Глава 2

– Приятно познакомиться, – кивнул красавчик. Чёлка упала ему на глаза, и привычным движением он снова её смахнул. Сложил руки на столе.

Значит, Ярослав… С Кариной они совершенно не походили друг на друга. Разве что добродушными огоньками в глазах.

– Он учится на третьем курсе, – продолжила моя новая знакомая.

– Значит, у вас это семейное – любовь к юриспруденции? – уточнила я. Нечасто встретишь, когда брат с сестрой поступают в один университет.

– Причём уже в четвёртом поколении, – заметил Ярослав. – Может быть, слышала о компании «Зорин и Фролов»? Это наш дед и его двоюродный брат.

– Ничего себе.

– А Платоша у нас просто везде за Каринкой таскается, души в ней не чает, – лирично произнёс Ярик и откинулся на спинку стула.

Он уже знал, что ему прилетит от сестры за очередное замечание, но не отказал себе в удовольствии подразнить парочку.

Ярослав рассмеялся, Карина шикнула на него, а Платон снова взглянул на её почти пустую кружку, судя по всему, среагировав на слово «чает». Я тоже не сдержалась, но постаралась скрыть смущённую улыбку.

Ярослав переключил своё внимание на Алису. А её, казалось, больше заботил вопрос, что она забыла в такой компании.

Пока парень, неловко флиртуя и смущаясь, рвал салфетку на мелкие кусочки и уговаривал блондинку пойти всем вместе в кафе напротив университета, Карина снова склонилась ко мне и зашептала на ухо. Только вот она, похоже, совсем забыла о том, что я плохо слышу, а я сама вытащила аппарат из этого уха.

Но я смогла уловить суть по губам.

– Яр, кажется, запал на нашу Алису. Ты бы видела, как он утром крутился вокруг неё и двух слов связать не мог.

Я робко улыбнулась и скосила глаза на её брата.

Модная серая рубашка была расстёгнута на две пуговицы, на шее – цепочка и шнуры. Ткань обтягивала накачанные мышцы на руках. Но внешний вид не вязался с тем, что парень не знал, как подкатить к девушке.

«Стеснительный красавчик – как мило».

Я глянула на Алису, решив, что, возможно, дело в ней. К такой и правда непросто найти подход.

Я так и не поняла, за что она меня невзлюбила. Ярику она даже улыбалась. Только мне казалось, что парень зря тратит своё время. Такая, как Алиса Котова, с надменным взглядом, встречающая по одёжке, не каждому по зубам.

– Давайте так, зовите своих и приходите в кафе напротив после пар. Я договорюсь, организуют вам столик. Желающих сегодня, думаю, будет много. Алис, ты придёшь? – Голос Яра был полон надежды.

– У неё сегодня премьера альбома, – снова вмешался Лебёдкин, за что получил гневный взгляд Ярослава. Я даже услышала, как он шумно втянул носом воздух, негодуя на парня сестры. Напряжение было почти осязаемым.

– Не у меня, к сожалению. – Алиса взяла поднос и изящно встала, вновь распрямляя плечи. – А у моего отца. И завтра. Сегодня у меня другие планы, нужно маникюр обновить.

Блондинка развернулась. Ярослав проводил её тоскливым взглядом до самой двери. А я про себя отметила её и без того идеальные ногти.

– А кто у неё отец? – Яр повернулся к сестре.

– Музыкальный продюсер Котов.

– А-а… – как-то разочаровано выдохнул парень, будто поняв: чтобы дотянуться до этой звезды, придётся постараться. В своих силах он, похоже, уверен не был.

Мы встретились взглядами.

– Ты придёшь? – спросил он.

– Я тоже не смогу пойти, – призналась я, смущённо пожав плечами.

Мама будет переживать, если я вовремя не отзвонюсь ей из дома. Мы договорились, что после занятий я сразу уеду. Тем более, мне ещё нужно освоить наземный транспорт. Закусив губу под взглядами новых знакомых, я тоже встала и отправилась к выходу.

