Отзывы на книги автора «Александр Етоев»

      Книгу Етоева читал понемногу ежедневно - в режиме «коротких перебежек»: минут 15-20 в транспорте по дороге на работу, столько же – на обратном пути. «Книгоедство» идеально для этого подходит, так как по определению автора является романом-энциклопедией, а по сути - представляет собой забавный обзор мировой литературы, по форме являющийся сборником коротких заметок (каждая на 1-3 страницы) о жанрах, произведениях и их авторах. Заметки, расположенные в алфавитном порядке, не связаны друг с другом – на первый взгляд. Связывает же эти заметки-статьи нарушение автором обычных для энциклопедий правил нейтральности и непредвзятости статей. Непередаваемый авторский стиль и юмор присутствуют в любой статье – будь то заметка о Фете или о черном юморе, об Аполлинере или о «Мертвых душах» Гоголя, о «Змеиных цветах» Бальмонта или о Хемингуэе – везде явно присутствует личное, предвзятое отношение автора к предмету статьи. И сразу становится понятно, кем автор искренне восхищается, а над кем – иронизирует. Например, заметка про Р.Л. Стивенсона начинается со слов (первое предложение, кстати, является неотмеченной Етоевым цитатой из Честертона):

      Однажды, когда будущий писатель был маленький, он нарисовал человечка и сказал матери: «Мама, я нарисовал человека. А душу его рисовать?» В этом весь взрослый Стивенсон – в том, что, нарисовав героя, он не может не нарисовать его душу.

      А, например, заметка об известном авторе сборника рассказов о буднях советского уголовного розыска и шпионах состоит практически из пары типичных цитат из произведений Л. Шейнина и заканчивается так:
     

«этот высокий худой старик, изогнувшись, прыгнул к ребенку, и цепкие пальцы сомкнулись вокруг горла девочки, рухнувшей под тяжестью его тела. Потом он медленно поднялся и вытер руки, испачканные детской слюной».
На этой жестокой сцене обрываю затянувшуюся цитату. Урок бдительности закончен. Спасибо, товарищ Шейнин.

      В конце книги - обширная статья «Пушкиноедение. Краткий очерк пушконовидения», детально обосновывающая как тезис А.Григорьева «Пушкин – наше всё», так и вынесенное в эпиграф к статье высказывание Ф.Раневской «Мы своей любовью даже ТАМ его достали».

      Один модный современный писатель назвал поколение 80-х поколением Пе – то есть выбравшим для себя «Пепси».
      По аналогии с этим определением поколение 90-х, включая нынешнее, смело можно назвать поколением Пи. Оно выбирает пиво.
      Что же сказать о нас – о поколении 60-70-х? Что мы за поколение такое?
      Я думал, думал и, наконец, придумал: мы – поколение Пу.
      Мы выбрали для себя Пушкина.

      Прочитав книгу, каждая страница которой насыщена аллюзиями, являющимися бонусом для любителей, можно узнать множество малоизвестных и даже неизвестных читателю фактов из истории мировой (но больше все-таки отечественной) литературы. Чтобы читатель мог самостоятельно оценить степень истинности этих фактов, Етоев в самом конце «Книгоедства» помещает

      Короткое послесловие
      Про Пушкина можно писать бесконечно долго, тратя время и свое, и читательское. Лучший способ остановить перо, это процитировать кого-нибудь из великих. После этого писать уже как-то боязно.
      Итак – классика! Из поэмы уже упоминавшегося выше «другого великого сына России» Владимира Маяковского «Александр Сергеевич Пушкин»:
                  Пушкин и теперь живее всех живых -
                  Наша слава, сила и оружие
      Теперь всё.

