– Кадм уже давно не сталкивался с подобными неурядицами, не ошибусь, если скажу, что без малого сорок лет, – Ка-Дан со значением посмотрел на Тиару, и та напряглась. – Деяния вашего деда оставили неизгладимый шрам в истории династии Байров.

– Позвольте напомнить, что меня в то время еще и в помине не было, – сказала девушка.

– Разумеется, – закивал Ка-Дан. – Вы, как и многие другие честные маги Сатории, не отвечаете за действия Ко-Шира. Однако Байры и механики еще долго не забудут его бунт.

Куратор сделал выразительную паузу, чтобы Тиара прониклась сказанным. Девушка вежливо кивнула.

– Безусловно, Дармур Второй уже доказал, что способен прощать ради высшего блага государства, и Второй пакт Сен-Во яркое тому подтверждение, – продолжил Ка-Дан. – Однако в тяжелые времена, во времена политического кризиса (а отсутствии наследника, вне всякого сомнения, кризис) столичные аристократы обычно вспоминают старых врагов. И ваш дед – один из них… Кстати, после смерти госпожи Арканы вы не получали от него вестей?

Вопрос удивил Тиару. Дед исчез вскоре после крушения Пятого магистрата, двадцать лет назад, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу. О том, куда он делся, на Сатории ходило немало пересудов, но единственным местом, где это не обсуждали, был дом Сельмы. У бабушки тема деда была под запретом. Она так и не простила мужа за то, что тот подписал злополучный Второй пакт Сен-Во, по сути, предав сотни магов и членов их семей, которые в свое время поверили ему и подняли бунт против императора.

– Я ничего не знаю о судьбе Ко-Шира, – твердо произнесла Тиара, глядя в глаза куратору. – Мы с бабушкой все эти годы были откровенны с имперским сыском и не нарушали обязательств, взятых на себя магами при подписании пакта.

– Разумеется, я вам верю. Я на Сатории уже без малого пятнадцать лет и имел возможность убедиться в честности вашей бабушки и вас, – сказал Ка-Дан. – Однако, как я уже отметил, время нынче неспокойное. Помимо династийного кризиса есть еще и фактор Даргона, который ищет малейший повод, чтобы воспользоваться слабостью Кадма. Императорская семья и механики в этих условиях делают все возможное, чтобы избежать осложнений. Это же логично? – куратор сделал выразительную паузу, предлагая Тиаре с ним согласиться.

Девушка механически кивнула. Она уже догадалась, что вся эти прелюдия с упоминанием деда прозвучала неспроста, что Ка-Дану нужно было предварить какие-то неприятные для нее новости.

– Я не говорю, да и в Управлении цензоров никто не говорит, что от потомков Пятого магистрата следует ждать неприятностей, но сейчас от всех требуется предельная бдительность и осторожность. А по сему в сложившихся обстоятельствах вам лучше не покидать остров до особого распоряжения, – извиняющимся тоном закончил куратор.

Позднее Тиара решила, что легко отделалась. В нынешних условиях «магистерское клеймо» все же имело значение, и внучку некогда главного врага Байров, как и многих других неблагонадежных магов, могли запросто отправить под арест, лишь бы избежать потенциальных осложнений. Ограничение на выезд – меньшее из зол, но, к несчастью, для нее оно стало серьезным ударом. После смерти бабушки неприятности сыпались одна за другой. На первое место неожиданно вышла проблема денег.

Тиара никогда не задумывалась, на какие средства они живут. Ей казалось, что бабушка оплачивает счета, включая учебу внучки в университете, за счет старых накоплений. Лишь после ее смерти оказалось, что делалось это благодаря кредитам под закладную их дома – небольшого, но уютного особняка в зеленом и тихом районе Кроличья горка. Как бабушка выплачивала проценты по кредиту, Тиара так и не поняла, зато стало ясно, что самой ей справиться будет крайне тяжело. Зарплаты в городском архиве Сатории на это не хватало. В первое время она заняла немного у друзей и знакомых, но вскоре оказалось, что со смертью бабушки число и тех, и других резко сократилось. Сатория наполовину состояла из родственников мятежных магов, и бабушка у большинства из них пользовалась доверием и симпатией. К ним домой едва ли не каждый день приходили маги «погонять чаи и чего еще покрепче», как говаривала бабушка. После трагедии в дом Арканов выстроилась очередь из желающих принести соболезнования. Однако после похорон поток гостей быстро иссяк. Тиара не без горечи поняла, что пожилые маги, многие из которых нянчили ее в детстве, теперь не горят желанием поддерживать ее, как некогда бабушку, а молодых волшебников она, по сути, и не знала (а кого знала, те, как ее подруга Дара, покинули остров).

