Примерно, час спустя, побродив по не очень длинным, пересекающимся коридорам, заполненными всё той же загадочной разноцветной паутиной, открыв несколько каких-то дверей, ведущих в небольшие помещения непонятного назначения, я, наконец, оказался в чём-то, очень похожем на рубку управления этим звездолётом. Память, какими-то урывками, медленно, очень медленно, словно скупая торговка на рынке, возвращалась ко мне. Всё-таки это – звездолёт, теперь я в этом был твёрдо уверен. Рубка управления этим космическим объектом, была относительно большой. Сверкающие и переливающиеся тонкие разноцветные нити были и здесь, заполняя собой всё помещение рубки. В передней части рубки, напротив входной двери, располагался большой работающий экран, на котором, на тёмном, чуть подсвеченном серебристым светом небе, виднелась россыпь крупных и красивых звёздных жемчужин, горящих разноцветными огоньками. Поверхность экрана, пересекали несколько безобразных, расползающихся в разные стороны трещин. Поскольку изображение на экране было объёмным, казалось, что космическое пространство, сквозь эти трещины, просачивается в рубку управления. Внизу экрана был немного вогнутый большой пульт управления, перед которым располагались три пустые кресла с мягкими и высокими спинками. Ещё шесть кресел, по три с каждой стороны, виднелись у экранов поменьше, перед которыми в стену были вмонтированы какие-то непонятные приборы и небольшие пульты управления. Во многих местах на стенах проступали и пульсировали красные пятна, сигнализирующие о неисправности оборудования, или коммуникационных линий. Рубка была пустой. Рассекая странные нити, я добрался до центрального кресла, стоящего перед основным экраном, и опустился в него. Вглядываясь в причудливые звёздные узоры, я пытался найти знакомые созвездия и определить своё местоположение в пространстве, но у меня ничего не получалось. Больше всего меня занимали разноцветные звёзды, почему-то я был твёрдо уверен, что таких звёзд в космическом пространстве существовать не должно.

Тогда я стал всматриваться в подсвеченные разными цветами клавиши пульта управления с различными значками, некоторые из которых показались мне смутно знакомыми. Наконец, взгляд мой упал на крупную красную клавишу, вызвавшую ассоциацию с тревожной кнопкой, которая предназначена для оповещения о тревоге и, одновременно, о срочном сборе экипажа в рубке управления.

– Надо же, моя память в последний момент милостиво сообщила мне об этом!

Я осторожно приблизил ладонь к этой клавише, и тут же взвыла сирена, светящиеся нити слабо завибрировали. Я представил себе, как громкий сигнал сирены, сдублированный спрятанными в стенах коридоров динамиками, разносится по кораблю, отражаясь от стен, и стал ждать выживших членов экипажа звездолёта. Я терпеливо сидел и ждал, прошло десять минут, двадцать, но никто так и не появился.

– Неужели я единственный выживший на этом корабле? – с ужасом подумал я. – Где все?

Я до боли в глазах вглядывался в главный экран, пытаясь заметить хоть малейшее изменение в раскинувшемся передо мной невозможном звёздном узоре, но так и не заметил никакого движения.

– Может быть звездолёт висит на месте в бесконечной чёрной бездне, полной бездушных звёзд и не двигается? А, может быть, звёзды так далеко, что я этого движения не могу обнаружить? А, кстати, почему молчит ИРП? Возможно потому, что я к нему не обращаюсь. Искусственный разумный помощник, по идее, должен знать всё о том, что произошло на звездолёте.

– ИРП, – позвал я, – сообщи мне, пожалуйста, что здесь произошло?

Ответом мне была тишина.

– ИРП, – позвал я громче, – откликнись!

И снова ни звука.

– Да что же тут случилось? Судя по тому, что после сигнала «Тревоги – Вызова» в рубке управления так никто и не появился, я, действительно, – единственный выживший на этом корабле, хотя, возможно, есть кто-то раненый, который не может двигаться, или находится без сознания. Нужно осмотреть внутренние помещения звездолёта, управлять им я всё равно не умею. Впрочем, может быть, и умею, но не помню, как это делается. Я чувствую, что память возвращается ко мне, но как-то уж очень медленно и обрывочно. Вот что я помню очень хорошо, так это себя шестилетнего, справляющего свой день рождения с друзьями.

– Фантасмагория какая-то!

