Глава 8. Покидая Иолим

Таала разбудила Инъо рано утром, принеся чашку бульона и весть о том, что он должен быть готов через час. Голова у него немного кружилась – побочный эффект снотворного. Инъо помедитировал, позавтракал бульоном и давно спрятанным под кроватью печеньем. После этого он почувствовал себя гораздо лучше и смог встать.

Раны немного ныли, но полностью затянулись и не представляли опасности. Он размотал бинты, надел штаны и красную рубаху длиной чуть выше щиколотки и задумчиво посмотрел на стену.

Инъо не планировал покидать Иолим. Он бывал в Гротхиме и Еалле, но дальше не ездил. Удастся ли им выполнить приказ Велле? Вернется ли он в эту комнату? И если да, то что останется от его вещей?

Наверняка в ближайшие дни Лес поглотит город, как произошло с Нимом, поселением, что лесорубы построили на севере Полесии вопреки всем уговорам велленов. Большинство демонов там погибли. Кто выжил, сбежали. А городок за два дня зарос так, будто его никогда и не было. То же случилось с другими городами Полесии.

Инъо взмахнул рукой, силой мысли раздвигая составлявшие стену тонкие ветви. За ними на полках лежали его вещи.

Он решительно выложил все на кровать: пара комплектов красных одеяний, две шапки, небольшие шкатулочки с украшениями и магическими артефактами, мешочки с деньгами, два ножа, лекарства, яды, благовонья, печенье и сушеные фрукты, принадлежности для письма и небольшая библиотека тетрадей и свитков, а также его запас бесценных зерен лоту, большую часть которых он сразу убрал в карман.

– Ничего тебе не оставлю! – упрямо проговорил Инъо.

Он извлек из глубины стенного шкафа бездонный мешок и начал бережно складывать в него вещи.

Братья и сестры часто дразнили его за скупость. Как маленький рубиновый дракон тащит в гнездо все, что блестит, так и Инъо прятал свои сокровища в комнате, не позволяя никому их трогать. Он не умел и не желал делиться, предпочитая в одиночестве наслаждаться подсчетом золотистых монет или поеданием сладкого печенья.

Поместив в мешок все, включая простыню, покрывало и курильницу, Инъо внимательно оглядел опустевшую комнату. Он всерьез рассматривал возможность забрать и кровать, но она точно не поместилась бы в мешок, каким бы бездонным он ни был. С упреком глядя на нее, веллен заплел волосы в три косы и надел шапку. Затем повязал рубаху кожаным поясом, прицепил к нему ножи, облачился в красный плащ с капюшоном и, повесив мешок через плечо, вышел из комнаты.

В ожидании остальных Лъо сидел на лавке в саду спиной к гостевому дому. Кроме найденного на улице меча, у него ничего не было, и Аисъо собрал для него сумку с припасами и одеждой. Лъо принял ее с притворной благодарностью.

Проходя мимо него, Инъо внезапно остановился и впервые присмотрелся к демону.

– Двуайр^*, – сказал он.

Лъо не любил жрецов, волхвов, мудрецов и представителей любых культов. Считал их всех сумасшедшими. А этот веллен вообще казался ему идиотом, хотя мон допускал, что такое глупое выражение лица – это результат падения с башни. Тем не менее он воздержался от открытого проявления презрения, ограничившись вопросительным взглядом.

– Что такое двуайр? – спросила выходившая из гостевого дома Таала.

– Демон, носящий в своем теле две души. – Инъо с любопытством склонил голову набок, глядя на грудь Лъо.

«Поганые веллены! – злобно подумал тот. – Как он узнал?»

– Что это значит? – не отставала Таала. – У него раздвоение личности?

Инъо озадаченно моргнул. Образ мыслей окружающих часто вводил его в ступор.

– Вовсе нет, – сказал он. – Просто две души.

– Это и есть твое проклятие? – строго спросила Таала у Лъо, нависая над ним в лучах восходящего солнца.

– Не твое дело, плоскодонка! – ответил тот и смачно плюнул на землю.

– Как ты меня назвал? – Таала сжала руки в кулаки, готовая наброситься на него.

– Ну, ты ж это, плоска, как доска, – с едкой усмешкой ответил Лъо, вставая и угрожающе глядя на нее сверху вниз. Она едва ли доставала ему макушкой до подбородка. – Я шо-то не пойму, мальчик ты али девочка. Сама-то знаешь?

