Отзывы на книги автора «Александр Мень»

Похоже, что эта книга - одна из серии книг, написанных отцом Александром про религии мира. Данная книга, как видно из подзаголовка, рассказывает о религиях Китая и Индии в первом тысячелетии до н.э. Именно в это время в Китае Лао-цзы основал даосизм, а Конфуций выработал правила своего течения. И в это же время в Индии Гаутама стал буддой.

Первая часть книги посвящена Китаю. Я смутно представляю себе культуру, историю и религии Китая. Можно даже сказать, что совсем не представляю. В этом книга помогла мне хотя бы по отношению к двум основным религиям Китая - даосизму и конфуцианству. Не могу судить, насколько близко авторское изложение даосизма и конфуцианства отражает философию этих течений, так как до этой книги никогда не читала ничего о них. Но должна заметить, что автор - христианин, и не делает никаких попыток это замаскировать псевдо-беспристрастным рассказом. Я не исповедую христианства, но странным образом сам факт такой открытой пристрастности вызвал у меня больше доверия к рассказу. Может быть потому, что явно (и закономерно, учитывая, кем является отец Александр) считая христианство единственно истинным учением, автор в то же время ни в коей мере не высказывается о других религиях пренебрежительно, а скорее восхищается духовными достижениями их основателей и последователей.

Вторая часть посвящена Сиддхартхе Гаутаме и его учению. Хотя автор и рассказывает про брахманизм, джайнизм и другие религии, существовавшие в Индостане в первом тысячелетии до н.э., мне показалось, что даже этот рассказ носит характер поддержки рассказа о буддизме. Описывает, так сказать, почву, из которой вырастет буддизм. Я лучше представляла себе буддизм, так как в своё время прочитала замечательную книгу Карен Армстронг "Buddha". Но рассказ отца Александра добавил достаточно много нового к моим всё же не очень обширным знаниям. В частности, интересным мне показалось его мнение, что буддизм после смерти Сиддхартхи во многом стал противоположностью того, чему он учил.
В этой части пристрастность автора заметна ещё сильнее, чем в части про Китай. Но также как и там, она совершенно не мешала мне.

Похоже, что эта книга - одна из серии книг, написанных отцом Александром про религии мира. Данная книга, как видно из подзаголовка, рассказывает о религиях Китая и Индии в первом тысячелетии до н.э. Именно в это время в Китае Лао-цзы основал даосизм, а Конфуций выработал правила своего течения. И в это же время в Индии Гаутама стал буддой.

Первая часть книги посвящена Китаю. Я смутно представляю себе культуру, историю и религии Китая. Можно даже сказать, что совсем не представляю. В этом книга помогла мне хотя бы по отношению к двум основным религиям Китая - даосизму и конфуцианству. Не могу судить, насколько близко авторское изложение даосизма и конфуцианства отражает философию этих течений, так как до этой книги никогда не читала ничего о них. Но должна заметить, что автор - христианин, и не делает никаких попыток это замаскировать псевдо-беспристрастным рассказом. Я не исповедую христианства, но странным образом сам факт такой открытой пристрастности вызвал у меня больше доверия к рассказу. Может быть потому, что явно (и закономерно, учитывая, кем является отец Александр) считая христианство единственно истинным учением, автор в то же время ни в коей мере не высказывается о других религиях пренебрежительно, а скорее восхищается духовными достижениями их основателей и последователей.

Вторая часть посвящена Сиддхартхе Гаутаме и его учению. Хотя автор и рассказывает про брахманизм, джайнизм и другие религии, существовавшие в Индостане в первом тысячелетии до н.э., мне показалось, что даже этот рассказ носит характер поддержки рассказа о буддизме. Описывает, так сказать, почву, из которой вырастет буддизм. Я лучше представляла себе буддизм, так как в своё время прочитала замечательную книгу Карен Армстронг "Buddha". Но рассказ отца Александра добавил достаточно много нового к моим всё же не очень обширным знаниям. В частности, интересным мне показалось его мнение, что буддизм после смерти Сиддхартхи во многом стал противоположностью того, чему он учил.
В этой части пристрастность автора заметна ещё сильнее, чем в части про Китай. Но также как и там, она совершенно не мешала мне.