Я заставил себя встать и поплёлся из рубки обследовать звездолёт. И снова полутёмные коридоры, подсвеченные аварийным освещением из длинных полосок молочного цвета, и нити, нити разноцветной паутины везде. Нити с тихим звоном лопаются при их пересечении, гладкие стены отражают мой нечёткий силуэт, в тишине негромко звучат мои шаги. Мне немного страшно, кажется, что из-за очередного поворота выглянет какое-то неземное чудище, или, того хуже, выйдет зомби одного из членов экипажа. Мрак стелется впереди и позади меня, аварийное освещение даёт совсем немного света. Побродив по коридорам, которых оказалось не так уж много, я сумел обнаружить шесть отдельных жилых отсеков для членов экипажа, считая вместе с тем, в котором я очнулся. От прикосновения моей ладони к подсвеченной жёлтым светом панельке, отворяющей дверь каюты, я сумел открыть только три из пяти. Два отсека мне не поддались, сколько я не жал на эти панельки. Но три открытых каюты, вопреки моим надеждам, оказались пустыми, а две оставшиеся ответили на мои призывы молчанием. Я тщательно обследовал открытые мной каюты, они, несомненно, жилые.

Побродив по коридорам ещё, наверное, не менее получаса, я набрёл на оранжерею, о наличии которой неожиданно вспомнил, в ней я, обнаружил трёх членов экипажа. Полисиликреновые стенки оранжереи были разбиты в нескольких местах, пол устилали их прозрачные обломки. Все три члена экипажа – двое мужчин и девушка неподвижно, в немного неестественных позах, лежали недалеко друг от друга, причём, видимых повреждений на них я не обнаружил. Они одеты в такие-же комбинезоны, как и у меня, ткань комбинезонов выглядела целой без единой дырочки. У всех изо рта вытекали тоненькие струйки крови, остекленевшие глаза смотрели в потолок, при этом у девушки был, как мне показалось, немного удивлённый взгляд, её длинные шелковистые волосы тёмно-коричневого цвета, разметались по полу, но, может быть, мне это только показалось. Я заставил себя к ним присматриваться, пытаясь узнать кого-либо из них, хотя всё моё существо отчаянно хотело поскорее убраться отсюда. Девушка явно была молодой, лет двадцати трёх – двадцати пяти, не больше. Красивые тонкие черты немного кукольного личика, глаза бирюзового оттенка, длинные густые ресницы, аккуратный чуть вздёрнутый носик. Губы, покрытые слоем транспарентной помады, выглядят, словно живые, из приоткрытого небольшого ротика выглядывают безупречные жемчужно-белые зубки. Всю эту красоту немного нарушает тёмная тоненькая струйка крови, вытекшая из рта на идеальный небольшой подбородок. Мужчины, наверное, лет на десять постарше неё, лежат ближе к разрушенной стенке галереи. У обоих короткие каштановые волосы, карие глаза и более грубые черты лица. Левая рука одного мёртвой хваткой вцепилась в одну из стоек оранжереи, словно он хотел удержаться на ногах, но не смог. Рука, вероятно, соскользнула вниз, но кулак так и не разжался. Второй лежит на животе, ноги его подогнуты, словно он пытался ползти на четвереньках, но так и упал, подогнув колени.

– Странно, что разрушены внутренние стенки оранжереи, а внешние – целы. Впрочем, внешние стенки сделаны из борозона, который намного прочнее полисиликрена. В то же время, если удар был снаружи…, но так можно гадать до бесконечности. Итак, по моим подсчётам, экипаж звездолёта, вероятно, состоял из шести человек. Одного я обнаружил в своём отсеке, троих в оранжерее – вместе со мной пятеро. Где же шестой?

Память опять проснулась и услужливо подсказала мне, что на звездолёте имеются Сервы, роботы – андроиды, выполняющие различные функции по обслуживанию корабля и призванные помогать его экипажу.

– А это – идея, – подумал я, – роботы вполне могут знать, что здесь происходит. К тому же, они могут быть способны связаться с ИРПом, по своим каналам связи, и помочь мне вскрыть оставшиеся два жилых отсека.

Вернувшись в рубку управления, и нажав соответствующую клавишу, мне удалось вызвать Сервов. Я уже ни на что не надеялся, но, к моему удивлению, это сработало, и два Серва, внешне похожие на людей, вошли в рубку. Остановившись у двери, они синхронно произнесли:

– Ждём Ваших распоряжений, капитан.

– Что вы сказали? – опешил я.

– Мы сказали, – невозмутимо повторили Сервы, похожие друг на друга, как два брата – близнеца, – ждём Ваших распоряжений, капитан.

– Значит, вы считаете, что я – капитан этого звездолёта? Кстати, как он называется и куда летит?

– Согласно заложенному в нас регламенту распределения ролей среди членов экипажа звездолёта, – всё так же, без всяких эмоций, продолжили хором два андроида, – Вы – числитесь капитаном этого корабля. Как он называется, мы не знаем, у нас такой информации не имеется.

