Чистое Я, оно же Я без содержаний, оно же субъект, оно же наблюдатель, оно же познающий.

По своей природе чистое Я свободно от любой принудительности и любой обусловленности.

Наблюдатель свободно существует перед наблюдаемым, познающий свободно существует перед познаваемым.

В то же время, наблюдаемое/познаваемое предстает перед наблюдателем/познающим в виде жестко организованных форм.

Чистое Я – абстракция, и, как абстракция, для собственного проявления нуждается в среде, куда может проявиться и где может действовать. Средой реализации чистого Я становится мир перед субъектом, где чистое Я вступает во взаимодействие с организованностями мира. Я и мир – взаимопроникающие друг в друга части целостного сознания, разделившегося на субъект познания и объекты познания⁷. Чистое Я не существует отдельно от мира перед ним, а мир перед чистым Я представлен в виде организованных форм сознания.

Можно сказать, что чистое Я и мир перед ним сосуществуют, со-бытийствуют.

Возможно, для просветленных йогов или святых отшельников со-бытие с миром перед ними не нуждается во взаимодействии. Отшельники сами по себе, мир сам по себе. Однако, для всех прочих, чье бытие происходит в мире, выбор способа взаимодействия чистого Я с миром перед ним становится важной актуальной задачей.

Если чистое Я олицетворяет собой полную свободу, если мир перед Я организован как тотальная обусловленность, – какие могут быть способы взаимодействия?

Одной из моделей, шире – концепцией взаимодействия свободного Я и обусловленного мира, предлагается игра.

Почему именно игра?

Встречный вопрос – как еще осуществить взаимодействие исключительной свободы и тотальной обусловленности при их неминуемой встрече?

Предположим, чистое Я подчинится правилам обусловленного мира. В этом случае субъект попадет под принудительность со стороны мира перед ним. Действие субъекта обуславливается принуждением к соответствию правилам организации мира. В конечном итоге, принудительность сведет на нет всю имеющуюся свободу.

Другая крайность – неподчинение никаким правилам. Реализация субъектом свободного действия вне принудительности и обусловленности. Выбор такой стратегии тоже не приведет ни к чему хорошему. Для субъекта действие вне правил в мире правил, скорее всего, закончится весьма печально.

В этом случае игра, как способ взаимодействия свободы и обусловленности, становится действенной моделью построения взаимоотношений свободы и обусловленности, при котором взаимодействие с обусловленностью и принудительностью осуществляется без утраты свободы субъекта.

Дальнейшие рассуждения – построение концепции игры как способа построения взаимоотношений свободы и обусловленности, концепции реализации намерений свободного субъекта в обусловленный мир перед ним.

Мир обусловленный

Как гласит народная мудрость: «Жизнь прожить – не поле перейти».

Стоит вступить в сознательную жизнь, трудности, испытания, печали и утраты, разбавленные небольшим количеством радости, обильно встречаются на каждом шагу.

Одни, в попытках описания мира и его законов, говорят про судьбу, другие про карму, третьи про волю, четвертые про смирение, пятые…, десятые… Все логичны и все правы в построении описания функционирования мира перед собой.

Оперился птенец, стоит на пороге в готовности навсегда покинуть гнездо. Крылья сильны, но…

Куда лететь, а главное, как?

Современная культура и социальные институты предлагают различные сценарии и шаблоны, но, все они, направлены на подчинение субъекта существующим правилам организации мира. Это видно по задаваемым ориентирам – привлекающим внимание ярким обертками из рекламных сообщений и, мягко, но неизбежно, навязываемым шаблонам из фильмов и сериалов. Остановись, посмотри, твои-ли это желания влекут тебя. Задумайся, к твоим-ли целям? А если к твоим, откуда они у тебя?

И снова Я и мир.

Субъект взирает на мир перед собой. Реальность перед субъектом наблюдается во всей своей красе.

Хочется расправить крылья и с размаху влететь в этот прекрасный, полный возможностей мир.

Но, полный возможностей он только в представлениях личностного Я, где представления сформированы культурным контекстом и социальными нарративами, заданными актуальной повесткой. Здесь можно ввести еще одну переменную: Я чистое (субъект), мир перед субъектом и представления о мире оформленные как содержательность личностного Я.

Однако, есть и понимание, что представление о мире перед субъектом и мир как таковой – не одно и то же. Несколько шишек, несколько шрамов на теле, несколько рубцов в психике – отчетливо напоминают об этом.

