Память постепенно возвращалась ко мне. Несколько дней, проведённых в настойчивом изучения пульта управления дали свои результаты, мне удалось послать аварийный сигнал, который автоматически стал передаваться через небольшие промежутки времени. На второй день я отправилась на поиски ИРПа. Я обнаружила его в самом конце одного из коридоров. ИРП находился в небольшом помещении, скрытый за прозрачной борозоновой перегородкой. По кристаллическим структурам и блокам искусственного разумного помощника, пробегали серебряные огоньки, говорящие о том, что он не разрушен и как-то работает. Используя Сервов, я попыталась пробудить ИРП, но вскоре выяснилось, что его кристаллические структуры оказались сильно повреждены, поэтому он работал крайне неустойчиво и со сбоями. К тому же, помощник мог выполнять относительно простые функции, более сложные, такие, например, как анализ повреждений звездолёта, восстановление бортовых систем, не говоря уже о навигации и управлении звездолётом оказались ему не под силу. Однако, были и положительные моменты. Мне всё же удалось через Сервов, при прямом подключении к нему, наладить с ним связь и обмен информацией. Из сообщений от внешних датчиков, записанных в кристаллах памяти ИРПа, я выяснила, что катастрофа произошла очень быстро. Это был энергетический удар огромной мощности, который, с некоторой задержкой, пробил защитные экраны корабля, поразил всех членов экипажа, кроме меня, и вывел из строя большую часть оборудования. Эта задержка и спасла меня. В этот момент я, видимо, находилась рядом с защитной капсулой – саркофагом, и успела в неё нырнуть. А тот, кто был вместе со мной в моём жилом отсеке – погиб.

На третий день нити, заполнявшие звездолёт, неожиданно пропали. Сначала я увидела на основном экране, быстро приближающуюся к космическому кораблю, яркую светящуюся точку. Точка эта постепенно росла, пока не превратилась в сверкающий серебристым светом шар огромных размеров. Вокруг шара кружился хоровод серебряных искорок, напоминавший снежную метель. Через небольшой промежуток времени, появились отблески света в коридоре, проникавшие через открытый дверной проём в рубку управления. А, затем, вошли они – три светящиеся и переливающиеся разными цветами высокие стройные фигуры, которых, поначалу, я приняла за ангелов, решив, что я тоже умерла и очутилась на том свете. Впрочем, как потом оказалось, я была не далека от истины, в смысле «того света». Загадочные пришельцы остановились в метре от меня, их фигуры, казалось, были облиты светящейся подвижной сияющей всеми цветами радуги жидкостью. За какие-то несколько мгновений, эти фигуры, сумели передать мне информацию о том, что я нахожусь в другой вселенной, а аномалия – канал, соединяющий их вселенную с нашей. Звездолёт попал в аномалию, немного отклонившись от курса в надпространстве. Его защитные поля не выдержали изменённой реальности пространства внутри аномалии, а меня спасла защитная капсула – саркофаг. Ещё они сообщили мне, что очень сожалеют о случившемся, и постараются сделать так, чтобы я смогла вернуться на Землю. Дальше я отключилась, а когда пришла в себя, обнаружила, что лежу в своей капсуле.

Кап, кап, кап… Капли уже падают значительно реже.

– Нет, теперь меня не обманешь. Теперь я знаю, что это за капли, и почему они капают. Впрочем, а что я знаю? Ко мне явились инопланетяне из другой вселенной? Всё это очень похоже на сон. А, может быть, это и был сон? Уж больно всё попахивает фантастикой.

Я встаю, вылезаю из саркофага и выхожу в коридор. В коридоре горит нормальный свет, хорошо его освещающий. Никаких нитей там нет. Прохожу мимо валяющейся на полу, вырезанной двери, вижу оплавленный дверной проём. На всякий случай заглядываю в каюту, но там никого нет. Иду в криозал, обнаруживаю в нём пять закрытых и включённых криокамер, в которых лежат замороженные тела пяти членов экипажа. Значит, хотя бы в этой части событий, это был не сон. Снова иду по коридорам корабля, подсвеченным нормальным штатным освещением длинных полосок-ламп дневного света, встроенных прямо в стены. Наконец, добираюсь до рубки управления, а вот это уже интересно. На экранах нет никаких трещин. На главном экране сияет огромная белая звезда, свет от которой глушит другие звёзды.

– А это что? Разбитые экраны и повреждённые приборы мне приснились?

Прохожу вперёд и сажусь в кресло Первого пилота-астронавигатора.