Андроиды стояли рядом, друг с другом, одетые в серый отполированный пластик. Людей они напоминали чисто внешне, при внимательном взгляде на них, сразу же начинали бросаться в глаза отличия. Выпуклости в локтевых и коленных суставах выдавали спрятанные там шарниры, лица, имевшие довольно близкое сходство с человеческими, тем не менее были неподвижными, абсолютно чёрные окуляры глаз, скорее имели сходство с глазами животных.

– Вы можете связаться с ИРП? – с надеждой в голосе спросил я.

– С ИРП связи нет, похоже, он повреждён и отключен, – отозвался один из роботов.

– Хорошо, – я начал успокаиваться. – Три члена экипажа мертвы, и находятся в оранжерее. Включите криокамеры, перенесите туда их тела, и поместите внутрь криокамер. Тело четвёртого астронавта находится в моей каюте. Заберите его оттуда и тоже поместите в криокамеру. Два жилых отсека мне открыть не удалось. Откройте их, и, если найдёте там кого-либо из членов экипажа, тут же сообщите мне. Я буду ждать вас здесь.

– Будет исполнено, капитан, – хором ответили Сервы и быстро удалились.

– Вот – это поворот, – подумал я, – значит я – капитан звездолёта. А если это так, то я должен уметь им управлять.

Сказано было сильно, но моя подлая память только посмеялась надо мной. Назначение панелек на пульте управления, равно как и назначение приборов на стенах под небольшими экранами, оставалось для меня «тайной за семью печатями». Устроившись поудобнее в кресле Первого пилота – астронавигатора (это я вспомнил), я решил рассуждать логично.

– Если авария произошла недалеко от Земли, то меня, наверняка, уже ищут и скоро найдут. Если я нахожусь в глубоком космосе, то нужно каким-то образом включить аварийный маяк, или попробовать с кем-нибудь связаться.

Мне в голову приходили хорошие и умные мысли, но как их осуществить, я себе совершенно не представлял. До боли в глазах я вглядывался в светящиеся панельки на пульте управления, по нескольку раз касался всех поочерёдно рукой, пробовал разные комбинации, но ничего не происходило. На экране всё так же горели неизвестные мне созвездия и отдельные россыпи ярких чужих цветных звёзд.

– Да, – удручённо подумал я, после некоторого размышления – это, явно, не окрестности Солнца. Скорее всего, это – дальний космос. Либо память опять подводит меня, либо я никогда не видел таких странных звёзд.

Непонятно сколько времени я провёл в этих бесплодных попытках оживить управление звездолётом, но, в конце концов понял, что очень устал и мне зверски хочется есть, и, в первую очередь, пить. Горло пересохло, язык напоминал наждачную бумагу, а желудок начал раздражённо ворчать. Но уходить было нельзя, нужно дождаться Сервов. К счастью, они вскоре появились и застыли у двери в рубку.

– Доложите о выполнении задания, – с облегчением скомандовал я.

– Все четыре бывших члена экипажа помещены в криокамеры, – монотонным голосом доложил один из андроидов. – Из двух жилых отсеков нам удалось вскрыть только один, но он оказался пустым. Во втором дверь заклинило, нужно резать её квантовым резаком.

– Ну, так режьте, – сказал я.

– Мы не можем этого сделать без прямого Вашего приказа.

– Я даю Вам такой приказ и разрешаю вскрыть этот жилой комплекс. Впрочем, я пойду с вами. Но сначала отведите меня в столовую.

– Куда? – удивился один из андроидов.

– В кают-компанию, – сообразил я.