Созерцать мир можно бесконечно, но это удел отшельников. Индивиду, живущему в мире и действующему в мире нужно что-то и как-то делать.

Отступив на шаг назад и увидев мир перед собой как совокупность организованных форм, постараемся разобраться что делать субъекту с миром и в мире перед собой.

Я и мир. Мир и я. Ежели я, отступивший на шаг назад и свободный от мира предельно субъектен, то найдется и способен принимать самостоятельные решения. В моих силах решить как взаимодействовать с миром передо мной.

Мир не прост. Мир существует по сложившимся задолго до рождения любого индивида правилам. Связи прочны и надежны. Мир ни в коем случае не прогнется под представления индивида о нем. Мир слишком хорошо организован связностью всего, из чего он состоит.

Паутиной смыслов, отношений, описаний, взаимодействий и траекторий. Стоит только необдуманно нырнуть в него, как паутина смыслов и сценариев надежно опутает и отправит по предзаданным траекториям. Мир живет тем, что переваривает индивида, живет в индивиде и использует индивида своим носителем. Индивид, попавший в паутину связей, организующих мир, в редком случае может вырваться, мир полностью вбирает его, делает персонажем сериала, чья роль точно соответствует прописанным в сценарии правилам. Индивид просыпается, спешит на работу, отдает свои силы на реализацию диктуемых сценарием желаний, приходит с работы, переживает о неудовлетворении желаний и ложится спать, чтобы набраться сил для дальнейшей реализации сценария.

Где свобода индивида?

Бытие вписано в выполнение предписанных сценариев, если угодно – скриптов, подлежащих выполнению. К написанию скриптов, разумеется, индивид не имеет никакого отношения.

Индивиду стоит остановиться. Осознать себя не индивидом – персонажем сценария, а субъектом, свободным от скриптов и сценариев, теперь происходящих не с ним, а перед ним.

Субъект без качеств и характеристик, свободный от качеств и характеристик, чистое Я без содержаний занимает позицию наблюдения содержаний, заключенных в скриптах и сценариях, процессуально развернутых перед наблюдающим субъектом.

Если попытаться найти свободу перед собой, – поиск окажется безрезультатным. Перед субъектом мир обусловленный сценариями, скриптами, связностью и организованностью.

Субъект должен осознать собственную субъектность. Субъектность, свободную от любых проявлений и отражений мира. Осознать свободу от личности, свободу от эмпирики.

Почувствовать себя голым, сбросившим с себя одежды личностного и эмпирического Я. Пережить субъектность как свободу, проявленную в порождении намерений и принятии решений.

И вот, субъект стоит перед миром. Свободен от него и наг. Но, абстрактный субъект не существует без мира. Субъект проявляется в мир и, из активного ничто, становится чем-то в мире. Субъект объективируется в организованные формы мира перед собой.

Для субъекта важно не утратить переживание собственной субъектности – переживания себя как активного ничто, способного к необусловленному целенаправленному действию. Обусловленный мир становится средой развертки необусловленного действия субъекта. Свобода начинает воздействовать на обусловленность, обусловленность, в свою очередь, сковывает свободу правилами собственной организации.

Главное положено. Субъект осознал свободу, как и увидел ее обратную сторону – обусловленность. Важно не терять занятую позицию. Не забывать о ней, не утрачивать. И, что бы ни происходило, действовать из нее и только из нее.

Свобода встретилась с обусловленностью. Как действовать в обусловленности не теряя свободы?

Ответом предлагается концепция игры – особого способа построения взаимоотношений свободы и принудительности.

Игровое пространство

Отойдя на шаг назад внимательно посмотрим на мир перед собой. Посмотрим на мир такой, каков он есть. И, на мгновение, представим, что пространство перед нами колоссальная сцена, на которой разворачивается великое действо. Если присмотреться внимательно, можно обнаружить, что действо происходит по определенным сценариям, а персонажи отыгрывают соответствующие сценариям роли.

Мир передо мной. Когда нет отождествления ни с одним из элементов мира, в бесстрастном наблюдении появляется спокойствие, трезвость и холодная рефлексия происходящих по своим законам и траекториям процессов.