К весне все заначки были истрачены, поэтому Тиара возлагала большие надежды на летнюю подработку в Сен-Во. Ради экономии она решила пожертвовать походами в любимую «Шляпу», но цензоры механиков рассудили иначе.

Все лето Тиара искала способ избежать просрочки платежей и потери дома. Сначала попыталась найти хоть какую-нибудь подработку. К несчастью, ее квалификация и опыт на Сатории мало кому годились. В университете Тиара изучала литературу, теорию искусств и даргонский язык, но эти предметы были востребованы в академиях искусств, театрах и крупных библиотеках, которых на Сатории не водилось. Преподавать магию она, согласно Второму пакту Сен-Во, не имела право. Впрочем, смешно преподавать магию на острове, где волшебников больше, чем в любом другом городе Кадма, за исключением Тусканы. Тиара сунулась в местную газету, пару торговых контор и даже швейную мастерскую, но везде получила отказ. В конце концов она набралась храбрости и подошла к главе городского архива Сатории с просьбой дать ей дополнительные обязанности и увеличить жалование. Старший хранитель Дор Тан, человек по натуре педантичный, но добрый, благоволил к Тиаре, например, отпускал ее в отпуск на все лето. Однако на этот раз он развел руками: средства ограничены, к тому же им только что по распределению прислали из Кента еще одного молодого архивариуса.

Вконец отчаявшись, Тиара решила сдавать часть особняка: две комнаты на втором этаже. Ей сложно было представить чужих в ее родном доме, но в противном случае она могла потерять главное наследие семьи. Она дала объявление в газете. Население острова неуклонно разрасталось. После падения Пятого магистрата сюда хлынули переселенцы с материка. Имперские чиновники полагали, что увеличивая поток пришлых, они размывают ряды потенциальных сторонников магистрата.

Первой на объявление откликнулась молодая пара с ребенком, только что переехавшая из Сен-Во. Тиаре они показались милыми людьми, и они почти договорились, но неожиданно сработало «магистерское клеймо». Женщина, как только узнала, что хозяйка дома владеет магией, сразу стушевалась и потянула мужа на выход. Они даже не попытались проявить вежливость и сказать, что подумают. Про «подумают» сказала вторая пожилая пара, откликнувшаяся на объявление, но после первого визита девушка их больше не видела.

Затем приходили двое работяг, утверждавших, что они торговцы, хотя по виду и манерам выражаться больше походили на портовых грузчиков. Тиара сама побоялась пускать их на постой. Последним явился солидный господин, приезжий чиновник. Поначалу он показался милым и культурным, но затем девушка заметила, как мужик похотливо пялится на ее бедра. К тому же, он пытался сильно сбить цену, мол, зачем ему брать две комнаты, а у Тиары каждый фарит был на счету.

В общем, это было самое тоскливое и безрадостное лето, и девушка даже обрадовалась, что оно подошло к концу.

 
                                         ***
 

Тиара любила читать газеты. В Сатории имелось свое издание – «Полуночный вестник». Хозяин, он же главный редактор, господин Ар-Сен, приехал на остров из Сен-Во лет десять назад, мечтая снискать славу издателя. Он изучал типографское дело в Тускане и привез дорогостоящее оборудование. Ему казалось, что на острове у него будет меньше конкурентов и больше читателей. Передовицы для каждого номера он сочинял сам, беря за основу местные события. К сожалению, жителей Сатории больше интересовали новости с той стороны пролива. На их фоне содержание «Полуночного вестника» выглядело скучным: раз в неделю на двух разворотах печатались указы наместника и частные объявления, обсуждались происшествия и слухи.

Настоящие газеты приходили на остров с материка, хотя и с опозданием. Так, главное издание империи, еженедельный тусканский «Небесный вестник», на курьерском дирижабле прибывал на остров с трехдневным опозданием. Восемь-девять разворотов, полных новостей о жизни императорского двора, пространные репортажи и очерки, объявления о балах, концертах, открытии новых модных магазинов, новости из разных провинций страны и из-за рубежа, даже смешные истории для развлечения изысканной публики. «Небесный вестник» был в большом дефиците, солидные господа получали его по подписке, а из харчевен и лавочек его быстро расхватывали, зачитывали до дыр, передавали из рук в руки.

