Кир развалился на первом ярусе кровати в корпусе, который занял физмат. Он уже час слонялся по гостям, общался с пацанами, которые обменивались планами на вечер.
– Медведь, на дискотеку идёшь? – Фома сидел напротив и изучал свои ногти. – Уточни, на какую именно, – развеселился Кирилл.
– А чё, выбирать обязательно, что ли? – хмыкнул Илья, – Собрались каждый на своей, минут 20 хватит, а потом можно к соседям. Как раз до конца плясок успеем всех обойти.
– Ну, да, логично, – согласился Кирилл.
К началу дискотеки Медведь, как и договорились, спустился в сумрак холла своего корпуса. Пятнадцать школьников из старших классов уже определили ди-джея, который по старинке вел список музыкальных предпочтений на листке бумаги. USB колонку закрепили повыше, чтобы лучше было слышно музыку. Деревянные рейки отделки вибрировали от звуков. Свет был выключен, по периметру сверкала разноцветными огнями новогодняя гирлянда. На сером круглом ковре с какими-то нелепыми розочками в центре комнаты уже топтались четыре девчонки без обуви, в одних носках. Это было забавное зрелище, и Кир усмехнулся. Тёмная челка падала на лоб, белый худи оверсайз делал его заметным в полумраке.
– А что они на тебя так смотрят? – Фома шипит ему в ухо, кивая в сторону девчонок на диване.
– Добычу чуют, – пренебрежительно фыркнул Медведь, – Эльки нет, вдруг фартанёт.
– Курицы, – согласился с пренебрежением Илья, направляясь в центр зала.
А через некоторое время уже вчетвером парни подошли к южному корпусу, который занимали старшие классы школы номер 405. На крыльце их встретил Даня, натянувший высокий ворот свитера до самого носа, тем самым прикрыв красные от мороза уши, он был без шапки. Аккуратно без лишнего шума они пробрались сквозь толпу танцующих школьников. Волейбольная команда всегда вместе, потому никто особо не удивился, когда Кирилл появился среди школьников в полутёмном холле первого этажа. Он мельком увидел пару знакомых лиц со своей параллели. Значит, они не единственные гости. Учителя сидели у стен и следили за порядком, играла колонка, но здесь она стояла на столе, за которым какой-то ботаник листал плей лист в телефоне. Народ выплясывал в центре зала, Медведь с интересом рассматривал танцующих на импровизированном танцполе. Отметил для себя интересную девчонку, волосы которой полыхали и отливали красным в свете иллюминации, в обтягивающих светлых джинсах и укороченном светлом свитере оверсайз. Вторая стройная девушка, которая привлекла его внимание, стояла поодаль от компаний, на голове у нее был черный ирокез, заплетённый красивой косой, выбритые виски, левое ухо было окаймлено серьгами по всему изгибу. Узкие черные джинсы, черный свитшот с капюшоном на замке расстегнут, кроп топ, оголяющий живот с кольцом пирсинга на пупке. Неформалочка. Тут он вспомнил о другой девушке этой школы, и о том, как волок ее сегодня в этот корпус днём.
– Слышь, Никитос, кто здесь Мелиджанов?
– Тимур? Старший который?
– Из параллели.
Белый показал на худого парнишку в черном, который тёрся у входа с такой же гопотой.
– А Егоров?
– Да рядом с ним стоит, красный худак. А что, проблемы какие?
Кирилл отрицательно махнул головой. Ещё раз обвел глазами комнату и увидел в противоположном конце «марфушу» Катеньку, которая сидела на ступенях лестницы на второй этаж. Одна сидела. Вот что с ней не так? Все тусят, а она опять одна. Волосы заплетены в две красивые объемные косы, на шее какой-то черный чокер. Цвет её платья было не разобрать. Твою ж дивизию. Платье! Турбаза «Снежинка», лыжи и платье. Она была единственная, кто был не в джинсах.
– Скажи, а с кем Катька гуляла?
– Муха, что ли?
– Она.
