаю бумажных книг и не поддерживаю и так не очень хорошо себя чувствующее отечественное книгоиздание (хотя кто знает, может, быстрая смерть была бы для него милосерднее паллиативной помощи). Короче, не самое эффективное вложение 446 рублей в моей жизни.
В первой теоретической части, где перечислялся взятый на вооружение философский аппарат, меня еще ничего не настораживало, хотя желание автора щеголять заумными словами приводило к курьезным случаям, когда за философский термин, значения которого мы с интернетом не знаем, принималась простая ошибка переводчика и корректора.
Но вот со второй части, где массовая культура рассматривается на отдельных примерах, бросается в глаза поверхностность погружения автора в материал. Хуже того - пренебрежение им. Мне кажется, невозможно написать хорошее исследование, если ты не испытываешь эмпатии к его предмету. В таком случае не станешь запихивать литературное произведение в прокрустово ложе своего уже заранее сформулированного вывода и ради этих целей называть Антона Городецкого вампиром, а Гарри Поттера - психопатом убийцей, страдающего раздвоением личности (это предложение можно считать спойлером к книге?). Такое ощущение, что описывая упоминаемые в своей работе произведения в высокомерно-снобистских эпитетах, она как будто мстит им за то, что ей пришлось это читать\смотреть.
Ну и напоследок. Как вы думаете, сколько страниц культурологического исследования о тексте нужно прочесть, чтобы встретить упоминания "путинского режима", Обамы и Навального? Мой ответ - нисколько. Не говоря о том, что рассуждать о политике, когда вас об этом никто не просил, это просто дурной вкус, это просто непрофессионально для ученого, которым себя, наверное, считает Дина Хапаева.
Книга создает ощущение курсовой работы, не самой блестящей, студентки максималистки которая, с одной стороны, выбрала доступную для своего уровня тему, а с другой - везде пытается пропихнуть свои политические взгляды. У нс на философском факультете такую курсовую бы не зачли. Но на факультете свободных искусств и наук, где до 2009 года работала Хапаева, такое, видно, в порядке вещей. А ведь я даже хотел там проходить магистратуру. Теперь понимаю, что хорошо, что не поступил.