2022 год по времени Метрополии, 7 июня. Земля-1, космопорт «Кисимайо»

Изящными пальцами Полина неуверенно перебирала струны новенькой поликарбоновой гитары – отцовского подарка на её восемнадцатилетие:

«Утверждают астрономы и мечтатели,

Что на Марсе будут яблони цвести!»

А вот негромкий голосок был хорош. Особенно, в сочетании с мягким овалом лица и серыми глазами. Которыми девушка в который раз задумчиво рассматривала старенькую голограмму обаятельного парня в скафандре.

«Интересно, а у нас есть такие?»

С объёмного портрета широко улыбался первый космонавт Земли-7. Песня, кстати, тоже из мира Юрия Алексеевича. В оригинале: «Утверждают космонавты и мечтатели…» Но Полина планировала стать астрономом или даже астробиологом, в связи с чем решила, что лично для неё так будет правильнее. Её загорелое лицо ярко оттенял ореол длинных, добела выгоревших волос. Чуть ломаные брови, точёный носик над полноватыми губами, и ощущение радости, которое Полина почти всегда физически излучала, как правило, сразу очаровывали. Но сейчас она с болью в сердце провожала незаметно ушедшее детство.

Родители с юных лет привили девочке интерес к космосу. Мама рассказывала о звёздах, планетах и галактиках, а папа привозил из командировок цветные голографические атласы с туманностями и красочными иллюстрациями небесных тел. В четырнадцать подарил вот эту цветную «галку» Юрия Гагарина, улыбка которого буквально перевернула Полине душу. С тех пор набралась уже коллекция галопортретов, изготовленных из фотографий людей, первыми вышедших в космос в человеческих руслах. Но именно эта оставалась особой, став почти талисманом.

Впрочем, Полину волновали не только небесные странствия. Она вообще любила путешествовать. Особенно, с родителями и друзьями семьи Холмских. В детстве чаще всего ходили по родному краю. Зимой – в одно-двухдневные лыжные походы, а летом уже в серьёзные недельные туристические сплавы в окрестностях Новосибирска. Вот уж где получалось море романтики! На байдарках по реке Бердь и притокам, отдых у костров, на которых получается самая вкусная в мире похлёбка, ночёвки в палатках… Ах как ярко сияли тогда по вечерам звёзды, каким призывным был их манящий свет! Ведь в городе далёкие космические светила почти не видны: там вместо звёзд – зарево Наукограда, и даже свет луны перебивает иллюминация площадки роботакси напротив окон их жилого блока.

Как-то летом всей туристической группой засиделись у костра. Пели, травили байки. Мама вспомнила случай, когда ещё училась с подружками в Ленинграде на матмехе¹. На первом курсе была практика по астрометрии и небесной механике, и им поручили вычислить точный момент прохождения светила через меридиан – его кульминацию. Лучше всего такую работу производить с возвышенности, чтобы не мешали деревья и силуэты домов. Поэтому декан договорился с руководством Исаакиевского собора, и студенткам разрешили подняться с переносным пассажным инструментом на его верхний ярус.

Дело происходило зимой. Серпик молодой луны скрывался за горизонтом. Стояла звёздная морозная ночь. Поэтому комендант общежития выдал девчонкам казённые валенки. Но одна пара оказалась сорок третьего размера. Целый корабль для их-то ножек! И хотя валенки не галоши, но и они могут слетать. Как правило – в самый неподходящий момент. А вчерашним школьницам так понравилось ночью на верхней галерее исторического собора, что, закончив наблюдения, они и не подумали спуститься. Расшалились, начали бросаться снежками из редкой наледи и бегать наперегонки по ярусу. Но тут-то у девушки с «гигантской» обувью валенок и соскочил, рыбкой скользнув прямо за барьер ограждения.

Ойкнули, подхватили пассажный инструмент и дружно понеслись вниз. Не бегать же Галке босиком! К тому же обувь казённая, нужно вернуть… И внизу нос к носу столкнулись с милиционером, что патрулировал территорию. Идёт он, значит, вокруг Исаакия. Ночь, красота. Ледок похрустывает, девчата где-то смеются. И вдруг прямо по голове – шарах! Валенком. Хорошо хоть не кирпичом. Больно, обидно! А вещдок-то, между прочим, ещё тёплый.

