Глава 3. Минус пять.

 Сидя перед её телом, я чувствовал, как мой разум, разбитый на сотни мелких осколков, медленно, мучительно собирается обратно – словно кто-то вслепую собирает зеркало, которое не хочет отражать. Я провёл рукой по лицу. Мокрое. Грязное. Липкое от крови. И только сейчас заметил, что улыбался. Широко. Слишком широко. Улыбка исчезла, как только картинка прояснилась: я сижу в алой луже. Посреди пустого бара, где уже выключен свет, а тишина скребёт по стенам, как мыши за гипсокартонном.

       Я огляделся. Свет ушёл. Страх – нет. Но я уже был в себе. Почти. Достаточно, чтобы встать. Рывок – и тут же отдача в ногу, будто кто-то вставил в неё раскалённый лом.

– Ага… – хрипло выдохнул я, – бегать я явно не смогу.

 Я скосил взгляд вниз. Лисса. То, что от неё осталось, уже не выглядело как человек. Кровь в её глазах потемнела, кожа ссохлась, как пергамент. А улыбка… всё ещё не сползла. Будто она гордилась тем, что я сделал.

       Меня вырвало. Резко, судорожно, с таким напором, будто внутренности сами пытались выйти наружу. Желчь обожгла горло. Колени подкосились. Мне срочно нужен был воздух. Хоть глоток реальности. Хоть что-то. Я выбежал из бара, задыхаясь, спотыкаясь, хватаясь за стену, как за спасение. Ночь встретила меня густым холодом и сигаретным дымом. Я поднял взгляд – и врезался в чью-то грудь, твёрдую, как бетон. От удара меня отбросило назад, и сердце сжалось, будто вспомнило, что ещё бьётся. Шаг назад. Мерцающий свет фонаря. Передо мной стоял мужчина. Просто стоял. Спокойный. Курил. Будто только что не оставил меня в пасти безумия Высокий. Тёмная одежда. Руки в карманах. Сигарета, как тусклая звезда, светилась в углу его рта. Он выглядел как человек, который слишком давно в этом аду – и уже перестал его замечать. Он смотрел на меня лениво, будто ждал, пока я приду в себя.

– Ай да сукин сын… – он выпустил дым через нос. – Ты выжил.

 Я замер. Кто он? Я раскрыл рот, но язык не слушался. Этот человек не выглядел удивлённым. Будто знал, что всё это случится. – Кто ты? – выдавил я.

Он усмехнулся, но не ответил. Просто развернулся и пошёл дальше. Я смотрел ему вслед. Где-то внутри щелкнул переключатель. Как будто вся боль, весь страх, всё безумие – отступили, чтобы уступить место цели. Я шагнул за ним. Не потому что знал, куда. А потому что больше не мог стоять на месте. Он не остановился. Я пошёл быстрее. Он вздохнул, не оборачиваясь.

– Ты серьёзно хочешь за мной тащиться?

 Я ничего не сказал. Просто продолжил идти. Впервые за всю ночь у меня была цель. Этот человек что-то знал. А значит, он мог дать мне ответы. Мы шли какое-то время. Молча. Он первым нарушил тишину.

– Знаешь, по этикету сначала представляются.

 Я открыл рот, чтобы назвать имя… И застыл. Имя. Как меня зовут? Я… я же пытался его уже вспомнить. Я должен знать. Но стоило мне напрячь мозг – в голове осталось только пустое место. Он приподнял бровь.

– Что, язык откусил?

– Я не помню его.

Это прозвучало тише, чем я хотел. Он смотрел на меня. Не с жалостью. С пониманием. И чуть-чуть с сожалением.

– Имена здесь не держатся. – Он выплюнул сигарету на тротуар. – Мы их теряем. Заново зарабатываем. Придумываем. Он взглянул на меня испытующе.

– Но ты был загнан в угол, как мышь.

Он прищурился.

– Испуганный, но не сдающийся. Мышонок. Подходит.

 Я почувствовал, как холод прокатился по позвоночнику.

– Думаю, имя подходящее.

 Он снова пошёл дальше. Я хотел что-то сказать, но он заговорил первым.

– Обращайся ко мне Бэлл.

– Это твоё настоящее имя?

Я не знал, почему спрашиваю. Просто… хотелось верить, что у кого-то здесь всё ещё есть прошлое. Он лишь кивнул.