– С Матвеем, у стены слева смотри.
– Белобрысый? В полосатом?
– Ага.
Ну вот все лица шекспировской трагедии – девчонка, бывший её и его друзья-утырки.
– Слышь, а что там за экшен, в курсе? – спросил Медведь.
– Ну там, в общем, мерзкая тема. Спор был, что Матвей замутит с ней.
Кир вскинул бровь. Каменный век какой-то. Он думал, что так развлекаются только в молодежных фильмах. Но это точно не кино, просто один имбецил возомнил себя альфачом. Ему стало противно, что кто-то мог так поспорить на его сестру. Или на Элю, например. Страшненькая или нет, со странностями, да какая разница, какая, быть предметом спора это кринжово.
И тут он понял, что его удивило в этой картинке. Девочку обидели, ещё и публично унизили, а она не убежала рыдать в подушку, не собрала вещи и не вызвала родителей, нет. Она пришла на дискотеку, одетая как белая ворона, и сидит, задрав подбородок и нахмурив бровки, всем видом показывая, что ей до звезды недалёкий бойфренд и весь их класс. Такая позиция заслуживала уважения. «А она смелая, эта Мухина», – подумал Медведь. Интересно, она действительно недалёкая и ей всё равно, или она наступила себе на горло и пришла сюда вопреки всему.
– Здорово, Муха, – Кир прошел через танцпол, растолкал курятник и навис над девушкой, – Чего не пляшем?
Катя побледнела, опять свела бровки на переносице.
– Дурак? У меня ж нога! – и она сунула ему под нос ногу в жёстком ортезе.
А обута она была в туфли. Очуметь. Туфли! Это всё равно что лыжи напялить, реакция будет та же.
– Мухина, только не говори мне, что нога помешает тебе станцевать румбу на глазах у этих, – Медведь просипел ей рядом с ухом, незаметно кивая в сторону компании Миронова со свитой.
Девушка зыркнула на Матвея.
– Нееее, румбу не смогу, – Катька замотала головой.
– Ну ты чё такой тормоз, я ж пошутил, – с этими словами Кирилл рывком поднял её со ступеней.
– Так, Муха, улыбааааааемся. Улыбааааааемся, Катя! Расслабься, я танцую как Ван Дам, – и он потащил её на танцпол, попутно рыкнув Дане: «Включи медляк».
– Кто-кто? – Катя прыснула и уткнулась в плечо Кирилла, вдруг вспомнив знаменитый мем.
Тут же Дору сменил «Медлячок» Баста, Кирилл притянул к себе девушку и прижал сильнее, шепча ей на ухо:
– Ногу ставь на мою сверху, второй ногой поднимись на носок, и поехали.
– Чё, Гагарин, что ли? – задорная ухмылка в ответ.
Да, Катюша была бойкая, палец в рот не клади. Это не с тихоней замутить, тут постараться надо, подумалось Киру. Краем глаза он наблюдал, как Матвей с компанией вытянулись в шеренгу и открыли рты. Пара начала двигаться. Медведь уверенно вёл, отмечая, что Муха, как оказалось, отлично танцует, даже с травмированной ногой, очень пластичная и хорошо слышит музыку. За три минуты он успел забыть, что это была благотворительная акция «поддержи дуру». Танец захлёстывал какой-то струящейся жгучей энергией. Он, Медведь, танцует на тур-слёте с единственной девушкой в платье. Очуметь. Да, кстати, платье на ней было престранное. Не то, чтобы он разбирался в женской моде, но такого он точно ни разу не видел.
После того, как Басту сменил Крид с его «Серцеедка», Кир помог Кате станцевать ещё и под следующую подвижную композицию, а потом он отвёл её к лестнице, помог ей сесть на ступеньку. Девушка сияла, от неё исходил какой-то странный свет, это преломлялись лучи иллюминации, попадая на ее волосы.
– Спасибо, Медведь. Плюсик в карму. Заступник сирых и убогих, – сказала Катя, наклонив голову на бок. Одна бровь приподнята, опять саркастичная ухмылка.