Стоит увлечься каким-либо процессом, отождествиться с одним из содержаний, как правило с Я личностным и, не успев моргнуть, субъект оказывается втянутым в один из сценариев. Втянутый в сценарий субъект становится фигурой представления. Построим аналогию с, например, настольной игрой. Субъект, находящийся перед игровым полем, увлекшись процессом игры, вдруг прекращает собственное бытие в качестве беспристрастного игрока, смотрящего на игровое поле извне. Увлечение игрой приводит субъекта к отождествлению с одной из фигур на игровом поле. Отождествившись с фигурой, чистое Я утрачивает субъектность, вследствие чего вовлекается в бытие персонажа игры. Персонаж подхватывается сценарием и действует сообразно прописанному в сценарии контексту. Позиция стороннего наблюдателя предается забвению, субъект объективируется в персонажа игры, становится им. Становится одним из множества элементов мира, претерпевающим внутри сценария, в котором вдруг оказался в одной из предусмотренных сценарием ролей.

Если у персонажа хватит силы остановиться, он непременно увидит все, что с ним происходит.

Или же, мир перед собой можно сравнить с шахматной доской. Только более сложной. Подходит аналогия с игрой «Джуманджи». Если субъект увлечется сюжетом, утратит переживание субъектности – он окажется внутри игрового пространства и отождествится с одной из игровых фигур, – войдет в роль персонажа игры. Если нет, если сохранит переживание субъектности – останется вне доски, вне игрового пространства. И, будучи вне доски, субъект обнаружит, что способен играть партию на доске перед собой. Для игры, для осуществления действий и взаимодействий в игре у субъекта есть объективированная репрезентация – аватар (концепцию аватара рассмотрим далее, в соответствующем разделе). Субъект остается свободным активным ничто, принимающим необусловленные решения на действия в игровом пространстве своим аватаром. Субъект реализуется в мир перед собой, принимает активное участие в игре, при этом сам остается в позиции вне игры и вне игрового пространства, остается разотождествленным с процессами и элементами игры.

Отсюда вытекает важное правило: никогда, ни при каких обстоятельствах не лезть на игровую доску.

Субъект может делать все что хочет, все что считает нужным, но помнит, стоит оказаться на игровой доске, и уже не субъект играет с миром, не свобода играет с обусловленностью, а мир играет… Нет, не с субъектом. Мир играет субъектом, утратившим субъектность и ставшим одним из персонажей игры. Мир играет, теперь персонажем, как и всеми другими персонажами, увязшими в сценариях и шаблонах.

Для того чтобы внезапно не оказаться на игровой доске требуется выработать навык рефлексии и бдительности. Рефлексия становится инструментом, с помощью которого отслеживается разотождествленность с игрой, а бдительность – инструментом, позволяющим видеть зарождение процесса движения на игровую доску. Вместе они используются для недопущения, а в отдельных случаях пресечения попыток втянуться в сценарии обусловленного мира. При развитом навыке использования рефлексии и бдительности появляется возможность перманентного сохранения субъектной позиции (сохранения переживания чистого Я) – позиции вне игры. Дальнейшее развитие навыка приводит к осознанному взаимодействию с миром через объективированную репрезентацию себя на игровой доске. Я личностное и Я эмпирическое, проявленные теперь как качества и характеристики аватара, конфигурируются в особую структуру для взаимодействия с обусловленным миром, но не обусловленную им.

Есть чистое Я (субъект) и есть мир передо субъектом. Нужен посредник между способным переживать свободу чистым Я и обусловленным миром, куда чистое Я разворачивается в организованные структуры. Посредник в построении взаимоотношений между свободой и обусловленностью.

Для игры с миром достаточно трех базовых элементов: Я чистое – позиция вне «игровой доски», мир как игровое поле – «игровая доска» и агент игры – Я непосредственно соприкасающееся с миром – аватар.

Субъект наделяет аватара качествами и характеристиками. По сути, аватар становится конструктом субъекта под те или иные цели, достигаемые во взаимоотношении с миром, но, об аватаре немного позже.

Так ли на самом деле?

Конечно нет.

Здесь предлагается концепция, где и концепция, и ее содержательность есть результат конструирования методики взаимодействия с миром в существующих условиях. Концепция построения взаимоотношений свободы и обусловленности, при этом, желательно, по своим правилам.

Предложенный здесь способ может стать эффективным методом не только для достижения целей, но и, непосредственно, методом целеполагания. Не обусловленного ни культурой, ни онтологией, ни социумом, ни предлагаемой миром системой ценностей.

Расщепление

Все учения и все традиции в унисон говорят о целостности. О единстве человека и мира. Конечно же они правы. Мир неотделим от субъекта, субъект неотделим от мира, внутреннее равно внешнему, что снаружи, то и внутри, мир отражается в субъекте, субъект отражается в мире и т.п. Все так.