Неизвестно, что там думал молоденький патрульный, но видок у него был… Девчата аж зашлись хохотом. А Юра, разобравшись, проводил их до общежития и помог дотащить тяжёлый инструмент. Ну а с Галкой они вскоре поженились. Так друзья их и прозвали – «Валенком венчанные»!

Отсмеялись, вспомнили ещё пару смешных случаев и начали расходиться. Ушли в палатку и мать с отцом. А пятнадцатилетняя Полина осталась у догоравшего костра – очень уж ей было хорошо. Ночевали на ровном отроге в Бердских скалах. Окрестности как на ладони, над головой шатёр неба с хрустальными звёздами.

Вот самые яркие из летнего треугольника: голубоватая Вега, Денеб и Альтаир… Вдруг у девушки перехватило дыхание. Показалось, что звезда пронзила ей самое сердце своим лучом. Тонкая натура, настроенная на всё загадочное и таинственное, Полина аж задрожала от радостного возбуждения, ясно услышав Зов. Да, именно так: с большой буквы. К ней вдруг обратилась сама космическая даль, где светила взрываются от переизбытка огня, а сбрасываемые вуали образуют причудливые разноцветные туманности, в которых скрываются агрессивные кошмары погибших светил – нейтронные звёзды и чёрные дыры.

Но тогда Полину не волновали мудрёные названия. То, что она чувствовала, нельзя было даже выразить словами. Только девочка знала: отныне вся её жизнь будет посвящена служению. Кому и чему? И это трудно было сформулировать. Но всё её существо звенело и пело в унисон неслышной мелодии вселенной: она – не здешняя, она принадлежит космосу. Её дом там!

Теперь следовало принять решение куда пойти учиться. Без образования не обойдёшься, это Полина понимала. Только вот почему-то не существует факультета загадочного звёздного света, отделения таинственного полуночного свечения и пособий о том, как ходить босиком по лунной дорожке. Слишком прозаичны направления научных кафедр в институтах и университетах, слишком много сухих формул надо заучить, чтобы сдать экзамены на право назваться просто астрономом.

Поэтому она не спешила. Но быть ближе к космосу, к настоящим звездолётам хотелось. В прошлом году, незадолго до окончания школы, отца перевели в космопорт «Кисимайо», что возвели в экваториальной Африке. И Полина упросила взять её с собой. Мать сначала была против: в Сомали слишком жарко, девочке надо готовиться к поступлению, и вообще – это слишком далеко! Но потом ей самой предложили работу в Чили, в высокогорной обсерватории, и под напором обстоятельств мама уступила. Так Полина вступила во взрослую жизнь и сразу окунулась в суматоху насыщенных будней одного из главных космопортов планеты.

* * *

Старенький отцовский кондиционер здорово помогал, ведь дневная жара в Сомали почти адская. Не спасает даже близость океана. Зато раннее утро и вечер просто сказочны. Неудивительно, что Полине, с её страстью к путешествиям, в Африке нравилось всё. И пекло космопорта, и хлопотное место буфетчицы технического зала, и расстилающаяся панорама за стеклянной стеной. А больше всего – редкие вечерние полёты на пляж. Иногда папа брал технический антиграв и отвозил на коралловый песок, к изумительной лазури Индийского океана. После серых технопейзажей родного Новосибирска это воспринималось сном наяву.

Вот и сегодня решили окунуться после смены в небесно-голубые волны, полежать на бело-золотистом пляже, побродить по зыбкой границе между мягким песком и кружевной вязью набегающих волн. Может, удастся набрести на очередную морскую звезду, выброшенную океаном? У неё уже их много: красные, сиреневые, жёлтые. Есть в крапинку, в полоску и в звёздочку. Не хватает только серо-буро-малиновой в горошек, как шутил отец.

Морские звёзды, небесные… Как прихотливо переплетаются нити судеб, какие глубокие смыслы порой таятся в совершенно, казалось бы, разных вещах!

– Ты сама как звёздочка! – говорил отец. – Такая же живая и блестящая. И имя твоё происходит от златокудрого и лучезарного бога Аполлона!