– Теперь да.

 Я продолжал шагать рядом.

– И что теперь?

 Бэлл посмотрел на меня с прищуром.

– Думаю, ты не долго проживёшь с такими темпами.

– Это угроза?

– Предупреждение.

Он резко свернул в переулок. Мы шли по пустой улице, мокрый асфальт отражал тусклый свет фонарей. Я держался за ногу – боль с каждой секундой пульсировала сильнее.

– Почему уже 5 утра, а рассвета нет?

 Он не остановился.

– Рассвета не бывает.

 Я нахмурился. – Как это?

 Он выдохнул дым. – В шесть утра… тьма не уходит.

Его взгляд упал на небо. – Время просто… делает скачок. Как будто реальность забывает, что должна светать.

 Я резко замедлил шаг. – Что?

– Это называется цикл. – Он повернул ко мне голову. – И если ты хочешь дожить до следующего, двигай ногами.

 Я сжал зубы, с трудом шагая дальше. С каждой его фразой у меня в голове только множились вопросы. Но часть меня уже не удивлялась. Я просто плыл по чьей-то чужой реке.

– Что это было за… существо?

 Он усмехнулся. – Лисса.

 Я замер. – Ты её знал?

– Когда-то.

 Я ждал продолжения, но он молчал, просто шёл вперёд, выпуская дым в холодный воздух.

– Ну? Что с ней случилось? – я не выдержал.

 Он хмыкнул. – Её историю все знают.

 Он указал рукой на пустые улицы вокруг.

– Сюда попадают либо демоны, либо живые.

– Демоны? – я фыркнул, но он даже не взглянул на меня.

– Те, кто умер… довольно ужасной смертью. – он выдохнул дым. – И теперь пытаются выжрать все эмоции из тех, кто был жив и попал сюда случайно.

 Я сжал кулаки. – И Лисса?

 Он кивнул. – Она и её брат с его дружками пошли на пикник.

– В этом мире?

 Он задумался.  – Нет. В своём. Они ещё были живыми.

 Я почему-то почувствовал холод. – И что случилось?

 Он вздохнул, выбрасывая окурок на асфальт.

– В её сторону один из них кинул непристойную шутку. Брат полез в драку, но изрядно получил.

Мне захотелось свернуть разговор, но он продолжал, будто читал лекцию. Как будто… это всё было неважно. А мне – будто плеснули в лицо кислотой.

– А она?

– Её хотели изнасиловать. – его голос был холоден, без эмоций. – Прямо у него на глазах.

– …Что? – у меня пересохло во рту.

– Она вырвалась. Но кто-то зарядил ей камнем в висок.

– …И она умерла.  – Он медленно кивнул.

– Забежала в дом. Заперлась. И замертво упала.

 Я не знал, что сказать. – Так вот почему она…

– Да. – Несколько секунд мы просто шли молча. Я пытался переварить услышанное. Она ведь… не сразу стала монстром?

– Но если она мертва… она же не должна осознавать себя, да?

– Зачастую она адекватна. – Он взглянул на меня, уголок губ дрогнул в кривой усмешке.

– Но сегодня, видимо, сама Бездна на неё повлияла.

 Я поёжился. – Бездна?

 –Это местное ругательство, но есть тьма, что делает нас такими, какие мы есть.

 Я вспомнил её голос, её безумный смех. – То есть, такие как она…

– Такие как она не всегда опасны. – Он сделал паузу. – Пока не решат, что им стало скучно. – он поправил воротник. – Они просто играются зачастую, но могут вовремя не остановится если ты им понравишься.

– Играются? – я чуть не рассмеялся от нервов. – Она хотела меня убить!

– А ты ей не на шутку зарядил. – Он резко остановился и посмотрел на меня с прищуром. – Она вряд ли простит.

 Я передёрнул плечами. – А почему в баре погас свет, а потом вспыхнуло пламя?

 Он убрал руки в карманы. – Свет здесь – плохой знак. Если вспыхнул… значит, демоны охотятся. А пламя было только в твоей голове. Она играла с твоим воображением.

 Мои кулаки сжались. – И что мне теперь делать?

 Он остановился, наконец взглянув мне в лицо. – Я отведу тебя в школу.

– В школу?

 Он угрюмо кивнул. – Там все крысы собрались. Они примут тебя за своего.

