– Ничего, меньше силы на тебя уйдет. Не зря же, я полдня старался.

Не успел и хмыкнуть, как оказался во мгле, где на глаза попался один лишь Ахир, неведомо почему выделявшийся в кромешной тьме. Но, как и раньше – это не волновало, так и сейчас, в отличие от того – что было заметно, как дух окреп. Если раньше, он едва ли походил на живого, то в эту встречу – я не отличил его от себя прежнего. Помешкав, осмотрел орка со всех сторон, на предмет не порвались ли или ослабли оковы. Тем более я ничего больше и не мог, пока не появиться шаман, а он судя по всему не спешил. С этаким занятием не возникло проблем, мстительный дух не жаждал отмщения сию секунду, что в связи с увиденным тревожило. Однако мысли не уходили дальше опасений, из-за никуда не пропавшей усталости. И я просто сел, лениво наблюдая за происходящим в ожидании Очира. И если не было так обыденно, я бы и не заметил, как Ахира буквально вытянуло и мглы. Замешкавшись на секунду, прикоснулся к тянувшейся в никуда связи, ощутимо различая всё ту же ненависть и волну удовлетворения. Последняя шла издали, и кроме, как шаману не могла принадлежать. Вздохнув, собираясь с силами, побрел по их следу. На моё желание, тьма расступилась, и я оказался в открытом мире. Тот цвел, даже не так, он пестрил красками и остаточными видениями, где по юрте бегал огонек, но не он привлек, вызывая мое восхищение. Стоило выйти на улицу, и я мог увидеть, выстраивающиеся подобие вчерашнего шествия орков и некоторые из них отчетливо выделялись на фоне остальных образов и почти стертых эманаций со времен свадьбы. Но если в начале я впал в замешательство, не помня хоть кого-то убитого, то секундой позже всмотревшись вдаль увидел целую вереницу строении, очертивших себя в этом мире, приторно отдавая издали той же энергией, что была и здесь. И если помнить, кто стоит во главе семьи, куда попал Очир и где те здания стояли, то становиться понятно, как оплел силой свою территорию и воинов племени здешний шаман. Поцокав в изумлении языком, машинально прикоснулся к энергии. Всё-таки она не вызывала запрета на грани сознания, что делали души. И как-то с сожалением осознал, что силы разбегаются от мой руки, размываясь в воздухе. От этого занятия отвлек Очир:

– Ты что, никогда не видел силы оставшейся от защитных амулетов?

И сам же осекся, махнув на меня рукой. Но заниматься своим всё же не позволил, подзывая:

– Пойди сюда и посмотри на кое–что стоящее, тем боле скоро понадобиться и твоя помощь.

С сожалением обернувшись, побрел к шаману, отметив, что тот уже спеленал Ахира при помощи своих духов и мастерил знакомые, по прошлым посещениям мира духов и их же подчинения, путы. Правда на этот раз, они отличались – вроде и не значительно, но шипы, сформированные на них, вызывали вопросы. Однако в место ответов, я получил указание:

– Теперь и твоя очередь. И не жалей силы на шипы. Если они обломятся, то – плохо придется тебе, помни об этом.

Постеснявшись его спросить, как они делаются принялся за работу. Ещё помня о том, как вытягивал жгуты. Но и удержаться не смог:

– А зачем это? «Я не думаю, что Ахир поделиться со мной силой и знаниями, если я его спеленаю колючей уздечкой», – спросил я, пожимая плечами.

Слыша – как орк, заканчивая со своим хитросплетением, объединившим наши усилия и контроль над Ахиром, пробубнил:

– Правильно думаешь. Вот только, как ты собрался заимствовать его силы? Если при первом соприкосновении или утрате внимания, дух тебя растерзает? Да и не говорил я, что они для него. Скоро и сам увидишь.

Решив, что объяснений достаточно, шаман поспешил закончить со своим, как в прочем и я. Потому-то вскоре от меня и ветвились два жгута. Оставалось дело за малым. Поднапрягшись, вытянул по образцу шамана и его же словам шипы, ужав в них побольше энергии, что вызвало больше всего затруднения. Но, как оказалось сделал я все правильно. Хмыкнув, Очир привстал, объясняя:

– Раз ты закончил, можно привязать и нескольких Страхов.

Не понимая, о чем он говорит, по озирался, не найдя рядом чего-либо. Но у шамана на все были свои мысли, увидев моё недоумение он повторил:

– Сейчас увидишь.

