«Будьте как дети» читать онлайн книгу 📙 автора Владимира Шарова на MyBook.ru
image
Будьте как дети

Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook

Премиум

3.86 
(21 оценка)

Будьте как дети

359 печатных страниц

Время чтения ≈ 9ч

2017 год

18+

По подписке
549 руб.

Доступ ко всем книгам и аудиокнигам от 1 месяца

Первые 14 дней бесплатно
Оцените книгу
О книге

Владимир Шаров – писатель, под пером которого российская история приобретает совершенно фантастические черты. Провоцировать читателя, загадывать ему загадки, тем самым вовлекая в необыкновенное действо, – его манера.

В романе «Будьте как дети» Владимир Шаров пишет о событиях 1917 года, используя евангельскую притчу, и перед читателем проходят отряды беспризорников со всех концов России, маленький северный народ энцы, разбойники-душегубы, священники и шаманы, юродивые и блудницы, Ленин, жить которому осталось недолго. Все они идут в крестовый поход за светлым будущим, правда, каждый представляет его себе по-разному…

читайте онлайн полную версию книги «Будьте как дети» автора Владимир Шаров на сайте электронной библиотеки MyBook.ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Будьте как дети» где угодно даже без интернета. 

Подробная информация
Дата написания: 
1 января 2017
Объем: 
647190
Год издания: 
2017
Дата поступления: 
1 марта 2023
ISBN (EAN): 
9785171002251
Время на чтение: 
9 ч.
Правообладатель
10 362 книги

FemaleCrocodile

Оценил книгу

Отвратительная обложка, никуда не годная. Пустоглазый пупс с намёком на долгую несчастливую эксплуатацию поколениями мёртвых детей и тягостное чуланное посмертье до кровавых слёз — что за игрушки? без такой сентиментально-некрофилической визуализации с перспективой беспробудной интеллектуальной дрочки на трудное детство и бесцельно прожитые годы современные русские книжки совсем туго идут, что ли, не в то горло? Второй, впрочем, вариант, где как раз-таки куда-то идут — и довольно бодро и целеустремленно — хорош исключительно тем, что трафаретные пионеры в красно-чёрном монохроме пытаются попутно сбить скалками указатель на шорт-лист премии — заБУДЬТЕ проБукер хулиКАК ДЕТИ — но ничего у них не выйдет, вон, значок 18+ даже не пошатнулся. И больше ничем он не хорош: шершавым языком ничего вам тут вылизывать не будут, плакатная социально-утопическая вакханалия не соответствует содержанию даже в большей степени, чем полинявшая невеста Чаки — под которой, скрипя сердцем, и стану писать.

И чего я разгневалась, спрашивается? Выискала тоже проблему — художественное оформление… В электронном раю вообще можно счастливо не вспоминать, чем эти книгопокрытия пахнут (в бренном же мире материальных объектов и чувственного их восприятия — можно и газеткой обернуть, например), важно ж другое — понять, что ж там такое под ними шелестит (и приличные люди для этого аннотацию читать тоже вряд ли станут внимательно). Но в том-то и закавыка, что осваивать шаровские книги было бы намного правильнее, представляя, что они не шелестят вовсе, ни в каком виде, что не тексты это, а изображения, живопись, чтоб ей пусто было. Не-не, не в том смысле, которым вы только что коллективно прониклись: ага, живописьненько, значит, там у него, красочным и подробным образом прописанная глубина и изнанка жизни по законам перспективы, во всём роскошестве трёхмерно-временного пространства, а, может, импресьон вибрирующими мазками-многоточиями, а, может, рококо-кококо за фигурными скобками: не зелёный, а изумрудный, не синий, а берлинская лазурь, переходящая в маренго, — непременное острое зрение, верная рука, непременный описательный «сочный язык», выпукло рисующий поражающую глаз и воображение картинку для привлечения внимания. Ничего подобного. Нет, не то. Не на что тут смотреть. Как на чёрный квадрат или закопчённый запрестольный образ, или на чахлый летаргический пейзаж Левитана вот — чего вы там не видали? Нечего пялиться на иконы, как на новые ворота, двери в нелинейный мир, если нет ключей. Универсальная отмычка не подойдёт. А подобрать ключи к этой прозе — которую можно было б назвать хоть «метафизическим реализмом» (кабы его не застолбил мёртвый Мамлеев под свои эзотерически-завывательные нужды), хоть «шаманской» практикой в попытке достучаться в глухой бубен до верхнего мира, вылечить арктическую истерию, договориться с демонами, оправдать неизбывный инфантилизм вечных чьих-то детей с комплексом отцеубийства (кабы это не было в компетенции психотерапевтов), хоть литературой «литургической» (кабы кто что-нибудь в этом разумел и не шарахался как от ладана) — совсем не просто. Шаров писатель редкий, систематизации не поддающийся, от типологии ускользающий, издатели плохо понимают, под каким соусом его подавать (Платонов? не к ночи будь Проханов? Курёхин? Иеремия? Быков курильщика? ещё какой блаженный?), а читатели — с чем его есть. Но что-то, безусловно, с этим делать надо — с белой ручки не смахнешь, калибр не тот.