:)

Жизнь человека начинается с первой прочитанной книги.
Книга, безусловно, интересная, познавательная и местами даже полезная, но меня как-то не особо зацепило. Я бы назвала эту книгу своеобразной книгой-винегретом, в ней всего понемножку намешано. Некоторые...как их назвать...главы что ли, меня раздражали тем, что в них не было ничего для меня интересного или полезного, другие - веселили, третьи - заставляли взять ручку и что-то выписать или добавить какую-нибудь книгу в хотелку на сайте.
Немного поставила меня в тупик главка о Циолковском Константине Эдуардовиче. Начинается она так: Калужский мечтатель Циолковский... Отсюда вопрос, почему это он калужский? Нет, я понимаю, он долго жил и работал в Калуге, но все же позвольте, родился Циолковский в Ижевском Рязанской области, где существует замечательный музей (у кого будет возможность, обязательно посетите, не пожалеете), и соответственно дом, где жила его семья. Вот всегда так, читаю я книгу, она мне нравится, а потом раз, и на глаза попадается какая-то мелкая неточность, которая портит впечатление.
Еще не соглашусь про то, что нет пошлых анекдотов про Пушкина. Если автор "Книгоедства" их не знает, это ведь совсем не значит, что их нет ))) (анекдот про Пушкина, Бусю и Гоголя не в счет) Мама мне рассказывала, что во время ее детства было огромное множество различных анекдотов про Пушкина и Лермонтова. Так что...

Очередное разочарование из серии "Азбука-бестселлер". И на этот раз я тоже сильно промахнулась. Повелась на Арктику, ненцев, художника-творца и магический реализм. Моя беда в том, что когда я слышу определенные сочетания слов, которые обозначают интересные для меня вещи, моя фантазия начинает работать на полную катушку и воображение рисует мне такое... А потом я начинаю читать книгу, и оказывается, все что я себе навыдумывала не имеет никакого отношения к книге. Вот и с романом Етоева произошло именно это. Но есть и вторая проблема, которая намного серьезнее, из-за нее я не смогла читать книгу и бросила, не дотянув до сотой страницы. Стиль и язык автора совсем не мой. Не могу сказать, что они плохи. Просто это индивидуальная несовместимость. Я читаю и мне скучно, я читаю и ничего не вижу, кроме черных букв на белой бумаге, а должна бы видеть яркие картинки, которые уносят меня из реальности в мир, созданный совместно словом автора и воображением читателя. Чтение - это процесс, в котором, как и в сексе, двое участников. И в принципе это нормально, когда тебе попадаются книги, которые по всем признакам должны бы тебе понравится, а нет, ты останешься холоден и грустно вздыхаешь "не, это бесполезно, зачем себя мучить" (Бабель, Сальников, теперь и Етоев). Бывает и такое, что тебе просто противно читать книги какого-то автора, хотя ничего плохого в них вроде бы нет (такое у меня с книгами Улицкой).

Само собой разумеется, что больше ни одной книги автора я в руки не возьму. Хотя ничего плохого про книгу Етоева я не скажу. Просто это совсем не моё.

Порой хочется отдохнуть от детективов, фантастики, мелодрам и другой литературы, а почитать что-нибудь о литературе.

"Территория книгоедства" Александра Етоева - отличный выбор для этой цели.
Одно название чего стоит. "Книгоедство" - самое подходящее слово, объясняющее мое нынешнее отношение к книгам. Нынче у меня настоящий период "поедания" книг.
Да и обложка у книги разноцветно-веселенькая. Приятно такую книгу в руках подержать.
Но это все, так сказать, сопутствующие элементы. Пусть приятные, но не главные в книге.
Главное в ней, конечно, содержание.

С творчеством Александра Етоева я, вообще-то, не знакома. Книг его не читала. "Территория книгоедства" первый опыт. И опыт очень удачный. Книга мне очень понравилась.

Небольшая по объему, она представляет собой энциклопедию, составленную автором о книгах, писателях, местах, связанных с литературой. Состоит она из небольших статей на отдельно взятую тему. Причем, эти статьи, как и полагается в энциклопедии, расположены по алфавиту.

Подкупает в ней то, что подбор тем в книге не "академический", а автор рассказывает лишь о том, что интересно ему, что он предпочитает. Поэтому и рассказы получились личностными, рассказанными с любовью, увлеченностью.

Книга написана легко, без всякой натужности и заумности. Автор словно делится с читателем воими мыслями. Рассказывает о людях, книгах, случаях из жизни так, что невозможно не заразиться его увлеченностью.

К концу чтения вся книга у меня оказалась в закладках. А это уже показатель того, что я захочу к ней возвратиться еще и еще раз.

И еще. Она вдохновила меня прочитать (и перечитать) книги некоторых авторов. И увидеть их уже с другого угла зрения.

Рекомендую всем, кто любит книги, для кого чтение - это диагноз, а также тем, кто считает, что читать скучно.