«Вестник Севера», издававшийся в Сен-Во, пользовался чуть меньшей популярностью, но зато его легче было достать. Он выходил дважды в неделю и попадал на Саторию уже в середине того же дня, в крайнем случае, к вечеру, если погода была нелетная. Заметки в нем часто затрагивали жизнь на острове: происшествия в проливе, торговые сделки, сообщения о поставках в Сен-Во модных товаров и книжных новинок, которые можно было заказать. «Вестник Севера» всегда был в наличии в харчевне «Пять/четыре», где Тиара любила трапезничать. Вот и сегодня, в свой выходной день, заглянув сюда, девушка заказала булочку с ветчиной и козьим сыром, чашку ароматного чая и взяла еще пахнущий типографской краской экземпляр газеты из Сен-Во.

В первую очередь ее интересовали театральные новости. Раз в этом году не удалось лично побывать в «Королевской шляпе», то хотя бы не пропустить рассказы о новинках на сцене. Первая премьера сезона состоялась как раз пару дней назад и, судя по тому, что ей отвели передовицу, прошла успешно. Постановка называлась «Воспоминание о магии» и была посвящена киарским временам.

Киарская империя – древнее государство, расположенное на землях нынешнего Кадма и Четырех королевств. Она появилась задолго до Первого магистрата волшебников. Киарцы использовали как магию, так и технологии, но их научные достижения в разы превосходили успехи нынешних механиков. Так, древние хроники утверждали, что корабли киарцев летали по небу без помощи аэростатов, а паровые машины прогрызали в гранитных скалах такие огромные тоннели, по сравнению с которыми ходы мифических исхотианских червей-гигантов покажутся мышиными норками. Следы пребывания киарцев до сих пор встречались на обоих материках Ильберии в виде развалин городов и заржавленных исполинских механизмов неизвестного назначения. Даже на Сатории, на северной оконечности острова, были обнаружены развалины древнего города, частично погруженного в воду. К сожалению, сами уникальные технологии киарцев не сохранились. Их империя исчезла в результате неизвестной катастрофы более тысячи лет назад. Историки полагали, что киарцев сгубило пренебрежение к магии и богам. Эта версия была популярна во времена правления волшебников, которые на долгие столетия отказались от технологий в пользу изучения природных сил, но против нее не возражали и нынешние механики, которые эти технологии вновь начали развивать.

Пьеса «Воспоминание о магии» была вольным пересказом известной легенды о Туросе Громобое – отце-основателе Первого магистрата. Турос обнаружил последнюю кладовую знаний киарцев, охраняемую злобными сиренами Бездны Хаоса. Он преодолел все немыслимые ловушки и разгадал наисложнейшие загадки, которые на протяжении веков не могли решить лучшие умы Ильберии. Решающую битву с сиренами он, правда, проиграл, но те были настолько впечатлены его мужеством, что в награду разрешили взять из хранилища часть силы киарцев. Громобой должен был выбрать: получить силу магии или силу знаний. Он выбрал магию, чем на долгие годы определил судьбу Кадма.

Тиара хорошо знала легенду, поэтому ее интересовал не сюжет, а сама постановка. Судя по восторженному описанию автора статьи, коллектив «Шляпы» справился великолепно. Актеры играли гениально, музыка поражала своим напором и душевностью, а грандиозные декорации менялись при помощи специальных механизмов, достойных «Золотого оленя». Сравнение со столичным театром, который посещали члены императорской семьи, в статье возникало несколько раз, но особое впечатление на автора произвели сражения. Актер, исполнявший роль Туроса Громобоя, во время схваток с сиренами летал по сцене, выделывал в воздухе пируэты и осыпал противников «молниями». Если прием полета явно подсмотрели в репертуаре «Золотого оленя», то загадочные «молнии» были находкой режиссера «Шляпы». Оставалось только гадать, какие химические реактивы для этого использовались, так как магия в театрах Кадма была строжайше запрещена.

Тиара закончила чтение статьи с тяжелым сердцем: ей захотелось посмотреть на необычное представление. Оставалось надеяться, что запрет на выезд не продлится долго, а спектакль не сойдет со сцены до следующего лета.

После передовицы девушка стала знакомиться с другими новостями Сен-Во. Первой шла заметка об успешном отражении нападения пиратов на дирижабль «Гончая Тусканы», но дочитать ее до конца она не успела.

– Привет!