Почему её назвали Полиной? Этим вопросом она задавалась, будучи совсем маленькой. Поля, Полюшка – так ласково звали родители. Лишь учителя, вызывая к доске, неизменно произносили формальное: «Холмская». В пятом классе мама принесла книжку писательницы Элеанор Портер под названием «Поллианна». Тут-то и раскрылся секрет. Оказывается, в детстве та так полюбила этот роман, что решила назвать дочь Поллианной. Однако папа возразил, что так получится слишком длинно. И вообще, зачем нам что-то иноземное? Сошлись на компромиссе.

Полина тоже прочла мамину книгу в один присест. Теперь уже ей понравилась маленькая неунывающая героиня, во всех обстоятельствах умевшая найти повод для радости. Этой игре научил Поллианну её отец. А началось с того, что в церковных пожертвованиях девочке прислали не куклу, как она просила, а пару детских костылей. «Как этому можно радоваться?» – спрашивали непосвящённые. Но Поллианна отвечала: «Просто надо радоваться тому, что они тебе не нужны! И так во всём: чем труднее становится, тем веселее, когда наконец догадаешься! Только иногда нелегко сообразить, чему нужно радоваться». Понемногу девочка заразила этой игрой всех знакомых. Даже самые хмурые и неприветливые встречали улыбкой, потому что и их обезоруживала её непосредственная искренность.

Полина решила последовать примеру полюбившейся героини. Отныне, какая бы неприятность ни случалась, она тоже стремилась как можно быстрее найти то, чему можно порадоваться. Сегодня судьба послала очередное испытание: мечтам окунуться в океан не суждено было сбыться. Встречали рейс с Плутона, доставивший смену рабочих, строивших форпост на краю Солнечной системы. Первопроходцы, конечно, сразу потянулись в буфет – за полгода им надоели концентраты и пайки, да и пообщаться хотелось, завести новые знакомства. Так что Полину, из-за наплыва посетителей, попросили поработать сверхурочно. Она, разумеется, согласилась, хоть и расстроилась. Но тут же, сделав себе выговор, начала искать повод для радости.

Кто ищет, тот всегда найдёт! Старая мудрость подтвердилась уже спустя четверть часа, когда в зал буфета выверенным шагом бывалого пустотника зашёл светловолосый парень в форме космопилота. Он сразу направился к стойке, за которой Полина протирала сверкающие чистотой фирменные фужеры.

– Добрый вечер, девушка! Двойной марсианский, пожалуйста. И добавьте щепотку чёрного кайенского перца.

Полина взглянула на него и вспыхнула. Пилот здорово походил на её героя: пронзительные зелёные глаза, широкие скулы, правильно очерченное лицо, полноватые губы, мужественные крылья носа, спокойные уверенные глаза… Вот только фирменной улыбки не хватало, которая озарила бы эти черты тем самым внутренним светом знающего себе цену человека.

Девушка быстро сделала коктейль и выставила перед космонавтом высокий узкий фужер с надписью «Кисимайо». А вот с перцем, похоже, переборщила: тот пригубил и слегка поморщился. Однако ничего не сказал. Забрал напиток и направился в дальний угол, подальше от весёлой компании трудяг с Плутона.

Так Полина впервые увидела человека, которому суждено было изменить её судьбу. Она ещё не знала, кто он и даже как его зовут. Хотя обычно легко знакомилась с людьми. Тем более красота юной сибирячки неизменно привлекала мужчин. Но сейчас и она не сработала. Внезапно нахлынувшая робость помешала подойти и спросить: «Привет! Как дела?» А потом с улыбкой добавить: «Мы здесь – одна дружная семья. Рады видеть вас в коллективе космопорта! Завтра в этом зале состоится игровой турнир, на который я вас приглашаю.»

В глазах белокурого жилистого незнакомца застыла такая скорбь, что Полина постеснялась тревожить его. Но в душе пообещала: она найдёт способ посвятить парня в свою игру и во что бы то ни стало добьётся, чтобы этот странный человек научился радоваться. Ведь его улыбка будет очень похожа на то приветствие любимого космонавта, что встречает её каждый вечер после работы.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!» Строки вырезаны там же, на Земле-7, на деревянном кресте, водружённом в 1913 году в Антарктиде в память полярного исследователя Роберта Скотта, достигшего Южного полюса и погибшего на обратном пути. Это вообще девиз всех искателей, первопроходцев, беспокойных сердец, к которым Полина, несомненно, причисляла и себя.