– А с тобой мне не по пути?

 Он снова усмехнулся. – Нет, мышонок. Не по пути.

 Бэлл вынул из кармана небольшой золотой флакон и бросил его мне. Я едва успел поймать.

– Что это?

– Разберёшься сам. Спрячь его.

 Я молча сжал флакон в ладони и убрал в карман. Фонари вдоль дороги замигали. Бэлл взглянул вверх.

– Начинается.

 Я проглотил подступивший ком.

– Что начинается?

 Он повернулся ко мне, глаза в свете фонаря сверкнули хищным огоньком.

– Охота. Надо спешить.

– Ты хочешь сказать, что демоны зажигают свет, чтобы заманить людей именно туда, куда им надо?

 Он не замедлил шага.

– Всё верно.

 Я нервно сглотнул.

– Люди… как мелкие мошки. – Он бросил на меня короткий взгляд. – Летят на свет лампы, вылезая из своих нор. Потому что свет их успокаивает. Они боятся того, чего не видят. А демонам плевать – в темноте или при свете делать своё искусство.

 Меня замутило. – Боже, у меня уже голова идёт кругом…

 Он не отреагировал. Я глубоко вдохнул.

– Почему ты не идёшь со мной в школу?

– Не для меня прятаться. – Он скользнул по мне взглядом. – Так что я таких по духу не переношу.

– А если мне тоже они будут не по душе? Что тогда?

 Он остановился. Вздохнул. – Боже, какой ты приставучий.

 Странный парень из бара повернул голову, и мне показалось, что в свете фонарей его глаза сверкнули, как у зверя.

– Я не лучший пример, с кем нужно водиться.  – Он кивнул куда-то вперёд.

– Но, если будешь искать смерти, ступай в парк.

Я напрягся. – Что в парке?

 Он не ответил. – Всё, хватит вопросов.

 Бэлл остановился и поднял руку, указывая пальцем вперёд. – Видишь?

 Я проследил за его жестом. Вдалеке, во тьме вырисовывался силуэт массивного деревянного здания. Этажей десять. Высокие, узкие окна с деревянными рамами. Жуткая готическая постройка возвышалась над городом, как кукольный дом, сделанный для чего-то гораздо крупнее, чем человек.

– Это школа?

Медленно кивнув, Бэлл отряхнул водолазку. Я сжал кулаки, собираясь с духом. Он исчез. Не попрощался. Не объяснил. Будто и не было вовсе – только дым в воздухе и запах алкоголя. Он свернул в переулок и исчез в темноте. Я шёл к школе, но где-то в глубине черепа всё ещё отдавало эхом: – Ступай в парк. – И мне почему-то хотелось туда больше. Спустя пару минут дверная ручка школы была передо мной. Очередная дверь, которую я не мог решится открыть. Я стоял перед входом. Очередная дверь. Но в этот раз не в подвал. Не в бар. Не в ад. А к безопасности, но сомнения были. Моя рука зависла в воздухе. Всё внутри тянуло назад. Я вдохнул. Выдохнул. И дотронулся до ручки.

       Позже он часто вспоминал этот момент – ту секунду, когда был ещё собой. До школы. До системы. До того, как стал частью чего-то большего. Свет ударил ему в глаза… Ожидал он чего угодно – пустых коридоров, глухих стен, пыли и запустения. Но не этого. Когда он открыл глаза, перед ним раскинулся целый город внутри кошмара. Толпы людей. Живые, говорящие, смеющиеся. Вместо разрухи – фонари, торговые палатки, запахи еды. Ему пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убедиться, что это не очередная галлюцинация. Слишком реально. Слишком живо. Именно от этого – ещё страшнее. Рядом громко хлопнула дверь. Он вздрогнул и повернул голову. Из одной двери вышел здоровяк с лицом, перечёркнутым шрамом. Скользнул по нему взглядом – и нахмурился.

– Ещё один? Прелестно. Нам как раз не хватало проблем.

Он почесал шею, где угадывался старый шрам – будто кто-то когда-то хотел оторвать ему голову.

– Надеюсь, ты хотя бы не визжишь ночью.

И как же, мать твою, ты сюда добрался? – Его голос был низким, хриплым, как будто изношенным временем. Юноша не успел ответить, как из толпы раздался другой голос:

– Новенький сам дошёл! Он сбежал из охоты!