– Вот видишь, с нашей группой тебе ловить нечего, – расслышала я голос Карины, ещё не успев отойти. Она снова выговаривала брату.

«Что она имела в виду? В любом случае, дело не во мне».

Оборачиваться не стала.

Мог ли этот странный день стать ещё хуже? Без сомнений.

После окончания пар мы переместились в библиотеку, чтобы получить учебники.

– Шевелись, Громова, – поторопила Алиса, отодвигая меня. Она подошла к столику библиотекаря. – Мне только эти два. – Она указала на учебники по предметам, которые были основными в семестре.

– Фамилия, – строго произнесла женщина, глядя на Алису поверх очков.

Я еле подняла сумку с книгами. Зато Котова, взяв всего две книги, быстро расписалась за получение и легко закинула сумочку на плечо. Она развернулась как раз в тот момент, когда я проходила за её спиной.

Столкновения было не избежать. Она врезалась в меня, одновременно подталкивая вперёд.

От сильного тычка в спину я споткнулась, и тяжеленная сумка с учебниками потянула меня за собой к мраморному полу.

– Не мешай людям ходить, киборг, – бросила одногруппница.

Из-за её невнимательности и моей недальновидности и без того странный день в мгновение ока превратился в ужасный.

Все смотрели на Алису и на меня.

После столкновения с новой звездой университета, которая презирает меня только за то, что я плохо слышу, судьба решила меня добить, и, будто назло, мой слуховой аппарат выпал.

Наступила тишина. Я различала только неразборчивый гул, будто шёпотом вдалеке кто-то бубнит. И, кажется, даже в этой неразборчивой тишине я услышала треск пластика, когда сумка с учебниками погребла под собой слуховой аппарат.

Мне было страшно подняться и посмотреть на прибор. От внезапной обиды глаза закрыла влажная пелена, а губы задрожали.

«Ужасный день для ужасной меня. И чего я хотела добиться? Кому и что доказать? Я просто хочу быть как все! Быть обычной! Неужели это так много?»

С чувством досады на себя и несправедливость я шмыгнула носом, когда в зоне видимости появилась ладонь.

Я подняла голову и посмотрела на Котову.

– Вставай, нечего тут валяться, – разобрала я по губам.

Алиса стояла с ровной спиной и смотрела свысока. По её вине теперь не только одногруппники знали о моём недуге, но и другие студенты. Очередь в библиотеку доходила до дверей из корпуса.

Худшее, что я могла сегодня сделать, – это позволить окружающим увидеть себя слабой.

Некоторое время я смотрела на протянутую руку Котовой, не видя ничего вокруг. Я не сильная, совсем. И всё же я ухватилась за её ладонь.

Наши пальцы встретились. Мои горячие и её прохладные.

Я встала, подняла сумку, сжала в руке аппарат. Ничего не ответив, развернулась. Разглядывать его при всех, привлекая лишнее внимание, не решилась и понеслась в туалет так быстро, что встречный поток холодил мокрые дорожки на щеках. Я кожей ладони чувствовала острые края образовавшейся на корпусе слухового аппарата трещины.

Тишина… В туалете никого не было, и я даже выдохнула от облегчения, что никто больше не станет свидетелем моего позора.

Слуховой аппарат был испорчен, пластиковый наушник, который держал вкладыш, треснул, а рожок вылетел.

«Что мне теперь с этим делать? Как сказать маме?»

Дрожащими пальцами я достала из кармана второй аппарат. Открыла контейнер. Вставила наушник, но и он не захотел работать. С каждым разом, пытаясь включить его, я волновалась всё сильнее.

К глухоте я уже привыкла, но почему-то именно сейчас, когда меня отделяла от переполненного студентами коридора лишь тонкая стена, я вдруг не захотела оставаться без аппарата.

Батарейка безнадёжно разрядилась, а новые были только дома. Я тяжело вздохнула, обессилено прислонилась к стене, не зная, что делать, и почувствовала себя загнанной в ловушку.

