Глава 7.1

Майя

Мои тихие шаги отражались от стен в пустом коридоре, их эхо преследовало меня. Я свернула в туалет и сложила книги на подоконник. В библиотеке нашлись не все, и я купила новые. Пусть будут, не пропадут. Нам ещё четыре года учиться.

Фыркнула, посмеиваясь сама над собой. Похоже, я и правда была настроена решительно. Не могла отказать себе в удовольствии и заглянула в книгу, пробежала глазами пару глав, мягкие страницы приятно щекотали пальцы.

За спиной скрипнула дверь, и зашли две старшекурсницы подкрасить губы перед зеркалом. Когда дверь открылась ещё раз, я уже не оборачивалась и с досадой закрыла книгу. Нужно найти место для чтения поудобнее, а сюда я не за этим пришла.

Повернулась к раковине и увидела Котову. На миг замерла, прислушиваясь и осматривая воздух вокруг неё в надежде что-то заметить. Но ничего, только тишина. Невидимая Алиса молчала и не звала меня. И я выдохнула с облегчением.

«Может, мне всё это показалось и вчера ничего не было?»

– Девчат, а у вас нет запасных штучек? – Алиса обратилась к старшекурсницам, но не преминула покоситься и на меня.

– Извини, – посочувствовали девчонки.

– Какая-то невезуха.

Девчонки выпорхнули наружу, и мы остались с Котовой одни.

Я включила воду.

– А у тебя есть? – надменности в голосе Алисы было хоть отбавляй.

– Что? – не сразу поняла я и, вскинув голову, посмотрела на Котову в отражение.

– Ты слышала, что! – всплеснула руками она и тут же запнулась. Сменила позу, прибоченившись от неловкости, и сразу стала ниже, будто сдуваясь и нисходя до моего уровня. Продолжила спокойно: – Прокладки у тебя есть?

– А, да, конечно.

Я достала из кармашка тонкую упаковку. Алиса нетерпеливо забрала её и скрылась в кабинке. А я попыталась уложить в рюкзак новые книги. Получалось с трудом, их было слишком много.

Снова зацокали каблуки за спиной, но потом звук замер. Алиса споткнулась об меня взглядом, будто не ожидала увидеть.

– Ты не слышала, я тебе сказала «спасибо». Ты меня спасла. – Она махнула рукой на кабинку.

– Вообще-то слышала.

Котова прищурилась и хмыкнула. Прошествовала к раковине, наверняка, думая, что я не ответила специально, заставив её лишний раз отблагодарить меня. Она буравила меня недовольным взглядом в зеркало, споласкивая руки.

– А почему не ответила? – спросила с вызовом Алиса, поворачиваясь ко мне.

Я пожала плечами и закусила ручку. Опустила взгляд в расписание, делая пометки. Алиса вытянула шею и с интересом заглянула в мой блокнот.

– Ты же со мной не разговариваешь, – ответила я не глядя.

Котова усмехнулась, причём прозвучало это скорее как одобрение.

– Почему ты не на парах? Прогуливаешь? – От взгляда Алисы не укрылся мой рюкзак, который я так и не смогла застегнуть.

– Я привыкла заниматься одна. Четыре года училась дистанционно.

– Почему? – Котова склонила голову, будто ей по-настоящему стало любопытно.

Я наконец подняла на неё взгляд, изогнула бровь от удивления (Она и правда не понимала, почему?) и указала ручкой на своё ухо. Маска заинтересованности сменилась растерянностью. Алиса быстро взяла себя в руки и вытянула губы в тонкую линию.

– Понятно. Ладно, пока.

Взмахнув волосами на повороте, Котова ушла.

Решив не пропускать ещё одну лекцию по зарубежке, я перекусила бутербродом, пока в кафетерий не набежали голодные студенты. Когда со звонком зашумел коридор, в столовой зашуршали бумажные стаканчики и целлофановая упаковка, зажурчала вода из термопота, я стала сомневаться в том, что студенты пришли сюда есть, потому что количество разговоров и эмоций в разы превышало количество еды на подносах. И хоть все поголовно брали кофе, никто не выглядел сонным. Студенты спешили скорее поболтать в приятной компании.