Я вот, похоже, только что назвала роман Шарова иконой. Ну да, общего много. Например, если отключиться от встроенной системы распознавания сакральных образов и попытаться своими словами пересказать, попросту описать изображённое — получатся весёлые картинки, скорее всего. Ну или криповые, как кому. Вот как шестиглазый Спаситель с монобровью или Креститель его, задумчиво рассматривающий собственную голову на блюде. Пока северные олени с пулеметами на рогах караулят случайного неприятеля в дремучих среднерусских болотах, северный народец энцы плывёт на льдине через весь мир к островам Безнадёжности у берегов Антарктиды, на дикий французский Кергелен — единственное место, где не знают о добре и зле, потому что некому, метеорологи и пингвины — не в счёт; солдаты, решившие в 17-м году целыми армиями раскаяться в грехах, походным строем маршируют в сторону Китеж-града; старообрядцы и синодальные в ажиотации любви и братского крестного хода размазывают друг друга в кровавую кашу — кто посолонь, кто против, кто в лес, кто по дрова; Ленин, имитируя в Горках полураспад на плесень и липовый мёд, посредством Дзержинского и слепого отрока (зато он нюхает и слышит хорошо) приводит в движение последний, выпускной апостольский класс, достойный вступить в Царство — ничьих детей — без памяти, без греха; беспризорники кратчайшей дорогой уходят из Крыма (хоть там тепло, там яблоки) по лунной дорожке через Чермное море в Иерусалим обетованный; каторжные народники и социал-демократы плодят в чумах в низовьях Лены свежее поколение богоизбранных оленеводов-богоборцев; шаман из Якутска всё ещё идет прогонять Путина, раз уж Богородица не захотела (ой, не в то окно)… Казалось бы, поняли, что реальности свойственно быть более патологичной, чем любая выдумка, а вероятность прорваться сквозь этот балаган скобок, точек с запятой и прочих знаков в посконной постчего-тотам традиции с колоритно-национальным уклоном хоть к какой-то «метафизике» - стремится к нулю. Верной дорогой идёт, в общем. А если учитывать, что основного времени действия в романе как бы и нету, то есть происходит в основном вечное сейчас, хоть и рассказывает о нём вылупившийся в 50-е историк в промежутках между эпилептическими припадками и каникулами в дурдоме, каноническими худ.методами пытаясь найти оправдание бесчеловечному советскому проекту — то моя иконическая версия очень даже рабочая. Литургия вот тоже каждый день, если что, и ежедневно полагается съедать и выпивать Христа, иначе не спасёшься. Желательно соборно, конечно.

