Вернулся Лъо. Он выглядел потрясенным и усталым, попросил поесть. Им всем не помешало бы поужинать, и они отправились на кухню жилого корпуса велленов, где обнаружились кое-какие запасы. Потоп не затронул территорию Храма и не попортил их.
Лъо рассказал, что не смог найти градоначальницу Лусъу, хотя обошел город несколько раз.
– Всех тех пьяных дурней какий-то древесны коконы были поймавши, – говорил он с набитым ртом, запивая лепешку мясным бульоном. – Лиц-то и не рассмотреть. А трактир тот, где я жителей утром видавши, полностью оплетен этими ветками, и не слыхать ни звука. Не знаю, живы ль дурни внутре. – Он грубо выругался и вновь вцепился в лепешку зубами.
Таала искоса наблюдала за ним, пытаясь понять, настоящий ли у него говор или это маскировка.
– Скорее всего, живы. – Аисъо так и не притронулся к еде, а только помешивал овощи, в задумчивости глядя в тарелку. – Велле взял их в заложники, захватил в коконы и погрузил в сон. Кажется, в сознании остались только мы четверо. – Он рассказал о требованиях Великого Леса и добавил: – Завтра уходим в Гротхим.
– Э-э-э, а как же Веллева Невеста? – воскликнул Лъо, выронив надкусанную лепешку.
Ему ведь совсем не нужно в Гротхим! Ему нужно в другую сторону, к дому колдуньи. Он думал, что сможет уговорить одного из велленов проводить его, но теперь остался только этот щенок Инъо. А он же точно последует за Аисъо, куда бы тот ни пошел, даже если предложить ему все богатства Светлого Царства.
– Одному тебе ее не найти, – равнодушно сказал Аисъо. – Инъо проводит нас к Алайе после того, как мы выполним приказ Велле.
– Нас? – спросила Таала.
– Мне тоже нужно к ней, – коротко ответил Аисъо, сдержанным тоном давая понять, что не расскажет, для чего именно ищет встречи с колдуньей.
– Как ты думаешь, наместник, почему ни я, ни Лъо не подверглись влиянию отравы и не попали в ловушки-коконы? – поинтересовалась Таала.
– Вы не местные.
Судя по всему, яд от наводнений давно отравлял умы жителей города, а Таала находилась здесь всего три дня. Лъо вообще пришел только сегодня. Что до коконов, то, вероятно, Велле взял в заложники исключительно местных жителей, позволяя чужакам удалиться.
– Велле захватил двоих велленов и двоих учеников Храма, почему же он оставил Инъо? – не унималась Таала. – В качестве переводчика?
«Вот ведь зануда!» – Лъо незаметно от остальных закатил глаза. Ему не нравились ни ее выправка, ни требовательная манера речи, будто весь мир должен думать и делать все так же, как она. Типичная фанатка нового режима.
– Возможно, – ответил Аисъо. Как и положено агенту Внутренней разведки, Таала оказалась очень дотошной. Наместник чувствовал, что, если этот допрос продолжится, у него есть все шансы выйти из себя. Но ему все еще удавалось сохранять лицо. Он считал своим долгом ответить на все вопросы и добавил: – Но, вероятно, еще и потому, что Инъо – родной брат Алайи. Велле не обидит брата своей Невесты.
В скучающем взгляде Лъо промелькнула искра любопытства.
«Получается, из всех мудрецов этот дурачок Инъо – лучший проводник, ведь Лес его не тронет, – подумал он. – Что ж, придется вернуться в Гротхим вместе с ними».
«Ничего не поделаешь, – размышлял Лъо, сидя на ступенях Храма после ужина. Уже стемнело. С фиолетового небосвода на сад смотрела огромная луна, своим сиянием будто оживляя скульптуры велленов и рогатых оланей. Лъо в задумчивости накручивал на палец вытянувшуюся из шапки нить у себя за ухом. – Я действительно не дойду один. Этот бесноватый Лес меня прикончит, как только я выйду за пределы города. Ну и ладно! Значит, у меня больше времени, чтобы подружиться с нашим героем. Ему как раз нужна поддержка». – От этой мысли он тихонько рассмеялся.
