Глава 3. Лодка с одним пассажиром

1965 год, июнь.

Западногерманское исследовательское судно «Мария Магдалена».

Акватория Балтийского моря вне территориальных вод СССР

Погода не благоприятствовала погружению. Приличных размеров волны настойчиво покачивали судно. Несколько человек – самых доверенных не уходили с палубы. Сначала судно хотели замаскировать под рыболовецкий траулер, но быстро отказались. Зачем? Маскировать экипаж под рыбаков – себе дороже. А так гораздо проще: корабль «Мария Магдалена» для исследовательских работ. Каких? Самых разнообразных: океанология, метеорологические исследования, обнаружение затонувших во время войны кораблей и подводных лодок.

Рулевой и пассажир «Зеетойфеля» стояли почти по стойке «смирно». Ройтман подошел к рулевому, тронул его за крепкие плечи:

– Жду благополучного возвращения, Вальтер, и да поможет вам Бог!

– Благодарю, господин Ройтман, – отозвался рулевой и вскоре, ловко поднявшись по корпусу лодки, исчез во входном люке.

Ройтман и Исмаилов отошли в сторону.

– Надеюсь на вас, – почти шепотом произнес Ройтман. – Ваши документы на имя Авилова Альберта Джавадовича и запасные на имя Баркая Нодара Георгиевича в полном порядке.

Волны порой перехлестывали через борт. Их брызги попадали на лицо и одежду.

– То, на что вы идете, очень важно, – добавил Ройтман. – Но учтите: ваша задача только обнаружить тайник, установить, цела ли дверь. Не пытайтесь ее открыть. При попытке самостоятельно открыть дверь может произойти взрыв.

Исмаилов-Гюрза, польщенный тем, что руководитель стал называть его на вы, вытянулся в струнку:

– Понял.

– Теперь связь. Ультразвуковой телефон, что установили на лодке, только в крайнем случае по прибытии. В Кенигсберге попытайтесь в одиночку обнаружить тайник. Если не удастся, привлекайте Лещука – Хриплого. Он хорошо знает местность, но жадный до денег и различных ценностей. Поэтому будьте осторожны. К тому же он из уголовников. Правда, в этом есть и плюс: вы, зная уголовный сленг, быстрее найдете с ним общий язык. С человеком, который вас встретит и обустроит, вы в дальнейшем видеться не должны. Если нужно будет передать экстренное сообщение – а так оно, надеюсь, и будет – связь с ним по телефону. Как? Он вам расскажет. Человек этот о вашем приезде извещен. Сообщения от нас через «Немецкую волну», от вас – как условились. Вопросы?

– Господин Ройтман, получается, встречать меня должен один, а помогать в нахождении тайника другой? Почему? Надежность работы с двумя личностями в два раза ниже, чем с одной.

Ройтман стряхнул брызги с плаща:

– Уместный вопрос. Человек, который должен вас встретить, имеет разрешение на пребывание в приграничной зоне. Бывшему уголовнику Лещуку, по прозвищу Хриплый, такое разрешение никто не даст. Еще вопросы?

Ройтман посмотрел в глаза Исмаилову, словно искал в них подтверждения верности. Затем подавил глубокий вздох и тихо произнес:

– Надеюсь, вам понятно, что вознаграждение будет равно риску.

Исмаилов молча утвердительно кивнул. Ройтман хлопнул слегка его по плечу и повторил, как пять минут назад:

– Да поможет вам Бог!

Заскрежетала лебедка. Обновленный «Зеетойфель» стал медленно подниматься, а потом также медленно опускаться в бурлящие воды Балтики. Ройтман долго еще смотрел в то место, где волны сомкнулись над его детищем. Вспомнил далекий 1945-й… 20 лет прошло… быстро летит время…

А потом накатила усталость. Сейчас они в нейтральных водах – это 30 миль до советского берега. Средняя скорость лодки 10 узлов. Значит, 3 часа вперед, 3 часа назад, еще десятиминутная остановка на берегу… Можно пойти отдохнуть.

Он все верно рассчитал. Через 6 с небольшим часов его разбудил помощник:

– Господин Ройтман, лодка на подходе.

1965 год, Калининград, 16 июня

Он медленно крутил настройку. Из динамика «Спидолы» слышался шум, порой свист, звуки джаза, снова свист… Наконец, он услышал то, что искал: «Внимание, внимание! Говорит радиостанция «Немецкая волна» из Кельна. Вы можете слушать нашу передачу на волнах…» И наконец, самое главное: «Передаем новости. Гамбург. Сегодня в художественной галерее города открылась выставка известного скульптора Эриха Айзеншталя…» Все! Он выключил радиоприемник. Кроме первого слова в новостях, его ничего не интересовало. А первым словом было «Гамбург».

…Утром свой ГАЗ-69, взятый напрокат у одного знакомого с целью охоты, он укрыл в чаще леса, съехав вглубь с проселочной дороги. Дальше пошел пешком. Ружье и плотно набитый рюкзак не мешали ходьбе – он привык. А вот густые ветки деревьев заставляли часто нагибаться и приседать, и это злило его. К месту, к которому он шел, он мог бы пройти по знакомой тропинке, но сознательно пошел лесом, напролом, не желая ни с кем встречаться. Ни с кем, кроме человека, которого он ждал, ради которого мотался по лесу в это раннее утро.

А вот и сторожка, едва заметная, но крыша есть. Он накинул капюшон, потому что заморосил дождь. Самое время под крышу: охотник укрылся от дождя – никто ничего не заподозрит. Он присел на край бревна, которое в сторожке служило чем-то вроде лавки, и стал ждать.