Сервы повернулись ко мне спиной и молча двинулись вперёд. Я слез с кресла и последовал за ними. Мы прошли по освещённому матовым белым светом аварийных огней коридору, пересекая лопавшиеся нити, свернули в правое ответвление, прошлёпали по немного увеличившейся луже на полу и, наконец, оказались перед стандартной на этом звездолёте дверью. Пересекая лужу, я отметил про себя, что она увеличилась совсем чуть-чуть, вероятно вода в резервуаре заканчивалась. Роботы остановились перед закрытой дверью и замерли. Я подошёл, к уже ставшей привычной слабо светящейся жёлтой панельке, прикоснулся к ней ладонью, и дверь бесшумно скользнула вверх, открывая проход. Андроиды не двигались, и я вошёл первым. Кают компания была небольшой, и нити внутри неё отсутствовали. Там стояли три круглых аккуратных столика, покрытых белоснежным пластиком, около каждого столика виднелись по два уютных кресла. У дальней стены располагались два устройства непонятного назначения. Впрочем, когда я приблизился к одному из них, неожиданно пробудившаяся память подсказала мне, что это автомат по приготовлению различных напитков. Рассмотрев светящиеся панельки, я узнал разные соки и несколько сортов кофе. Там ещё были какие-то напитки. Память подбросила мне слово чай, но я никак не мог вспомнить: что это такое? Наконец, я обнаружил панельку со значком «Вода», нажал на неё и получил стакан чистой и, показавшейся мне очень вкусной воды. Я залпом выпил два стакана, а, затем, заказал стакан апельсинового сока. Поставив сок на один из столиков, я проследовал ко второму автомату. Услужливая память и на этот раз не подвела, благосклонно сообщив мне, что это – автомат по выдаче пищи. Но, вот, с панельками, выдающими эту пищу, возникли затруднения. Значки на них мне ни о чём не говорили. Наконец, поняв, что сам я разобраться не смогу, я подозвал одного из Сервов.

– Прочитай мне названия на панельках, – скомандовал я, указывая на пищевой автомат.

Андроид послушно прочитал все названия, и я выбрал мясо с гарниром и овощной салат. Автомат выдал два полупрозрачных контейнера, закрытых крышками. В одном был мягкий студенистый брикет коричневого и жёлтого цвета, а во втором – такой же брикет, но зелёного и красного цветов. Я отнёс всё это на столик, на который перед этим поставил стакан с апельсиновым соком, взял из ящичка в столике столовые приборы и, с удовольствием, начал есть. Прядь моих длинных волос соскользнула с плеча и попала в контейнер с мясом. Я инстинктивно, заученным движением, отбросил её назад и замер, от внезапно поразившей меня мысли. Все космонавты – мужчины носили короткие причёски, длинные волосы я видел только у девушки, лежащей на полу в повреждённой оранжерее.

– Откуда у меня такие волосы? – Оторвавшись от еды, я повернулся к стоящему около автомата по выдаче пищи Серву.

– Ответь мне, – севшим голосом спросил я, – я – мужчина, или женщина?

– Вы, капитан, – женщина, – бесстрастно ответил андроид. Вас зовут – Снежанна Эльмиарова.

– Вот это – новость! А как же тогда очень яркие воспоминания о моём дне рождения, где я – шестилетний мальчик? Ничего не понимаю.

Тут я замечаю большое зеркало в самом конце кают-компании. Я подхожу к зеркалу и вижу отражающуюся в нём стройную достаточно молодую блондинку, с волосами цвета тёмного золота. На вид блондинка ненамного старше той девушки из оранжереи, ну, может быть, лет на пять – семь. У меня правильное миловидное лицо с большими пронзительно синими глазами, я бы, даже сказала не синими, а васильковыми. Тёмные, немного изогнутые брови, маленький аккуратный носик, красиво очерченный рот с выразительными губами, гладкая, без единой морщинки кожа, аккуратный небольшой округлый подбородок, стройная шея. В общем, я сама себе нравлюсь. Но, на самом деле, это ещё одна загадка.

– Может, всё-таки, я сплю? Да, нет, не похоже.

– Ладно, – говорю я андроидам, – берите квантовый резак, и пойдём вскрывать дверь в последнюю каюту.

Минут через двадцать мы, наконец, стоим перед злополучной закрытой и заклинившей дверью. Я, на всякий случай, отхожу подальше. Один из Сервов поднимает резак, направляет тонкий раструб на сочленение двери со стеной, и тонкий, ослепительно яркий луч, режет стену. Оплавленный металл нехотя стекает вниз, образуется светящаяся ярко-оранжевая щель, которая постепенно расширяется и удлиняется. Интересно, что нитям квантовый резак не наносит никакого ущерба. Через минуту, андроид еле уворачивается от горячей, раскалённой по краям, падающей в коридор двери. Меня обдаёт волной разогретого воздуха. Подождав, когда проём двери немного остынет, Сервы первыми входят в каюту, за ними туда заглядываю и я. Как я и предполагала, тело последнего члена экипажа лежит там. Он, вероятно, пытался забраться в спасительный саркофаг, но н успел, и теперь его ноги свисают оттуда на пол, а туловище перегнулось через бортик капсулы, головой вниз. Купол так и остался открытым. И опять никаких видимых повреждений. Я даю команду роботам поместить тело в криокамеру, а сама возвращаюсь в рубку управления. Там ничего не изменилось. Всё так же на большом экране горят яркие звёзды, всё так же кажется, что звездолёт абсолютно неподвижно висит в чёрной космической бездне.