Шаров, кстати, умер. В прошлом году, тоже в августе (звёзды, астры) — повышающий градус пафоса биографический факт, не отвертишься. Хоть и неисповедимы пути, но все там будем — и червивая сырость грунта сразу пухом станет. А ещё мертвые всё обо всём знают, бесповоротно, даже вот сосед Валера, жертва боярышника, больше меня знает — тоже факт, не говоря уж о человеке, которому явно было не пофиг, что тут и какого хрена происходит. Для понижения и равновесия скажу, что в мою биографию Шаров за отведённое ему время тоже успел вписаться: его «Репетиции» - единственная вещь, которую я спёрла в процессе знакового и окончательного путешествия из Москвы в Петербург (не считая ангорского кота и чьих-то лучших лет жизни) — читала всю дорогу, идеальный текст для подобных случаев, точно такой же, как рецензируемый про нищих духом детей, бесконечно бредущих в вечность в компании бесноватых поводырей, — один в один. Писать всю жизнь одинаковую книжку — эка невидаль для русской литературы, это фактически крест, Шаров — он русская литература и есть — аватар. А слово это я скоммуниздила обобществила из рецензии на нищих духом и так далее приснопамятного Л. Данилкина, который всё знает и так, без поминок с блинами. Там, правда «аватар» Платонова был. Возможно, это важно: как и Платонов, Шаров верит в то, что пишет, а ещё в спасение души и в светлое будущее, в котором четвёртому Риму не бывать. Это важно: эсхатологическое осознание, что не вот мы такие эксклюзивные, мол, Рим, а что последние вообще, всё. И как-то наши косяки надо оправдывать, чтобы не было мучительно стыдно. Или неважно: Данилкинский «Пантократор пылинок» та же достоевщина плюс Ленин, что и Быковское «Оправдание» минус честность, плавно переходящее в истерику Маяковского и роковые яйца Акунина — любая картинка подойдёт, систематизация излишня. Или не надо ничего оправдывать — завязывайте-ка читать, пока не умерли вообще, а? Один мой знакомый с красным дипломом философского факультета бросил — и ничего, жив-здоров, привет передаёт.

20 августа 2019
LiveLib

Поделиться

Clickosoftsky

Оценил книгу

июнь и начало июля 1962 года я провёл в санаторном отделении больницы имени Кащенко

(с) В. Шаров

...а я ещё и начало августа 2019

(с) Хойти

В незапамятном детстве неизгладимое впечатление произвели на меня сказки из собрания сочинений Алексея Толстого. Особенно «Медведь Липовая Нога» — первый в жизни ужастик — и «Война грибов» — первый абсурд... ну, или второй, после Чуковского с его лисичками, поджигающими море. При чтении романа (?) «Будьте как дети» (далее БКД) почему-то вторая из них вспомнилась. Может быть, не одной мне:

Это как «Ленин – гриб» на 400-х страницах...

(с) Schekn_Itrch 23 июня 2016 г.