– ИРП, отзовись! – командую я, и непроизвольно задерживаю дыхание.

– Слушаю, капитан, – звучит в ответ знакомый голос интеллектуального помощника.

Я облегчённо выдыхаю воздух.

– ИРП, ты в порядке?

– Да, капитан, все мои системы в норме.

– Проведи диагностику всех систем звездолёта.

– Все системы звездолёта Орион работают нормально, сбоев не зафиксировано.

– Что произошло с остальными членами экипажа корабля? – осторожно спрашиваю я, не надеясь получить вразумительный ответ.

– Остальные пять астронавтов лежат в криогенных капсулах, – бодро рапортует ИРП.

– Ты знаешь, почему они там лежат?

– Сервы сообщают, что они там лежат по вашему приказу, капитан.

– Что с ними?

– Судя по информации от контрольной аппаратуры, они – мертвы.

– От чего они умерли?

– У меня нет такой информации, капитан.

Мне кажется, что в бесстрастном голосе интеллектуального помощника проскальзывают нотки сожаления, впрочем, это, скорее всего, моя фантазия.

– Мы можем вернуться домой?

– Да, капитан, Вы заложили в мои навигационные блоки очень хорошую программу возвращения на Землю. Я перепроверил её, все расчёты выполнены с потрясающей точностью. «Мы в восхищении»!

– Перестань паясничать! – начинаю злиться я. – Доложи мне лучше, как можно подробнее, что произошло в надпространстве перед тем, как мы оказались в районе Алгола? Куда, по твоему мнению, пропала аномалия, к которой мы летели?

ИРП молчал минут десять, я уже начала опасаться, что он не полностью восстановился.

– Вероятно, – внезапно начал отвечать он, – произошёл непонятный сбой в работе датчиков. Существует провал информации в момент выхода звездолёта из надпространства. В моих блоках памяти тоже существует странный информационный провал, словно меня отключали на какое-то время. Я не могу этого понять, информация об этом событии в блоках моей памяти отсутствует.

– Проверь память Сервов, которые помогали мне перенести членов экипажа в криокамеры, – прошу я.

– У Сервов тоже существует некоторый сбой памяти, – отвечает мне ИРП после недолгого молчания.

– Хорошо, – я устало откидываюсь на спинку кресла, – у тебя есть информация о контакте с другим звездолётом, или иным искусственным объектом в надпространстве, или после выхода из него?

– Такой информации у меня нет, капитан, – тут же отзывается искусственный помощник, – по моим данным, мы ни с какими объектами не контактировали с момента входа в надпространство возле транс-станции в районе пояса Койпера.

– Интересно, а те три светящиеся фигуры мне приснились, или привиделись?

На экране я вижу, как на фоне ярко сияющей звезды проплывает маленькая чёрная точка. На этот раз моя память работает превосходно. Я вспоминаю, что это – одна из трёх автономных станций слежения, посланных сюда, чтобы изучать аномалию и следить за ней. Теперь уже им здесь делать нечего, аномалия исчезла, разве что следить за Алголом. Может быть, они что-то заметили?

– ИРП, – снова обращаюсь я к интеллектуальному помощнику, – свяжись с АСС, и запроси у них информацию по нашему выходу из надпространства, по возможному контакту с объектом искусственного происхождения. Узнай детали исчезновения аномалии. Запиши всю, поступившую от них информацию в блоки памяти.

После некоторого молчания ИРП сообщил:

– Никакого контакта Ориона с объектами любого происхождения АСС не зафиксировали. По их данным, наш звездолёт вышел из надпространства в штатном режиме. Аномалия исчезла мгновенно, синхронно с нашим появлением в окрестностях Алгола, никакого всплеска энергии, или других эффектов при этом не наблюдалось.

– И здесь тупик. Ладно, нужно возвращаться на Землю. Похоже, больше я здесь уже ничего не узнаю…

Через месяц после того, как Орион вынырнул у транс-станции в районе пояса Койпера, космолёт, обслуживающий внутренние транспортные линии солнечной системы, доставил меня на Землю. А ещё через месяц, пройдя период реабилитации в одном из лучших высокогорных санаторий Земли имени Ю. А. Гагарина, где меня немного подлечили и восстановили силы, я приняла участие в работе комиссии по разбору обстоятельств инцидента с научно-исследовательским звездолётом «Орион» класса ИТ-576. Комиссия, изучив все материалы, связанные с этой миссией, вынесла следующее заключение:

«Звездолёт Орион класса ИТ – 576 направлялся в район Алгола, который находился на расстоянии в тридцать шесть парсек, или сто семнадцать с небольшим световых лет, для исследования возникшей там странной и необъяснимой аномалии. Благополучно совершив транс-переход в надпространстве, он вынырнул из него в окрестностях Алгола. Судя по косвенным данным, звездолёт немного отклонился от расчётной траектории и попал в аномалию, где на него было оказано очень мощное воздействие неизвестного типа. Что это было за воздействие, так и не удалось определить. Защитные поля Ориона, после некоторого сопротивления, не выдержали удара, который пронзил их, и прикрываемый ими звездолёт, насквозь. Все внешние датчики, зафиксировав мощнейший энергетический всплеск, ожидаемо вышли из строя. Большинство оборудования звездолёта тоже пострадало. Частично разрушились квази-кристаллические структуры ИРП, который коллапсировал и отключился, спасая оставшиеся неповреждёнными блоки. Экипаж звездолёта от указанного воздействия погиб. Капитана спасла защита капсулы – саркофага, но значительно ослабленное излучение, прорвавшееся сквозь стенки капсулы, повредило её память. ИРП, подключенный по сети ко всем саркофагам, и имеющий копии памяти всех членов экипажа, в последний момент перед тем, как отключиться, „вложил“ ей в голову кусочек воспоминаний второго пилота-астронавигатора, правильно рассчитав, что совсем не имея памяти, Снежанна, скорее всего, не выживет. Почему не её память? Потому что информационные блоки тоже получили повреждения, и ИРП, руководствуясь принципом: „Спасти человека во что бы это ни стало“, послал Снежанне в мозг то, что сумел „достать“ в последние мгновения перед блокировкой. Проведённый анализ состояния звездолёта и всех его систем, позволил обнаружить восстановленные повреждения, как внутри корпуса звездолёта, так и некоторых его систем. В частности, были восстановлены и перепрограммированы некоторые блоки ИРПа. Из её рассказа, и из объективных данных обследования систем звездолёта следует, что возникшая аномалия, судя по всему, явилась каналом, связавшим нашу Вселенную с другой вселенной в результате деятельности высокоразвитой цивилизации из этой вселенной. Так же отсюда следует, что капитан звездолёта Орион, Снежанна, контактировала с представителями этой цивилизации, которые отремонтировали системы звездолёта, в том числе, восстановили и перепрограммировали блоки интеллектуального разумного помощника, что позволило звездолёту вернуться домой. Аномалия вскоре исчезла, так и оставшись неисследованной».

Каких бы высот не достигло человечество в своём развитии, каким бы могуществом не обладало, случай с Орионом показывает, что космос, вероятно, всегда останется опасным местом, и сможет преподнести ещё много сюрпризов, о которых мы, даже, не подозреваем…

Я отключился от мульти-пространственного многомерного портала, полыхнувшего мне на прощание цветовым каскадом света и звука. Портал из гипердодекаэдра превратился в тессеракт, затем, закрутившись вокруг собственных осей, сжался в точку и исчез. Ещё некоторое время я расслабленно висел в нематериальном гиперпространстве Мультивселенной, с удовольствием переживая перипетии только что закончившегося приключения в плоскости примитивного материального искусственного трёхмерного мира, созданного гениальным Творцом. Мой аватар – по имени Снежанна, позволила мне насладиться целым букетом разнообразных эмоций и переживаний, которые выпали ей в её, так называемой, судьбе. На этот раз игра была сложной и непредсказуемой, с неожиданными поворотами, испытаниями и ответственными решениями. Особенно мне понравилась локация, из которой я только что вышел, где она в роли капитана звездолёта Орион с планеты Земля, которая входит в состав планетной системы под названием Солнце, попадает в необычную ситуацию, из которой мне пришлось выводить её, приложив немало усилий и изобретательности, чтобы мой аватар осталась в живых.

Снежанна продолжает жить в своём мире, даже не подозревая об его и её искусственном происхождении. Для неё это – реальность. Справедливости ради, нужно отметить, что этот искусственный мир, на самом деле не моделирование, он, действительно существует в трёхмерной материальной вселенной, так же, как и множество других миров, существующих в этой и других, созданных искусственно Создателем вселенных, где мы можем учиться и развиваться, управляя нашими аватарами, повышая свой энергетический уровень. Время там, в отличие от нашего, течёт линейно, поэтому я могу, когда пожелаю, войти в эту же временную локацию и продолжить управление своим аватаром.