Единство человека и мира можно принимать на веру, к нему можно стремиться, единство можно переживать в непосредственном опыте.

Вопрос в другом. Вопрос в том, что с этим делать?

Что с этим делать прямо сейчас? Когда нужно ходить на работу, заниматься той или иной деятельностью, добывать ресурс и преодолевать всевозможные трудности.

Во-первых, конечно же попытаемся свести то, что имеем воедино. Да мир такой, я часть его, он отражается во мне и в этом сложно что-то изменить. Данный факт будет нашей отправной точкой.

В технологии работы с собственным сознанием есть интересный прием. Называется прием «Расщепление». Внутренним усилием нужно разделить изначальную целостность.

Например, расщепить процесс на его процессуальную и результативную часть.

Возьмем мышление. Именно мышление, которое, в отличие от думания, имеет четко заданную цель. Самое простое, например, сложить два и два. Результат у тебя уже есть, верно?

Этот целостный процесс нужно расщепить на составляющие: на процессуальную часть и на результативную. Внутреннее действие, намерение, усилие – то что ведет к результату, но им не является – процессуальная часть целостности. Полученный результат – результативная часть целостности.

Приведенный пример мышления средствами элементарной арифметики – достаточное упражнение, нужное только для того, чтобы появилось понимание принципа расщепления целостности. Когда понимание достигнуто, прием можно применять к любым организованностям психики.

Я личностное и Я эмпирическое – те самые содержания сознания, которые подлежат расщеплению в первую очередь.

Прием расщепления приводит к разделению любой организованной структуры психики на ее процессуальную и результативную составляющие. Прием расщепления предполагает смещение акцента восприятия к процессуальной составляющей целостности, а затем к источнику возникновения процессуальной составляющей. Правильно выполненный прием приводит к осознанию инстанции, способной актуализировать процессы в сознании. Выполнение приема направлено на «включение» инстанции, «запускающей» намерение и управляющей вниманием.

Намерение и внимание – всегда процессы, процессы, лежащие в основе появления в восприятии возможных произвольных содержаний.

Прием расщепления, примененный к Я личностному и Я эмпирическому, позволяет пережить эти организованные структуры как результат действия намерения и результат направления внимания на заданные организованности. В опыте появляется переживание Я личностного и Я эмпирического как результата в виде организованных структур, воспринимаемых вследствие функционирования определенного процесса. Также в опыте появляется переживание процесса, направленного на получение заданного инструкцией (а при определенном навыке и произвольного) результата. Но главное, в опыте появляется переживание действия инстанции, порождающей процессы, приводящие к результатам.

Здесь приоткрывается намек на свободу. Инстанция всегда действует и до процесса, и до результата, а значит ей не нужно быть обусловленной ни процессом, ни результатом. Ровно наоборот, действие из инстанции определяет и процесс, и результат. Обнаруженная инстанция умеет запускать процессы конструирования, а любой результат, теперь, понимается как конструкт, как результат конструирования.

Когда далее будем говорить о субъекте, под субъектом будем понимать обнаруженную опытным путем инстанцию, из которой происходит конструирование.

Правильно примененный прием расщепления меняет статус Я личностного и Я эмпирического с объектов отождествления на объекты конструирования. Смена статуса многое меняет. Я личностное и Я эмпирическое становятся принципиально изменяемыми, а практик обретает понимание возможности изменения организованных структур Я.

Я, как целостное переживание себя, как акт самоосознания, расщепляется на процесс – намерение и действие субъекта, и на результат – наблюдаемые Я личностное и Я эмпирическое.

Отныне исследователь может переживать себя как позицию действия – действующий субъект, инстанцию без содержаний, без качеств и характеристик, способную актуализировать процессы развертки в психике произвольных организованных структур. Наблюдать из субъектной позиции всевозможные процессы, формы, вещи, объекты. Видеть отражение процессов, форм, вещей и объектов в качествах и характеристиках, становящихся содержаниями Я и обнаруживаемыми как Я личностное и Я эмпирическое.

Процессы, формы, вещи и объекты перед субъектом связаны системой интерпретаций, благодаря которым мир перед субъектом становится целостным, узнаваемым и понятным. На основании наличия системы интерпретаций элементов феноменального мира строится картина мира. В построенной картине мира находят свое место Я личностное и Я эмпирическое, включаются в целостность в которой существуют и приобретают опыт.

Прием расщепления направлен, также, на пробуждение спящего субъекта. Применение приема приводит к появлению позиции действия и «пространства» реализации действия.