— а может быть, даже и автору БКД Владимиру Шарову изначально. Хотя он мог бы и что-нибудь другое вспомнить: вон, у него папа самый настоящий писатель, ну, Александр Шаров , он и сказочник, и фантаст, много у него и с удовольствием прочитала, но лучше всего — Волшебники приходят к людям , вот это прямо рекомендую.
С Владимиром же никакого волшебства не вышло. Скорее уж колдовство, морок и паутина в мозгу.
И грибы. Они меня просто преследовали. Почти все основные персонажи романа оборачивались своей грибной сущностью и безглазо глядели на меня словно со страниц определителя: лисичка Дуся, боровик Евлампий Перегудов, подОСИНовик (он же КРАСНОголовик) Ленин, волнушка Крупская, тонконогие опята — беспризорники, маслята Амвросий и Никодим, белый груздь Троцкий, моховик Ноан, бледная поганка Кузьмацкий, рыжик Серёжа... К месту вспомнились и кадры из старого познавательного диафильма (да, заглавный завет БКД я выполняла по полной программе) — о грибах, которые выше деревьев... правильно, это в тундре бывает, где грибы нормального размера, а берёзка — карликовая. Теперь вот думаю, что это прямо об энцах Шарова-мл. сказано, о новом, знаете ли, богоизбранном народе. Кстати (запишу сразу, чтобы не забыть), вот что произвело впечатление: энцы стали не нужны после того, как их предания были записаны этнографами — они, предания, теперь и так сохранятся, аккуратные и стерильные, как шампиньоны в бондюэлевских баночках. Грустно за энцев.
Вспомним, хотя бы из школьных уроков биологии, что грибы — это третье царство живого мира, они не растения и не животные, и такая неопределённость немного пугает и добавляет загадочности пластинчатым и трубчатым нашим соседям по планете.
Грибница повествования хаотично ветвится во все стороны, разбрасывая споры (в обоих смыслах), и ближе к середине книги грибы совершенно захватывают разум то ли автора, то ли читателя. Во всяком разе, на высадке ягеля в Полесье и оленях с пулемётами на рогах я чуть было не сломалась под самый корешок.
И вот что странно: только что Лёня red_star легонько так ударил в бубен нижнего мира — и ровным гудением-резонансом отозвался во мне этот текст. Параллели с ПВО (и с другим Пелевиным тоже) возникали неоднократно. А ещё — с «Очарованным странником» Лескова, а из современников — с Чудаковым и Водолазкиным, вот кто от них в восторге, те, может, и Владимиром Шаровым не подавятся.
«О чём книга-то?» — спросила green_dragonfly , сочувственно наблюдая моё не лишённое сумасшедшинки мрачное ликование по поводу того, что БКД наконец-то дочитаны. И я пару раз мекнув-бэкнув, принялась рассказывать, попутно вяло удивляясь тому, как много, оказывается, в голове удержалось, и тому, что изложить всё это не проще, чем сюжет оперы Верди «Трубадур» :)
«Понятно, — резюмировала дочь, — это как у «Сплина»:

...Где музыка Баха смешалась с полотнами Босха и не дружат между собой полушария мозга

(за цитату спасибо, в точку!)
А если серьёзно, то я, наверное, не слишком подходящий читатель для этой книги, увы. Тот же фламандец-сокомандник Леонид, историк по прямому образованию, с куда большей результативностью сочинение В. Шарова прочитал бы, наверное. Уверена: в этой фантасмагории наверняка ещё множество отсылок к реальным событиям, которые мне не удалось разглядеть. Мне бы чего попроще, например:

31 июня 1922 года. Ленин, обсуждая поход на Иерусалим, пишет Дзержинскому...

Тридцать первого, говорите?! А, ну тогда всё ясно :)
Желаю удачи будущим читателям БКД. Так и вижу кого-то из них вступающим в этот заколдованный лес: бледного, решительного, в опущенной руке

острый

ножик...

10 августа 2019
LiveLib

Поделиться

gennikk

Оценил книгу

Долго собирался и подбирался. После прочтения «Возвращение в Египет» понимал, чтение не будет легким. У Шарова своя философия, свой взгляд на многие вопросы. Так и оказалось.
Роман метафоричен и фантасмагоричен. Я немного утомлялся в части где шло повествование о судьбе Дуси, кто был ее духовником, к кому она питала какие чувства, что за чем следовало. Но в итоге прорвавшись сквозь жизнеописание этого персонажа, был поражен как тонко автор вплетает в свое повествование правду и вымысел, с какой легкостью он миксует библейские сюжеты, исторический контекст, фантазию и собственную философию. Чего стоит момент с беспризорниками, собираемых ЧК для похода в Иерусалим. Новый Крестовый поход детей! И все здесь и правда и вымысел. В советском прошлом каждый октябренок знал, добрее дедушки Ленина не было на свете человека, и детей он любил, своих-то бог и партия не дали. И эта мифологема удачно использована Владимиром Шаровым , и на этом он выстраивает и свою теорию борьбы с беспризорничеством, и Ленина делает большим ребенком, лишенного возможности говорить и двигаться в последние дни своей жизни, но из-за этого ставшего более лучше понимать детей. И все это закручено, переплетено, связано воедино. И в какой-то момент нельзя различить где правда, а где вымысел. И что есть правда, а что есть вымысел...

17 декабря 2018
LiveLib

Поделиться

Автор книги

Подборки с этой книгой