– Чего? Ты дура, да? – недоумению его не было предела.
– Ну, да, ну, да, – поджав губы она продолжила качать головой.
Кирилл тихо выругался под нос, развернулся и пошёл искать парней.
Его встретил психованный Даня:
– Слышь, это сейчас что было, а? Она со мной в классе учится, мне нафиг проблемы не нужны. Ты это сейчас серьёзно? Я ей сопли вытирать не буду!
Медведь изобразил фейспалм.
– Слышь, пойдем выйдем, – толчок в плечо от худого чернобрового гопника в чёрном.
– Ну, пойдём, – Кир развернулся и пошёл вслед за гопником. А за ним след в след передвигается Даня, который ищет глазами Фому и Белого.
Мелиджанов, поскрипывая снегом, повёл Медведя за корпус, где их ждали ещё трое. Морозный воздух обжигал и покалывал кожу, пар вырывался изо рта. Луны и звёзд не было видно, ночь какая-то матово-серая, окутывала тьмой, даже фонари не спасали. Троица было подалась навстречу, но увидев Даню, Фому и Белого, остановились. На улице их оказалось семеро, группы встали друг напротив друга.
– Боец, Белый, вообще в тёрках надо быть со своими, – обратился к парням Миронов, намекая на то, что они из одной школы, а в случае с Даниилом, даже из одного класса.
– Так я со своими и есть, – ответил Даня и усмехнулся.
Воцарилась тишина.
– Какие-то проблемы? – расслаблено спросил Кирилл, сжимая кулаки в карманах.
Среди противника возникло лёгкое замешательство, они явно не рассчитывали на подкрепление. Белобрысый подошёл ближе и подал голос:
– Ты с Катькой моей танцевал, меня не спросил, тискал её, руки распускал. Придется ответить.
– С Катькой, говоришь? С Мухой что ли?
– Ну, да, – удивлённо ответил Миронов.
– Которую ты сегодня бросил? – саркастично уточнил Медведь.
– Поругались, бывает, – пожал плечами Миронов.
– Ну, да, с кем не бывает. Считай это танец спасителя. Ты её бросил, я её спас. Заслужил.
Парни активно закивали, со стороны послышалось «ну, да».
Кирилл продолжил:
– Вот смотри, ты её бросил, с травмой, одну, на морозе. А я нашел, помог, до базы донёс. С кем она должна танцевать? С тобой, что ли? Нет? И я думаю нет. Тогда какие могут быть претензий.
Медведь развернулся, сделал знак головой своим парням, и они не торопясь пошли в сторону главного входа.
Настроение у Кирилла испортилось, и он, не заходя во внутрь, попрощался с пацанами и пошел к себе. «Спать, только спать», – говорил он себе, – «Наспать на всё».
Хочу, чтобы звезда наша светила, не гасла
Улететь на Марс и там остаться
В кармане бесконечные сто баксов
Хочу татуировку с местом нашей встречи
Чтобы ты не забыл, куда потом вернуться
Хочу с тобой вдвоем потратить нашу вечность
Услышать через сто лет: «Я люблю тебя»
Саундтрек Просто Лера – Инопланетяне
Дискотека была в разгаре, грохотала музыка. Некоторые разбились на пары и пытались «зеркалить» движения друг друга, но большинство собрались в круг и прыгали вверх под музыку. Танцпол был переполнен, взлетали вверх руки, волосы. В холле быстро стало душно, и Катя, накинув первую попавшуюся куртку, вышла на улицу.
Звездное небо – это то волшебство, в которое она верила. Густая чернильная ночь рассыпалась по небу миллиардами бриллиантов, а там, где отдельных бриллиантов не было видно, по небу мерцанием была рассыпана бриллиантовая пыль. Студёный морозный воздух заползал за шиворот, сбивая дыхание. Лицо покалывало холодными иголками. Дыхание вырывалось с морозную ночь облаками пара.
О проекте
О подписке
Другие проекты