В туалет ввалилась шумная компания старшекурсниц. Одна из них нахмурилась, заметив в моей руке слуховой аппарат, и скорее отвернулась.

Убрав контейнер в карман, я вышла в холл.

Планы на вечер, которые придавали мне уверенности, полетели в тартарары. Разбитая, я упала на скамейку напротив дверей библиотеки.

«До дома смогу добраться. Это будет нелегко, но я справлюсь. А вот предъявить маме сломанный аппарат… не смогу».

Студенты, которые были свидетелями моего в прямом смысле слова падения, проходили мимо и с опаской поглядывали, словно принимая меня за заразную. Их губы двигались и кривились, а кто-то посмеивался. Они могли говорить и слышать. А мне теперь никогда не найти подруг. Никто не захочет общаться с такой, как я.

Никто не решался подойти. Все боялись, видимо, не знали, как с глухой можно говорить.

Так было и с аппаратом. Увидев его в ухе, люди неосознанно начинали говорить громче.

Через банковское приложение я проверила баланс на карте.

«Восемьсот… Не густо».

В обычном магазине я вряд ли найду подходящую батарейку. Закусив губу, открыла в интернете вкладку поисковика и вбила «сурдолог». Попытаться починить поломанный аппарат, проверить, не повреждена ли микросхема, как минимум стоит. Надежды мало, но это шанс хоть как-то исправить ситуацию.

Боковым зрением я заметила остановившуюся неподалёку фигуру. Карина постояла в нерешительности, но потом всё же подошла. За ней из дверей библиотеки показался Лебёдкин, он тащил две тяжёлые сумки, свою и её.

– Можно его починить? – спросила одногруппница.

– Не знаю, – пожала плечами я.

– Не переживай, я уверена, она не со зла. Всё вышло случайно. Мы же видели.

Карина выглядела растерянной. Бросила взгляд на подоспевшего Платона.

Его руки были заняты увесистыми сумками, потому парень попытался изобразить что-то лицом, приподнимая брови и указывая ей глазами на аппарат в моей руке.

Карина привычно отмахнулась.

– Мой тебе совет, не пробуй с ней тягаться, – продолжила она. – Она из золотой молодёжи.

– Она не слышит. – Лебёдкин наконец додумался сказать это вслух, прекратив гримасничать.

– Что? Ой! Прости! Я не подумала. – Карина залилась краской. – Просто это так непривычно, говорить с кем-то, кто может не слышать…

– Я поняла тебя, – призналась я и пояснила в ответ на удивлённый взгляд: – По губам.

Карина с Платоном внезапно повернули головы, и я невольно сделала то же самое. С другого конца коридора к нам приближался Ярослав.

– Вот вы где! – радостно сказал он, подойдя к нам с милой улыбкой. Заметив меня с покрасневшими от слёз глазами, нахмурился.

«Ну нет уж, не хватало ещё стать цирковой обезьянкой».

– Мне нужно идти.

Я резко встала, подхватила сумку, которая вдруг перестала казаться тяжёлой, и направилась к дверям.

Выйдя на улицу, огляделась. Сверилась с адресом в телефоне. Судя по карте, напротив университета как раз должна была находиться клиника. Я, конечно, с тугоухостью, но не слепая. Стояла, вертела головой и ничего не замечала. Перебежала дорогу и увидела с торца дома вывеску.

«Фух, есть».

Я взбежала по ступенькам и зашла внутрь.

В пустом помещении никого не было. Стойка регистратора пустовала.

– Эй, есть кто? – позвала я, заглядывая в коридор.

Седовласая голова появилась из одного из кабинетов. А за ней показался и весь доктор. Мужчина в теле. Белый халат плотно обтягивал его живот. Внимательный взгляд врача быстро просканировал меня.

– Что у вас случилось? – Он заговорил жестами, и я вдруг почувствовала себя спокойно.

Подошла к нему и раскрыла ладонь, в которой до сих пор сжимала слуховой аппарат.

– Его можно починить?

Мужчина поцокал языком и покачал головой.

– Старенький уже, – покрутил он в руках пострадавший наушник. – Проходите!