Миирна молчала с тех пор, как ветви коконов захватили демонов у Лъо на глазах. Зрелище это и правда было не из приятных, а она натура впечатлительная. Видимо, как обычно, ушла в себя. Что ж, пусть. Она любит побыть одна. Лучше ей не мешать.
В лунном свете промелькнул край белоснежных одежд. Лъо вскочил и поспешил за Аисъо. Тот подошел к небольшому пруду, остановился. Отражения звезд чуть дрожали на зеркальной поверхности, будто сомневались, стоит ли составить ему компанию. Мона подобные сомнения не мучили.
«Отлично! – подумал он. – То что нужно!»
– Э, брат! – Лъо решил следовать революционным тенденциям. – Я тебя так и не поблагодаривши за то, шо ты жизню мне спасши. В долгу я у тебя.
Аисъо, не поднимая взгляда от воды, ровно ответил:
– Это было несложно. Мне от тебя ничего не нужно. Нет ничего дороже жизни.
– Ну, точно! – ухмыльнулся Лъо. – Хотя говорять, для таких, как вы, для этих, борцов за свободу, идеи дороже жизни.
– Я тоже так думал, – ответил Аисъо. Он не хотел разговаривать, с трудом заставляя голос звучать спокойно, а не так, будто он сейчас упадет без сил и разрыдается.
Они помолчали. При других обстоятельствах Лъо фонтанировал бы красноречием. Но с демоном, потерявшим семью и почти целый город, стоило быть осторожным.
Молчание начало угнетать Аисъо. В голову полезли образы мертвых детей и окровавленных улиц Иолима. Сердце вновь переполнили негодование и обида на Велле. Проклиная себя за то, что сам не знает, чего хочет: тишины или разговоров, – он спросил:
– Скажи, почему ты не сбрил волосы? Они тебя выдают.
– Ах, это! – тихонько рассмеялся Лъо, зная, что его смех обычно вызывает у окружающих доверие. – Дык я-то сбривши был. Но эти твари так быстро растуть! Пока я валявшись в той канаве, они снова выросши.
Он стянул шапку и потрепал короткие волосы на затылке. Аисъо наконец взглянул на него. Почему-то Лъо не вызывал у него обычного раздражения, несмотря на всю его болтовню. Не зря он вытащил его из канавы. Наместника вновь посетило ощущение, что им суждено в будущем помочь друг другу. Такое не раз случалось с ним за последние десять лет.
Аисъо оценивающе прищурился. Лъо и правда выглядел и вел себя подозрительно, но наместнику стало тошно от одной мысли о допросе. Он склонялся к тому, чтобы послушать внутренний голос и оставить все как есть. Пусть Таала этим занимается, раз ей так хочется.
– Эй, ты же не думаешь, шо из-за того, шо у меня волосья, как у паскудного архимона, я противник свобод и враг народу? – состроив испуганную мину, спросил Лъо. Затем его лицо озарилось хитрой улыбкой, и он весело заговорил: – В общем, если б не проклятие племянницы моей, я бы давно к вашей братии был примкнувши. Но вообще-то я аполитичный. Только не говори девчонке, Таале или как ее? Она не пойметь.
Аисъо проигнорировал большую часть этой речи, не слишком доверяя словам демона и думая о своем. Желая отвлечься, он попросил рассказать о проклятии.
Не то чтобы Лъо жаждал говорить об этом. История нуждалась во множестве изменений, чтобы Аисъо не догадался, кто они с Миирной такие. Но он прочел мольбу во взгляде демона и похвалил себя за то, что выбрал нужный момент для разговора. Аисъо, очевидно, не желал оставаться наедине со своими мыслями. И Лъо прекрасно его понимал. Он и сам ужасался при одном воспоминании о раненой девочке на руках у наместника и окровавленных волосах, запутавшихся в ветвях колючего куста.
– Ладно, – отозвался он и начал рассказ.
С детства Миирну, дочь его любимого брата, ругали за сложный характер. Окружающие подчас находили, что с ней трудно, но и она точно так же думала про них. Не потому, что была вспыльчивой или злой, хотя в надменности ей не откажешь. А потому, что она ни с кем не хотела общаться.