Подойдя ближе к Ахиру, орк отдал приказ своим духам, на что один из них выхватил клинок и стиснул с ноги моего подопечного приличный кусок плоти. Вскричав, он в бешенстве кинулся в бой. И если бы не сковавшие его в ту же секунду прислужники шамана, боюсь я бы не ушел далеко. Чувствуя при этом деянии, как скрипят ранее наложенные путы и волну гнева, доставшуюся от Ахира. Но не гнев преобладал во мне, а навалившее отвращение от увиденного. Стоило куску отвалиться и Очиру приправить его своей и витавшей в округе энергией – повиновавшейся орку, как на плоти появилась гниль, а с нею и паразиты, вынырнувшие словно из ниоткуда. И стоило тем наброситься на плоть с безумием вгрызаясь, как шаман спеленал двух червей, извивавшихся в безмолвном крике.

В то время, как сам он пояснял:

– Это – Страхи. Уж не знаю, как их назвали боги – когда создавали. Но я считаю их страхами так–как издревле каждый знает, что они снедают первыми. И, как бы это не было отвратно, они одни из немногих – кто может тебе помочь с Ахиром. Так–как для духов, их явление не одно лишь слово.

Посмотрев на то, как обомлел Ахир уже позабывший о ране, ощутил, как впервые от его сущности повеяло страхом. Только для шамана он и его переживания не значили ничего. Махнув рукой, тот попросил меня подойти. Переборов отвращение двинулся к нему, слыша причитания:

– Что, же теперь твоя очередь, – указал он на червей, – и не надо кривить рот. Как видишь, духов тут нет, а по-другому паразитов не вызвать. Тем более все ещё впереди.

Послушавшись, я взялся за дело, опутывая тварей по уже присутствовавшему примеру. А орк сил не пожалел, едва ли, не окутав их полностью, оставались только выемки – куда я и повязал путы, и пасть. Та казалась тупой, безобидной если не видеть, как от боли она размыкалась и её оскал насчитывал сотни зубов с ощутимым запахом тлена. Уже не знаю почему он был, ведь души не пахнут, или у этого места свои законы. А может во все виноваты происки разума. Но от запаха разложения выворачивало, как в первый раз, от увиденной стычки между Лиарой и напавшими в их землях разбойниками. Как от утери, когда увидел порубленную Диаму и ко всему этому примешанный страх. Он не затмевал, но обмораживал в судороге подергивавшийся желудок. Отпрянув от существа, часто задышал, успокаиваясь. На что в первые на моей памяти орк не съязвил. И судя по тому – как и сам он часто сопел, приходилось шаману не легче. Пришлось собраться с духом и приступить ко второй твари, опасаясь её головы и выходивших из пасти миазмов, что получилось с трудом. Но я справился с облегчением усевшись на землю, пока Очир управлялся с остальными. Подойдя к подправленному узлу, он вплел в него уходящие от меня жгуты, а за тем двинулся к Ахиру, видимо понимавшему больше – чем я и от того отчаянно закричавшего в попытке вырваться. Однако у него не было на то и малой возможности, как и избежать паразитов. Дойдя до духа, шаман возложил на рану существ и стоило тем впиться, как он натянул повода сжавших и сдерживающих тварей на грани. Тоже попросил сделать и меня, в окончание же переплел силой путы и плеснул витавшей энергии на рану Ахира. К моему удивлению, восстановившуюся едва ли не быстрее, чем некогда поправлялись нуждавшиеся в моей помощи люди. Покончив с делами, орк уселся также, как и я, дав команду отпустить Ахира. С безразличием наблюдая за все объемлющей ненавистью, разлившейся и на шамана, выражаясь в обжигающей ненависти в глазах и словах духа. Боюсь, если – когда-нибудь удача ляжет на его сторону, нам придётся с орком туго. А пока я слушал Очира, обращавшегося к мстительному духу:

– Ахир, нам понадобиться твоя помощь, сила и умение. Ты ведь не откажешь и не причинишь вреда?

Стоило тому пророкотать сквозь гнев своё согласие, посматривая на червей, как шаман хлопнул в ладоши:

– Вот и хорошо.