Инъо изумленно осмотрел Таалу в поисках подтверждения его слов. Ее фигура и правда не отличалась особой пышностью, а широкая рубашка скрывала любые подробности. И все же веллен не стал бы судить столь строго. Ему нравились ее выразительные голубые глаза и решительная манера речи. Ему она казалась вполне симпатичной. Чего плохого в худобе?

Тут он сообразил, что Лъо, возможно, хотел обидеть Таалу и вовсе не заботился о ее чувствах. Он перевел взгляд на демона и вопросительно приподнял брови.

Наблюдая за ним, Лъо чуть не рассмеялся, а Таала еще больше разозлилась.

Зарождающуюся ссору прервал Аисъо, выходивший из Храма. Он строго посмотрел на зачинщика и спросил:

– Все готовы?

– Я только зайду к Этъо, – сказал Инъо и поспешил в дом наставника.

Он хотел взять что-нибудь на память об учителе. Какую-нибудь безделушку, которая нравилась Этъо.

Войдя в кабинет Верховного Веллена, Инъо с удивлением обнаружил там его посох. Сплетенный из белых ветвей и украшенный сверху алым шаром из неизвестного камня, он стоял в углу, будто ждал, что Инъо придет за ним. Очень странно, ведь Этъо всегда носил его с собой.

Этот посох Верховному Веллену преподнес сам Велле. Такое мощное оружие может пригодиться в пути, и его опасно оставлять без присмотра. Этъо никому не позволял его трогать, но Инъо рассудил, что раз он единственный остался в сознании, то несет за артефакт ответственность.

Больше он ничего не взял. Что может быть лучше и памятнее этого оружия? Конечно, в его руках оно вряд ли будет столь мощно, как в руках хозяина. Но и его посох будет слушаться.

Проглотив подступивший к горлу ком, Инъо взмахнул посохом и произнес заклинание. Все вещи в доме мгновенно заросли голубой травой и тонкими ветвями, а затем и сами пустили корни и превратились в молодые побеги.

– Спи спокойно, учитель, – печально прошептал Инъо.

Он вышел на улицу и только сейчас заметил, что во дворе чего-то не хватает. Медленно идя к воротам, где его ждали остальные, он задумчиво оглядывался по сторонам в поисках недостающего элемента, пока до него наконец не дошло:

– Багрянки исчезли! Значит, учитель и правда мертв. – Инъо остановился и все же заплакал.

* * *

Если воспользоваться техникой летучего шага, можно преодолеть расстояние от Иолима до Гротхима за один день. Но из-за недавнего ранения Инъо быстро уставал, и демонам приходилось часто замедляться.

Безопаснее всего было двигаться по основному тракту. Лес замер, будто не смея шелохнуться без помощи ветра. Путников сопровождали лишь редкие птичьи переклички где-то вдали да шум собственных шагов. Лъо и Таала ничего не заметили, но для Инъо Лес звучал иначе, нежели обычно. Слишком тихо, слишком мало птичьих голосов, не жужжат жуки и стрекозы, и молчит бело-голубая листва. Незнакомо. Будто он оказался в другом, каком-то чужом лесу.

Аисъо расспросил его о давешнем нападении, исчезновении багрянок и обстановке в городе в последние дни. Однако Инъо все ночи проводил на башне, а днем медитировал и спал. Он мало что знал о мирских делах.

После этого все замолчали. Наместник и веллен шли рядом, погруженные каждый в свои невеселые мысли. Таала напряженно озиралась, не доверяя окружающей идиллии. Лъо же бодро шагал, наблюдая за спутниками и продумывая дальнейшие действия:

«Хорошо бы избавиться от девчонки. Может, в городе она отстанет?»

– Эй, сестра плоскодонка! – сказал он вслух. – А ты пошо в Иолим приехавши?

– Чтобы оторвать тебе голову, пережиток прошлого, – процедила она сквозь зубы.

Лъо рассмеялся.

– Ого! Ну, уж коли голова моя тебе по нраву пришлася, то ты бы так бы и сказавши. Я могу ж к тебе поближе идтить, шобы ты насладилася ея видом.

– Она хороша только отдельно от твоего тела, – пробурчала Таала. – Тогда ты хотя бы не сможешь разговаривать.

– Э-э-э, так не бываеть! Я вот не могу молчать, потому шо брату Аисъо нравится, когда я разговариваю, правда, брат наместник?

Аисъо ничего не ответил, а Инъо, как обычно, выглядел изумленным.

«Это у него хроническое», – решил Лъо.

– Скажи мне, брат веллен, – он благодушно приобнял Инъо за плечи, – у тебя глаза от природы красныя или это, как говорится, приобретенное?

Поежившись, Инъо выбрался из-под его руки и сделал несколько шагов в сторону, чтобы между ними оказался Аисъо.