Тиара подняла голову. Перед столиком стояла высокая стройная девушка, одетая в мужской замшевый костюм с широким кожаным поясом. У девушки были черные волосы, подстриженные под каре, пронзительные черные глаза, на загорелой щеке – небольшой свежий шрам, который немного портил ее миловидное личико. Незнакомка улыбалась Тиаре, как старой знакомой, а та никак не могла вспомнить, где видела ее раньше. В школе, университете, во время представлений в «Шляпе»?

– Разрешишь? – черноглазая, не дожидаясь ответа, уселась за столик.

– Конечно, присаживайся, – запоздало сказала Тиара. – Как у тебя дела?

– Неплохо. Совсем неплохо. Вот решила вернуться, – как ни в чем не бывало ответила незнакомка, а затем добавила с очаровательной улыбкой. – Ты ведь меня не помнишь, так?

Тиара виновато улыбнулась.

– Я Шайна Тэлана, – девушка откинула прядь волос со лба и с любопытством уставилась на собеседницу, ожидая реакции.

Тиара молчала, словно ее ударило заклятием остолбенения. Шайна! Если кого она и хотела встретить меньше всего, так это ее. Десять лет назад эта девчонка сыграла в ее судьбе весьма неприглядную роль…

Десятый закон Великого Свитка механиков не только запрещал использование магии против обычных людей без их согласия, но и любую демонстрацию магического мастерства на публике без разрешения властей. По сути, этим правилом механики свели на нет исконные преимущества волшебников, которыми те беззастенчиво пользовались многие столетия, вплоть до воцарения на престоле династии Байров. В том же законе говорилось, что преподавание магии допускается лишь в специальных школах под надзором Великого Свитка. Механики делали все, чтобы магические искусства, и так постепенно исчезающие, быстрее уступили место науке. Дед Тиары, Ко-Шир Аркан, сорок лет назад попытался исправить положение, подняв мятеж магов против механиков, и на некоторое время ему удалось одержать победу. На Сатории был основан Пятый магистрат, который, согласно заключенному мирному соглашению с династией Байров, получившему название Пакт Сен-Во (по месту подписания), даровал магам острова особые привилегии. Одной из них, в частности, было свободное занятие волшебством, а также открытие собственной школы, не подконтрольной цензорам механиков.

Идиллия продолжалась недолго. Спустя еще двадцать лет Пятый магистрат перестал существовать, а Сатория вновь оказалась во власти Байров и Великого Свитка. Второй пакт Сен-Во, хотя и гарантировал мятежным магам и их сторонникам неприкосновенность, но отобрал практически все с таким трудом завоеванные привилегии. Школу магии закрыли в первую очередь.

Двадцать лет назад Тиара была еще слишком мала, поэтому в ту самую первую и единственную магическую школу Сатории пойти не успела. В ближайшую же подобную школу на материке, в Кенте, бабушка ее, разумеется, не отправила. Ни для кого не было секретом, что главная задача механиков, управляющих школами, – контроль над волшебниками. Учеников не столько обучали развивать свой дар, сколько сдерживать его, одновременно вбивая, порою силой, мысль, что наука важнее магии. Бабушка решила обучать внучку премудростям волшебства сама – это, чуть ли не единственное, сохранившееся со времен Пятого магистрата право саторийцев. Тиаре пришлось ходить в обычную школу, где лишь некоторые дети были потомками волшебников.

Магия – великий дар богов, и никто никогда не мог ответить, почему он проявляется у одних людей, а других обходит стороной. Еще во времена Третьего магистрата этой теме были посвящены масштабные, но безуспешные исследования. Волшебники появлялись как в семьях магов, так и простых людей, равно как и не появлялись вовсе даже у великих чудотворцев. С уверенностью можно было сказать лишь то, что число магов с каждым столетием уменьшается.

Среди ровесников Тиары на Сатории были дети и с магическими способностями, и без. Так, лучшей подругой девушки была дочка одного из членов Пятого магистрата – Дара, а парнем – Рок, сын обыкновенного саторийского торговца. Они отлично ладили и конфликтов ни между ними, ни с другими детьми обычно не возникало. Тиара была послушной и сознательной девочкой. Бабушка учила ее, что все противоречия надо решать миром, не вестись на провокации и не злить цензоров механиков. Тиара четко следовала правилам, стараясь сохранять хорошее отношение со всеми детьми в школе, хотя некоторых недолюбливала. Шайна Тэлана была одной из них.