Я же услышал окончание его слов в привычной мгле. Вот только теперь меня окружали три озлобленных существа. Невольно сплюнул, смотря на то, как Страхи порываются отодрать кусочек Ахира, а тот усевшись прожигает взглядом меня, повалился и сам. И к своему облегчению с первым желанием провалившись в небытие. Утро порадовало нежданными гостями. В их числе была и новоиспечённая хозяйка Илисы. Но, как и им до нас не было никакого дела, так и нам ничего не грозило в отличие от Очира. Его с нравоучением о семейном положении, и с капризами от ново испеченной жены – говорившей, что она не будет жить неведомо где, увели восвояси. Оставив на нас с Иле остальные заботы. Благо, их было не так уж много, и делались они при моем посильном участии. Так что и уклоняться от них было – как-то не с руки, а значит и шли они в первую очередь. Потянувшись, смотря на удалявшиеся спины орков, глянул и на опустевшее ведро, отправился вместе с ним в лес. Тут было слегка влажно, после ночи, оказавшейся прохладной и особо громко зудели комары. Но в остальном, все прошло – как и всегда, спокойно. Племя видимо еще не проснулось, или я успел к роднику первый и не застал кого-либо с отвратительным характером. Так что и вернулся я без проблем. Думая о том, как не вовремя ушел шаман, так и не объяснивший главного в общении и заимствовании силы у духов. Повздыхал с сожалением, ища для себе занятие, невольно понаблюдал за Илисой. Девушка магичила, без всяких там плетений и сил. Она просто кружилась у котла подсыпая в чуть теплую воду, не ведомо какие и откуда взявшиеся травы. Вскоре среди них появилась и соль, а под конец посыпалось ею же наструганное мясо – отдавшееся с пролитым варевом, пряным паром на горевших углях, и крупа. Вот-только манил меня не один аромат, а и прочно связавшаяся с ним и со съестным, стан девушки. То и дело подставлявшей ко мне поближе, то один – то другой бочек. Чего и в помине не было при шамане. Я уже был готов списать все на свои домыслы. Но те взгляды, что она невольно бросала после своих действий, наводили на размышления. И первое из них было – отступить. Невольница была чужой собственностью. А кроме того, я еще помнил, как в прошлом она дрожала и билась в истерике. И при всем при этом, если я ошибаюсь, то о былом её расположении не будет и речи. Помаявшись, в сомнении побрел на волю, выпуская из вида вторые девяносто, как и мой живот, призывно бурчавший о дурости хозяина. Но я был не преклонен. Тем более за юртой была уложена моя спасительница и напарница в тренировках, к коим я и приступил, выгоняя с потом всю лишнюю дурость. И как не странно помогло. Все-таки комплексы упражнений – это не просто удары, а целая система, где приходиться думать или скорее не так, приходится себя контролировать, забывая обо всем. И я забывался, повторяя одни и те же упражнения до изнеможения и чуточку дальше. Чтобы в последствии повалиться, задыхаясь и вскоре повторять все вновь и вновь, пока немота не скуёт мышцы и не позволит передохнуть. Из упражнений и украденного ими времени, вырвала Илиса, пригласившая наконец-то отобедать. Покивав той, смахнул со лба заливавший глаза и одежду пот, да так – что дальше прихожей не умывшись, я двинуться не посмел. Благо в ведре еще оставалась вода, она-то и смыла, как грязь – так и могшие появиться посторонние мысли, "чем мне еще заняться?" Усмехнувшись, побрел к роднику, где смог привести себя в порядок и состирнуть вещи. На этот раз в ведре. А там с чистой совестью и со свежей водой вернуться к столу. Тут в ожидании уже трижды остывала каша, бывшая хороша для голодного меня в любом состоянии, со своими остринками и привкусами. Заканчиваясь разговором ни о чем с Илисой и провалом в сон. Очнулся от него я только к ночи, когда пришел Очир пополнивший наши припасы, интересуясь – было ли чего интересного и ушедшего вновь. Как оказалось, этот день будет не одинок. Шамана ожидали дела или он просто не возвращался. С приближавшимся отбытием и страхом – от этого, помогали справляться тренировки и Илиса, ставшая действовать настойчивее, то садясь ближе – то ненароком, как бы невзначай потираясь об меня бедром. И вскоре я уже скрипел, как и моя устойчивость. Но все не вечно под луной, и к вечеру третьего дня все изменилось. Она охотно откликнулась на желание обмолвившегося меня по окончание обеда, о кружке чая. Разве что пришлось объяснить, не понявшей моих слов девушке, о чем я вздыхаю и услышать её восклик:

– Взвар? – приподняв брови поинтересовалась и с улыбкой же сама ответила, поняв – что права. – Можно и горячего попить. Правда в степях и так жарко, вот я не думала, что ты захочешь, у северян-то холодно. Тем более время на заготовку трав давно прошло. Да и что тут заготавливать, – с печалью поморщилась она.