Это не художественный роман, а, как пишет сам автор, скорее роман-энциклопедия. Или роман-впечатления, как назвала бы его я. Мнения и впечатления автора от книг, авторов, поэтов и писателей, художников, явлений. Очень много мелких любопытных деталей, о которых обычно не знают (вряд ли многие увлекаются чтением биографий любимых авторов). Для себя открыла немало интересного и забавного. И очень много новых (для меня) имен.
Надо понимать, что книжка, как и любой набор мнений, весьма субъективная. Мнение автора не всегда совпадает с моим, и наверняка не каждый раз будет совпадать с вашим, но читать очень интересно. Да, и конечно же, стоит учесть, что автор - один из ярых антисоветчиков, это отражается и в его книге. Написано с юмором, местами с иронией, местами - сплошной сарказм.
Некоторые статьи у меня вызывают сомнения, но я, конечно, не знаток и вполне допускаю, что Етоев может быть прав. Например, в том, что "Буратино" Толстого - злая пародия на Блока и вообще поэтов Серебряного века.
Книгу можно читать с любого места и с любой буквы, но я пошла традиционным путем - начала с начала и прочитала все, от корки до корки. Некоторые имена будут встречаться не единожды - то в статье про автора, то в статье про произведение, то в статье про еще что-нибудь из жизни автора.
Где-то я читала отзыв - что книга вроде разбора книжного шкафа. Действительно, есть такое ощущение. Решил человек книжки переложить, берет каждую в руки, и припоминает про нее или ее автора что-нибудь любопытное) Этакий ливлиб в отдельно взятой книжке)
Самое полезное в этой книге - то, сколько книг добавляется в список на прочтение. Потому что написано так, что непременно хочется тоже прочитать/перечитать. Етоев - очень начитанный человек, и у него в запасе наверняка еще много чего осталось, так что, если вдруг выйдет том второй - буду читать обязательно.

Когда я выбирала книгу в определённой категории, то искала что-то не написанное в период СССР, более что ли современное, но с отдушиной в прошлое. Поэтому оказалась и эта книга. Только жаль что изначально я не посмотрела на жанры у книги, потому что кое что в них я очень и очень сильно не люблю.

Знаете, что это мне напомнило? В свои годы был такой фильм, под названием «А у нас была тишина», он про годы войны, но не на фронте, а именно в тылу. Где вроде как всё нормально, но при этом каждый осознаёт, что этого хрупкого равновесия надолго не хватит. Потому что тут и лагерные зоны, тут и смешение культурных особенностей и быта и просто люди, которые ждут когда наконец-то отгремит война и всё закончится.

Роман, конечно не плохой, но вот магический реализм тут внёс свою лепту во всё происходящее и немного подпортил мне общие впечатления, в остальном же если вас впечатляют романы про непростое время, но написанные в наши дни, то я думаю что вам понравится.

Александр Етоев. "Книгоедство". Образовательная книжка.
Есть, в общем, два вида книг, которые я всегда с удовольствием готова читать, невзирая на таланты и личность авторов. Это когда кто-то вдруг решает рассказать о своих любимых кошках и о своих любимых книгах. Это так душевно... А если уж автор еще и эпичен/харизматичен и т.д. - и вовсе здорово.
Понятно, что данная книга - о книгах. А еще - об их авторах. А также о некоторых явлениях нашей действительности, которые, выражаясь умными словами, входят в культурный код и влияют на авторов книг, а следовательно - как бы тоже причастны к эпическому строению под названием "литература".
Имею в виду, что мне это так все и представилось - в виде огромного, безалаберного, разношерстного и безумного здания, которое продолжает строиться, и поэтому уходит все выше и выше. А автор, соответственно, просто ведет читателя по своим разведанным и любимым местам, показывая здешних жителей с их причудами и закидонами. Вот здесь Крылов возится с голубями, тут Хлебников создает Правительство Земного Шара, там какие-то уже абсолютно неизвестные нынешнему читателю литераторы пишут странные книги... И так можно ходить до бесконечности, удивляясь происходящему.
Конечно, автор пристрастен и субъективен. А как иначе, если речь идет о любимых книгах. Но, по крайней мере, не стремится обливать грязью тех, кто не вызывает симпатии. Скажем, не нравится ему Толстой (который А.Н.). Даже понятно, почему - автор его считает человеком безнравственным и беспринципным. Но тем не менее - взять сказку про Буратино, которая прямо и написана-то была, чтобы лишний раз поиздеваться над тем и над этим. А ведь хорошая получилась книжка. Хотя написана подлецом и с подлой целью. Вот такие странные штуки случаются в литературе. (хотя чем ему не угодил Макаренко, я все равно не могу понять)
Конечно, здесь только малая часть. Здание-то колоссально... Так что в конце, можно представить, что автор говорит читателю - а дальше иди сам.
Когда читаешь такое, то очень показательно, если захотелось немедленно пойти и прочитать все эти книги, о которых говорилось. Ну, мне-то точно захотелось. Я уже даже разыскала некоторые книги на озоне... Хотя многие там значатся с пометкой "отсутствует в продаже". Так что, пожалуй, книгу надо держать под рукой и проверять время от времени...