– У всех велленов красные глаза, – все же ответил он. – Это из-за родниковой воды на территории храма.

Вода служила источником силы велленов и помогала держать связь с Великим Лесом. Достаточно испить ее однажды, и демон навсегда обретет способность в той или иной степени понимать Велле. Если выживет.

– А если я ее буду выпимши, у меня тоже глаза покраснеють? – поинтересовался Лъо.

– Нет, ты просто умрешь.

Таала чуть оживилась:

– Тогда, может быть, стоит вернуться? Попьешь водички, мон, избавишь мир от своего присутствия.

Лъо снова весело рассмеялся и развернулся, шагая вперед спиной, чтобы лучше видеть Таалу.

– Шо это я мон? Смерть угнетателям, шоб я сдох! Я ж самых простых кровей.

Таала только хмыкнула и сделала вид, что рассматривает голубоватые кустики на обочине.

– Эй, я даже могу рассказать сказку революционну, хотитя?

Не дожидаясь ответа, Лъо начал декламировать историю о борцах за свободу, которую когда-то прочитал в докладе архимонского шпиона, работавшего среди участников сопротивления. Он приправлял ее многочисленными ругательствами и матерными эпитетами, отчего у Инъо глаза на лоб полезли. Это выглядело крайне забавно.

Лъо всегда умел привлечь внимание слушателя. Правда, из-за его необычного выговора и мата в этот раз его рассказ скорее раздражал и утомлял. Таала то и дело бросала на него полные недоумения взгляды. Его речь, несомненно, поколебала ее уверенность в его высоком происхождении. Вот и хорошо, так и надо.

Только Инъо слушал очень внимательно и в конце, будто прилежный ученик, задал несколько вопросов, на которые Лъо подробно ответил не хуже любого революционного пропагандиста.

Аисъо, кажется, не оценил его представления, но усилия мона не пропали даром, ведь он пробудил интерес в Инъо и заронил зерно сомнения в уме девчонки. Кем бы она ни была, она, как любая фанатичка, представляла для него опасность.

К полудню они прошли четверть пути. Аисъо предложил сделать небольшой привал, беспокоясь, что Инъо слишком устанет. Веллен не жаловался, но бледность и темные круги под глазами выдавали его утомление. Он ответил:

– Скоро мы перейдем через Одну. Останавливаться до моста – плохая примета.

– Хорошо, перейдем через мост, – согласился Аисъо.

Лъо в сомнении скривился у него за спиной. Он полагал, что только дураки вроде Инъо верят в глупые приметы.

Вскоре впереди показалась та самая речушка, из которой Лъо и Аисъо накануне пили воду. Вот только в этот раз воды в ней стало гораздо больше. Настолько, что она вышла из берегов и подтопила каменный мост. И если раньше она была чистой и прозрачной, то теперь сделалась кроваво-красной.

Инъо и Аисъо остановились, пристально глядя вперед.

– Что-то не так, – сказал веллен.

– Что ты видишь? – Сам Аисъо лишь чувствовал какое-то неприятное давление в висках, когда смотрел на мост. Но Инъо, как адепт Лесного Культа, мог разглядеть причину аномалии.

Глаза его озарились красным.

– Граница магии Велле идет вдоль реки. Так не должно быть. Она ведь проходит далеко отсюда, у подножия Небесных Пределов. Откуда здесь столько крови?

– Мы можем обойти это место? – спросила Таала, чувствуя исходящее от веллена напряжение.

Алая вода впереди не вызывала никакого желания приближаться к реке.

– Нет, – ответил Инъо. – Через Одну лишь один мост. В других местах переправляться слишком опасно.

– Тогда идем вперед, – сказал Аисъо. Обычно, когда он нес ответственность за жизни других, он забывал о вечном раздражении и усталости и быстро принимал решения. – Возможно, ничего не произойдет. Не обнажайте мечи без надобности, – добавил он, заметив, что Лъо и Таала потянулись к эфесам. – Лес не любит холодного оружия.

Инъо пошел первым, выставив перед собой посох. Из всех четверых только он мог видеть, как воздух над мостом угрожающе клубится красными испарениями.

Лъо поморщился.

«Правильно ли, что нас ведет такой дурачок? – думал он. – Хотя только что Инъо рассуждал вполне здраво. Да и Аисъо к нему прислушивается. И вообще, в случае чего его сожрут первым, а другие успеют убежать. Нет, подождите! Ведь мне он нужен живым!»

Пока Лъо размышлял над этой дилеммой, они приблизились к мосту.