Елеазар

28.02.2025. Елеазар. Леонид Андреев. 1906 год.

Синяя кожа, трещины на губах, взгляд, поглощающий свет — Елеазар возвращается из могилы. Те, кто ликовал о его воскрешении, теперь бегут от него, как от эпидемии. Но что страшнее: быть мёртвым или жить, зная, что каждый смех — обман, каждая любовь — преддверие гнили?

Такой маленький, но меткий рассказ. Когда Елеазар выходит из могилы, он не приносит чуда — только гниль, витающую под синевой кожи, и взгляд, способный превратить праздник в могильный холод. Андреев не пишет притчу о воскрешении, а рисует кошмар: то, что возвращается из мрака, не живое и не мёртвое, а третья сила, которая рвёт иллюзии, как паутину. Это история о том, как страх становится голосом правды, а жизнь — маской, за которой скрывается вечный голод пустоты.

Елеазар, воскресший из могилы, — не герой, а проводник конца. Его тело становится аллегорией разложения, а взгляд, «сквозь темные стекла», — зеркалом смерти, которое отражает ужас иллюзорности бытия. Встреча с ним — словно укол яда, который медленно парализует душу: гости на пиру превращаются в тусклые огоньки, музыканты — в эхо без причины, а сам город, как прокажённый, отшатывается от «живого трупа».

Стиль Андреева — это танец метафор. Это не просто описание, а манифест о бессмысленности всего сущего. Даже искусство Аврелия, скульптора, падает жертвой этой пустоты: его творение — символ искажённой правды, где красота становится ложью, а правда — безобразием.

Персонажи, как тени в кромешной ночи, обретают осязаемость через свои поражения. Август, «божественный», но слабый, проигрывает битву с «проклятым взглядом» Елеазара, чей ужас — не в мести, а в откровении: «начало вещи с её концом». Даже слепота Елеазара в финале — не увечье, а прозрение: он видит мир сквозь «выжженные ямы», как сквозь ключевые дыры в занавесе трагедии.

«Елеазар» — это зеркало, в котором отражается лицо эпохи, задыхающейся в тисках кризиса веры и смысла. Андреев не дарит ответов, но заставляет слышать шёпот «непостижимого Там» — голос смерти, который говорит громче жизни. 9 из 10

Очередная вольная трактовка автором сюжета из Евангелие о воскрешении Елеазара, которая, на первый взгляд, зомби-ужастик, но если копнуть поглубже (в могилу), то ясно просматривается мораль - а нужно ли воскрешать ушедших? Мертвое должно оставаться мертвым.

P.S. Уж очень напомнило мне "Кладбище домашних животных" Кинга (может он тоже вдохновился этой историей, а не только опирался на свой жизненный опыт и страхи), только без попсы, убрано все лишнее, лишь размыления о жизни и смерти, солнце и тьме, мраке. И как бонус - ощущение чего-то неприятного.

Ещё одно переосмысление Библейских сюжетов.
Но если Леонид Андреев - Иуда Искариот - вещь пронзительно человечная, психологичная, глубокая, выворачивающая наизнанку наше представление о знаменитом предательстве, то "Елеазар" показался мне искусственным, надуманным. Как реальный рассказ он не воспринимается, а как сказка он слишком сложен. В нём намешаны в кучу библейские притчи, выдуманный скульптор Аврелий, реальный цезарь Август. Многие мотивы гротескно театральны: смертоносный взгляд, холод и Солнце, одежды жениха, число три. Чувствую, что большУю часть символики я и не разглядел. Может быть так и должно быть в притче, но читать это было тяжело.

Писали о воскресениях и до Андреева.
Возможность счастливого возвращения из потустороннего мира - это миф, который, по-видимому, необходим человеку. В древнегреческой мифологии герои не могут даже по-человечески умереть без того, чтобы каждого второго затем не воскресили. Затем Иисус Христос, народный фольклор, детские сказки (живительная вода, волшебные палочки, поцелуи прекрасных принцев).

Русская классическая литература возвышается над древней мифологией и фольклором в понимании того, что погребённое тело принадлежит земле и воскреснуть уже не может. Оно не представляет интереса для наших литературных мыслителей. Душа - вот что ценно. Но и она умирает. От большой раны или от многих маленьких. На её воскресение взгляды писателей разнятся.

Есть оптимистические взгляды. Толстой показал нравственное воскресение Кати Масловой и Дмитрия Нехлюдова. Достоевский изобразил воскресение духовное. Его герои в конце так просто отождествляет себя с Лазарем. Правда, в другом месте воскресение погребенной в идиотизме души не увенчалось успехом.

В двадцатом веке, в связи со множеством войн, появляются более реалистические взгляды. Сегодня как раз дочитал Василь Быков - Мертвым не больно . Там главный герой практически пережил физическую смерть. А вот часть его души не пережила войну, сломалась. От смерти на его руках лучшего друга, от множества увиденных ран и смертей, от предательства. Да, наверное, в той или иной степени так было у всех, воротившихся с войны. Они заглянули в иной мир и вернулись (те, что вернулись) в чем-то уже умершими. Есть писатели, которые приравнивают к частичной смерти революцию, гражданскую войну, репрессии. Какие-то герои так и не смогли воскреснуть, даже если телом ещё живы. У других получилось.

Когорту литераторов, настроенных пессимистически к идее воскресения души возглавляет Гоголь. Со свойственным ему черным юмором, он показал провал попытки оживить мёртвые души. Кто умер, тот уже не воскреснет. Душа - не нос, потерявшись - не вернётся.

Мне кажется, Андреев в "Елеазаре" занимает ещё более радикальную позицию.
Тело Елиазара воскресло, но душа умерла. Любой ребёнок знает, что тело не оживить, а автор при этом говорит, что легче даже воскресить тело, чем душу. То есть, совсем нельзя. Очень уж мрачный взгляд на вещи. Почти как у самого Елеазара, от взгляда которого что-то умирало в душе.

В общем, давайте беречь свои души и души близких людей