Не ко времени, конечно, я взялась за третью книжку из этой серии — «Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной. Новогодний детектив». Но, знаете, по вечерам, когда еще и за окном дубак, ветрюга и очень мокро, наш май не сильно отличается от описанного Етоевым декабря.

Мне очень понравилось. Может быть, потому что третья история про супердевочку Ульяну Ляпину показалась мне более... домашней. Здесь снова, как и в первой книге, появляется во всей красе Петербург, теперь уже характерно слякотный и характерно сказочный; а еще автор знакомит нас с замечательными родителями Ули и её тетей Соней!! и они принимают во всём непосредственное участие. Это описано с таким мягким, родным, что ли, юморком:

Снег, как Пушкин, – наше главное достояние, наше, как говорится, всё. Без зимы, без настоящей снежной зимы Россию просто невозможно себе представить. Как невозможно представить Марс без знаменитых марсианских каналов. Или без тельняшки митька. Или Хемингуэя без трубки.

Вот и папа Ульяны Ляпиной, застыв с секундомером в руке перед кастрюлькой с шевелящимися пельменями, левым глазом (правый следил за временем) наблюдал, как из рыхлой тучи, вяло проплывающей за окошком, валится непонятно что. Папа тоже переживал за родину, обойденную морозом и снегом. Ему было вдвойне обидно, потому что папа заранее, еще в середине лета, сочинил про зиму стихи. Он держал свое сочинение в тайне, раскрыть которую расчитывал в Новый год, сразу после боя курантов и звона новогодних бокалов. Стихотворение это было про снег, и папа тревожно думал, как же он будет его рассказывать, когда снега нет и в помине.
Шепотом, чтобы никто не слышал, он прочел кусочек стихотворения:

За окошком белый снег,
сосны дышат снизу вверх.
Лес – народный санаторий.
Лыжник, тише, лес насквозь
обворожен, заморожен,
будь сметлив и осторожен,
лыжи вместе, палки врозь.

Я однажды на снегу
увидал живую белку,
я ей руку протянул,
вспомнил Пушкина и сверху
зимней белке подмигнул:
«Всё, мол, песенки поёшь
да орешки всё грызешь?»

У папы даже веки свело от счастья, пока он его читал, так ему собственное произведение нравилось. Особенно, где про лыжника и про белку. Тем временем стрелка секундомера приблизилась к счастливому финишу: пельмени были готовы.

Иногда неожиданно выскакивают сиювременные (чтобы не говорить громкого слова «злободневные») шутки. И приятно понимать, что вот и нынешние времена запечатлены на бумаге.

Физкультурник встал у стены — руки уперев в бедра, ноги на ширине плеч, лоб открыт, подбородок поднят, глаза навыкате. На плакате над его головой вставало солнце над хлебным полем. Добрый, улыбающийся медведь шел по полю, раздвигая колосья и стряхивая с них утреннюю росу. На медведе была футболка с трехцветной радугой российского флага. Вдоль полосок тянулась надпись: «Если б не единоросс, хлеб в России бы не рос». В Бармалее Павловиче, учителе физкультуры, было тоже что-то медвежье, хотя цвет его спортивного облачения не был выдержан в державных тонах.

И замечательная иллюстрация Беломлинских к этому абзацу:

И как здорово, когда вдруг забирается в книжку настоящая сказка откуда-то из детства, с волшебными пилюлями, с добрыми дедушками...