Почти перестав слышать, я стала уделять много внимания звукам и жестам. Могла подолгу наблюдать за людьми. Обычно я это делала дома из окна, когда на меня никто не обращал внимания и даже не знал о том, что я смотрю. Иначе я стеснялась.

Я не стала занимать стол, когда на кассе уже образовалась приличная очередь, и пошла к аудитории.

«Фух, в общем, кое-какие мысли у меня появились, почему ты можешь меня слышать».

Я моргнула и, как вкопанная, остановилась на пороге.

Не приснилось…

«Давай, бери ноги в руки, Алису и пойдём – будем разбираться».

– Девушка, вы проходите или нет? – Голос преподавательницы зарубежной истории вывела меня из оцепенения.

– Прохожу, – буркнула я и прошмыгнула внутрь.

– Громова, верно? – спросила Евгения Витольдовна, проходя к кафедре.

– Да.

Она надела очки и склонилась над столом, ища в списке группы мою фамилия.

– Проходите, – кивнула она. – И почему же вы прогуливаете?

Её лицо оставалось бесстрастным. Застывшее, как у восковой фигуры, оно не выражало ничего, только руки и ноги двигались. И ничего удивительного в том, что она меня запомнила. С таким характером она вообще вряд ли хоть что-то забывала.

– Простите.

Я скользнула за парту. Охнула от того, как тяжёлый рюкзак упал на колени.

– Каждый прогул, даже если он по болезни, должен быть отработан. – Евгения Витольдовна окинула группу таким взглядом, будто мы были ничего не значащими для неё существами, не способными выбиться в люди. Не мы, так следующие. Продолжила, возвращаясь к своим записям: – С моим расписанием приёма отработок ознакомьтесь на кафедре.

Мы с ребятами переглянулись. Прозвучало так, будто непременно кому-то кроме меня придётся отрабатывать.

Лебёдкин склонился к Карине и что-то зашептал на ухо, показывая какие-то пометки в расписании, которое он распечатал и уже разрисовал маркерами разных цветов. Не удивлюсь, если он уже позаботился и узнал, кто и в какое время принимает отработки.

Впрочем, Карину, кажется, это мало интересовало.

– Лебёдкин, ты как всегда. Только начали учиться, – шикнула она, привычно отмахиваясь от своего парня.

Карина закатила глаза, когда он достал копию и подвинул к ней своё «улучшенное» разноцветное расписание.

– Так это же только лекция, зачем ей отработка? – вдруг вступилась за меня Алиса.

По спине пробежал холодок. Я застыла, боясь как посмотреть на Евгению Витольдовну, так и обернуться и встретиться взглядом с Котовой.

Что это ей взбрело в голову меня защищать?

Шушукающиеся Платон с Кариной притихли. Переглянулись и подняли головы. Лебёдкин уставился на преподавателя, а Карина на Алису. На их лицах, уверена, как и на моём, отражался целый спектр эмоций. И удивление, и страх, и любопытство, и много чего ещё. У Лебёдкина, кажется, даже рот приоткрылся.

– А вы тоже нечасто радуете нас своим присутствием. За себя переживаете или за подругу? – Голос Евгении Витольдовны оставался холодным.

– Да я-то понятно, – легко согласилась Алиса, не став юлить и придумывать уважительную причину пропуска. Ей не было стыдно за прогулы. – А Громова пропустила только одну пару.

Евгения Витольдовна едва заметно прищурилась, задумавшись о чём-то. Сцепила руки в замок за спиной.

– Алиса Львовна, скажите мне, на кого вы пришли учиться?

– На юриста.

– Что должен делать юрист?

– Защищать? – Ответ Алисы не удовлетворил преподавателя, она продолжала молчать. – Ставить всё под сомнение и ни с чем не соглашаться?

Макс удивлённо хмыкнул. Даже я знала эту известную цитату Джефферсона.

– Следовать букве закона. Право – это что?

– Свод норм и правил…

– Как же вы собираетесь стать юристом, Алиса Львовна, если даже не можете соблюдать элементарные правила, установленные в университете. Вот ваш клиент. – Она указала рукой на меня, и мои щёки опалило жаром. «Господи, лучше бы я вообще не приходила на эту пару. Потом ещё и Котова обязательно отыграется». Мне хотелось сползти под стол. – Нарушение есть? А вы что предлагаете судье? Закрыть глаза на это?