Доктор сел за стол, включил яркую лампу и принялся тщательно осматривать треснувший корпус.

– У вас же двухсторонняя тугоухость?

– Да, а как вы поняли? – Я опустилась на стул перед ним, сняла с плеча сумку с книгами.

– О, я много чего вижу и понимаю, не молодой ведь. А второй аппарат где?

– У него батарейка села.

Пожилой доктор прищурился и несколько секунд не сводил с меня глаз. Под его пристальным, почти родительским взглядом мне стало стыдно, и я опустила голову.

– Расскажете, как же так случилось? – Он подключил слуховой аппарат к специальному прибору.

За спиной доктора в окно были видны парадные двери университета. Радостные студенты выходили, их жизни не могли омрачить ни первые занятия, ни первые домашние задания.

Возле тротуара остановилась чёрная машина. Взмахнув переливающимися золотом волосами, к ней поспешила Алиса Котова.

Заметив недоброе и мстительное выражение на моём лице, доктор обернулся и проследил за моим взглядом.

– Это из-за неё?

Машина плавно отъехала от тротуара. Карина, Платон и прибившийся к ним Ярослав, который определённо неровно дышал к Алисе, смотрели ей вслед.

– Она опозорила меня перед всеми. Теперь из-за неё у меня не будет друзей. И почему я должна терпеть все эти насмешки? – Я сама не заметила, как стиснула пальцы в кулак.

– Вы думаете, что месть – хороший выход? – спросил доктор, забыв о жестах. Но я разобрала по губам.

Я пустым взглядом смотрела на дорогу, машина уже давно скрылась за поворотом.

– Я… – растеряно замерла, не зная, что ответить.

Мстительница из меня никакая. Никогда не была злой. Но и как исправить эту ситуацию, и как поставить противную дочку продюсера на место, я не знала.

«Позволить Алисе и дальше насмехаться надо мной? Сдаться и перевестись на заочное?» – пробежали невыносимые мысли.

– Что ж, я могу помочь, – изрёк доктор.

– Правда? – обрадовалась я и немного замешкалась. – У меня, правда, денег не так много. – Голос стал тихим, а жесты, которыми я дублировала слова, вялыми и замедленными.

– Не страшно. Разве в деньгах счастье?

Тут я бы, конечно, с ним поспорила. Подавляющая часть моей семьи думала, что так и есть. И, глядя на них, я и сама была в этом уверена.

– Не имей сто рублей, а имей сто друзей – так ещё говорят, – добавил доктор.

Не придав его словам значения, я вытянула шею, чтобы увидеть, какую сумму он напишет в квитанции.

«Восемьсот рублей…»

– Оленька подойдёт, оплатите. А пока давайте-ка починим эту штуку, – засмеялся доктор.

– Хорошо.

Некоторое время я следила за тем, как он работает, медленно варясь в собственных мыслях.

Закончив с починкой через несколько минут, доктор защёлкнул корпус наушника и протянул мне прибор:

– Но его всё равно нужно будет заменить со временем. Пробуй.

Я вставила аппарат в ухо, включила и окружающие звуки снова наполнили мою голову.

– Спасибо! – обрадовалась я.

– Как слышимость? – улыбнулся доктор.

– Прекрасно.

Хотела вставить второй аппарат в другое ухо, но вовремя вспомнила о разряженной батарейке. Кажется, я никогда не была так рада снова оказаться со слуховым аппаратом!

– Второй покажете?

Я протянула его мужчине. Он подключил прибор, быстро проверил, щёлкнув кнопкой.

– Дома есть батарейки, – пояснила я. – С собой просто не взяла.

– Не забудьте поменять. – Он протянул мне футляр с аппаратом.

В дверях показалась Оленька. Доктор отдал ей квитанцию.

Поднявшись, я обернулась к нему.

– Спасибо вам. – Улыбка не сходила с губ.

Мужчина, по-старчески кряхтя, тоже улыбнулся, но в его взгляде пряталось что-то серьёзное.

– Не подведи.