Ей нравилось сидеть в своих покоях, читать книжки, рисовать смешные картинки и метать кинжалы в специальный манекен. Ей не нравились балы, охота, приемы, прогулки с архимоной в компании ее дам. И если в детстве Миирна терпела, то к шестнадцати квартам взбунтовалась.
Лъо предполагал, что на нее сильно повлияла смерть отца, отравленного при дворе архимона. С тех пор любая попытка заставить ее делать что-то против воли заканчивалась истериками и неподобающей руганью – этим мона доводила царственных родственников до белого каления. Или же, наоборот, совсем замыкалась, могла часами ни с кем не разговаривать. В общем, вела себя по меркам двора неприлично.
По приказу архимоны, бабушки Миирны, ее осмотрел лучший лекарь, но никаких болезней не обнаружил. Тогда поговорить с Миирной призвали придворного мага Каэна. Тот на все Светлое Царство славился злопамятностью, но это не помешало юной моне грубо прогнать его и нажаловаться дедушке, что маг задумал против семьи что-то плохое. Архимон ей не поверил да еще пригрозил отправить в изгнание, если она не начнет вести себя как подобает дочери мона.
А потом Миирна исчезла. Внезапно пропала, и никто не мог ее найти. Решили, что она сбежала из дворца. Даже ходили слухи, что она присоединилась к борцам за свободу.
Вскоре началась революция, и все забыли о юной моне.
Но позже оказалось, что придворный маг проклял ее, обратив в камень. Когда Лъо узнал об этом, он пришел в дикую ярость, но было уже поздно: к тому времени Каэн погиб.
Лъо опустил все детали про дворец и родственные связи Миирны, сказав, что ее семья пригласила для консультации бродячего колдуна.
– Я ко многим сильным магам ходивши-то. Никто не смог превратить ее в демона, – закончил мон. Ему казалось, что Аисъо давно его не слушает, но тот спросил:
– Почему ты думаешь, что Алайа сможет помочь?
– Дык, тот урод, шо ее заколдовавши, лесную магию был знавши, – ответил Лъо. – Все, кого ни спроси, говорять, шо Невеста Веллева лучше всех в таких проклятиях знаеть. Ну, вот я и решивши ее отыскать. Жаль только, шо в такой неподходящий момент. – Он глубоко вздохнул, зная, что выглядит искренне печальным. Он действительно очень переживал за Миирну, даже сбежал из ссылки, чтобы помочь ей. Он любил племянницу – она безумно напоминала ему погибшего старшего брата. Лъо не мог сидеть без дела, пока она находилась в таком положении.
– Твои родители знают, что произошло? – спросил Аисъо.
Лъо горько рассмеялся и сказал:
– Да ты шо, брат! Нет, конечно! Они ж подумають, шо у меня крыша съехавши. И потом, у них сейчас полно других проблем. Моя племянница – внучка у них не единственна и не сама любима. Ну я и порешивши не волновать их лишний раз.
«Ты что это делаешь? – послышался полный упрека голос у него в голове. – Решил воспользоваться моей трагичной биографией для своих грязных делишек?»
Лъо еле заметно пожал плечами и мысленно ответил:
«Не мешай! Я рассказал ему, чтобы он уговорил своего щеночка отвести меня к Алайе».
«Ну конечно, – пробурчала Миирна. – И заодно вызвать его доверие».
«Не твое дело! Уже поздно, иди спать!»
Миирна неподобающе выругалась, заявив, что она не умеет спать, потому что у нее нет тела, и не обязательно ей об этом напоминать. После этого она снова замолчала, обидевшись.
Кажется, история и правда отвлекла Аисъо от скорбных мыслей. Но Лъо не собирался сидеть с ним до утра. Хорошего понемногу, пусть остаток ночи страдает в одиночестве – он этого заслужил. Лъо устал и хотел отдохнуть.
– Как думаешь, можно ль мне переночевать в комнате одного из мудрецов? – спросил он.
– Вряд ли ты сможешь войти, – ответил Аисъо. – Я провожу тебя в гостевой дом, там тоже есть спальни.
Аисъо устроил его в одной из комнат небольшого деревянного домика, а сам пошел бродить по городу. Спать он не собирался, да и не смог бы.
О проекте
О подписке
Другие проекты