— Остыньте, Ляля. Успокойтесь. Не плюйте на пол, не забывайте про санитарию и гигиену. – Санта-Клаус вытащил из-за пазухи кожаный баульчик с аптечкой. – Вот, примите эту розовую пилюлю, и всю злость вашу как рукой снимет. Она сахарная, можно не запивать.
— Вы еще, оказывается, и доктор. – Ляля кисло посмотрела на Санта-Клауса. Злость по-прежнему бурлила в ней, будто в чайнике. <...>
Ляля сунула нос в аптечку.
— Сколько здесь у вас всяких всячин. Ой, а это еще что за штуковина?
— Это градусник для измерения температуры сердца – горячее оно у человека или холодное. Одновременно применяется как магнит, если сердце уходит в пятки. Здесь микстура для разжижения жадности. В этой банке мазь от мурашек. Здесь, в коробочке, таблетки от страха – черные, когда пугаешься темноты, эти, синие, – от водобоязни...

В общем, спасибо Александру Етоеву за очередную замечательную историю про Улю Ляпину, супердевочку с нашего двора :)

Сразу специально полезла на страничку флэшмоба, чтобы посмотреть - кто же порекомендовал мне это в высшей степени душевное чтиво. Shiloh , передаю Вам привет и огромные благодарности!
Это даже лучше, чем Кафка и "Превращение", потому что здесь нет момента вхождения в произведения. Ты оттуда и не выходил, потому что куда ты денешься от русской действительности? Вочеловечившиеся пауки, таинственные шаманы, чудесное исцеление? Книга-то совсем не об этом. Здесь все такое родное и даже странные события не вызывают не то что протеста - они перестают замечаться. Я честно всем говорила, что это чистейший реализм - и действительно, кого удивляет это ряжение? Все просто, понятно и близко - как будто с автором выпита не одна бутылка.
Александр Етоев, спасибо за книгу - только бы в процессе не хотелось бы выпить так усердно и было бы великолепно.

Александр Етоев - лауреат премий для писателей-фантастов, яркий представитель так называемой петербургской школы.

Питерская школа, - наверное, то, что хоть как-то раскрывает характер моего города через характеры людей, его населяющих, и тесноту пространств, его образующих.
(Из интервью)

Я назвала бы повести сборника ускользающей литературой: трудно определимая адресованность и жанр, редкое среди авторов-современников качество текста.

Главные герои повестей - десятилетние мальчишки, живущие шпионо-детективными страстями. Но ирония автора, пародийность образов делают эту детскую по форме литературу недетской по сути.

Я помню, на нашей Прядильной улице, когда меняли булыжную мостовую, мальчишки из соседнего дома в песке отрыли авиационную бомбу. Участок улицы оцепили, жителей из ближайших домов эвакуировали к родственникам и знакомым, а мы, сопливое население, стояли вдоль веревки с флажками и ждали, когда рванет.
Приехала военная пятитонка, мордатый сапер с усами скомандовал из кабины двум молодым солдатикам: «Леха! Миха! Вперед!» – и Леха с Михой, дымя на бомбу авроринами, выворотили ее из песка, схватили, Леха спереди, Миха сзади, и, раскачав, зашвырнули в железный кузов.

Жанр автора - бытовая фантастика, пограничная зона между обыденным и сверхъестественным.

Старая петербургская Коломна - это такое место, где грань между реальностью и фантастикой настолько не отчетлива и размыта, что порой нелегко понять, человек перед тобой или призрак, дом или летучий корабль.

Певец непарадного Петербурга, Етоев пишет о том городе, что не меняется со времен Достоевского: балтийские сквозняки, белые туманы, гранитные набережные, коммунальный рай дворов-колодцев.

Утро было воскресное, и торчать у всех на виду в просыпающейся коммунальной квартире - то ещё, скажу я вам, удовольствие. Сизый дым сковородок, застоявшееся в тазах бельё, храп инвалида Ртова, от которого дрожат стены и мигает лампочка в коридоре, утренняя очередь в туалет... На улице было лучше.

И в этом критическом реализме органично существуют образы и явления не мистические, но волшебные: хороший человек черепаха и генератор жизни, говорящий кот и машина времени. Но необычное вполне буднично, а привычное фантастично.
Завораживающее чтение. Чистое удовольствие.