Он ждал больше часа, иногда, несмотря на дождь, выходил покурить. Но вот, наконец, вблизи послышались шаги. Он притушил сигарету, накинул капюшон и напряг зрение. Ветви раскидистой сосны осторожно раздвинулись, и перед ним возник человек в плотно облегающем костюме, напоминавшем костюм аквалангиста. Друг на друга смотрели они недолго.

– Гамбург, – негромко произнес прибывший.

– Кельн, – услышал он в ответ.

Тот, который встречал, протянул рюкзак:

– Переодевайтесь.

Исмаилов, он же Авилов, быстро переоделся в сторожке в гражданское и в резиновых сапогах, плотных брюках и штормовке стал походить на того, кто его встречал. Еще при нем была большая спортивная сумка, в которую он уложил свой гидрокостюм. Встретивший наблюдал за ним. Капюшона он не снимал.

ГАЗ-69 быстро доставил их до города.

– Запоминайте: улица Саперов, дом 10, квартира 28, пятый этаж, – сообщил тот, что сидел за рулем, и, вручив ключи и сверток с деньгами, на прощание добавил: – Встречаться не будем. Если надо что-то передать туда, откуда вы пришли, звоните по такому номеру, – незнакомец вынул небольшой листок бумаги, на котором был обозначен необходимый номер. – Сообщение должно быть очень краткое и передавать его только после третьего звонка: Звонок – молчание – повесил трубку – снова звонок… Я понятно излагаю?

– Понятно…

– Обратная связь через «Немецкую волну». И еще: вот этот человек может быть вам полезен, – тот, что был в плаще с капюшоном, протянул визитку, на которой значились адрес и фамилия, и добавил: – В качестве пароля надо передать привет от Евгения Евгеньевича.

Минуту молчали. Потом человек в плаще с капюшоном спросил:

– У вас есть просьбы?

Исмаилов был к этому готов:

– Мне нужны карты города и области. Подробные, с указанием районов, улиц, дорог, в том числе проселочных.

Карты Кенигсберга и Восточной Пруссии он изучал достаточно подробно вместе с Ройтманом. Но это были немецкие карты образца 1944 года и первые советские за 1955 год. Прошло 10 лет, и это надо учитывать, многое могло измениться, тем более, что Кенигсберг – Калининград закрытый город.

Встречавший словно был готов к такой просьбе:

– Они будут в пакете, который вы найдете в почтовом ящике под номером 28 на первом этаже. Ключ от ячейки вместе с ключами от квартиры. Передам не позже завтрашнего вечера. Еще просьбы? Нет? Тогда вперед!

…Захлопнув дверь квартиры № 28, Исмаилов сделал вздох облегчения. Все позади: первое в жизни морское путешествие под водой, высадка на незнакомый берег, блуждание в лесу под дождем… Усталость была неимоверная. А что делать – возраст уже не тот.

«Два дня на ознакомление с городом, – он хорошо помнил инструктаж Ройтмана. – Что ж, посмотрим, как Советы хозяйничают на немецкой земле». Документы на имя Авилова Альберта Джавадовича, корреспондента бакинской газеты «Заря Востока» в полном порядке. Возникнут вопросы? Что ж, он готов ответить, в том числе и про родной Баку, в сентябре прошлого года он посетил его в качестве туриста и даже приобрел несколько экземпляров газеты «Заря Востока», чтобы знать, о чем там пишут. Да и до войны он хорошо знал Баку, все его уголки. Что делает в далеком от Баку Калининграде? Собирает для газеты материал о боях 20-летней давности. Где-то в этих местах, согласно придуманной легенде, погиб его отец Авилов Джавад Гургенович. Есть еще один паспорт на имя Баркая Нодара Георгиевича, уроженца города Краснодара. Но это на запас, на всякий случай.

Исмаилов достал листок бумаги, на котором был записан телефон. Отложил в сторону. То же самое сделал и с визиткой, где было указано: Лещук Аркадий Семенович, директор магазина и адрес. Хорошо запомнив, Исмаилов сразу же сжег в пепельнице и то, и другое.

Разыгрался аппетит. Исмаилов открыл холодильник и обнаружил масло, сыр, колбасу, две упаковки пельменей, заботливо оставленные для него. В шкафу на верхней полке под стеклом был хлеб, сахар и пачка индийского чая. А на нижней красовалась «Спидола» в красно-белом корпусе. Он нажал на кнопку и услышал голоса. Приемник работал.

На следующий день утром Исмаилов вышел из своей временной квартиры, чтобы немного прогуляться и купить свежие газеты. А днем обнаружил в почтовом ящике конверт с картами. Около часа он изучал их, сверяя в памяти с немецкими, образца 1944 года. Потом задумался: одному попытаться обнаружить дверь в тайник или привлечь Лещука, которого он не знает и даже в глаза не видел? Ройтман рекомендовал Лещука как человека, знающего местность, разбирающегося в ценностях и антиквариате, но, к сожалению, имеющего отношение к уголовной среде. Последнее вызывало опасения, несмотря на то, что Исмаилов когда-то тоже был судим.

Исмаилов снова глянул на карту окрестностей города. Километров десять, не доезжая поселка Пионерский, есть поворот на проселочную дорогу, потом по ней еще три километра до берега моря и так называемой дачи Бисмарка. А если проверка? Город-то режимный… Документы у него в порядке – он из Баку, корреспондент газеты «Заря Востока». На запас есть еще один паспорт.

И он решился. На следующее утро, гуляя по центру, он остановил такси. Немолодой водитель с серьезным взглядом спросил:

– Куда поедем?

Исмаилов улыбнулся:

– Для начала по городу. Посмотрим, как советские люди осваивают немецкую территорию.

– Так вы приезжий?