Смотря на то, как девушка опечалилась, пожалел о своих словах. Но хозяюшку было не остановить, и она быстро додумалась до решения:

– Орки нам ничего не дадут, так что придется прогуляться, – с улыбкой провозгласила она.

На что пришло время и мне с тоской посмотреть на Илию. Вот только она была непреклонна, и растолкав меня, заставила пойти в лес вместе с ней. Да и понятно было, почему она не хотела уходить от юрты одна. И я был с этим согласен. Однако это не лишило меня всей тяжести бессмысленного хождения по лесу, где только Илиса понимала, что брала, принюхиваясь или пробуя на вкус растения. Я же тосковал по дому, где был шиповник, чага и ромашка на крайний случай. Что уж говорить о Иван–чае и малине. Но и тут забредая поглубже в заросли, наткнулись на клад в виде кустарника, от вида которого Илиса широко улыбнулась. Я же удивлялся тому, ведь ягод на нем уже почти не было. Не считать же тот перезрелый десяток за улов. Вот только девушка радовалась малому, тем более ягоды ей особо и небыли нужны. Но все же и те были упрятаны в ведре, от куда вода перекочевала в котелок, а еще остававшаяся каша в миски. А кроме того в ведро перекочевали листья и надломанная поросль. Когда же она остановилась, это все напоминало набор травника и судя по всему счастливого. Так что с ним – не чувствовавшим земли под ногами и улыбкой на устах, мы домчались к юрте в два счета. Где я повалился без ног, а Илиса смастерила костер и подбрасывала в воду свою добычу. Процесс оказался долгим и размеренным. Девушка не пожелала сваливать все разом, а я поспешил умолкнуть после опрометчивого совета и наблюдать за происходящим таинством. В коем с каждой травкой ощущался новый клуб пара и разносившийся запах. К концу, я мог поклясться, что ощущаю жимолость и в помине, не помня столь знакомую с детства ягоду. Приступили же мы к пробам, когда все это настоялось и чуть поостыло. Взвар получился необычным, тонким и с многими привкусами из коих я не мог остановиться на чем-то одном, ловя на языке что-то новое терпкое и освежающее, и оттого с удовольствием жмурясь. Подбираясь к концу чашки, со вздохом поблагодарил Илису. Слыша – как, она согласилась, и чуть понурив голову ответила:

– Да хороший взвар получился. Тем легче будет принять, что он один из последних.

Опешив, посмотрел на женщину, утопившую глаза в чашке. С появившейся хрипотцой переспрашивая:

– Ч… О чем ты?

Не ожидая услышать её ответ, но тот был до удивления прямой:

– Завтра или поле завтра, тебя отправят на убой – это знают и знали все рабы, что шли за клетками. И как бы не было тяжело нам, жалели все вас. Знаешь, до того – как стать рабыней, я жила не так уж и далеко от границ с орками. И мы знаем о много, что у них происходит. И уж точно о набегах на наши земли и дома, в преддверии их торжеств. Так что я могу сказать с уверенностью, что тебя и тех – кто был рядом с тобой, больше не будет. И знаешь, я не могу понять. Почему ты не хочешь возлечь со мной в последние свои дни, позволив отплатить за доброту, ласкаю и возможно продлить твой род?

Онемев, просто смотрел на неё, переваривая все сказанное, но та только больше распалялась:

– Или тебе так противна рабыня? Та – кого испортили орки десятки–сотни раз, да? И ребенок? Кому нужен ребенок от невольницы. Он же продлит мои и твои мучения. Нет, – мотая головой, зашлась она в слезах от ярости.

Но, как и начиналось, все просто опало с её опущенной головой и тихим едва различимым всхлипом.

Поднявшись, притянул осунувшуюся женщину к себе, успокаивая:

– Тише–тише. И если даже ты права, то всегда есть тот – кто изменит это положение. Пусть это даже и мой сын.

Посмотрев в её влажные глаза, подтянул Илису поближе, чувствуя – как на её губах играет горячее дыхание, соленые слезы и привкус чая. И так это было обжигающе, что я не мог остановиться, прильнув к женщине ближе, чувствуя ее неловкость. Но этот раз, мог оказаться последним. И даже поцелуи, должны привнести что-то новое, оставляя обо мне воспоминания. И я старался, скидывая с неё дерюгу. Ощущая под собой, податливое, даже не так – мягкое и плодородное тело. Слыша чуть хриплое-томное дыхание, со вздымавшейся грудью. И со всем этим, окончательно потерял голову, добираясь до сокровенного…